2015-08-13
820
--------------------------------
<23> Пункт 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. N 23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство с участием присяжных заседателей" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 1.
Таким образом, отказ судьи в предоставлении сторонам времени для подготовки по выработке предложений и формулирования вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, является основанием для отмены приговора, поскольку такое нарушение уголовно-процессуального закона может повлиять на содержание поставленных вопросов и ответов на них коллегией присяжных заседателей.
В случае подачи сторонами устных замечаний по содержанию и формулировке вопросов и предложений о постановке новых эти замечания отражаются в протоколе судебного заседания. Если замечания и предложения были поданы сторонами в письменной форме, они приобщаются к материалам дела, о чем делается отметка в протоколе судебного заседания <24>. При этом уголовно-процессуальный закон (ст. ст. 338, 339 УПК РФ) не требует вынесения судьей постановления по результатам обсуждения замечаний сторон по содержанию и формулировке вопросов, как об этом иногда ошибочно полагают участники процесса <25>.
|
|
|
--------------------------------
<24> Пункт 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 23.
<25> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 5 августа 2010 г., дело N 9-о10-32сп // СПС "КонсультантПлюс".
Тот факт, что при окончательном формулировании вопросов, вносимых в вопросный лист, в совещательной комнате судья может не согласиться с поданными замечаниями по содержанию и формулировке вопросов, не может расцениваться как ограничение прав участников процесса, повлиявшее на исход дела и законность приговора.
Так, по приговору суда с участием присяжных заседателей Г. был оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 1 ст. 305 УК РФ, за отсутствием в деянии состава преступления. Кассационным определением Судебной коллегии приговор оставлен без изменения. Заместитель Генерального прокурора РФ в надзорном представлении просил об отмене состоявшихся по делу судебных решений, полагая, что вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, сформулированы с нарушением требований статьи 339 УПК РФ. Президиум Верховного Суда РФ оставил приговор суда и кассационное определение без изменения, а надзорное представление - без удовлетворения, указав следующее.
Как усматривается из материалов дела, поданные государственным обвинителем замечания по содержанию и формулировке вопросов были приняты председательствующим судьей и приобщены к материалам дела. Доводы в представлении о том, что формулировки вопросов могли оказаться сложными для понимания присяжными заседателями, противоречат материалам дела, из которых следует, что после оглашения вопросного листа у присяжных не возникло неясностей по постановленным вопросам, поскольку они не обращались с просьбой об их разъяснении <26>.
|
|
|
--------------------------------
<26> Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации, дело N 294П09ПР. Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2010 г. // СПС "КонсультантПлюс".
В соответствии с частью 2 ст. 338 УПК РФ судья не вправе отказать подсудимому или его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление. При этом вопрос должен ставиться точно по позиции стороны защиты, его нельзя расширять. Например, нарушение уголовно-процессуального закона при формулировании вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, повлекло отмену приговора по делу Ч., а именно председательствующий вышел за пределы вопроса, предложенного стороной защиты, чем ухудшил положение подсудимого <27>.
--------------------------------
<27> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 3 августа 2004 г., дело N 51-о04-61сп // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 3. С. 29.
Как показывают результаты кассационной практики, главными причинами отмены приговоров, вынесенных судом присяжных, является неправильная постановка вопросов, подлежащих разрешению коллегией присяжных заседателей, и непринятие председательствующим судьей мер по устранению неясности и противоречивости вердикта <28>.
--------------------------------
<28> Обзор практики Кассационной палаты Верховного Суда РФ за 2002 г. по делам, рассмотренным краевыми и областными судами с участием присяжных заседателей // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 5. С. 21.
Следует отметить, что в соответствии с частью 2 ст. 338 УПК РФ по ходатайству адвокатов и их подзащитных вопросы о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление, ставятся в обязательном порядке. Отказ стороне защиты в постановке такого вопроса является безусловным основанием для отмены обвинительного приговора <29>.
--------------------------------
<29> Абзац первый п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 23.
Так, отменяя обвинительный приговор по одному из уголовных дел, Судебная коллегия указала, что в ходе судебного следствия и прений сторон осужденный и его адвокат утверждали: телесные повреждения потерпевшим К. нанес, защищаясь от напавших на него потерпевших.
При наличии таких данных председательствующий судья обязан был по собственной инициативе сформулировать дополнительный вопрос о доказанности совершения К. преступления при указанных им обстоятельствах, однако он этого не сделал. Более того, председательствующий судья в нарушение требований части 2 ст. 338 УПК РФ отказал адвокату в постановке вопроса, в котором была сформулирована позиция стороны защиты о причинении К. ножевых ранений потерпевшим при защите от их посягательства на его жизнь и здоровье. Данные нарушения уголовно-процессуального закона в соответствии со статьей 381 УПК РФ являются безусловным основанием для отмены обвинительного приговора, поскольку могли повлиять на содержание вердикта присяжных заседателей <30>.
|
|
|
--------------------------------
<30> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 21 октября 2010 г., дело N 19-о10-51сп // СПС "КонсультантПлюс".
По другому делу Б. и другие обвинялись в вымогательстве у потерпевшего Ш. имущества в крупном размере как организованная группа. В судебном заседании подсудимый Б. пояснил, что им было приобретено 40 т моторного масла, которое было передано на хранение Ш., а впоследствии им утрачено. Стоимость масла они и требовали возместить. В связи с данной позицией осужденных адвокаты заявили письменное ходатайство о постановке перед коллегией присяжных заседателей вопроса о том, доказано ли, что Б. требовал у Ш. деньги в сумме 140 тыс. руб. за моторное масло, которое в количестве 40 т было приобретено на деньги Б., сдано на хранение Ш. и им утрачено. Председательствующий отказал в постановке данного вопроса, что послужило основанием к отмене приговора и направлению дела на новое рассмотрение <31>.
--------------------------------
<31> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, дело N 41-кпО02-46сп // СПС "КонсультантПлюс".
Адвокат должен знать, что, допуская возможность ставить вопросы, позволяющие установить виновность в совершении менее тяжкого преступления, законодатель указал при этом два обязательные условия: если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту <32>. Особенно необходимо учитывать это при постановке альтернативных вопросов защиты о наличии фактических обстоятельств.
--------------------------------
<32> Пункт 30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 23.
Так, по приговору суда присяжных А. признан виновным в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа Ш. с целью воспрепятствовать законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, в применении насилия, не опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти М. в связи с исполнением им должностных обязанностей; в незаконном приобретении, хранении и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов.
|
|
|
Преступления были совершены при следующих обстоятельствах. 28 сентября 2003 г. около 22 часов 40 минут для проверки информации, поступившей от гр. Б., во двор дома N 20/22, расположенного по ул. Яблочкова в г. Саратове, на специально оборудованном с опознавательными знаками автомобиле УАЗ прибыли находящиеся в форменной одежде при исполнении своих служебных обязанностей сотрудники милиции М. и Ш., которые прошли в подъезд N 3 вышеуказанного дома, где, представившись сотрудниками милиции и предъявив свои служебные удостоверения находящемуся на лестничной площадке третьего этажа А., попросили его предъявить документы, удостоверяющие личность, и пояснить цель его нахождения в указанном месте. Ответив на данное требование отказом, А. стал вести себя вызывающе, грубо выражаться в адрес сотрудников милиции М. и Ш., а также, избегая своего задержания, отталкивал их от себя и пытался скрыться.
Пресекая эти действия, для задержания А. М. и Ш., применяя к нему физическую силу, боевые приемы борьбы и специальные средства, повалили его на пол лестничной площадки. При этом А. нанес сотрудникам милиции удары руками и ногами по различным частям тела, причинив им физическую боль, после чего достал пистолет с глушителем, из которого с близкого расстояния произвел два выстрела в Ш., когда тот находился в непосредственной близости от него, а М., оказывая помощь в задержании, был за спиной Ш., в результате чего была повреждена форменная одежда сотрудника милиции Ш.
Как следует из протокола судебного заседания, защитник при обсуждении сформулированных председательствующим вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, предложил поставить альтернативный вопрос о наличии фактического обстоятельства, исключающего ответственность подсудимого за содеянное или влекущего за собой его ответственность за менее тяжкое преступление: "Доказано ли, что А. произвел два выстрела в область левого рукава форменной одежды сотрудника милиции Ш., в результате чего была повреждена форменная одежда сотрудника милиции Ш.".
Согласно части 2 ст. 338 УПК РФ судья не вправе отказать подсудимому или его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление. Однако это требование закона председательствующим судьей не было выполнено <33>.
--------------------------------
<33> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 8 июля 2004 г., дело N 32-о04-37сп // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 8. С. 21, 22.
При ходатайстве о постановке частных вопросов адвокат должен учитывать, что судья формулирует вопросы прежде всего исходя из версии обвинения. Постановка вопросов, которые идут вразрез с позицией обвинения или вообще ее не отражают, влечет за собой отмену приговора.
Так, органами предварительного следствия М. и Г.А. обвинялись в том, что они, действуя "с целью завладения документами на дом, принадлежащий Г. на праве собственности", совершили разбойное нападение. Документы им были нужны для того, "чтобы затем обманным путем оформить (судебная коллегия исходя из требований закона не входит в обсуждение вопроса о правильности юридической квалификации действий виновных лиц) договор купли-продажи дома и приобрести, таким образом, право на чужое имущество".
Тем не менее председательствующий на основании версии обвинения неправильно сформулировал вопросы. В 29-м вопросе речь идет о доказанности совершения нападения "на гражданку Г. для завладения ее имуществом", хотя им предъявлено иное обвинение: нападение с целью завладения документами (это не имущество), чтобы потом оформить право собственности на дом на себя (из обвинительного заключения последнее обстоятельство изложено не совсем четко и ясно - то ли на себя, то ли на других). Данный эпизод обвинения судом квалифицирован в том числе как разбой, совершенный с незаконным проникновением в жилище. Однако на разрешение присяжных заседателей (как это следует из основных вопросов по данному эпизоду обвинения) не были поставлены фактические обстоятельства, при доказанности которых суд мог квалифицировать действия виновных лиц указанным выше образом.
Кроме того, были допущены и другие нарушения закона.
Осужденные в суде придерживались версии о том, что документы на дом, изъятые у Г., они намеревались отдать другому человеку (в суде они называли его фамилию), просившему их об этом: тот человек полагал, что имеет право на спорный дом (после смерти брата дом находился во владении его вдовы). Их позиция отличалась от позиции, которая изложена в обвинительном заключении. Версия М. и Г.А. сводилась к тому, что они совершили действия, свидетельствующие, по их мнению, о совершении ими самоуправства. Поэтому при обсуждении проекта вопросного листа сторона защиты просила о постановке на разрешение присяжных заседателей дополнительного вопроса, в котором были изложены фактические обстоятельства, отличные от поддержанных в прениях стороной обвинения. Однако в постановке такого вопроса защите было отказано.
Таким образом, председательствующий поставил вопросы вразрез с позицией обвинения и отказал стороне защиты в удовлетворении ходатайства о постановке дополнительного вопроса, что повлекло отмену обвинительного приговора <34>.
--------------------------------
<34> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25 июля 2006 г., дело N 58-о06-21сп // СПС "КонсультантПлюс".
По этим же основаниям Кассационной палатой Верховного Суда РФ был отменен приговор суда присяжных Ростовского областного суда в отношении Л., осужденной по пунктам "а", "д" ч. 2 ст. 105 и части 2 ст. 167 УК РФ.
Л. обвинялась органами предварительного следствия в том, что она, достоверно зная о нахождении в доме потерпевших, имея умысел на их убийство на почве личных неприязненных отношений, подожгла дом, в результате чего потерпевшие скончались, и был уничтожен дом. Государственный обвинитель поддержал обвинение в полном объеме и с учетом исследованных в суде доказательств утверждал в прениях об осведомленности Л., о нахождении в доме потерпевших и об умышленном поджоге дома с целью лишения жизни потерпевших на почве возникших неприязненных отношений. Адвокат, защищавшая интересы Л., ссылаясь на ее показания и показания некоторых свидетелей, утверждала об обратном - о том, что Л., поджигая дом потерпевших, была абсолютно уверена в отсутствии в нем лиц, с которыми у нее сложились неприязненные отношения, в связи с чем и решила уничтожить их имущество.
При наличии таких обстоятельств председательствующий судья обязан был поставить перед присяжными вопросы по поддержанному прокурором обвинению (по результатам судебного следствия), а затем с учетом прений - по позиции защиты - адвоката и подсудимой.
Однако вместо этого председательствующим судьей были постановлены следующие вопросы: 1) доказано ли, что был подожжен жилой дом, в результате чего возник пожар и находившиеся в нем люди погибли; 2) если на предыдущий вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что дом подожгла Л. на почве личной неприязни к погибшим, возникшей из-за злоупотребления последними спиртными напитками; 3) если на предыдущий вопрос дан утвердительный ответ, то виновна ли подсудимая в совершении действий, указанных в первом и втором вопросах.
Таким образом, председательствующим судьей не были поставлены вопросы ни по предъявленному обвинению, согласно которому Л., поджигая дом, достоверно знала о нахождении в нем потерпевших, ни по позиции защиты, согласно которой Л., поджигая дом, была уверена в отсутствии в нем людей. Присяжные заседатели ответили утвердительно на все три вопроса, однако вердикт в связи с отсутствием в нем фактических обстоятельств по вышеуказанным позициям обвинения и защиты оказался неясным, так же как и приговор, повторивший содержание вердикта, из описательной части которого было не ясно, умышленно или по неосторожности Л. причинила смерть потерпевшим <35>.
--------------------------------
<35> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, дело N 41-кп001-13сп // СПС "КонсультантПлюс".
В то же время адвокат должен понимать, что отказ защите в постановке вопросов, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление, в случае вынесения присяжными заседателями оправдательного вердикта и соответственно постановления оправдательного приговора не может являться основанием для его отмены <36>.
--------------------------------
<36> Абзац второй п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 23.
При постановке частных вопросов об обстоятельствах, которые уменьшают степень виновности либо влекут освобождение подсудимого от ответственности, в вопросном листе недопустима постановка вопросов о виновности других лиц. Так, если по делу по обвинению подсудимого в умышленном убийстве на почве ссоры он и сторона защиты утверждали в процессе судебного следствия и прений об убийстве при необходимой обороне, то недопустимо ставить вопрос о виновности потерпевшего. После постановки вопроса по предъявленному обвинению (в случае отрицательного ответа на него) достаточно поставить вопрос о доказанности лишения жизни потерпевшего при защите от нападения на подсудимого, сформулировав данный вопрос в доступной (не юридической) форме <37>.
--------------------------------
<37> Верин В.П., Дорошков В.В., Лебедев В.М. и др. Научно-практическое пособие по применению УПК РФ / Под ред. В.М. Лебедева. М.: Норма, 2004.
Иногда защита пытается "подогнать" под фактические обстоятельства, исключающие ответственность подсудимого за содеянное или влекущие за собой его ответственность за менее тяжкое преступление, другие основания, что нельзя признать обоснованным. Так, по одному из уголовных дел Судебная коллегия указала, что доводы адвоката, оспаривающего в кассационной жалобе под видом фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого, достоверность и объективность установленных фактических обстоятельств совершения преступления в отношении потерпевшей Ш.; показаний ряда свидетелей; объективность результатов ряда следственных действий после решения вопроса о допустимости этих доказательств, исследования их присяжными заседателями и вынесения ими вердикта, удовлетворению не подлежат <38>.
--------------------------------
<38> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13 апреля 2009 г., дело N 47-о09-18сп // СПС "КонсультантПлюс".
Недопустимым являются и такие ходатайства защиты о постановке дополнительных вопросов, которые вообще никак не отражают ее позицию. Так, по одному из уголовных дел Судебная коллегия указала, что судья правомерно сформулировал вопросы по предъявленному обвинению, а предлагаемый адвокатом Д. во втором вопросе вместо "металлической трубы" "тупой твердый предмет" в качестве орудия посягательства на жизнь потерпевшего не мог повлиять на вердикт присяжных заседателей. Принятый судьей отказ по данному ходатайству адвоката Д. не свидетельствует о нарушении прав подсудимых на защиту и положений части 2 ст. 338 УПК РФ <39>.
--------------------------------
<39> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 января 2004 г., дело N 41-о04-1сп // СПС "КонсультантПлюс".
Очень часто при формировании вопросного листа адвокаты ставят перед присяжными вопросы, связанные не с фактическими обстоятельствами дела, а требующие собственно юридической оценки при вынесении присяжными заседателями своего вердикта, что исходя из положений части 5 ст. 338 УПК РФ является недопустимым.
Так, Судебная коллегия посчитала неубедительными доводы адвокатов о нарушении председательствующим требований части 2 ст. 338 УПК РФ, выразившемся в том, что стороне защиты было отказано в постановке вопросов о наличии по делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность И. за содеянное либо влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление. Как видно из материалов дела, при формировании вопросного листа адвокатами была предложена следующая редакция вопроса, влекущего, по их мнению, ответственность Л. за менее тяжкое преступление: "Доказано ли, что подсудимый Л. 10 августа 2009 года совершил убийство Д. и Б., находясь в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием, издевательством, угрозой убийством со стороны потерпевших?".
Выслушав мнение участников процесса, председательствующий при формулировании вопросов перед присяжными обоснованно не включил в вопросный лист предложенную адвокатами редакцию исходя из положений части 5 ст. 338 УПК РФ, не допускающей постановку перед присяжными вопросов, требующих собственно юридической оценки при вынесении присяжными заседателями своего вердикта, сформулировав 3-й вопрос, учтя при этом мнение стороны защиты <40>.
--------------------------------
<40> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 июля 2010 г., дело N 42-о10-4сп // СПС "КонсультантПлюс".
По другому уголовному делу Е. обвинялся в убийстве сразу двух лиц. В ходе обсуждения проекта вопросного листа подсудимый и его защитники предложили отдельно сформулировать вопросы о доказанности совершения Е. действий в отношении С. во дворе дома, о его виновности в совершении этих действий и о том, заслуживает ли он снисхождения. Председательствующий не принял данное предложение и фактические обстоятельства о доказанности совершения подсудимым действий по причинению смерти К. и С., которые квалифицированы органами предварительного следствия как одно преступление по пункту "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, сформулировал в одном вопросе. Причем ответ на этот вопрос предполагал и ответ на вопрос, предложенный стороной защиты, поскольку в случае признания недоказанными действий в отношении С. во дворе дома присяжные заседатели имели возможность исключить их. При таких данных объединение в одном вопросе о доказанности деяния всех фактических обстоятельств по обвинению Е. в убийстве К. и С. не противоречит закону и не повлекло нарушение права подсудимого на защиту <41>.
--------------------------------
<41> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 12 июля 2010 г., дело N 29-о10-13сп // СПС "КонсультантПлюс".
Следует отметить, что формулировки вопросов не должны допускать при каком-либо ответе на них признание подсудимого виновным в совершении деяния, по которому государственный обвинитель не предъявлял ему обвинения либо не поддерживал обвинение к моменту постановки вопроса <42>. Формулировки следует построить таким образом, чтобы не исключалась возможность признания подсудимого виновным в совершении менее тяжкого преступления, чем том, в котором он обвинялся.
--------------------------------
<42> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 15 июля 2010 г., дело N 78-о10-76сп // СПС "КонсультантПлюс".
Так, Судебная коллегия не согласилась с доводами в жалобе адвоката о том, что в нарушение части 2 ст. 338 УПК РФ председательствующий не поставил вопрос стороны защиты о совершении деяния, влекущего за собой ответственность Б. за менее тяжкое преступление, а именно за укрывательство, поскольку эти доводы противоречат материалам дела и не основаны на законе.
Версия стороны защиты, о чем Б. показал в судебном заседании и указывалось в жалобе адвоката, состояла в том, что Б. не договаривался с С. об убийстве потерпевшей и не принимал участия в совершении убийства, а лишь участвовал в сокрытии трупа потерпевшей.
Из вопросного листа следует, что вопросы N 2 и 3 были поставлены относительно доказанности и виновности Б. в совершении действий по предъявленному обвинению в убийстве. При этом в них была отражена и версия стороны защиты о совершении Б. действий, которые бы свидетельствовали о сокрытии трупа, а именно: доказано ли, что Б. после убийства перенес труп в находящуюся рядом канаву и накрыл множественными обломками древесно-стружечных плит. Поэтому формулировать дополнительный вопрос об этих же действиях в данном случае не требовалось.
Присяжные заседатели в соответствии с их полномочиями, определенными статьей 334 УПК РФ, имели право признать недоказанным совершение каких-либо действий, указанных в вопросах. В своем напутственном слове председательствующий вопреки доводам в жалобе адвоката довел до присяжных позицию сторон: Б. признает свою вину в похищении потерпевшей и сокрытии ее трупа, а вину в совершении убийства не признает, просит в этой части об оправдании. Председательствующий разъяснил присяжным, что если в ходе обсуждения они признают недоказанным какие-либо обстоятельства, то они должны исключить их. Как следует из вердикта, присяжные в своих ответах не исключили каких-либо действий, признали доказанной вину Б. в том, что он совершил не только укрывательство трупа, но и другие действия, указанные в вопросах по обвинению в убийстве <43>.
--------------------------------
<43> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 мая 2008 г., дело N 5-о08-102сп // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 3.
Адвокаты иногда путают право высказывать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов с правом вносить предложения о постановке новых вопросов.
Так, Судебная коллегия указала, что довод адвоката Б. о нарушении судом положений части 2 ст. 338 УПК РФ не основан на материалах дела. Сторона защиты не просила поставить на разрешение присяжных заседателей вопросы о доказанности фактических обстоятельств дела, исключающих уголовную ответственность или влекущих ответственность за менее тяжкое преступление. Из материалов дела следует, что при обсуждении проекта вопросного листа адвокаты С. и К. предлагали внести изменения только в вопросы. Их предложения сводились к тому, чтобы на разрешение присяжных заседателей поставить вопросы о доказанности предварительного сговора С., Ш. и Ф. на совершение открытого хищения чужого имущества с применением насилия, с использованием текстолитовой палки (по эпизоду нападения на С.Т.). Такие же предложения высказывались защитниками и по остальным эпизодам обвинения (при этом предлагалось поставить правовые вопросы о доказанности убийства С.С.).
Судебная коллегия считает: находясь в совещательной комнате и формулируя вопросный лист в окончательном варианте, председательствующий исходя из положений части 5 ст. 339 УПК РФ обоснованно не включил в него правовые вопросы, предлагаемые стороной защиты (открытое хищение, убийство). Вместе с тем следует признать, что на разрешение присяжных заседателей председательствующий поставил вопросы о доказанности фактических обстоятельств дела, как это сформулировано в обвинительном заключении и поддержано государственным обвинителем в судебных прениях, свидетельствующих и дающих потом возможность квалифицировать действия подсудимых, в том числе по такому квалифицирующему признаку, как совершение преступления группой лиц по предварительному сговору <44>.
--------------------------------
<44> Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 5 апреля 2006 г., дело N 81-о06-4сп // СПС "КонсультантПлюс".
На практике наиболее характерной ошибкой является обстоятельство, когда адвокаты, пытаясь усилить позицию защиты и обратить на это внимание присяжных, формулируют дополнительные вопросы о тех же обстоятельствах, которые уже описаны во втором основном вопросе, чего в данном случае не требуется.
Так, Судебная коллегия не согласилась с доводами адвоката Р. о том, что в нарушение части 2 ст. 338 УПК РФ председательствующий не поставил вопрос стороны защиты о совершении деяния, влекущего за собой ответственность Б. за менее тяжкое преступление, а именно за укрывательство, поскольку эти доводы противоречат материалам дела и не основаны на законе.
Версия стороны защиты, о чем Б. показал в судебном заседании и указывается в жалобе адвоката, состояла в том, что Б. не договаривался с С. об убийстве потерпевшей и не принимал участия в совершении убийства, а лишь участвовал в сокрытии трупа потерпевшей. Из вопросного листа следует, что вопросы 2, 3 были поставлены относительно доказанности и виновности Б. в совершении действий по предъявленному обвинению в убийстве. При этом в них была отражена и версия стороны защиты о совершении Б. действий, которые бы свидетельствовали о сокрытии трупа; указаны действия не только по совершению убийства, но и относительно сокрытия трупа, а именно о том, доказано ли, что Б. после убийства перенес труп в находящуюся рядом канаву и накрыл множественными обломками древесно-стружечных плит. Поэтому формулировать дополнительный вопрос об этих же действиях в данном случае не требовалось.
