Типы воления

То, что на современном языке называют мотивацией, Теннис именует волей. Человеческая воля — начало энергетическое, движущее, побуждаю­щее. Человеческое воление Теннис определял как способность хотеть (wollen) или мочь (кдппеп). Воля лежит у истоков воспитания и нравственной сферы личности. Многие чувства можно и нужно воспитывать, например чувство порядочности, долга, уважения к старшим. Тренируют и воспитывают так­же силу воли.

Сила воли — способность делать то, что тебе неприятно или в чем нет био­логической потребности, преодолевать препятствия. В основе труда, как и в

основе воспитания, лежит сила воли. Сила воли — концентрированное выражение мо­тивации к достижению. Воля — стержень личности и основа воспитания. На воле, как на своеобразном жестком каркасе, крепит­ся чуть ли не весь мир чувств. Из аморфно­го образования благодаря волевому началу они превращаются в стройное целое.

Теннис предложил различать два типа воли, по поводу перевода которых у специ­алистов нет единого мнения. Первый тип воли Wesenwille переводят как инстинктив­ную, сущностную, естественную, органи­ческую. В англоязычной литературе она передается сочетанием essential will, которое можно трактовать как сущностную, суб­станциональную, главную. Второй тип воли Kurwille переводится как инструментальная. рациональная, избирательная, целеориен-тированная и др. На английском языке чаще всего ей находят эквивалент в выраже­нии arbitrary will, которое можно понимать как избирательную, случайную, произволь­ную (либо своевольную), непостоянную, деспотичную, наконец, автократичную. Трудно выбрать наиболее верное значение из такого множества терминов. отражающих разные оттенки двух типов воли. Ясно, что речь идет о проти­воположных явлениях, которые лежат в основе таких же противоположных по своему содержанию и форме типов социальной общности — Gemeinsclmp и Gesellschaft. Связка «главная и случайная воля» привлекает как раз тем, что

четко показывает контрарность двух типов воли и двух типов общественных связей. Но она никоим образом не раскрывает их содержание, лучше пере­даваемое такими характеристиками, как инстинктивная и целеориентирован-ная, органическая и деспотическая, которые хорошо описывают тип обще­ства, формирующийся под воздействием государства, политического режи­ма и социальных институтов. В зависимости от контекста мы будем использовать разные определения двух типов воления Тенниса.

Естественная воля (Wesenwille) является выражением инстинктивных потребностей, привычек, убеждений или склонностей. Она же «сущностная воля», «психический эквивалент тела». В тесной связи с естественной волей рассматриваются все эмоциональные, аффективные, полуинстинктивные влечения, реализующиеся в наших действиях и поступках. Вообще-то пра­вильнее было именовать ее не сущностной, а субстратной или субстанцио­нальной волей за ее природно-инстинктивный характер. Слово «сущность» придает ей философскую глубину и рефлексивность, которых у естествен­ной воли нет. В социологии ей можно сопоставить прирожденный (предпи­санный) статус, который наличествует у человека в силу происхождения, но не личных усилий и стремления продвинуться.

Однако Теннис делает одно важное уточнение, которое не позволяет нам переименовать характеристику сущностной воли. Дело в том, что она опи­рается на культурное наследие рода, семьи или общины, впитывает тради­ции и обычаи, накопленные многими поколениями людей. Именно этот культурный капитал целой общности, который лишь озвучивает или при­меняет отдельный индивид, и позволяет данный тип воли именовать сущ­ностной.

Рациональная, или избирательная, воля (Kurwille) предполагает инструмен­тальную рациональность при отборе средств достижения целей. Если есте­ственная воля является органичной и реальной, то рациональная концепту­альна и искусственна. Два типа воли выступают «образующим» началом, формируя два разных типа социальности — общину и общество. При этом общинная жизнь является выражением естественной воли, а жизнь обще­ства — это продукт рациональной воли. Сущностная воля есть Gemenschaft, где главным и выступают взаимные чувства, а избирательная воля есть Gesellschaft и строится на основе разумного расчета.

В своих простейших формах сущностная воля есть лишь непосредствен­ное, страстное и одновременно наивное воление. Для избирательной воли, наоборот, характерны сознание, делячество в противоположность творчеству,

руководящая роль мышления, точнее сказать, рассудка. Сущностная воля опирается на коллективную волю рода и потому она разумна. Напротив, от­ дельный индивид, отринувший кол­лективное наследие и пытающийся опереться лишь на собственное мышление, скудные знания и расчет, про­являет рассудочную волю. Она избирательна в том отношении, что произ­вольна, случайна и может рассчитывать лишь на возможности индивида, а не рода, а также в том отношении, что индивид, не способный опереться на всю полноту коллективного опыта, выбирает из него подходящие или понра­вившиеся фрагменты, строя на зыбкой основе собственные мышление, во-

ление и действия. «Субстанция народа, — пишет Теннис, — как изначальная и господствующая сила создает дома, селения, города страны. Затем в мно­гообразных проявлениях она порождает также и сильных своевольных ин­дивидов — в образе князей, феодальных сеньоров, рыцарей, а также духов­ников, художников, ученых»¹⁸. Опираясь на плечи гиганта, выдающиеся личности тем не менее часто не придерживаются коллективных традиций ищут собственных путей. Это и есть избирательная историческая воля.

ДруЖба

Теннис полагал, что принцип «общности» достигает своего высшего воп­лощения именно в дружбе¹⁹. Видимо, поэтому Тенниса называют первым со­циологом дружбы. Дружба, по Теннису, — наилучший претендент на то, что­бы ярко и полновесно представить всем, что такое общность как идеальный тип. В ней есть все необходимые качества, отражающие сущность социальной ассоциации — без перегибов и отклонений. Дружба выходит за пределы общ­ности постольку, поскольку в ней присутствует момент «избирательного род­ства», предполагающий свободу выбора, тогда как общность — социальное объединение, естественное, спонтанное, предшествующее индивиду²⁰.

Дружба выражает квинтэссенцию, самую сущность отношений общнос­ти. Но здесь суждения Тенниса довольно размыты. Вначале он делится сво­ими наблюдениями над повседневной реальностью, приводя многочислен­ные примеры в пользу того, что знакомость, симпатия и доверие — это раз­ные уровни проявления по степени нарастания общностных отношений. Затем у него проскальзывает фраза, что максимальной силы они набирают в отношениях любви, потом он возвращается к дружбе, отдавая пальму пер­венства вроде бы именно ей. Откуда-то со стороны выскальзывает у Тенни­са совершенно новый, никак не связанный с прежней шкалой критерий клас­сификации социальных отношений — связанность (привязанность одного человека к другому, зависимость одного от другого). О каждом типе отно­шений он не забывает упомянуть, что он представляет собой континуум пе­реходных форм и видов.

На наш взгляд, суть Gemeinschaft выражают не отношения любви (неваж­но, женщины к мужчине или матери к ребенку), поскольку они основаны на

природном инстинкте, не отношения товарищества, которые могут содер­жать оттенок меркантильной заинте­ресованности, не отношения добросо­ седства, родства, симпатии и т.п., а именно феномен дружбы. Дружба играет исключительно важную роль в становлении человеческой личности. Древние греки верили, что человек бессмертен до тех пор, пока его помнят друзья. У дагомейцев каждый мужчина обязан иметь трех дру­зей, которые называются «братьями по ножу» и располагаются по степени близости; их дружба считается священной и нерасторжимой. Каждый мужчи­на племени квома (Новая Гвинея) также должен был иметь трех друзей, ко-

¹⁸ Цит. по: Филиппов А.Ф. Указ. соч. С. 320.

¹⁹ Кон И.С. Дружба: Этико-психологический очерк. М., 1980.

²⁰ Дюверже М. Указ. соч. С. 176.

торые не могли быть кровными родственниками, но с которыми, будучи подростком, он «породнен» актом инициации; отношения дружбы строятся на взаимной поддержке во всем: по просьбе друга человек может даже украсть фетиши собственного рода; он называет отца своего друга своим отцом. У ин­дейцев команчей друг-побратим значительно ближе родного брата; в случае нужды сначала обращаются к другу и только потом к родственникам²¹.

В европейской цивилизации также принято, чтобы юноша связал себя крепкими пожизненными узами дружбы с другими молодыми людьми. Пред­ставители одного пола дружат в детском саду, в школе, в университете, в зрелом возрасте и глубокой старости. И каждый раз это разная дружба. Ее эмоциональное и духовное содержание меняется от наивно романтического до зрелого и иронического тонов.

Известно, что в семье ребенок получает необходимые ему социальную защиту и эмоциональную привязанность. Однако, взрослея, он стремит­ся выйти за рамки первичной общности, приобрести большую, чем была

в семье, свободу действий, но без ут­раты защиты и принадлежности. Эту функцию выполняет группа сверст­ ников — общность индивидов одина­кового возраста. Любящие нас люди и друзья, принимающие нас вместе с нашими причудами, противоречия­ми и прочими «прибамбасами», подтверждают наше право быть уникаль­ными. Таким образом, друг и любящий подчеркивают самое важное ка­чество и претензию человека — быть уникальной личностью.

В городской толпе мы на какое-то время оказываемся физически близ­кими к огромному числу людей, с которыми, однако, не чувствуем почти никакой духовной связи. Оказывается, в плотном пространстве города фи­зическая близость существует одновременно с духовной отдаленностью.

Потребность в любви и понимании ближних тем больше, чем больше численность людей на Земле, т.е. чем больше посторонних и незнакомых, равнодушных, прохожих, не замечающих тебя людей. Мир наполнен безлич­ными людьми, и чем больше безличных отношений наполняет жизнь чело­века, тем больше его потребность в личных, доверительных отношениях, отношениях, построенных на любви и понимании.

Однако не у всех народов и не во все эпохи дружбе придается столь важ­ное значение. Русские стараются окружить себя верными друзьями, а аме­риканцы живут иначе. Примерно один раз в две-три недели американец ус­траивает «парти» — вечеринку для знакомых или сам идет на такую «парти». Именно знакомых, а не друзей, ибо понятия «друг» в русском смысле в США не существует. Это отметил в своем бестселлере «Русские» Хедрик Смит, проведший много лет в России, посвятивший феномену дружбы специаль­ную главу. Он указал, что английскому friend соответствует русское «знако­мый», а слову «друг» нет эквивалента в современной Америке. Если амери­канцу надо излить перед кем-то душу, поделиться сокровенными мыслями или тревогами, он платит деньги психоаналитику.

Общностные отношения, основанные на доверии, знакомости, симпатии и дружбе, в современную эпоху уступают место совсем другим обществен­ной И. С. Указ. соч.

ным отношениям, основа которых — рациональный обмен, т.е. обмен нахо­дящимися в частном владении вещами. Подобные отношения имеют вещ. ную природу и лишь отчасти строятся на общностных отношениях. Разд_и„ чия между ними в том, что общественные отношения могут существовать даже между врагами, если индивиды готовы сознательно участвовать в них Сущность общественных отношений заключается в осознании полезности и ценности для участников этих отношений, следовательно, они имеют раци­ональную структуру.