Герои и антигерои

Как и в физике, в биогеофизике Гумилева излучаемая и поглощаемая энер­гия не имеет валентности. Иными словами, пассионарность не имеет отноше­ния к этике — одинаково легко порождает подвиги и преступления, творче­ство и разрушения, благо и зло. Это утверждение создало противоречие в тео­рии Гумилева. Если пассионарии двувалентны, т.е. могут быть гениями и злодеями, то к их числу стоит приписать не только величайшего страдальца Христа, но и величайшего злодея Гитлера. Это правильно, если пассионарность понимать как исключительно высокую энергию, имеющую величину, но не имеющую вектора. Однако Гумилев неоднократно подчеркивал, что пассио­нарность имеет вектор, направленный на творчество и созидание. Возникает серьез­ный вопрос: если социальную систему со­здают пассионарии, то кто создает антиси­стему? Субпассионарии к этому неспособ­ны, они не лидеры, а ведомые. На такую роль не годятся и «гармоничники» — у них другая историческая миссия. Короче, анти­герои есть, а подходящего термина в учении Гумилева нет. Ученый ничего определенно­го по этому поводу так и не сказал, поэто­му некоторые последователи великого уче­ного, в частности С. Рубин, глубоко изу­чивший творческое наследие Гумилева, предлагает ввести термин «анти пассиона­рии». Однако появление одного термина влечет за собой вереницу дополнительных категорий, требует уточнения и пересмот­ра старых положений. В результате стрем­ление устранить из концепции Гумилева противоречия оборачивается созданием очень громоздкой и весьма проблематичной теоретической системы.

Таким образом, Гитлера и Христа за их выдающуюся социальную энергию можно либо называть пассионариями, либо вклю­чать в разные категории, зачисляя перво­го в субпассионарии (так тоже делают некоторые интерпретаторы) или в ан­типассионарии. Но дело, видимо, не в названиях. Их можно и придумать. Но кто возьмется судить, чего больше принесла выдающаяся личность, ска­жем Сталин, — добра или зла? Высказываемые учеными точки зрения делятся поровну. А в какую категорию причислить таких титанов-пассионариев, как Лжедмитрий с авантюристами и деклассированными элементами, царь Ва­силий Иванович с аристократами, Иван Болотников с крестьянами, казачьи атаманы, патриарх Гермоген, архимандрит Дионисий?

Если у энергии пассионариев не учитывать вектор (направленность на доб­ро или зло), оставив только величину (огромную энергию), то в их рядах ока-

жутся все выдающиеся личности, причем не обязательно с именами собствен­ными. На самом деле не Шекспиры и достоевские вершат социальную историю (они творят историю художественную). Безымянные садисты, черносотенцы, авангардисты, революционеры, террористы в равной степени пассионарии, по­скольку в такой степени возмущают социальный порядок и общественное мне­ние, что вынуждают этнос жить по-новому, вырабатывать в своей крови защит­ные антитела, перестраивать социальные институты, совершенствовать меха­низмы и учреждения, а в конечном итоге — повышают уровень адаптации этноса к среде. Новаторы и антиноваторы, волки и охотники, мученики и садисты, ре­волюционеры и террористы в равной степени необходимы обществу, а значит, и этносу.

Отсутствие валентности, или амбивалентность, по отношению к добру и злу у Гумилева вполне объяснимо. Ведь пассионарность — только биологи­ческая энергия. Она означает «способности человека жертвовать собой ради идеологических целей», как определил ее сам Гумилев. Вопрос в том, каких целей — добрых или злых. А это проблема нравственного выбора человека. Гумилев оставляет за человеком право выбирать и свободу выбора.

В массе своей пассионарии — физи­чески наиболее здоровые люди, их ак­тивность, как социальная, так и терри­ториальная, на том и базируется. Они не могут ужиться в регионах с устой­чивым социумом, где общество в состоянии противиться их эгоистичес­ ким наклонностям, а потому пассио­нарии составляют основу межрегио­нальной миграции. Социально активные, если не сказать агрессивные, слои населения устремляются из периферии к столице, из «третьего мира» в За­падную Европу. Они готовы терпеть любые трудности, по полгода жить в ла­герях для беженцев, не иметь никаких прав и вида на жительство, чтобы до­стичь желаемой цели, устроить семью в комфортных условиях, а себе полу­чить простор для вертикальной мобильности и карьеры. Пассионарии ищут любые каналы, часто не всегда законные, для удовлетворения своих амби­ций, алчности или властолюбия.

Пассионарные волны привносят в спокойные и благополучные регионы, где все давно устоялось, поделено и защищаемо, вирус беспокойства и мя­тежное™. С одной стороны, вливание свежей крови оздоровляет дряхлею­щее столичное население — растет население в целом, а также число межна­циональных браков, а с другой — сюда проникают преступность, наркома­ния, проституция. Пришлое население, не устроенное в правовом и бытовом отношении, создает тепличные условия для распространения социальных и инфекционных заболеваний. Анализ структуры смертности позволил уста­новить, что болезни коррелируют с группами населения, которые чаще дру­гих меняют регион проживания, совершают дальние миграции. В то же вре­мя регионы выхода мигрантов теряют здоровую и социально активную часть населения, медленно начиная деградировать. Вслед за собой активная моло­дежь привозит пожилых родителей, которые далеко не всегда благополучно переносят смену климата и места проживания.