Прогресс и регресс

В тех случаях, когда ускорение истории приводит только к позитивным сдвигам в обществе, будем говорить о прогрессе. Прогресс (от лат. progressus — движение вперед) — это направление развития, характеризующееся перехо­дом от низшего к высшему, от простых форм к более сложным и совершен­ным, что выражается в более высокой организации, в росте эволюционных возможностей. Проще говоря, прогресс — это все то, что приводит к пози­тивным сдвигам в жизни общества.

Представление о развитии общества как прогрессивном процессе появи­лось еще в древности, но окончательно оформилось в трудах французских просветителей (А. Тюрго, М. Кондорсе и др.). Критерий прогресса они ви­дели в развитии человеческого разума, в распространении просвещения. Некоторые социологи сутью прогресса считали усложнение социальной

структуры, рост социальной неоднородности. Наконец, прогресс связывают также с процессом модернизации, т.е. переходом от аграрного общества к индустриальному, а затем к постиндустриальному.

Некоторые мыслители отвергают идею прогресса в общественном разви­тии, рассматривая историю как циклический круговорот с чередой подъемов и спадов (Дж. Вико), предсказывая скорый «конец истории» либо утверждая представления о многолинейном, независимом друг от друга, параллельном движении различных обществ (Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби). Так, Тойнби, отказавшись от тезиса о единстве всемирной истории, выде­лил 21 цивилизацию, в развитии каждой из которых он различал фазы воз­никновения, роста, надлома, упадка и разложения. О «закате Европы» пи­сал и Шпенглер. Особенно ярым «антипрогрессистом» проявил себя К. Поп-пер. Понимая под прогрессом движение к какой-либо цели, он считал его применимым только по отношению к отдельному человеку, но не обществу в целом. История может быть объяснена и как прогресс, и как регресс.

Действительно, когда ускорение истории приводит к негативным послед­ствиям, правильнее говорить о регрессе. Понятие регресса (от лат. regressus — обратное движение) противоположно понятию прогресса, для него характер­но обратное движение — от высшего к низшему, деградация, возврат к уже от­жившим структурам и отношениям, т.е. все, что приводит к негативным по­следствиям в жизни общества.

Очевидно, что прогрессивное развитие общества не исключает возврат­ных движений, регресса, цивилизационных тупиков и даже срывов. Да и само

развитие человечества вряд ли имеет однозначно прямолинейный характер, в нем возможны и ускоренные рывки вперед, и откаты назад. Более того, прогресс в одной сфере общественных отношений может сопровождаться и даже быть причиной регресса в другой. Тем не менее большинство обществ, несмотря на временные отступления, развиваются прогрессивно. Об этом свидетельствует история. Она убежда­ет нас в том, что нет ни одного обще­ства, в котором орудия труда не улучшались бы, а, напротив, ухудшались. Чем совершеннее орудия труда, тем выше производительность труда — и в про­мышленности, и в сельском хозяйстве, тем больше населения можно про­кормить на одной и той же площади. Растет численность и одновременно плотность населения. Плодородие земли и повышение эффективности зем­леделия позволяют привлечь значительную часть населения к занятию ремес­лом, культурой, наукой, политикой. Расширяются торговые и культурные контакты между людьми. Появляется совершенно новый тип территориаль­ной организации — города. Возникнув как торговые центры, они постепен­но превращаются в очаги религиозной, культурной и научной жизни.

Новые религиозные течения, в том числе протестантизм, способствовав­ший зарождению капитализма, возникают именно в городах. Наука стиму­лирует технический прогресс. Ручные орудия вытесняются машинами, ко­торые уступают место автоматизированным комплексам. Из недифференци­рованной толщи народной культуры выделяется первоначально светское

искусство (салонная культура), а позже — массовая культура. Наскальные рисунки сменяет деревянная скульптура, а затем — изящные искусства. Из­меняются образ и уровень жизни населения, города благоустраиваются, пре­вращаются в мегаполисы. Традиционные многопоколенные семьи распада­ются на множество нуклеарных — мать, отец, ребенок.

По мере перехода от простого общества к сложному растет степень куль­турного разнообразия внутри каждого из них: больше законов «хороших и разных», шире круг традиций, ритуалов, норм этикета, разнообразнее мане­ры поведения, одежды, речи и т.п. Рост внутреннего разнообразия дополнял­ся ростом внешнего, межкультурного разнообразия. Археологи и антропо­логи обращают внимание на то, что, например, культуры шелльской эпохи в Европе, Южной Африке и Индостане технологически идентичны, тогда как более поздняя культура мустье представлена множеством локальных вариа­ций, а культуры верхнего палеолита в еще большей степени отличны друг от друга, чем культуры среднего палеолита. В неолите разделение труда и внут­реннее разнообразие возрастают еше более. В современном мире можно на­блюдать все многообразие социальных, хозяйственных укладов и соответ­ствующих им культурно-психологических типов — от палеолита до постин­дустриализма ³.

В VIII тысячелетии до н.э., когда началась неолитическая революция, на планете обитало 8 млн человек, а сегодня, когда человечество прошло ста­дию индустриальной революции и вошло в новый эволюционный цикл, свя­занный с постиндустриальным обще­ством и информационной революци­ей, на Земле проживает более 6 млрд человек.

Три столетия назад Европа букваль­но вымирала из-за частых эпидемий и голодала. В период промышленной ре­волюции с эпидемиями было поконче­но, но голод оставался еще достаточно частым явлением. Сегодня это такая редкость, что газеты пишут о нем, как о сенсации. Можно сказать, материаль­ное благосостояние человека выросло в гигантской степени. Прошли времена, когда «джентльменов» на улицах узна-в&чи по хорошей одежде. Сейчас почти в каждом доме есть водопровод, телевизор и многое другое, что необходимо для комфортной жизни. По мере роста расходов на социальные услуги огром­ные улучшения произошли в здравоохранении, образовании, общественном транспорте, коммуникациях, пенсионном обеспечении.

Глобальный, всемирно-исторический процесс восхождения человеческих обществ от состояния дикости к вершинам цивилизации называется соци-ачъным прогрессом. Это обобщающее понятие включает экономический, тех­нический и культурный прогресс. Фундаментом социального прогресса выс-

³ Назаретян А,П. Три вектора эволюции: эмпирические обобщения. — http://www. russian-globalclub.com/civkri/gw2_3.htm.

тупает технический. По отношению к политике и религии термин «прогресс» неприменим (не говорят о политическом или религиозном прогрессе).

Обществоведы так и не договорились о критериях прогресса. Французские просветители видели критерий в развитии разума, в степени разумности общественного устройства. Ряд мыслителей (например, Сен-Симон) оцени­вали движение вперед по состоянию общественной нравственности, прибли­жению ее к раннехристианским идеа­лам. Г. Гегель связывал прогресс со степенью осознания свободы. Марк­сизм предложил свой универсальный критерий прогресса — развитие произ­водительных сил.

Одним из основных показателей прогресса долгое время служило по­требление энергии надушу населения. В США до последнего времени произ­водство одной только электроэнергии удваивалось каждые 10 лет. Но энер­гия, сколь бы она дешева ни была на рынке, не дается даром. Даже самый безвредный вид производства электро­энергии — на гидроэлектростанциях — приносит вред: нарушается водный режим рек, а величественные водохра­нилища постепенно заносятся илом. Правда, в общем энергетическом ба­лансе мира 97% приходится на энер­гию, производимую путем сжигания топлива. А это ведет к искусственному перегреву атмосферы. Следовательно, прогресс в одной области жизни обще­ства может обернуться регрессом в другой.

Развитие орудий труда, техническая и технологическая революции — яркие свидетельства экономического прогресса, но они поставили мир на грань экологической катастрофы, истощили природные ресурсы Земли. Современ­ное общество обвиняют в упадке морали, в кризисе семьи, в бездуховности. Высока и цена прогресса: удобства городской жизни, например, сопровож­даются издержками урбанизации, в том числе транспортной усталостью че­ловека, загазованностью городской среды, гиподинамией. Иногда издерж­ки прогресса настолько велики, что возникает вопрос, а можно ли вообще говорить о движении человечества вперед.

Между прогрессом и регрессом разница не только в векторе движения, но и в масштабах. Если прогресс — глобальный процесс, характеризующий дви­жение человеческого общества на всем протяжении исторического времени, то регресс — локальный процесс, охватывающий отдельные общества и не­большие промежутки времени. Человечество никогда еще в целом не регрес­сировало, хотя его движение вперед могло задерживаться, останавливаться.

Стремительный скачок численности населения стал возможным благодаря промышленной революции и колоссальному увеличению потребления энер­гии, материалов и информации. Однако естественные ресурсы планеты ко­нечны, и сроки их истощения не так трудно рассчитать. Ученые вычислили,

что удобных для занятия сельским хозяйством площадей на планете менее 3 млрд га, из которых 50% уже возделывается. При сохранении сегодняшне­го уровня урожайности и нынешнего уровня питания (когда '/, человечества недоедает) эти земли могли бы прокормить человечество примерно до 2005 г. Повышение средней урожайности в 4 раза продлит этот срок лишь до 2070 г., если рост населения не замедлится⁴.

В то же время рост урожайности зависит от применения машин и химикатов, а их из­готовление зависит от состояния промыш­ленности. Но и у нее есть свои пределы. На первом плане стоит ограниченный запас ме­таллов. Если предположить, что нынешние темпы их потребления сохранятся, а их зале­жи в 5 раз больше, чем известные нам теперь, то алюминия, ртути, свинца, цинкахватитна 40—60 лет, железа — на 170 лет, нефти и газа — на 50⁵.

При этом надо заметить, что продолжи­тельность жизни резко увеличивается с по­вышением качества питания, но стабилизи­руется в среднем на уровне 65—70 лет (рис. 5), возможно, это тот порог, преодолеть кото­рый сможет наука, совершив революцион­ный прорыв, а не социальная политика государства, которая обеспечивает социальный прогресс общества.

⁴ Пушкарев Б.С. Россия и опыт Запада: Избранные статьи 1955-1995. М., 1995. С. 18.

-¹ Там же.

Промышленная продукция на душу населения быстро растет с повышени­ем доходов, но потом замедляется, поскольку большая доля доходов идет на оплату услуг (рис. 6).

Интересна зависимость рождаемости от уровня доходов (рис. 7). В бедней­ших странах с валовым национальным доходом менее 500 долл. на человека в год (а здесь проживает большинство человечества) на 1000 человек приходит­ся от 40 до 50 рождений в год. В странах с валовым доходом более 1500 долл. на человека в год на 1000 человек приходится от 13 до 20 рождений в год⁶.

Таким образом, рост населения, экономики, потребления пищи, потреб­ления полезных ископаемых, загрязнения среды взаимосвязаны, и эта взаи­мосвязь нелинейная.

Объем промышленного производства надушу населения будет расти эк­споненциально до 2020 г., когда произойдет внезапный обвал из-за исто­щения природных ресурсов. С неко­торым замедлением за ним последует и сокращение численности населения из-за голода и ухудшения медицинс­кого обслуживания. Если предполо­жить, что запасы ресурсов вдвое боль­ше, чем известно сегодня, то эта ката­строфа отодвигается на 20 лет и наступит в результате загрязнения окружающей среды, вызванной повы­шенным потреблением⁷.

Когда мы рассматривали топогра­фию социального времени, то подчер­кивали его неоднородность. Действи­тельно, разные народы движутся во времени с различной скоростью. Но оказывается, что у социального времени не только разная скорость, но и разные векторы. Разумеется, надо отличать общество, которое развивается медленнее других, и общество, которое в определенный момент повернуло вспять.

Движение фундаментализма в исламских странах ставит целью именно возвращение к утраченным ценностям. А сторонники движения славяно­филов, господствовавшего в России XIX в., в целом признавая необходи­мость поступательного продвижения вперед, выступали за медленное, взве­шенное развитие, не обязательно повторяющее прогресс западноевропей­ских стран. Наконец, большевики в 1930-е гг., предложившие программу индустриализации, по существу предлагали ускорить ход истории. Посколь­ку подготовленной базы в России не было, получился не экономический взлет, а скачок во времени, который вскоре сказался на качестве выпуска­емой продукции, неудачах в планировании экономики и многом другом, что заставило ряд специалистов говорить о тщетности попытки обогнать время.

⁶ Пушкарев Б. С. Указ. соч. С. 19.

⁷ Там же. С. 20.