Музыкальная характеристика оперы

«Садко» — произведение эпическое. Отсюда плавное, широко и свободно текущее музыкальное повествование. Стилистикой эпических жанров и содержанием новгородской былины обусловлена повторность тождественных или сходных сценических положений. Типичная и для других опер Римского-Корсакова, она в этом произведении проведена с особой настойчивостью. Своеобразны драматургические «пары» — выступления двух гусляров на пиру братчины, два превращения Волховы и ее сестер (начало и конец сцены у Ильмень-озера), два «золотых чуда» в 4-й картине, отплытие, а потом возвращение кораблей. Оригинальна и двухчастная композиция «Садко» — род эпической «дилогии» или цикла из двух эпических «песен». Это обусловлено своеобразной «двойственностью» литературной основы — использованием двух вариантов новгородской былины. Картины 1—4-я — это «песнь» первая, 5—7-я — «песнь» вторая. Каждая из них имеет свой сюжет — историю обогащения гусляра, рассказ о его странствиях — и отчасти своих действующих лиц, хотя главные герои проходят через все повествование. Двухчастность оперы выступает также в наличии как бы двух финалов (заключительные разделы 4-й и 7-й картин) и двух вступлений — повторение музыкальной картины «Океан — море синее» перед сценой на корабле служит указанием, что действие начинается «заново».

Опера открывается оркестровым «зачином», который рисует образ «моря-окияна», главенствующий во всем произведении. Образы фантастические охарактеризованы инструментальными средствами, реальные — песенными. Человек и природа в понимании композитора составляют нерасторжимое единство.

Образы сказочного подводного царства, воплощаемые средствами гибкой, прихотливой мелодики и необычных гармоний, противопоставлены картинам реальной народной жизни и образам русских людей, в обрисовке которых главным выразительным средством является русская народная песенность.

Образ Садко ощутимо меняется в пределах 2-й к. (у Ильмень-озера). В музыке гениально выражено «лирическое волнение» героя; душа Садко раскрывается в общении с природой и выливается в песне, прославляющей ее красоту. Исключительно своеобразен вокальный язык оперы. Композитор писал: «...что выделяет моего „Садко" из ряда всех моих опер, а может быть, и не только моих, но и опер вообще,— это былинный речитатив. Речитатив этот — не разговорный язык, а как бы условно-уставный былинный сказ или распев. Проходя красной нитью через всю оперу, речитатив этот сообщает всему произведению тот национальный характер, который может быть оценен вполне только русским человеком».

Наряду с былинным речитативом в партиях Садко, Нежаты композитор широко применил песенный склад (Любава) и многообразные ариозные формы. В песнях торговых гостей — Веденецкого, Варяжского, Индийского — он проявил глубокое постижение иноземной культуры. Мир Руси и Запада, реального и фантастического, земного мира и царства подводного глубоко и своеобразно воплощен в опере.

В целом, в опере достигнута высочайшая гармония всех элементов, вновь подтвердившая незыблемость и жизненность глинкинских заветов.

Опера открывается величавым оркестровым вступлением «Океан-море синее».

Картина первая — большая хоровая сцена, открывающаяся хором «Собралися мы, гости торговые», насыщенная буйным весельем. Ее среднюю часть составляют два эпизода: степенная, неторопливая былина Нежаты о Волхе Всеславиче и сцена Садко с хором «Будет красен день в половину дня», в центре которой его певучий речитатив «Кабы была у меня золота казна», незаметно переходящий в арию. Картина завершается насмешливой и задорной пляской скоморохов «В Новогороде великом», которая сплетается с музыкой начального хора.

Картина вторая чередует фантастические и лирические сцены. Краткое оркестровое вступление рисует тихий вечер на берегу Ильмень-озера и подгатавливает начало задумчиво-печальной песни Садко «Ой ты, темная дубравушка». Хор девиц подводного царства с колоратурным пением морской царевны «Выходите вы из синя озера» выдержан в прозрачных светлых тонах и полон безмятежного покоя. Оживленная хороводная песня Садко «Заиграйте мои гусельки» сменяется мечтательным и чистым любовным дуэтом «Светят росою медвяною косы твои», в который временами вплетаются доносящиеся издали отголоски хороводной песни. Прощание Садко и Волховы прерывается таинственными сигналами труб и призывами Морского царя («Месяц золотые рожки»).

Небольшое оркестровое вступление к третьей картине предшествует речитативу и арии Любавы «Всю ночь ждала его я понапрасну», проникнутым глубокой грустью и тоской; при появлении Садко печаль сменяется радостным оживлением. В следующей затем сцене («Али въявь со мной диво содеялось?») взволнованным, полным любви и озабоченности репликам Любавы противопоставлены мечтательные фразы Садко; в оркестре звучат мелодии царевны Волховы. Решительный речитатив Садко и страстная молитва покинутой Любавы завершают картину.

Четвертая картина занимает центральное место в композиции оперы. Она состоит из двух больших частей: монументальной хоровой сцены (торжище у пристани) и ряда сцен, связанных с Садко. В первой части могучие хоры народа («Посмотрите-ка, люди вольные»), монотонное пение калик перехожих, озорные скоморошьи припевки и наигрыши, таинственные пророчества волхвов, голоса настоятелей и Нежаты тесно переплетаются, объединяясь в развернутый ансамбль, подготавливающий появление Садко. Следует ряд речитативных эпизодов (спор с купцами, ловля рыбы), которые венчаются торжественным хором «Слава, слава тебе, молодой гусляр» и сверкающим фанфарным лейтмотивом золота. Обращение Садко к дружине и хоры дружинников, выдержанные в духе привольной русской песни, обрамляют величавое пение Нежаты «Как на озере на Ильмене». Суровая, мужественная песня Варяжского (скандинавского) гостя сменяется созерцательно-лиричной песней Индийского гостя и светлой, льющейся широким мелодическим потоком песней Веденецкого (итальянского; город Веденец — Венеция) гостя. Финал картины, начавшийся хором «А и в Веденец славный путь ты держи», подхватывает Садко - он запевает раздольную русскую песню «Высота ль, высота поднебесная», которую подхватывают дружина и народ; поддержанная оркестром, она ширится и крепнет, приводя к ликующему, могучему заключению.

Оркестровое вступление к пятой картине рисует морской пейзаж (музыка та же, что и во вступлении к опере). В хоровой сцене Садко с корабельщиками, передавая их недобрые предчувствия, мелодия песни «Высота ль, высота» приобретает печальную окраску. Ария Садко «Ты прости, дружинушка подначальная» (прощание с дружиной) близка к скорбным протяжным народным напевам. Широкий оркестровый эпизод, построенный на темах моря, золотых рыбок и Морского царя, изображает погружение Садко в морскую пучину (переход к следующей картине).

Картина шестая начинается хором девиц подводного царства с участием Волховы «Глубь глубокая, Окиан-море». К светлой величальной песне Садко «Синее море грозно, широко» присоединяются голоса Волховы, царя Морского и его дочерей («Ну, горазд, Садко, ты петь-играть»). Яркими оркестровыми красками переливается «шествие чуд морских». Радостная свадебная песня «Рыбка шла, плыла из Новогорода» сменяется колоритными танцами речек и ручейков, золотоперых и сереброчешуйных рыбок. Плясовая песня Садко, вначале спокойная, постепенно оживляется, превращаясь в неистовую общую пляску. Звучит грозный речитатив Старчища на фоне могучих аккордов органа («Ай, не в пору расплясался, грозен Царь Морской»). Симфоническое развитие музыкальных тем моря, в которое вплетаются голоса Садко и Волховы, приводит к последней, заключительной картине оперы.

Картина седьмая открывается проникновенной, лирически теплой колыбельной песней Волховы «Сон по бережку ходил». Ярким контрастом ей звучат тоскливые причитания Любавы «Ох, тошно мне», переходящие в радостный любовный дуэт. «А и здравствуй же ты, мой желанный муж». Вновь слышна мужественная мелодия песни «Высота ль, высота» (появление кораблей), которая служит основой монументального ансамбля с хором «Слава Старчищу, память могучему», венчающего оперу мощным, ликующим гимном.

***

В данной работе мы рассматриваем хор «Будет красен день» из первой картины. Хор занимает важное место в композиции всей оперы – он предшествует речитативу Садко «Гой вы, гости торговые» и арии «Пробегали б мои бусы-корабли», в которых, попросив у гостей разрешения «старину сказать», Садко осуждает их, говорит, что он «не сидел бы сиднем в Новгороде», а прославил бы родной город «по далеким морям, по раздолью земли».

Таким образом, хор гостей «Будет красен день» - начало завязки основной проблемы всего произведения, представление спорящих сторон – гостей и Садко.

II. Музыкально-теоретический анализ.

Хор написан в размере 11/4, в тональности C-dur, основной темп - allegro non troppo (быстро, но не слишком), = 208. Состоит из трёх эпизодов - пение гостей разделено на 2 части речитативом Садко «Поклон вам гости именитые». Первый эпизод состоит из трёх предложений по 6 тактов, первое и третье предложения – повторного строения. Первое исполняет весь хор, второе – только басы, третье – тенора – между гостями происходит разговор. Тип фактуры: гомофонно-гармонический, в первом и втором предложениях - мелодический.

Рассмотрим первое предложение. Бойкая унисонная мелодия хора и оркестра движется ровными четвертями, восьмые появляются сначала только на шестой доле такта, что помогает композитору сохранить движение в столь непростом размере. Мелодическое движение – волнообразно, по терциям или поступенно, что позволяет охватить октавный диапазон с легкостью. Благодаря нисходящему движению мелодии к тонике (как в подлинной народной песне) в конце второго такта, предложение делится на две фразы.

Пример №1

Напротив, восходящее движение в конце пятого такта позволяет передать интонацию вопроса: «И лишь встарь люди жили весело?». Завершается предложение торжественным унисонным восклицанием «Гой!»⁽¹⁾на тонике в сопровождении труб. Музыкальное движение в этом такте замирает, предаёт значимости «сказанному».

[Гой еси? (позднее также искажённое «гоясы») — приветственно-величальная формула в значении «будь жив!» или «будь здоров!». Характерна для устного народного творчества и встречается прежде всего в текстах былин («Ой ты гой еси, добрый молодец!»). ]

Пример №2

Во втором предложении фактура оркестра меняется – октавные скачки восьмыми у гобоя, дублирующие хор, представленный басами, и четверти- пиццикато у струнных подчёркивают новый мужественный характер: гости хвалятся «добрыми конями», силою богатырской.

К концу предложения эмоциональный накал нарастает благодаря динамике, возвращению прежней фактуры и ликующему завершению: «Гой!».

Пример №3

Третье предложение имеет мелодику повторную с первым предложением. Оркестровая фактура обогащается движением восьмыми у скрипок, перекличкой между инструментами (с 6 доли каждого такта), что создаёт впечатление лёгкости, игривости. Контрастирует со вторым предложением. Контраст достигается также за счёт исполнения этого эпизода тенорами.

Пример №4

Завершается предложение оркестровым проигрышем-переходом к речитативу Садко. В этом такте происходит отклонение в тональность III^ь ступени, Es-dur. Движение замедляется за счёт увеличения длительностей – на смену четвертям приходят половинки.

Пример №5

Второй эпизод – речитатив Садко «Поклон вам, гости именитые!» написан в размере 3/2, тональности Es-dur. В целом, темп исполнения остаётся прежний (авторская ремарка - L'istesso tempo – тот же темп), Садко поёт свободно a piacere - по желанию, ритмически свободно, произвольно. Ещё одна ремарка для солиста - Recit. – сокращённое Recitando, Recitato - декламируя, рассказывая.

Этот эпизод состоит из 7 тактов. Садко вступает на второй четверти второй доли на фоне ферматы оркестра на T₆. Природа мелодии аналогична мелодии хоровой из первого эпизода – движение поступенное или по терциям, плавное, волнообразное Каждая фраза начинается из-за такта, что передаёт речевые интонации просьбы: «Поклон вам, гости именитые! Благословите старину сказать…». Характер меняется на более решительный (благодаря квартовому ходу и увеличением длительностей) со слов «Аль песню спеть».

В этом эпизоде оркестр играет фоновую роль. Композитор подготавливает вступление хора (начало следующего эпизода) поступенным мелодическим двидением у солиста, дублированного деревянными духовыми, незначительным замедлением темпа.

В целом, агогика играет важную роль в этом эпизоде – благодаря ремаркам a piacere и Recit. композитор достигает особого внимания к тексту.

Пример №6

Завершающий эпизод «Спой про славу ты нам Новогорода» состоит из 7 тактов, исполняется в прежнем темпе (авторская ремарка a tempo allegro non troppo - быстро, но не слишком). Появляется новая тональность – H-dur, мелодика и построение предложения аналогичны последнему предложению из первого эпизода. Музыка обогащается и в хоре, и в оркестре – за счёт дивизий и октавных удвоений.

Пример №7

Последние 2 такта – оркестровый проигрыш, аналогичный окончанию первого эпизода. Последний аккорд словно ставит точку – четверть на тонике, как и предыдущий такт, подготавливает следующий далее речитатив Садко «Гой вы, гости торговые».

Пример №8

III. Вокально-хоровой анализ.

В данном номере участвует однородный мужской хор, представленный партиями теноров и басов, каждая из которых делится на 2 группы (I и II). Первое предложение исполняется всем хором, второе – басами, третье – тенорами. В заключительном эпизоде участвует весь хор. Почти всегда партии звучат в октавном удвоении и дублируются оркестром.

Диапазоны партий:

Тенора от ре малой до соль первой

Басы фа большой до до первой

Общий диапазон хора: от фа большой до соль первой

Тесситура партии теноров – средне-высокая. Тесситура партии басов скорее средняя, во втором предложении первого эпизода и в третьем эпизоде у Б2- низкая. В целом тесситура удобна для исполнения.

Несмотря на кажущуюся лёгкость хора, интонационные трудности присутствуют у всех партий.

В первом эпизоде как у теноров, так и у басов это главным образом вспомогательное движение восьмушек и аналогичные им поступенные движения мелодии вверх на одну-две доли и следующее за ним возвращение снова вниз. Главным девизом при работе над чистотой интонирования можно назвать «аккуратность», здесь хормейстер должен добиться именно аккуратного, чёткого исполнения каждого звука, т.к. при неточном исполнении в быстром темпе даже одного звука, весь поступенный ряд «съезжает».

Другой сложностью является квартовые скачки вниз ко II ступени перед тоникой (две последние доли каждого такта) – существует опасность интонационного занижения, над чем должна быть проделана работа в медленном темпе, (см. пример №1).

В пятом такте следует обратить внимание на скачок у басов (на 7 доле такта).

Наибольшую сложность, на мой взгляд, представляет третий эпизод, т.к. здесь присутствует разделение голосов на Т₁/Т₂ и Б₁/Б_2.

Хормейстеру надлежит уделить внимание работе над каждой партией, т.к. у Т₂ и Б₁ встречается многократное повторение одного и того же звука, что трудно исполнить интонационно чисто, без постепенного занижения. Так же сложности представляют скачки у Б₁ в 29 и 30 тактах на фоне увеличения длительностей у Б₂ и произнесение разного текста.

Пример № 9

IV. Исполнительский анализ.

Данный хор написан в темпе allegro non troppo (быстро, но не слишком), = 208. Этот темп неизменен на протяжении всего произведения, даже во втором разделе – речитативе Садко, который исполняется более свободно, стоит ремарка L'istesso tempo – тот же темп. Однако благодаря ферматам на границах предложений и речитативу Садко здесь множество агогических нюансов.

Первое предложение исполняется дружным, бравым и весёлым F как в хоре, так и в оркестре. Небольшое dim., на мой взгляд, следует сделать только в конце второго такта, чтобы подчеркнуть конец фразы в литературном тексте (см. пример №1). Оканчивается предложение ликующим возгласом «Гой!» на фермате и FF. Эту выдержанную ноту можно не тактировать, однако необходимо сохранить ощущение внитренней пульсации. Также, здесь важно не передержать фермату, т.к. в противном случае будет нарушено общее движение. Недодержанная же фермата приведёт к «скомканности», неоконченности всего предложения.

Второе предложение исполняется чуть тише – mF, p у оркестра, постепенное усиление динамики начинается с 3 такта предложения (poco cresc.) и приводит к полноправному F в 5 такте, FF у оркестра в 6ом. (см. пример №3). Эти динамические изменения связаны с изменением характера – благодаря тембрам хористов (предложение исполняется басами) этот фрагмент звучит более тяжеловесно, несколько грубовато, по-богатырски.

Третий эпизод «Много есть у нас золотой казны» аналогичен первому, отличается динамикой. F у хора, mp у оркестра, без темповых изменений. Однако, я думаю, что стоит несколько замедляя исполнить последний хоровой такт перед речитативом и, следующий за ним, оркестровый такт для обозначения окончания раздела. (см.пример №5)

Как уже было сказано выше, речитатив Садко исполняется более свободно. Думаю, для композитора было важно слово, речь солиста. Именно на выразительность слова и стоит обратить внимание. Также, следует чётко разграничить функции рук.

Динамический план раздела: оркестр вступает на sF и сразу уходит на p, замирает. Изменение динамики происходит только с началом третьего эпизода, хор вступает на динамике F, «накладываясь» на солиста. Завершается хор коротким четвертным аккордом на sF.

Думаю, что и здесь можно несколько замедлить предпоследний оркестровый такт.

Дирижёрский жест – marcato (выделяя, подчеркивая), видоизменяющийся по характеру в зависимости от динамического нюанса – чем тише исполнение, тем жест мягче.

V. Заключение.

Более 40 лет длился творческий путь Римского-Корсакова, продолжателя традиций Глинки. Творческая и музыкально-общественная деятельность Римского-Корсакова многогранна: композитор и дирижер, автор теоретических трудов и рецензий, редактор сочинений Даргомыжского, Мусоргского и Бородина, он оказал сильнейшее воздействие на развитие русской музыки. За 37 лет педагогической работы в консерватории у него училось более 200 композиторов, в том числе: А. Глазунов, А. Лядов, А. Аренский, М. Ипполитов-Иванов, И. Стравинский, Н. Черепнин, А. Гречанинов, Н. Мясковский, С. Прокофьев и др.

Для меня Римский-Корсаков навсегда останется композитором-сказочником. Слушая его музыку, попадаешь в атмосферу волшебства, наяву видишь чудесные образы «давно минувших дней, преданья старины глубокой». Я испытываю гордость от того, что этот человек был моим соотечественником.