Призыв к действию

Не только «приглашение к дальнейшему...», но как бы ангажирование аудитории на применение полученной информации. Например, в конце лекции - студентам: «И уже в ближайшее время на педагогической практике вы можете попробовать эти приемы».

Педагог - детям (на занятии по этике и психологии семейной жизни): «Присмотритесь к своим родителям, к семье знакомых, и вы увидите, что во многих семьях, к сожалению, все происходит так, как я только что рассказала. Что? Не надо присматриваться? И так знаете? Ну, тогда, чтобы этого не случилось с вами, старайтесь уже сейчас придерживаться тех несложных правил, о которых мы говорили. Просто попробуйте. А месяца через два мы вернемся к этому. Договорились?»

Сделать слушателям комплимент (Д. Карнеги добавляет: подходящий комплимент и - самое главное - искренний). «Вы очень хорошо сегодня слушали и этим помогали мне. Молодцы!»; «Чем я сегодня больше всего доволен? Вы не были равнодушны, вы не боялись возражать, не стеснялись спрашивать. Это - самое ценное! Спасибо».

Вызвать смех.

Закончите занятие шуткой, чтобы и у вас, и у группы осталось потом чувство удовольствия. Дети вообще обычно отзывчивы на юмор, но финальный юмор, конечный юмор – это в детском подсознании как бы и некая похвала или отпущение грехов, прощение (если, естественно, было что-то, что следует прощать). Надо сказать, что «смеховая» концовка больше, чем какая-либо другая, создана для импровизаторов. Нет, «финальный смех», конечно, можно запланировать, остроту подготовить заранее, веселый пример подобрать загодя. Но все же как хороша импровизационная, моментальная шутка, да если еще острота тонкая... Шутка ведь прекрасно разряжает обстановку: выручает в трудной ситуации. Наш русский язык, кстати, представляет возможности для тонких, построенных на многозначности слов, каламбуров, острот. Мы относимся к культурам с так называемым высоким уровнем контекста, где в высказывании легко скрывается «второй смысл», а истинный смысл может иметь противоположное буквальному значение (в отличие от культуры с низким уровнем контекста—американской, немецкой—в которых слова понимаются буквально).