Политическая гравитация

На протяжении полутора сотен лет было потрачено немало интеллектуальной энергии на опровержение метафизической, гегелевской версии организма. Эта версия сводится к утверждению: человеческие свойства людей (язык, культура, критическая рациональность) есть продукт взаимодействия с другими людьми, из которых состоит общество, воздействующее на формирование каждого индивида. Такая концепция организма не свободна от экспансии и агрессии. Она обосновывает вмешательство общества в частную жизнь индивидов, как показывает процесс ее применения в советской России и нацистской Германии. При этом вмешательство рассматривается как логическая необходимость. И наоборот: концепция одинокого, но полностью развившего свои человеческие потенции индивида трактуется как внутренне противоречивая. В результате отвергается не менее обоснованная версия органицизма. Я имею в виду положение о том, что органицизм выражает определенный факт человеческой жизни, который можно уподобить гравитации в природе.

Консерватизм обычно ссылается на гегелевскую или аналогичные ей (примером может служить концепция «этноса» Л.Н.Гумилева) версии организма. В рамках этой версии разработана концепция органической связи индивида с государством и не менее органического содержания абсолютной власти. Конечно, человеческие существа формируются в обществе, состоящем из множества отношений. Но этот факт нисколько не доказывает какую-либо особую (или «органическую») зависи-

мость индивидов от государства. Семья, школа, группа ровесников, соседи, профессиональная группа оказывают значительно большее влияние на формирование индивидов.

Следует учитывать, что в современном мире доминируют национальные государства. А нация есть действительное единство культуры, а не политико- административное образование. Поэтому перспективы сохранения государств в современном мире зависят от того, насколько они в состоянии гуманизировать человеческие связи и отношения. Все остальные тенденции ведут к кризису и угасанию государственности (см.: 15). Следовательно, органицистские концепции должны доказывать не столько примат государства над обществом, сколько то, что его действия порождают грозные и опасные последствия для существования всей социальной системы. Это имеет место даже в том случае, если государства стремятся к целям, которые сами по себе кажутся полезными.

Наконец, гегелевская и аналогичные ей версии органицизма имплицитно отвергают идею творческой оригинальности индивидов. Природа и свершения индивидов при этом толкуются как продукты божественного, мирового или национального духа, общества или государства. На самом деле творчество связано с прогрессом, хотя и вырастает на почве традиции. Ученый не является чистым виртуозом, однако без виртуозов наука погружается в стагнацию. Тот же самый принцип характерен для искусства Запада, но не Востока. В большинстве сфер человеческой активности революционные инновации не наносят вред человеку. В науке, как сказал К.Поппер, мы позволяем нашим теориям гибнуть за нас.

Тогда как в сфере политики и государственного управления творчество в абсолютном большинстве случаев порождает отрицательные последствия. В результате социальных и политических экспериментов обычно гибнут большие массы людей. И наиболее значительные исторические фигуры (к которым обычно относят полководцев и государственных мужей) напоминают артистов, для которых люди являются если

не «быдлом», то «историческим навозом». Однако ни один нормальный человек не захотел бы оказаться в подчинении у таких политиков. Правда, на протяжении всей истории у большинства людей об этом желании даже не спрашивали. А все еще распространенное человеческое стремление «выбиться» в большие или маленькие начальники лишь укрепляет шансы выживания политических артистов.