История «донаучного» периода психотерапии 1 страница

Контрольные вопросы

- Каковы основные аргументы критики материалистического подхода к психи­ке и к психологии как науке?

- Что Вы можете сказать об учении о душе с точки зрения библейского бого­словия?

- Каково взаимоотношение понятий душа-психика и личность- индивидуальность в психологии и богословии?

Глава 1.1. Основные исторические подходы к психологии

1. Литология мировой философии: Античность. Мн.: Харвест, М.: ООО «Издательство АСТ», 2001.

2. Даурли П. Джон Болезнь но имени человек. Юнгнанская критика христианства. // К.Г. Юнг и христианство. СПб. 1999.

3. Йеротич Владета. Психологическое и религиозное бытие человека. ББИ св. апостола Андрея. М. 2004.

4. Энциклопедия истории психологии. В пяти томах. Под редакцией Е.С. Романовой, В.В. Рябова. Jl.ll. Ксчипой. Гом I. Развитие психологических знаний с древнейших времен до конца античности. М. 2001.

Глава 1.2. Православно-догматическая теория природы и происхождения души

1. Аристарх (Лебедев), игум. Происхождение человеческой души [Электронный ресурс]

// Режим досгуна: http://www.kdais.ora.ua/ru/scien(ist_chapter/god_talk/dusha

2. Давыденков Олег, иерей. Догматическое богословие. М.: ПСГБИ, 1997.

3. Иоанн Дамаскин. св. Точное изложение православной веры. М-Ростов-на-Дону. 1992.

4. Иоанн Златоуст, св. Беседа па книгу Бытия // Творения. Т.4. Кн.1 [Электронный ре­сурс] // Режим доступа: htlp://ww\v.ccel.org/conlrib/ru/Zlatgcn/Zlatgen.htm

5. Карташев А.В. Вселенские соборы |Элекгронный ресурс] // Режим доступа: http://www.kli kovo.ru/db/book/msg/4867

6. Климик И Церковное Предание о проблеме «одушевления» человеческого зародыша. http://nivki.orthodoxy.ru/sovety_predanicproblem.htm

7. Лоргус Андреи, священник. Православная антропология [Электронный ресурс] // Ре­жим доступа: http://www.pagez.ru/olb/lorgus/.

8. Макарий, архиен. Харьковский. Православно-догматическое богословие. В 2-х томах Изд.З. СПб. 1868.

9. Православное Исповедание Кафолической и Апостольской Церкви восточной // Дог­матические послания православных иерархов XV11-X1X веков о православной вере. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1995.

10. Фсодорит Кирскин. блаж. Краткое изложение божественных догматов. // Христиан­ские чтения. 1844, № 4.

Глава 1.3. Понятия психика - душа, индивид - личность в психологии и христианской теологии

1. Авдеев Д А. Очерки православной психотерапии. В помощь страждущей душе. М.

2007. '

2. Блсйхср В.Г1, Крук И.В. Толковый словарь психиатрических терминов; Современный психологический словарь. / Сост. и общ. ред. Б.Г. Мещерякова, В.II. Зинченко. М- СПб., 2007.

3. Букановская Г.И. Избранные лекции по психиатрии. Владикавказ. «Иристон». 2001.

4. Вышеславцев Б.П. Вечное в русской философии. Ныо-Йорк. 1955.

5. Гиппенрейтср Ю.Б. Введение в Общую психологию. М. 1998.

6. Головин С Ю. Словарь практического психолога. http://ww'vv.bookap.by.ru/genpsy/dicpracpsy/gl 15.shtm.

7 Добросельский II.В. Общие аспекты психики, или введение в православную психоло­гию. М. 2008.

8. Добротолюбие в пяти томах. Т 1. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1992.

9. Еникеев М.И. Психологический энциклопедический словарь. М. 2006.

10. Игнатий (Брянчанинов), свя г. Аскетическая проповедь. // Творения. Т.4. М. 1997.

11. Иерофей (Влахос), митрополит. Православная духовность. Переводе новогреческого. Изд. Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 1999.

12. Константин (Горянов), епископ, ректор Санкт-Петербургской духовной академии и семинарии. Религиозно-философская антропология Виктора Неемелова. // Православ­ное учение о человеке. Избранные статьи. Москва-Клин. 2004.

13. Кураев Андрей, диакон. Диспуте атеистом. 2-е издание, дополненное. Изд. Сретенско­го монастыря. М. 2007.

14. Лагутов Н.В. Введение в Священное Писание Ветхого Завета. Часть I. Пятикнижие. Курс лекций. Сергиев Посад. Издательство Академии гуманитарных и общественных наук, ПГИСУ. 2012,

15. Лоргус Андрей, священник. Душа и дух: природа и бытие. // Православное учение о человеке. Избранные статьи. Москва-Клин. 2004.

16. Мелехов Д.13. Психиатрия и проблемы духовной жизни. // Душа моя - храм разорен­ный Что разделяет человека и Бога. М. 2005

17. Мзй Ролло. Искусство психологического консультирования. Как давать и обретать душевное здоровье. М. 2001.

18. Песмелов В.И. Вопрос о смысле жизни в учении Новозаветного Откровения. Казань. 1895.

19. Новейший психологический словарь. / В.Б. Шапарь, В.П. Россоха, О.В. Шапарь; под общ редВ.Б. Шапаря. Изд.З-с. Ростов-на-Дону. Феникс. 2007 (Словари).

20. Обозов 11.Н. Психология субъекта познания. Санкт-11етсрбург. 1999.

21. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. Человек и мир. СПб. ПИТЕР. 2003.

22. Тсртель А.Л. Психология. Курс лекций. М. 2007.

23. Франк С.Л. Душа человека. Опыт введения в философскую психологию. // Франк С.Л. Предмегзнания. Душа человека. Мн.-М. 2000, е.63 1-990.

24. Шелер М. Положение человека в космосе // Проблема человека в западной филосо­фии. М. Прогресс. 1988.

25. Щедровицкий Д. Введение в Ветхий Завет. I. Книга Бытия. М. «Теревинф». 1994.

26. Юнг Карл Густав. Об отношении аналитической психологии к произведениям художе­ственной литеразуры. // Классический психоанализ и художественная литература. Хрестоматия. ПИТЕР. СПб.-М.-Харьков-Минск. 2002.

РАЗДЕЛ 2.

ИСТОРИЯ «ДОНАУЧНОГО» ПЕРИОДА ПСИХОТЕРАПИИ

Глава 2. /. Древний мир

Термин «психотерапия» был введен в науку в 1872 году английским уче­ным Д. Тыоком в книге «Иллюстрации влияния разума на тело», и стал широко популярен с конца XIX века |2. с.8]. Считается, что с этого момен та берет нача­ло научная психотерапия, в отличие от «донаучного» подхода в течение тысяче­летий человеческой истории.

Однако, сам факт признания «донаучного» подхода в психотерапии дает возможность полагать, что психотерапия древнее, нежели момент появления научной психологии. Действительно, психическое состояние современного че­ловека не позволяет говорить о принципиальных отличиях его от психики на­ших далеких предков. Остается непреходящей истиной, что errarc humanum esl, i.e. ошибки свойственны человеческой природе. А вместе с ними - и муки со­вести, расс тройства «душевной» жизни человека.

Факты психосоматического и соматопсихического взаимовлияния были извеетш,I уже греческому философу и врачу Гиппократу, автору учения о тем­пераментах. Не было тайной для древних и то, что одно лишь подавленное со­стояние, депрессия или деморализация, без всяких дополнительных причин спо­собны вывести человека и даже группу людей (целую армию) из равновесия, общественной жизни, трудового или военного процесса. И наоборот: человек уравновешенный, вдохновленный некоей идеей, бывает способен на многое.

«Человек, у которого душа неспокойна, становится больным» - едино­гласно свидетельствует опыт древних. Д в разгар развития научной психологии, в XX веке, ту же истину повторяет основоположник гуманистической психоло­гии А. Маслоу: «Нас ничто не останавливает, когда мы называем больными лю­дей, страдающих от нехватки витаминов и микроэлементов. Но кто сказал, что нехватка любви», или болезнь души «менее пагубна для организма, чем нехват­ка витаминов?» [3, с. 104].

Знал древний мир и определенные способы «излечения» душевной болез­ни. Так, тот же Гиппократ, прозревший связь нервно-психической жизни инди­вида с мозговой деятельностью, уже предлагал принцип психотерапевтической бсссды.

Сократ, о котором говорят, что он предвосхитил идею неразрывности мысли и общения, пробовал с помощью этого принципа устанавливать истин­ные чувства собеседника. Искусство беседы, аргументами «подталкивающее» оппонента к самостоятельному «рождению» истинного знания, т.н. «майевтика» (повивальное искусство), па XXV столетий опередило «когнитивиую психоте­рапию» бихевиоризма.

Знаменитый ученик Сократа, Платон, развивший идею «припоминания» истины, рождающейся в споре или научном познании, может быть признан предшественником теории «внутреннего диалога души», или «иптсриориза- ции», а «платоновская традиция явно просматривается во всех линиях психоте­рапии, близких к психоанализу» [5].

В сочинениях Сорана, жившего в Риме в царствование императора Ад­риана (II в. н.э.), описаны следующие терапевтические приемы: «Следует вни­мательно изучать содержание неправильных мыслей больного, в соответствии с чем пользоваться полезным действием тех или иных внешних впечатлений, за­нятных рассказов и новостей; в период выздоровления надо уметь уговорить больного пойти на прогулку, заняться гимнастикой, упражнять свой го­лос, заставляя читать вслух. Целесообразно при этом подбирать текст, содер­жащий ошибки, чтобы таким образом вновь пробудить критическую способность... В дальнейшем можно пользоваться и театральными представле­ниями, способными рассеять печаль, разогнать нелепые страхи» [1, История психотерапии (краткий очерк)].

В буддийских текстах можно встретить методы, напоминающие совре­менное нейролингвистическое программирование (НЛП) и гештальт-терапию, когда монаху рекомендуется для уничтожения текущего желания припоминать негативные эмоции прошлого, моделировать воображаемые ситуации на темы возможных реальных случаев (например, нападение на пего разбойников и злых людей, выбор между «любимым», «нелюбимым» и «безразличным» человеком, как «тест» на дружелюбие и бесстрастность), или сосредоточивать свое внима­ние на избранном объекте для достижения абсолютного внутреннего спокойст­вия и концентрации психики, что и действительно происходит после исчезнове­ния медитативного объекта из поля зрения, когда он перестает восприниматься сознанием.

Медитативный принцип «здесь и теперь», являющийся фундаментальной основой буддийской йоги, понятен сегодня в контексте принципов экзистенци­альной психологии. Тотальное осознавание поведения, различных функций тела и физических актов вплоть до осознавания во сне факта сна, как терапия «бес­сознательности», «автоматизма» проявлений индивида, и следующей за тем тревожности предполагает прежде всего глубокое и прочувствованное понима­ние идеи мгновенности: я осознаю себя как я. делающее то-то и то-то в данное конкретное мгновение, которое и есть единственно реально существующее вре­мя для того, что я ощущаю как свою личность.

Естественно, что буддийская практика осознанности не могла пройти ми­мо и такой функции организма, как дыхание, тем более что индийская традиция ко времени формирования буддизма уже располагала огромным материалом, свидетельствующим о тесной связи контроля над дыханием с контролем над психическими процессами, а также о психотехнической ценности дыхательных упражнений. Такая психотехника действительно способна дать осознание «чув­ства радости..., наслаждения..., успокоения психики и прекращения ее активно­сти, освобождения сознания от аффективных состояний» и достижение чрезвы­чайной сосредоточенности» [6, Часть вторая. Религии чистого опыта (даосизм, индуизм, буддизм)].

Влияние Восточной, в частности, китайской (даосской) религиозной ме­дицины на гештальтпеихологию представляется настолько неоспоримым фак­том, что психотерапевты соответствующег о направления с радостью заявляют, что «приятно... опереться на многовековую традицию, тем более экзотиче­скую... А если серьезно - то это заявка на далеко идущую тему: совмещение и взаимное обогащение целительских традиций древности и современных мето­дов психотерапии» [4].

«Воздействие надушу восходит» и «к древнейшим шаманским обрядам, а позже мистериям в системах культов Деметры (например, Элевсинские мисте­рии), Митры, Диониса и ряда мистерий Востока, например, Индии. Китая и Таи­ланда. В мистериях и более ранних их аналогах, транс-дапсах, было органично связано воздействие пения, танца, ритма, словесного воздействия, прикоснове­ния» [5].

«Элементы групповой психотерапии существовали уже в примитивных древних обществах», особенно в мистериях и шамгшеких камланиях. Эго счита­ется некоторыми исследователями «первой моделью психотерапевтического со­общества многие лечебные факторы и технические приемы» которой успеш­

но используются и сегодня «для укрепления психического здоровья», осознанно или неосознанно применяясь в современной психотерапии. «В 8()-х гг. XX сто­летия в Чехословакии для лечения психозов использовались некоторые из по­добных методов психотерапевтического воздействия: социодрама в рамках ри­туальных праздников; психодрама и нсихомслодрама при психозах; театр кукол (марионеток) при психозах (см. Этнотерапия Гауснера и Кочовой)» 15J.

Контрольные вопросы

- Что Вы можете сказать относительно вклада греко-римской античности в практическую психологию?

- Каков вклад буддийских и даосских текстов в практическую психологию?

- Каков вклад в практическую психологию шаманских обрядов и мистерий?

Глава 2.2. Библейская и христианская традиции психотерапии

В Библейской традиции также можно проследить некоторые прообразы современной психотерапии: арт-терапии, например (лечения искусством): сказ- ко-. библио-. музыкотерапия. Решение духовной по сути проблемы царя Саула, переживавшего кризис богооставленности, сопровождалось игрой отрока- пастушка Давида, будущею царя Иудеи, на арфе. Чтение священных текстов в минуты скорби и уныния народа, проповедь пророков (иногда с элементами психодрамы) в периоды общественной депрессии восстанавливало дух Израиля и его стремление к Богоугождению. Книга псалмов царя Давида известна с древности как первейшее психотерапевтическое средство, энциклопедия духов­ного опыта подвижника в любой психологической ситуации, в радости и горе.

Излишне говорить о значении для иудейского парода, сохранения его са­мосознания. культурной и религиозной самоидентичности. Иерусалимского храма, синагогиалыюго богослужения в рассеянии. Христианское богослужение (Евхаристия) также рассматривалось с апостольских времен как основа и начало духовной и общественной жизни христианина - члена народа Божия. «царст­венного священства» (IИст.2,9).

«Если богослужение - замечает священник Д. Байбаков, в прошлом врач-

психиатр, - рассматривать» даже «только как храмовое действо в отрыве от (его) мистической сущности, то оно является синтезом многих искусств — изобрази­тельного. словесно-поэтического, музыкального. Психотерапевтический эффект каждого из них. ритмическая структура всей службы, участие в ней певчих и парода, >моционалы1ая насыщенность — все подчинено единой цели — разряд­ке отрицательных эффектов, катарсису...». Известный русский ученый, философ п богослов свят. Павел Флоренский рассматривал ри тм, темп и интонацию как чуть ли не древнейшую и существенную часть богослужения. И если ритм, темп и ип-шпация соблюдены, то чтение, пение, молитва производят свое очищающее действие па души людей, хотя бы содержание всего воспринималось на подсоз-

пате...... ом уровне [6, Православная психотерапия|. В качестве довольно яркой

иллюстрации можно привести воздействие духовной динамики греко­византийского богослужения на посольство русского кпязя Владимира в Кон­стантинополе. во время знаменитого «выбора вер»: «Мы не знаем, на небе ли мы находились, или на земле» [8, с.234].

По Библейская традиция не исчерпывается только внешним воздействием на психическое состояние человека. Главной целью является спасение (греч. so- Icria) - терапия целостности духовно-физического естест ва человека [5, с.21-22]. Гак, Христос, предваряя многочисленные исцеления телесных немощей у рас­слабленных. больных, увечных, требованием от них покаяния, указывает' па теснейшую взаимосвязь телесной болезни человека с недугом его души - гре­хом (Мф.9,2-6).

Ап. Павел говорит о духовной раздвоенности человека, о «бессознатель­ной» ст рук туре греха (Рим.7). Хотя основная борьба исцеляющегося грешника- «пс против крови и плоти», а против злых духов (Эф.6.12). но областью этой борьбы, и средством обладания человеком (одержимости) является сфера стра­стей. сфера, в том числе и психического. «Не обманывайтесь, братия мои воз­любленные, - пишет ап. Иаков. - каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотыо; похоть же. зачав, рождает грех, а сделанный грех рожда- ci смерть» (Ик.1,14-16). «Грех... посредством доброго причиняет мне смерть» (Рим.7,13). - пишет ап. Павел, т.е., согласно контексту, грех есть состояние из­вращения естественных сил души. По мысли св. Макария Великого, «душа, ко- I да бывае т возмущена, сорастворяется с пороком. И сатана чем-то одним дела­ется с душою». Тогда «оба духа... составляют что-то одно» [4, с. 167]. Они ста­новятся в каком-то смысле «единодушными».

Аскетизм, то есть, по замечанию святителя Игнатия (Брянчанинова), «психология христианского подвига» [10, с.445], не без основания напоминает рациональную психотерапию, целью которой является осознание бессознатель­ных влечений человека, тиранствующих во внутреннем мире бедного грешника, и предлагает покаяние (греч. metanoia). как «изменение ума», образа жизни ин­дивида. В качестве примера религиозно-психотерапевтической методики может быть приведена «Лествица» преп. Иоанна Синайского, с ее челкой взаимосвя­зью между страстями, и практика некоторой части египетского монашества, пе­реданная аввой Евагрием, противоречия помыслам до их полной абсурдизации.

Правда, элот способ признавался подвижниками далеко не всегда эффек­тивным, и в рациональной психотерапии святоотеческий опыт выявил изъян.

согласно которому ме всегда пленение к греху связано с его «обоснованностью». Человек', когда грешит, становится рабом вожделения, хотя и сознает его гре­ховность. Потому преп. Исаак Сирин советует не противоречить помыслам, что свойственно только опытным подвижникам, а сразу их отвергать и предавать себя в руки Божьего милосердия.

«Тело... - пишет св. Симеон Новый Богослов. - когда занеможет, имеет нужду в различных нрачествах, и притом составленных из разных трав. А душа, напротив, будучи невещественна, проста и несложна, когда занеможет, одно врачество врачует ее - Дух Святой, благодать Господа Иисуса Христа» [Цит. по:

I, с.55]. ' ’

Одним из средств преодоления искушений являлась «имаготерапия», или терапия положительным образом, примером - в широком смысле «иконопочи- тапие». Ведь каждый человек мыслится как «образ», или «икона» Божья. Цель христианина - уничтожение в себе неправильного образа, ориентированного па себя, на страсти («идолы»), и дост ижение состояния «единства веры и познания Сына Божия». возрастание «и мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Эф.4.13). Но пока этот идеал недостижим, ап. Павел призывал своих духовных чад: «подражайте мне, как я Христу» (I Кор.4.16).

Показательно противостояние христианской традиции психологической концепции ан тичной языческой «духовности» в лице так называемого «гности­цизма». религиозно акцептированного на другой, не Христов «образ». Почему ап. Павел предупреждал христиан «не увлекаться суетной философией» и «пре­данием мира, а не но Христу» (Кол.2,8)? Дело в том. что «гносис представлял собой... языческую мистерию па христианской ночве... Не самое мышление, не личное усилие человека», «философия» «делаег его гностиком, а вступление в известное гностическое общество... через различные религиозные обряды» [3, с. 174].

Уже отмечалось, что философия древности не была просто «научной» философией. Она была связана с определенными религиозными представления­ми и практиками. Математические построения Пифагора являлись религиозным осмыслением космоса (мироздания), и являлись частью магической практики оккультного общества пифагорейцев. Многие идеи Сократа были навеяны ему, но собственным его словам, неким мистическим духом - «божественным суще­ством - «даймопиопом»...», чем объяснялся, во многом, его чудесный дар про­зорливости [9|. Религиозная философия и психология буддизма, даосизма, мит- раизма или культа Кибелы имели дело с определенной религиозной реально­стью. В богословии восточных отцов Церкви философия платонизма, античные мистерии потому и расценивались соответственно: псреосмысляясь, преобража­ясь или отвергаясь, как во многом переплетенные с мистикой демонопоклонни­чества.

В древнегреческом обществе источником Элевсинских мистерий было служение «хтоничсским богам - властителям сокровенных глубин земли, где обитают тени усопших... «Ничто не может сравниться, - писал французский ис­торик Шарль Диль. - с чувством глубокого благ оговения, которое испытывали к Элевсипским мистериям самые серьезные умы древнего мира, философы, госу­дарственные мужи, ораторы, историки и поэты. Начиная от Пиндара и до Пла­тона, от Исократа и до Цицерона» [9].

В практическом отношении идолослужение часто выражалось в различ­ных ритуалах магического и сексуального характера. Ритуальная проституция была составной частью культов Диониса, Афродиты. Психоанализ Фрейда до­вольно четко подметил «сексуальную» (Эрос) и «танатологическую» (греч. tana- tos - смерть) заостренность бессознательных импульсов, инстинктов в психиче­ской жизни человечества, из-за самой «бессознательности» носящих как прави­ло агрессивный, разрушительный характер.

«Все что пройдет». «Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1 Кор. 15,32)

- передаст'ап. Павел девиз древних язычников. И на языческих мистериях, «едва раздавался призывный клич, как (женщины) переставали быть матерями, до­черьми. женами; они покидали свои очаги и прялки и с этого мгновения всецело принадлежали божеству производительной мощи природы - Дионису, или Вак­ху». Подобные оргии не только не встречали в народе осуждения, но и напро­тив. «люди верили, чло пляски вакханок принесут плодородие полям и вино­градникам. В дни радений служительницы могущественного бога пользовались покровительством и уважением» [9].

Религиозные ритуалы вошли настолько в плоть и кровь древних культур, что одним из условий принятия в Церковь новообращенных из не иудеев па Апостольском соборе 51 г. н.э. было выдвинуто: воздержание от идоложертвеи- пого- и от блуда (Деян.15.20,29;21,25; 1Фес.4,3).

Относительно магии, как еще одного аспекта психотерапевтической прак­тики языческой «духовности», можно сделать замечание об изначальной ее ори­ентированности на возможность господства человека над некими внемирными силами посредством заклинаний, чародейства и волшебства. Авторы «Психоте­рапевтической энциклопедии» уверены, что «высокая степень эффективности магической практики вряд ли вызывает сомнения» [6, Психотерапия и религия]. 11о. как правило, попытки такого «господства» в истории закапчивались тем. что не маги «владеют оккультными силами - оккультная сила владеет ими» [2. с.205-206]. «Хотя... маг во время подписания пакта со стихийным демоном мо­жет быль полностью убежден в своей силе и способности контролировать бес­конечные силы, которые ему даются в распоряжение..., пройдет немного лет. а он уже будет устремлять все свои усилия па самосохранение. Мир ужаса, в ко­торый он себя вверг..., приближается каждый день, и наконец он обнаруживает себя на краю водоворота, ожидая всякий раз, что его ноглотит пучина». Он бо­ится «умереть, потому что тогда он станет слугой духа, своего собственного де­мона...» [12, с.16].

Согласно замечанию В. Болотова, «вероятно в первый же век христианст­ва и на число еврейской почве (была) сделана попытка создать целое мировоз­зрение. в котором космология и богословие выводились (бы) из одного начала: зло еврейская каббала. Вослочные элементы здесь преобладают над гречески­ми... идеи превращаются в реальные существа, генетическое развитие мысли переходит в процесс теогонии» [3, с.172-173].

То. чт о было камнем преткновения в Богоиочитании иудейскою народа в Ветхом Завете: волшебство (Лев.19.31; 20,6; Втор.18,1 I; Щар.15,23; 28,7; 4Цар.17.17; 21,6; 23.24; 1 Пар.10,13; 2Пар.ЗЗ,6; Ис.3,19; 44,25; 47,9,12; Иер.27,9) астрология (4Цар.23,5; Иер.27,9; Лмос.5,26), служхцие «ангелам» (Кол.2,18) - стихийным начальетвам, властям (космическим силам, «энергиям»), «духам зло­бы поднебесным» - в том или ином виде вновь становится объектом ре­лигиозного почитания [7, с.З 13].

В книге Деяний встречается сразу несколько случаев, когда выходцы из

1 1атестины не исповедали Единого Бога, живя в Иудее и посещая по праздникам Иерусалимский храм, а наоборот, рассеянные по всему лицу земли, активно за­нимались в коммерческих целях восточными видами магии (прообразом кабба­листики). Одним из таких иудеев был Елима-волхв (Вариисус), с противодейст­вием которого столкнулся апостол Павел па Крите, но время своего первого пу­тешествия, где обратил проконсула Сергия Павла (Деян.13,6-12). Таким магом был и самаритянин Симон-волхв, пытавшийся за деньги получить дар Духа Святого у апостолов Петра и Иоанна (Деян.8,9-13,18-24).

В македонской Фсссалоиике, когда ап. Павел ходил спокойно по городу, за ним стала ходить некая чревовещательница и надоедать ему своими истери­ческими криками. Апостол запретил духу, облачавшему ею, и изгнал его из женщины, после чего хозяева прорицательницы подали иск против ап. Павла, поскольку тга их служанка была для них источником дохода, с обвинением: «Эти люди, будучи иудеями, возмущают наш город, и проповедуют обычаи, ко­торых нам, римлянам, не следует ни принимать, ни исполнят!,» (Деян. 16,20-21).

Подавшие иск хозяева прорицательницы были уверены, что Апостол пользуется какой-то неизвестной магией, или одержим каким-то более могуще­ственным духом, чем их служанка. Это предположение становится попятным, когда мы обратим внимание на их заявление: «Эти люди - иудеи».

А после событий с неким бесноватым в Эфесе, когда семь иудеев сыно­вей не кого-нибудь, а «иудейского первосвященника Скевы» (Деян.19,14) - при попытке профессионального заклинания были буквально избиты злым духом с ответом: «Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто?» (Деян. 19,15-16), весь город, бывший центром малоазийской и восточной магии, буквально пришел в ужас от неизвестной им еще «магии» Апостолов Христовых.

По в том-то и дело, что ученики Христа Спасителя как раз и предупреж­дали христиан об опасности языческой магической мудрости, и советовали уда­ляться и бежать ог нее. Апостолы действовали не своей силой или магией, а си­лой Христовой, смиренно сознавая природу творимого ими - помощь Божест­венной Благодати.

Кстати, магическая природа неоплатонизма - философского течения по­следних перед так называемыми Средними веками поздпеаптичпых интерпрета­торов Платона: Аммония Сакка, Плотина, - «неоднократно отмечалась исследо­вателями, в т.ч. самими оккультистами (Возрождения). Например, Агриппа от­носил к магам Гермеса, Зороастра, Орфея, Пифагора, Платона, Плотина, Пор- фирия, Ямвлиха Прокла. Т.о. все философы-неоплатоники были для него мага­ми» [11, с.54-55].

Контрольные вопросы

- Какие прообразы современной психотерапии можно проследить в библейско- аскетической традиции?

- Назовите причины противостояния христианства гностицизму.

Глава 2.3. Психотерапия в период Средневековья

Средневековье справедливо считается временем господства христиан­ской традиции в культуре, искусстве, науке, и, соответственно, в психотерапии. В Византии были официально прекращены языческие мистерии, имп. Юстиниан закрыл Платоновскую Академию в Афинах, где еще незадолго перед тем бли­стал последний крупный представитель языческой философии Прокл (410-485).

В Константинопольском Университете, основанном в 425 году импера­тором Феодосием II, обучение естественным и гуманитарным наукам порываег с наполнением их мистическими языческими воззрениями. Астрология, магия, гностицизм уходят на периферию науки. Начинается борьба с философскими влияниями античности на христианскую мысль: с раннеоригеновским «предсу­ществованием душ» (платоновскими «идеями»), учением об их «шарообразно­сти» и цикличности развития мира, что, кроме несомненного психотерапевтиче­ского эффекта катарсиса, влечет за собой практический пессимизм и дуалисти­ческое бегство от мира рока в мир «духовного гносиса».

Возникает вопрос: боялась ли Церковь языческой философии? Или, ско­рее, она знала ей альтернативу? И почему сокровища античной культуры и ар­хитектуры ие прекращают свое существование вместе с «богопротивной» эпо­хой язычества, а сохраняются до наших дней, причем в византийских же спи­сках из христианских монастырских библиотек, в виде православных храмов и иноческих обителей, как. например, капище Афины Паллады (Парфенон)? Ведь, как повествуют древние «патерики» (отечники), никакого особого «благогове­ния» эти артефакты христианам внушать не могли, поскольку монашество вело реальную духовную брань с духами злобы, обитавшими в средоточиях «седой мудрости» - языческих капищах.

По всей видимости, речь идет не об «эллинизации» христианства, а о то­тальной «христианизации» всех сфер жизни, в том числе и науки, искусства, психологии людей, насколько это было возможно. Пример - блестящие выпуск­ники Афинской Академии, св. Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, создающие замечательный «каппадокийский синтез». Да и автор до­вольно неудачной попытки синтеза философии с богословием в раннем своем трактате «О началах», соученик Аммония Саккасас виднейшим представителем неоплатонизма, Плотином, христианский богослов Ориген в дальнейшем науч­ном служении, будучи кесарийским пресвитером и исповедником, представля­ется уже не интеллектуалистом, доктринером, а «человеком, склоненным над кладезем тех видений, которые внезапно раскрываются в душе от изучения Священного Писания». Складывается впечатление, по словам В. Лосского, что это совсем «другой Ориген, толкователь «Песни Песней», Евангелия от Иоанна, автор Омилий» [13, с.364].