Эстетика

абстрактный рационализм проявляется в истории Э. редко и скорее выступает как тенденция, чем закон­ченная система (Декарт и Э. картезианства). Для тео­рий этого рода характерно отождествление эстети­ческого с нек-рой логической, моральной пли к.-л. иной идеальной сущностью, поскольку аспект внешнего выявления какого-то внутр. содержания отрицается ими (отождествление эстетич. идеи со «здравым смыс­лом» в картезианской Э., «правдой» у Шефтсберп, сведение эстетического к моральному у Л. Толстого и т. п.).

В-четвертых, наконец, можно отрицать наличие к.-л. сущности и мыслить существующими только явления (т. зр. эмпирич. психологизма и естеств.-науч. позити­визма). Поскольку явление берет здесь функции сущ­ности, оно неизбежно абсолютизируется. Эстетическое выводится здесь из эмпирич. особенностей тех или иных наблюдаемых фактов, так что эту т. зр. можно было бы назвать натуралистической. Таковы, напр., психологич. учения о прекрасном в англ. философии 18 в. (Гоббс, Беркли, Юм); физико-акустич. объясне­ние явлений консонанса и диссонанса у Гельмгольца; натуралистич. теория Спенсера, определяющего прек­расное как то, что упражняет наибольшее количество нервов без переутомления. Наконец, сюда же относит­ся характерное для вульгарной социологии сведение эстетического к социально-экономич. отношениям и интересам. Разумеется, приведенные четыре осн. типа соотношения между выражаемым и выражающим дают лишь возможные осн. логич. типы этого соотношения и в истории в чистой форме не встречаются, но суще­ствуют как преобладающая тенденция, нередко пере­крещиваясь друг с другом. В каждом из этих типов разрабатывается своя, специфич. тема, характеризую­щая определ. сторону эстетического. Так, четвертый тип констатирует чувственно-образный, пространст­венно-временной аспект эстетического, третий тип — те отвлеченные обобщения, к-рые входят в его сос­тав, второй тип выделяет в его чувств, материале и формальных обобщениях момент смыслового выра­жения, данного как «основоположение» эстетического, и только первый дает необходимую диалектич. связь и взаимное порождение всех моментов, конституирую­щих эстетическое.

Исходя из этого, можно уяснить специфич. характер эстетического в сопоставленпи его с логическим, эти­ческим и полезным. Непосредственно созерцаемая очевидность эстетического отличает его от дискурсивно-опосредствованной очевидности логического, достигае­мой в процессе разного рода выводов и умозаключений. Как нечто непосредственно данное в созерцании эсте­тическое отличается от этического, в основе к-рого ле­жит волевое усилие, акт волевого выбора и осуществ­ления нравств. ценности. Эстетическое может вступать в конфликт с моральным, когда, напр., объектом непо-средств. любования становятся пороки, безнравств. поступки. В бурж. Э. с сер. 19 в. получили известное распространение учения эстетич. имморализма, куль­тивирующие чисто «эстетическое» отношение к миру в его извращенной оторванности и противопоставлении этич. отношению. Однако нормальное понимание эсте­тического и морального требует их гармонии, при к-рой созерцат. любование и нравств. волевые усилия находились бы в согласии друг с другом.

Самоценный характер эстетического отличает его от полезного, когда предмет рассматривается не как объект бескорыстного любования, а лишь как средство для осуществления нек-рой цели. Коллизия между эс­тетическим и полезным, неизбежная при односто­ронне потребительском подходе к вещам и чисто ути­литарной ориентации произ-ва, в принципе совершен­но необязательна: полезность предмета нисколько не исключает его эстетич. ценности и наоборот. Задача

согласованпя эстетического и полезного постоянно осуществляется, напр., в архитектуре, прикладном нск-ве, разнообразных видах художеств, пром-сти и т. п.

Наконец, следует остановиться на взаимоотношении эстетического и художественного. Эстетическое шире художественного: оно может относиться к природе, об­ществу, человеч. личности, тогда как художественное относится только к предметам человеч. творчества — произведениям пск-ва. Эстетическое есть непосредств. выразительность любых явлений действительности, художественное же представляет собой специфически осуществленное человеком воплощение эстетического в том или ином специфич. материале. Наряду с обще-эстетич. категориями — прекрасного, возвышенного, безобразного н т. п., художественное характеризуется и рядом специфич. категорий, связанных со структур­ной идейно-материальной реализацией произведе­ний иск-ва (образ, стиль, жанр и т. п.).

В целом эстетическое характеризуется неразрывной связью сторон, казавшихся абстрактной метафизике несовместимыми друг с другом, и представляет собой единую и нераздельную целостность—субъективного и объективного, мышления и чувственности, сущности и явления, идеи и образа, идейной образности и эмо­ций, эмоциональной идейной образности и волевого акта, бессознательного и сознательного, иррациональ­ного и рационального, незаинтересованного любова­ния и утилитарного использования, созерцательного и деятельного, органически живого и технически сде­ланного. Недиалектич. выдвижение на первый план той или другой односторонней противоположности является давно пройденным этапом в истории Э. и свидетельствует о неумении понять эстетическое как нек-рое целостное и живое единство.

Эстетическое не может существовать вне обществен­ного, в т. ч. общественно-личного бытия (к-рое само по себе может быть и не эстетическим). Оно представ­ляет собой опредмеченное обществ.-личное бытие, вы­ступающее как объект незаинтересованного и самодов­леющего любования, и в качестве такового играет важную роль в гармонич. упорядочивании всякого обществ.-историч. бытия. Эту особенность эстетичес­кого прекрасно выразил Маркс в одном из рассужде­ний 1844—45-х гг., к-рое более чем на столетие за­дало тон всей марксистской Э.

«Предположим,— говорит Маркс,— что мы произ­водили бы как люди. Каждый из нас в процессе своего производства вдвойне утверждал бы — и самого себя и другого. В этом случае —

1. Я в моем производстве опредмечивал бы мою ин­дивидуальность, ее своеобразие, и в силу этого в самом процессе деятельности я наслаждался бы инди­видуальным проявлением жизни, а в созерцании пред­мета испытывал бы индивидуальную радость, осозна­вая в нем свою личность, как опредмеченную, чувст­венно-созерцаемую и потому абсолютно бесспорную силу.

2. В твоем наслаждении пользованием моим продук­том я бы непосредственно наслаждался сознанием того, что моим трудом удовлетворена человеческая потреб­ность, опредмечена человеческая сущность и что моим трудом поэтому создан предмет, соответствующий по­требности некоторого другого человеческого существа.

3. Я был бы для тебя посредником между тобой и родом, осознавался и воспринимался бы тобою как про­должение, восполнение твоего собственного существа, как необходимая, неотъемлемая часть тебя самого,— и тем самым я осознавал бы, что утверждаю себя само­го в твоем чувстве любви.

4. Я моим индивидуальным жизненным проявле­
нием непосредственно созидал бы твое жизненное про­
явление, и в моей индивидуальной деятельности я осу-