Греко-персидские войны

Социально-экономическое развитие классической Греции

Основной чертой социально-экономического развития Греции в V в. до н. э. является распространение рабства так называемого классического типа. Характер рабства классического типа наиболее рельефно проявляется при сопоставлении с рабством патриархальным. При патриархальном рабстве производство направлено на создание не товаров, а лишь средств существования рабов и рабовладельцев, товарное же производство находится в зачаточном состоянии. Поскольку связи с рынком слабы, а необходимость в прибавочном труде раба ограничена потребностями рабовладельца и его семьи, то эксплуатация рабов не достигла возможных в рамках античного общества пределов, В отличие от патриархальной системы при классическом рабстве производство направлено на создание прибавочной стоимости. Поскольку товарное производство активно развивается и ранее изолированные хозяйства устанавливают более или менее тесные связи с рынком, рабовладельцы (как владельцы ремесленных мастерских, так и землевладельцы) стремятся не только к получению большего прибавочного труда, но и к денежной его реализации. Стремление к получению большего прибавочного труда приводило, естественно, к усилению эксплуатации рабов и росту потребностей в них. Соответственно возрастала численность рабов и рабовладение распространялось во всех ведущих отраслях хозяйства. Усиление эксплуатации рабского труда вело к ухудшению общественного и юридического положения рабов, между свободным и рабом возникала пропасть. Наконец, все это приводило к обострению классовых противоречий.

В предшествующее время господствовали более архаические формы эксплуатации несвободного труда (илоты в Спарте, пенесты в Фессалии, мноиты на Крите, долговое рабство и др.), рабство же классического типа только начинало формироваться, играя заметную роль лишь в наиболее передовых торгово-ремесленных городах (таких, как малоазийские). В V в. традиционные формы зависимости типа илотии продолжали существовать и даже играть ведущую роль в ряде полисов, но принципиально новым было то, что во многих полисах, в первую очередь наиболее быстро развивающихся, ставших важнейшими экономическими центрами Эллады (таких, как Афины), исчезли из жизни архаические формы зависимости и практически единственной формой эксплуатации подневольного труда стало классическое рабство.

Широкое развитие классического рабства нельзя рассматривать как изолированный феномен. Оно происходит в тесной связи с другими изменениями в области социально-экономических отношении: достаточно далеко зашедшим процессом разделения труда, ростом товарно-денежных отношений, укреплением частной собственности.

Наиболее значительный материал источников для суждения о развитии классического рабства дают Афины. Реформы Солона и Клисфена уничтожили социально-экономическое и политическое господство знати, "эмансипировали" основную массу населения Аттики - крестьянство н ликвидировали возможности для его порабощения со стороны знати. Тем самым был закрыт путь развития эндогенного рабства. Но, конечно, эти реформы не могли уничтожить саму потребность общества в подневольном труде. Как подчеркивал Ф. Энгельс, "при исторических предпосылках древнего, в частности греческого, мира переход к основанному на классовых противоположностях обществу мог совершиться только в форме рабства" [+2].

Основные источники для рабства того времени-внешние: рабов захватывали во время военных действий или покупали. Это обстоятельство способствовало динамичности развития Афин, как экономического, так и политического. Уже в первый период греко-персидских войн военнопленные, которых обращали в рабов, стали одной из основных форм добычи. Например, после битвы при Евримедонте Кимон захватил более 20 тыс. пленных, которых распродали. Были порабощены жители фракийского города Эйон и долопы, обитавшие на о. Скиросе, который, по словам Фукидида (I, 98), заселили сами афиняне. Как справедливо отмечается в современной литературе [+3], после походов Кимона во Фракию и Малую Азию греческие рынки действительно наводнили рабы-варвары. Тем самым греко-персидские войны, несомненно, в большой мере способствовали развитию рабства классического типа. Напротив, Пелопоннесская война умножила число рабов-греков, хотя в ходе ее противники неоднократно прибегали к обмену пленными.

Другим источником рабов были пиратство и охота на людей, торговля иноземцами. Рабы поступали в Грецию из Скифии, Иллирии, Фракии, Пафлагонии, Лидии, Сирии. Как охотники на людей и работорговцы особенно славились фессалийцы, издавна занимавшиеся этим опасным, хотя и выгодным, промыслом. Большую роль в снабжении Эллады рабами играли периферийные греческие города, непосредственно соседствовавшие с варварским миром. Известные рынки рабов находились на островах Самосе и Хиосе. Интересно в связи с этим отметить, что в комедиях Аристофана мы почти не встречаем рабов-греков и многие рабы носят имена, являющиеся обозначением их этноса: Мидас, Фриг, Лид, Карион, Сира, Фратта. В списке рабов одного из осужденных по делу "гермокопидов", Кефисодора, продававшихся на аукционе, упомянуты 5 фракийцев, 3 карийца, 2 сирийца, 4 иллирийца, 1 скиф, 1 колх, 1 лидиянка (Syll. ⁴, I, 96). Наконец, еще один источник рабства - естественный прирост. Родившиеся и выросшие в доме господина рабы обычно считались более надежными, и их больше ценили.

Широкое распространение рабского труда в Афинах не подлежит сомнению. Использовали рабов в различных отраслях экономики. Особенно важны свидетельства о рабском труде в сельском хозяйстве, поскольку оно составляло основу экономики античной Греции. Бесспорно, в Аттике были относительно крупные поместья, основная рабочая сила в которых - рабы. Таким именно хозяйством, по всей видимости, было имение Перикла, о котором рассказывает в его биографии Плутарх (XVI). Здесь всем управлял раб Евангел, доверенное лицо хозяина. Ксенофонт в "Воспоминаниях о Сократе" (II, 8) называет рабским занятием служить у обстоятельного человека помощником по управлению хозяйством, смотреть за полевыми работами, помогать в уборке хлеба и охране имущества. Следует упомянуть также о "Домострое" Ксенофонта. И. Гарлан [+4] справедливо указал, что само появление такого произведения, своего рода "учебника", является доказательством некоторого распространения указанного типа хозяйства. Однако такие хозяйства составляли в Аттике явное меньшинство, и гораздо важнее свидетельства относительно рабского труда в хозяйствах средних и мелких крестьян. Для решения этого вопроса источников досадно мало, однако анализ речей Лисия и комедий Аристофана дал, в сущности, одинаковый результат: по речам Лисия, большая часть афинян владела по крайней мере одним-двумя рабами, по комедиям Аристофана, более бедный крестьянин имел от двух до четырех рабов, более богатый - пять-семь [+5].

Все большее значение рабский труд приобретает в ремесле. Известны ремесленные мастерские (эргастерии), в которых рабы составляли основную рабочую силу. Так, отец трагика Софокла держал рабов - медников или плотников; Гипербол, женившийся на разведенной жене Перикла, был хозяином мастерской по производству светильников; у отца одного из вождей радикальной демократии Клеона была кожевенная мастерская, которую обслуживали рабы; отец известного оратора Исократа владел рабами, занимавшимися изготовлением флейт, и этим жил. Примером очень большой (по масштабам античности) мастерской является эргастерий Лисия и его брата: им принадлежало, судя по одной из речей Лисия (XII, 8, 19), 120 рабов, но, правда, по мнению некоторых ученых, не все они работали там. Мелкие ремесленники имели одного-двух рабов, вместе с которыми трудились в своих мастерских. Интересные сведения о работах мы находим в отчетах о строительстве Эрехтейона за 409/8 г.: афинский гражданин Симий работал вместе со своими пятью рабами, получая одинаковую с ними плату, Фалакр - с тремя рабами на тех же условиях, Лаос-с двумя рабами и т. д. (IG, I², 373, 374). А вот другая иллюстрация того, насколько широко рабский труд овладел хозяйством. В "Воспоминаниях о Сократе" Ксенофонта (II, 7) рассказывается о том, как во время событий 403 г. к некоему Аристарху, человеку, судя по всему, состоятельному, сбегается в Пирей куча родственников - 14 человек, которых ему нечем кормить, ибо доходов нет никаких: земля захвачена врагом, дома сдавать некому, а занять денег негде. Сократ советует ему завести ремесленную мастерскую и ссылается на пример других: Навсикид приготовлением муки кормит не только себя со слугами, но сверх того множество свиней и коров, и столько у него еще остается, что он может часто исполнять разные литургии; а печением хлеба Киреб содержит весь дом и живет великолепно; Демей изготовляет солдатские накидки, Менон - тонкое платье, а огромное большинство мегарцев - рабочие блузы. На это Аристарх возражает, что "они ведь покупают и держат у себя варваров, которых могут заставлять работать такие хорошие вещи", тогда как у него нет для этого денег. Обратим внимание на два момента: вместо "рабы" Ксенофонт употребляет слово "варвары"; этих рабов покупают. О численности рабов, занятых в ремесле, красноречиво говорит такой факт: среди 20 тыс. бежавших во время Декелейской войны к спартанцам афинских рабов большинство, как пишет Фукидид (VII, 27), составляли ремесленники.

Особенно в больших масштабах использовали рабский труд в горном деле - в серебряных рудниках Лавриона. З. Лауффер [+6], исследовавший этот вопрос, показал, что численность рабов здесь варьировалась в зависимости от политических и экономических обстоятельств; так, накануне захвата спартанцами Декелей в Лаврионе работали примерно 25 тыс. рабов. Очень показательно, что самые значительные цифры, которые позволяют представить, сколько именно рабов мог иметь афинянин, связаны как раз с Лаврионом: у Никия-тысяча рабов, у Гиппоника - 600, у Филемонида - 300 (Xen. Vect., IV, 14 sq.). Эти рабы сдавались в аренду "предпринимателям", занимавшимся разработками рудников, за что хозяева получали твердый доход.

В источниках сохранились сведения о рабах, которые, живя в доме господина, выполняли самые разнообразные обязанности: привратника, носильщика; они прислуживали за столом, выпекали хлеб, убирали дом, ткали, нянчили детей; среди рабынь упоминаются кормилицы, танцовщицы, музыкантши и т. д. Рабы, получившие образование, служили господам в качестве секретарей, счетных работников. Известны рабы-врачи. Рабов сдавали в аренду во временное пользование. Хозяева отпускали рабов "на оброк" - раб жил вне дома, внося господину определенную сумму. Например, мы знаем о существовании лавок, где торговали рабы, у которых покупали нужные для строительства смолу, деревянные балки и др. Таким рабам легче было скопить деньги для выкупа на волю, хотя об отпуске рабов в V в. известно крайне мало. Наряду с частнособственническими были и рабы государственные; например, полицейскую службу в Афинах несли рабы-скифы.

Вопрос об общей численности рабов в Афинах явился предметом оживленной дискуссии. По мнению Ю. Белоха, накануне Пелопоннесской войны в Аттике было не менее 75 тыс. рабов, вероятнее - 100 тыс. или даже несколько больше; Э. Мейер, призывая к большой осторожности в суждениях, определяет численность рабов в широких пределах - от 50 тыс. до 150 тыс.; цифры Р. Л. Сарджент-71-91 тыс., по подсчетам Э. М. Гомма-115 тыс., согласно В. Эренбергу - 80-100 тыс. В общем, все историки, исследовавшие этот вопрос, считают, что в указанное время рабы составляли от 25 до 43% жителей Аттики, т. е. доля рабов среди всего населения была весьма значительной.

Основная масса рабов в Аттике - это варвары, а не греки, чему способствовало несколько обстоятельств. При небольших расстояниях между полисами Эллады раб-грек сравнительно легко мог бежать на родину. В течение V в. развивается практика выкупа попавших в плен греков и вырабатывается определенная выкупная такса, а так как она соответствовала средней рыночной цене раба - 2 мины, то было проще и выгоднее купить раба-варвара, чем использовать военнопленного-грека. Общественное мнение осуждало порабощение соплеменников, особенно в связи с распространением в годы греко-персидских войн представления о единстве греков, развитием эллинского "национализма". Использование рабов-иноземцев позволяло эксплуатировать их более интенсивно, чем рабов-эллинов. Кроме того, рабам-варварам было труднее организовать сопротивление. В это время, когда впервые рабский труд начал использоваться в широких масштабах, основной формой социального протеста рабов было бегство. Легче рабам было бежать в военное время. Уже упоминалось о 20 тыс. рабов, бежавших к спартанцам. Известны и побеги илотов. Именно поэтому перемирие между Спартой и Афинами (423 г.) включало обязательство не принимать обеими сторонами перебежчиков, будь то свободные или рабы. В V в. известны и восстания рабов, но свидетельств такого рода немного. Относятся они к большим полисам Сицилии - Сиракузам и Селинунту, причем в обоих случаях рабы восстали. когда шли военные действия: в Селинунте - во время войны с Карфагеном (около 488-486 гг.), в Сиракузах - при осаде города афинянами (в 414 г.). В период Пелопоннесской войны еще более реальной стала угроза восстания илотов, и в 464 г. они действительно подняли восстание, для подавления которого Спарта была вынуждена обратиться к другим полисам. Весьма красноречива одна из статей упоминаемого Фукидидом (V, 23) договора о мире, заключенного в 421 г. Спартой и Афинами: "В случае восстания илотов афиняне должны прийти на помощь лакедемонянам всеми силами".

Итак, рабство пронизывало все стороны жизни Афин, в течение V в. оно все более охватывало производство, оказывая влияние на политическую организацию общества и его идеологию. Поскольку основную массу рабов в Аттике составляли варвары, слово "варвар", которое ранее означало просто человека, говорящего не по-гречески, начинает приобретать уничижительный смысл, понятия, - "раб" и "варвар" отождествляются. Уже в V в. предпринимаются первые попытки разработать теорию "естественного рабства", которая получит законченную форму в IV в. до н. э.

В более старой научной литературе обычно подчеркивалась тяжесть положения рабов, указывалось, что рабовладельцы жестоко эксплуатировали рабов, стремясь выжать из них максимум и затем заменить отработавшего раба новым. Но такой подход характерен для плантационного рабства. Что касается древней Греции, в частности Афин, то здесь раб стоил дорого и хозяин, эксплуатируя раба, был заинтересован в его сохранении. Лишь труд в Лаврионских рудниках отличался особой тяжестью: здесь работали в полутьме, задыхаясь от жары и тесноты, скорчившись, полулежа. Тяжесть положения раба заключалась в другом - в его бесправии. Раб - собственность господина, который может его продать и использовать как хочет. Раб - не юридическое лицо, и поэтому хозяин нес ответственность за убыток, причиненный его рабом, а свидетельство раба на суде признавалось действительным, только если оно давалось под пыткой. В случае провинности господин мог налагать на раба любые наказания. Комедия называет раба "избиваемым плетьми"; сохранились названия всякого рода колодок, в которые заключали рабов в наказание, а в одной из речей Лисия (I, 18) хозяин грозит рабыне выпороть ее и отправить на мельницу, где труд тяжелее. Беглых рабов клеймили. Государство твердо стояло на позиции защиты прав господина на раба; захват чужого раба приравнивался к порабощению свободного, и виновный карался смертью. Тот же Лисий упоминает о человеке, который увез из Афин в Коринф раба, а из Коринфа хотел увезти девушку-рабыню, принадлежавшую гражданке, но, пойманный, умер в тюрьме в оковах (XIII, 67).

Афинское общество не представляло какого-то исключительного феномена в Греции V в. - по тому же пути шли и другие полисы. Несмотря на скудость источников, можно думать, что широкое развитие рабства и соответственно проникновение его в сферу производства наблюдаются на Хиосе - одном из самых богатых полисов V в. О роли рабства здесь очень определенно говорит Фукидид. Рассказывая об отпадении Хиоса от Афинской архэ и последующей высадке на остров афинского войска, Фукидид далее пишет следующее: "Ведь на Хиосе было гораздо больше рабов, чем где-либо в другом городе (кроме Лакедемона), и эти рабы, именно из-за их многочисленности, подвергались там за свои провинности слишком суровым карам. Поэтому, поскольку афиняне, казалось, прочно и надолго утвердились в своих укреплениях, большинство рабов тотчас перебежали к ним" (VIII, 40). Рабов там использовали в ремесле (каменоломни, изготовление пурпура, керамики, металлообработка и др.) и сельском хозяйстве, прежде всего в виноградарстве и виноделии. Античная традиция именно Хиос называет первым полисом, где стали применять труд покупных рабов-чужеземцев. Уроженец Хиоса историк Феопомп сообщает: "Хиосцы первые из эллинов (после фессалийцев и лакедемонян) начали пользоваться рабами. Однако способ приобретения рабов был у них не тот, что у тех... Ибо лакедемоняне и фессалийцы обратили в рабство эллинов, ранее населявших страну, которой они теперь обладают... Хиосцы же приобретали себе рабов-варваров за плату" [+7]. Таким образом, Хиос был первым из тех центров, где развилось, как бы мы сказали, рабство классического типа.

Крупнейшими центрами рабства были также Коринф и Эгина. Хотя сообщаемые источниками цифры количества рабов явно завышены, именно эти полисы в глазах эллинов являли собой яркие примеры широкого развития рабовладения. В современной литературе единодушно считают, что распространение рабства в Коринфе и на Эгине в первую очередь связано с развитием ремесла.

Те же черты общего процесса развития рабовладения демонстрируют Сицилия и Южная Италия. В Сиракузах с момента основания полиса возникла система, напоминающая спартанскую илотию. Монопольным правом на землю и политическими правами обладали лишь первопоселенцы - гаморы, от которых зависело местное население - киллирии (килликирии, калликирии). В V в. на смену этой системе зависимости приходит рабство классического типа. Его развитию способствовали многочисленные войны полисов друг с другом и с местным населением. Интересен в этом отношении рассказ Диодора (XI, 25) о разделе военнопленных между союзниками, разгромившими карфагенян в битве при Гимере. Пленных делили в соответствии с числом воинов, участвовавших в бою от каждого из союзников. Больше всего получили акрагантцы: векоторым из них досталось до 500 пленников. Способствовала росту численности рабов и Пелопоннесская война, особенно несчастная для Афин экспедиция в Сицилию. Фукидид сообщает, что афиняне обратили в рабство всех жителей города Гиккары, которых затем продали в Эгесте (VI, 62; VII, 13). После поражения афинян сиракузяне старались тайком увести пленников, и "вся Сицилия была полна ими", так что "число воинов, захваченных в качестве пленников государства, было... не особенно значительно" (VII, 85).,,.

Таким образом, можно полагать, что V век был в некоторых отношениях поворотным в истории сохщально-экономического развития; рабство классического типа распространяется в Греции, внедрившись в первую очередь в наиболее развитых в экономическом отношении полисах, а в некоторых полисах вытесняя более архаические формы зависимости. Именно в это время происходил социально-экономический "эксперимент" всемирно-исторического значения: рабство приобретает наиболее законченную форму, становится основным способом эксплуатации чужого труда в обширном регионе, осваиваются новые методы эксплуатации рабов в сельском хозяйстве и ремесле, вырабатывается рабовладельческая идеология.

Сельское хозяйство в V в., несмотря на рост ремесла и торговли, оставалось главной отраслью экономики древней Греции. В сельском хозяйстве была занята и основная часть населения страны. Как писал Фукидид, объясняя, почему афинянам было трудно переселиться в город - по предложению Перикла - во время Пелопоннесской войны, "большинство населения Аттики... по старинному обычаю все-таки жило со-своими семьями в деревнях" (II, 16). Для сельского хозяйства в V в. характерно сочетание старых, традиционных черт и ряда новых явлений, связанных с процессом экономического и социального развития Эллады. Никаких серьезных изменений не произошло ни в технике обработки земли, ни в наборе культур. Ведущей оставалась так называемая средиземноморская триада: зерновые (пшеница и ячмень), оливки и виноград. Определенное значение имели садоводство и огородничество. Крупный рогатый скот использовался ограниченно, только в качестве тягловой силы, мелкий же (овцы и козы), наоборот, был распространен весьма широко, давая молочные продукты, мясо, шерсть. Подобный состав стада обусловил ряд нежелательных последствий: постепенное снижение плодородия почвы (в результате отсутствия удобрений) и гибель горных лесов и кустарников, что, в свою очередь, приводило к эрозии почвы. В последующем веке этот процесс зашел достаточно далеко, вызывая уже беспокойство современников (в частности, Платона), но начался он, бесспорно, раньше.

Новые явления в сельском хозяйстве связаны прежде всего с распространением рабского труда и ростом товарности сельского хозяйства. Как отмечалось выше, именно в V в. все большую роль в сельском хозяйстве стали играть рабы классического типа. К сожалению, до нас не дошли произведения греческих авторов, подобные сочинениям римских агрономов, которые могли бы показать, каким образом в Греции происходило освоение этого принципиально нового метода ведения хозяйства. Исходя из тех немногих сведений, которые содержатся в источниках, следует полагать, что одной из серьезных проблем, которые стояли перед земледельцем, использовавшим труд рабов, была проблема контроля: в мелких и средних хозяйствах она решалась просто, так как сам крестьянин работал рядом с рабами, сам выступал организатором их труда и сам контролировал его; в крупных хозяйствах важнейшая роль принадлежала управляющему (тоже рабу или вольноотпущеннику), однако и хозяйский контроль считался совершенно необходимым.

Вторая новая черта сельского хозяйства в V в. - увеличение его товарной направленности и соответственно региональной специализации. Эти явления порождал целый комплекс причин, причем некоторые факторы воздействовали на экономику еще с эпохи архаики, другие же, в сущности, только в V в. Для обычного греческого хозяйства (ойкоса) характерна поликультурность, которая, в сущности, и создавала возможность хозяйственной автаркии. Однако уже в архаическую эпоху недостаток плодородной земли и общий рост населения, особенно городского, вызвали дефицит хлеба. В результате колонизации на периферии греческого мира возникло несколько крупных земледельческих зон, откуда зерно в значительном количестве вывозилось в Грецию: Сицилия, особенно Сиракузы, и Северное Причерноморье - главным образом Боспорское царство. Когда в Афинах, например, обсуждался вопрос об экспедиции в Сицилию, Никий, по словам Фукидида (VI, 20), в качестве одной из причин могущества Сиракуз отметил то обстоятельство, что "хлеб они выращивают сами и не ввозят его" и в этом у них "большое преимущество перед нами". Сицилия снабжала зерном Пелопоннесский полуостров (Там же, III, 86), где, видимо, во всех областях, кроме Лаконики и Мессеиии, его недоставало, а Северное Причерноморье - полисы, расположенные в Эгейском море, в первую очередь Афины. В V в. в качестве еще одного экспортера зерна выдвинулся Египет.

Усиление значения импорта зерна, возрастание его масштабов, регулярность поступления привели к тому, что в Элладе все более отчетливо стала развиваться региональная специализация сельского хозяйства. Так, Аттика специализировалась на выращивании оливок и производстве оливкового масла, острова Фасос и Хиос - на виноградарстве и виноделии. Фукидид (VIII, 45) называет хиосцев "богатейшими из эллинов", и хотя Хиосу, как и многим другим полисам, своего хлеба не хватало, богатство ему обеспечивал вывоз прославленного вина. Виноделие составляло предмет гордости Хиоса, и на его монетах рядом с фигурой сфинкса изображалась известная всему греческому миру хиосская амфора. Распространение рабского труда также послужило одной из причин усиления товарной направленности сельского хозяйства. Ориентация производства на рынок, в свою очередь, была одной из важных причин распространения рабского труда в сельском хозяйстве. Богатый источник сведений об этом аспекте жизни Аттики представляют комедии Аристофана. Яркой иллюстрацией может служить одна сцена в комедии "Женщины в народном собрании", где афинский крестьянин продает виноград, чтобы на вырученные деньги купить муку (ст. 817 и след.). Приведем также еще одно свидетельство - о хозяйстве Перикла. Плутарх в его биографии (XVI) пишет, что "годовой урожай он продавал весь сразу и потом покупал все нужное на рынке". Разумеется, этот пример не типичен; более того,Перикл, если верить его биографу, сам придумал такую систему "для управления состоянием, доставшимся ему от отца", Но для нас важно другое: Периклова система могла возникнуть и действовать эффективно (Перикл "к денежным делам не относился безразлично") только в условиях определенного уровня развития товарно-денежных отношений, причем (подчеркнем это) Перикл считал ее наиболее удобной, и при всей его занятости состояние не доставляло ему "много хлопот и не отнимало времени".

Конечно, не следует преувеличивать степени проникновения товарности в земледелие Греции. Во многих областях натуральная основа хозяйства оставалась практически непоколебленной. Более того, даже в наиболее экономически развитых полисах принцип автаркии, экономической замкнутости хозяйства, сохранил свою значимость и оказывал сильное воздействие на характер экономики. В новых условиях - при развитии товарности и распространении рабского труда - наблюдается своеобразный симбиоз старых и новых принципов ведения хозяйства. Даже те крестьяне, которые ориентируют производство на рынок, стремятся к тому, чтобы сколь возможно большая доля необходимых продуктов производилась на месте. Практически это означало, что только одна культура (в условиях Афин, вероятнее всего, оливки) была рассчитана на продажу, в целом-же хозяйство оставалось поликультурным, и все, что было необходимо для жизни хозяина и его семьи, стремились производить сами.

Проблема распределения земельной собственности - одна из наиболее дискуссионных в современной науке. К сожалению, сколько-нибудь информативные данные источников есть только для Аттики. По подсчетам Э. Виля [+8], в начале IV в. (он считает возможным относить эти цифры с незначительными модификациями и к V в.) картина распределения земли в Аттике следующая: 10% земли занимали хозяйства площадью более 12 га, 30%-от 5 до 12, 30%-от 2 до 5, 30%-менее 2 га. Сознавая всю относительность этих подсчетов, мы приводим данные Э. Виля, ибо они дают хотя бы приближенное представление о распределении земельной собственности. Как считают большинство современных ученых, Аттика в V в. оставалась страной мелкого и среднего землевладения. Бесспорно, здесь имелись крупные хозяйства, и в источниках неоднократно упоминается об участках земли площадью до 20- 30 га [+9]. Часть подобных владений, очевидно, восходит еще к архаической эпохе. Один из примеров такого большого владения - хозяйство Кимона, о котором рассказывает в его биографии Плутарх (X). Кимон "велел снять ограды, окружавшие его владения, дабы чужеземцы и неимущие сограждане могли, не опасаясь, пользоваться плодами". Однако подобное хозяйствование, конечно, не типично, и будущее было не за ним. Современные исследователи считают, что при подсчете потребностей в рабочих руках можно пользоваться римскими нормами (с некоторыми поправками в сторону увеличения вследствие более трудных природных условий). Хозяйство, имеющее 25 га, требовало согласно этим нормам до 20 рабов.

Насколько можно судить по источникам, концентрации земли в Аттике в V в. не наблюдалось. И крестьяне, и крупные собственники стремились сохранить свои участки, особенно старые, унаследованные от отцов. Продавались и покупались обычно не эти земли. Общественное мнение осуждало людей, продававших "отцовские" земли, владение землей считалось престижным. Аренда земли не получила в V в. широкого распространения. Иная ситуация складывалась в Спарте, где, несмотря на равенство клеров, уже начался процесс концентрации земельной собственности.

Зависимость Эллады от импорта хлеба оказывала влияние не только на сельское хозяйство, но и на ремесло. Вывоз некоторых сельскохозяйственных продуктов не мог покрыть ввоза, и для сбалансирования торговли была лишь одна возможность - экспорт ремесленной продукции. Но в колониях ремесло начало развиваться рано, параллельно с освоением хоры, удовлетворяя повседневные нужды переселенцев. В таких условиях метрополия должна была вывозить изделия более высокого качества, превосходящие рядовую продукцию местного рынка. В современной литературе, посвященной этим проблемам, выработаны два понятия для определения всего производимого обществом: "жизненно необходимая продукция" и "продукция, удовлетворяющая культурные потребности". Итак, в обмен на жизненно необходимую продукцию Эллада, особенно наиболее экономически развитые полисы, более чем другие зависящие от импорта продуктов питания, должна была развивать ремесло, продукция которого не только была ориентирована на широкий рынок, но и отличалась более высоким качеством. Наряду с этим и в сельской местности, и в городах работали ремесленники, удовлетворявшие повседневные потребности. Изготовление орудий труда, одежды, мебели и других предметов быта, строительство рядового жилища осуществлялись местными ремесленниками (часто руками хозяина ойкоса и членов его семьи). Техника и технология этого ремесла вряд ли серьезно менялись на протяжении столетий, продукция отличалась простотой, рабский труд использовался минимально.

Таким образом, очевидно, в греческом ремесле можно отметить как бы два уровня: ремесло, удовлетворявшее обычные, повседневные нужды, мало связанное с рынком, отличавшееся простотой изготавливаемых предметов и соответственно простотой технической и технологической базы, с малой долей рабского труда, и ремесло, ориентированное на более широкий рынок, в том числе и заморский, привлекавшее покупателей высоким качеством изделий; здесь широко применялся рабский труд и трудились ремесленники высокой квалификации. Конечно, предложенную схему нельзя абсолютизировать. Спрос на изделия высокого качества, в том числе на предметы роскоши, разумеется, предъявляла и сама метрополия. С другой стороны, полисы Эллады вывозили и такие изделия, которые по тем или иным причинам на периферии не производились.

Подобный характер ремесла определился еще в архаическую эпоху, и в этом отношении V век ничего принципиально нового не принес. Но был ряд факторов, которые появились, в сущности, только в V в., оказывая определенное, иногда достаточно сильное, воздействие на развитие ремесла. Общий прогресс общества, естественно, сказывался и на ремесле: чем более развивалось общество, чем сложнее становилась его структура, тем больше возрастали потребности и соответственно усложнялись задачи, стоявшие перед ремеслом. Как кажется, развитие греческого общества в V в. не требовало ни новых отраслей ремесла, ни новой техники и технологии, вполне удовлетворяясь уровнем, достигнутым в эпоху архаики. Задача заключалась в том, чтобы приспособить существующую технику и технологию к новым потребностям. Самая важная из них - расширение масштабов производства. Значительная часть Эллады пострадала от нашествия персов, освобождены были от персидской власти островные и малоазийские полисы, еще не успевшие оправиться от разгрома, которому они подверглись в ходе подавления ионийского восстания, - отсюда необходимость восстановления и строительства новых зданий и общественных сооружений, храмов, театров, городских стен и т. п. В дальнейшем создание Афинского морского союза и связанный с этим подъем отдельных полисов вызвали грандиозное строительство, равного которому по размаху Эллада ранее не знала. Перестройка Пирея, сооружение новых портов, широкая строительная, программа, осуществлявшаяся на афинском Акрополе, - только самые яркие примеры. Афины и некоторые другие полисы активно создавали военно-морской флот, и для новых триер требовались дерево, парусное полотно, канаты, металл (и соответствующие мастера). Рост внешней торговли повлек за собой расширение торгового флота. Потребности в металлах вызвали бурное развитие горного дела. С началом Пелопоннесской войны резко возросла потребность в оружии. В общем, во многих отраслях ремесленного производства в V в. наблюдался подъем, вызванный рядом причин. Особенно ярко он проявился в крупных экономических центрах, таких, как Афины или Коринф. В условиях рабовладельческого общества этот экономический рост достигался не за счет интенсификации производства, а в первую очередь путем увеличения числа мастерских и численности ремесленников.

К сожалению, основная информация, которой мы располагаем, относится только к Афинам. Но эти свидетельства ценны прежде всего тем, что в них упоминаются многие профессии, а отсюда можно сделать вывод о степени разделения труда. Рассказывая о строительстве в Афинах при Перикле, Плутарх в его биографии (XII) приводит целый список профессий: плотники, мастера глиняных изделий, медники, каменотесы, размягчители слоновой кости, граверы, крутильщики канатов, веревочники, шорники, строители дорог, рудокопы. Живая зарисовка принадлежит Аристофану в комедии "Птицы" (ст. 489-492): стоит только прозвучать петушиной песне,

Как встают для работы ткачи, гончары, кузнецы, заготовщики кожи,
Мукомолы, портные, настройщики лир, все; кто точит, сверлит и строгает,
Обуваются быстро, хоть ночь на дворе, и бегут...

Пер. С. Апта.

Другие комедии Аристофана позволяют к этому списку добавить иные профессии, перечень которых показывает, что в ремесле уже был достигнут определенный уровень разделения труда. Так, наряду со столярами упоминаются мастера по изготовлению колес, кроватей; наряду с керамистами работают мастера, изготовляющие только светильники; рядом с кузнецами действуют ремесленники, занятые разными видами металлообработки. Аристофан называет мастеров, изготовляющих сельскохозяйственные орудия, в том числе плуги и (отдельно) мотыги. Помиимо оружейников, появляются специалисты по изготовлению копий, махайр. Некоторые профессии, названные Аристофаном очень общо, например керамист, на самом деле включали несколько специальностей. Разделение труда внутри керамической мастерской хорошо иллюстрируют рисунки на аттических вазах: один человек работает на гончарном круге, второй формует сосуд, художник его расписывает, наконец, у обжигательной печи трудятся двое, выполняющие разные операции. Перечень, составленный на основании комедий Аристофана, естественно, не может включать всех ремесленников. В нем, например, не отражены профессии, связанные с кораблестроением и горным делом. Горное дело было одной из важнейших отраслей экономики Афин. Добыча и обработка руды требовали рабочих различных специальностей. Непосредственно в шахтах работали забойщики и откатчики (в среднем в каждой шахте соответственно 10 и 20 человек), а также 20 подсобных рабочих. В мастерской, расположенной на поверхности, где обрабатывали и обогащали руду, в среднем, по подсчетам 3. Лауффера [+10], трудились 30-35 человек, выполнявших несколько операций. Наконец, в плавильной мастерской, где получали не только серебро, по и свинец, работали от 8 до 20 человек также нескольких специальностей.

Таким образом, можно полагать, что в наиболее передовых полисах развитие ремесленного производства означало не только количественный рост числа работников и соответственно продукции, но и большее разделение труда, что свидетельствует о прогрессе ремесла с точки зренмя организации процесса производства. Еще одной важной чертой ремесла V в., как уже отмечалось, является широкое привлечение рабского труда. Современные исследователи согласны в том, что в V в. именно в ремесло больше, чем куда бы то ни было, проник рабский труд. Использование в широких масштабах труда рабов, организация производства, основанного на рабском труде, также свидетельствуют о прогрессе древнегреческого ремесла в рассматриваемое время.

Однако не следует преувеличивать роль рабов в ремесле. Действительно, если, например, в Афинах горное дело практически почти полностью основывалось на рабском труде, то в других отраслях наблюдается сочетание труда рабов и свободных - граждан и метеков. У нас нет, к сожалению, материалов для того, чтобы представить количественное соотношение этих трех категорий. Единственное исключение - отчеты о строительстве храма Эрехтейона на Акрополе. Среди зафиксированных в отчетах работников 35 метеков, 20 граждан и 16 рабов, однако нет никаких оснований считать эти цифры показательными. Экономический подъем Афин сделал этот полис весьма привлекательным для ремесленников, и, видимо, справедливо мнение, что среди них численно самую значительную группу составляли метеки.

Итак, ремесло в V в. представляло собой весьма неоднородную картину. Существовала масса мелких мастерских, в которых работало по нескольку ремесленников (свободных граждан, метеков) с одним или несколькими рабами. Эти мастерские, как правило, удовлетворяли повседневные потребности жителей городов и деревень. Наряду с ними известны большие мастерские с десятками рабочих, основную долю которых составляли рабы. Они были ориентированы на производство либо высококачественной продукции, предназначенной для продажи, в том числе и на внешних рынках, или оружия. Видимо, самыми крупными по масштабам, основанными почти исключительно на рабском труде были "предприятия" в горном деле, особенно по добыче руды драгоценных металлов и ее переработке. Наконец, ряд изделий (ткани, одежда, орудия труда) в деревнях изготовлялся самими потребителями или кустарями-одиночками.

Проблема торговли в античном мире является в настоящее время одной из самых дискуссионных. В последние годы получила определенное распространение концепция крупного западного антиковеда М. Финли [+11], который, справедливо рассматривая торговлю как производное от характера общества, считает, что поскольку основная экономическая единица древнегреческого общества - замкнутый ойкос, а полис - это сумма ойкосов и благодаря этому - автаркичный организм, то и торговля была неразвитой и решающая роль принадлежала неторговым формам обмена. Однако противники этой точки зрения противопоставляют ей множество фактов, свидетельствующих о значимости торговли в экономике античной Греции.

Уже из сказанного о сельском хозяйстве и ремесле ясно, какое значение имела торговля и в каком направлении она прежде всего развивалась в течение V в. Идеал автаркии для многих полисов, особенно наиболее экономически развитых, стал недостижим. В этом отношении показателен тот смысл, который данное понятие приобретает в V в.: оно означает не полную экономическую замкнутость и самообеспеченность, а способность обеспечить посредством торговых связей (или иным путем) все необходимое. Как заметил современник, "ведь нет такого государства, которое не нуждалось бы в привозе или вывозе чего-нибудь". Ведущую роль для Греции играл импорт продуктов питания, особенно зерна. Основные районы, откуда поступало зерно, как уже отмечалось,- Северное Причерноморье, Сицилия и Египет. Помимо хлеба, в торговый оборот были включены также некоторые виды сырья. Греция особенно была заинтересована в сырье, необходимом для кораблестроения; строительный лес, ткани для парусов, металл чаще других упоминаются в источниках.

Взамен из Греции вывозили изделия ремесла, преимущественно высокого качества, отдельные виды сельскохозяйственной продукции, прежде всего оливковое масло и вино, а также драгоценные металлы. Наиболее значительную информацию об этом дает археологический материал. Так, Афины славились своей великолепной расписной керамикой, которая широко распространилась по всему Средиземноморью. Эта торговля знала свои взлеты и спады, причины которых невозможно определить на современном уровне наших знаний. В Сицилии и Кампании (Южная Италия), например, с последней трети VI в. наблюдается рост ввоза аттической керамики, а после 450 г. намечается явный спад. В Этрурии максимальный подъем приходится на последнюю треть VI в., а в первую половину V в. происходит некоторый упадок, который завершается резким снижением после 450 г. Но, с другой стороны, примерно с середины V в. увеличивается поступление аттической керамики в районы Адриатики. В течение V в. расширяются торговые связи между Афинами и городами Северного Причерноморья. Особенно заметно аттический импорт усиливается к концу столетия. Коринф и Аргос славились своими мастерскими по обработке металла, особой известностью пользовались коринфские бронзовые изделия, которые также широко распространились по Средиземноморью.

Торговля осуществлялась преимущественно по морю, вследствие чего островные и прибрежные полисы были в большей мере вовлечены в нее, чем расположенные в глубине материка. Весьма показательно в этом отношении, что для автора так называемой псевдоксенофонтовой "Афинской политии" торговля - это торговля именно морская (II, 3). В Греции того времени почти не было сухопутных дорог и наземный транспорт стоил много дороже, чем морской, хотя в источниках есть указания и на перевозку товаров по суше на большие расстояния. Крупнейшим торговым центром в V в. стала гавань Афин Пирей: сюда поступало множество товаров, здесь они перепродавались и отсюда расходились по разным областям и полисам. Наряду с Пиреем значительную роль (хотя и в меньшей мере) играли и другие порты. Так, в городах, расположенных у Мессенского пролива, сходились торговые пути из Ионического и Тирренского морей. Фаселис в Памфилии был центром связей Финикии с Эгеидой, Керкира - своего рода распределителем товаров для Адриатики. По словам Фукидида (IV, 53), Кифера была лакедемонским портом, "служившим пристанищем для грузовых судов на пути из Египта и Ливии".

Рост значения внешней торговли в V в. нашел отражение в том факте, что именно в это время чеканка монеты широко распространилась во всем греческом мире. К сожалению, для большинства полисов неизвестно место происхождения драгоценных металлов, из которых чеканилась монета. Города, чеканившие электровые монеты (Кизик, Фокея, Митилена), получали металл из соседних областей Малой Азии, Фасос использовал Пангейские рудники (пока их не отняли у него Афины), как и некоторые другие полисы (Абдеры, Маронея, Энос). Афины в этом смысле имели громадное преимущество, располагая Лаврионскими рудниками, которые давали очень много серебра. Но неизвестны источники серебра для ряда городов, чеканивших свою монету в большом количестве, таких, как Коринф и Эгина. Считается, что драгоценные металлы, особенно серебро, поступали в Элладу с "варварской" периферии. Предполагают, что города Сицилии получали серебро из Испании, Коринф - из Иллирии, Кирена - из Африки. Во всяком случае, ясно, что золото и серебро в большинстве чеканивших монету полисов поступали также в качестве товара, и в обмен они должны были вывозить свои товары, но никаких данных об этом в источниках нет. Полисы, владевшие драгоценными металлами, такие, как Афины и города фракийского побережья, торговали ими, вывозя их и в те регионы, где еще не существовало монетарной экономики, в частности в Финикию и Египет, в виде монеты, которая воспринималась там как металл. Под влиянием усилившихся торговых связей с Грецией в V в. ряд финикийских городов начинает чеканить свою монету.

В течение века расширяется зона, охваченная постоянными торговыми связями. Даже самые отсталые и глубинные районы все больше втягиваются в международную торговлю. В этом отношении весьма показательны те дискуссии, которые шли в Пелопоннесском союзе накануне открытого разрыва между Спартой и Афинами, приведшего к войне. Как передает Фукидид (I, 120), коринфские послы, побуждая к началу войны, указывали другим полисам Пелопоннеса на опасность, которую представляет для них морская мощь Афин: они не смогут получать морем те товары, в которых нуждаются, и не смогут вывозить те товары, которые производят сами. Учитывая аграрный и отсталый (по общему мнению) характер большинства полисов Пелопоннеса, мы должны будем признать, что торгово-денежные отношения глубоко проникли в экономику Греции в V в.

Развитие внешней торговли, естественно, предполагает все более глубокое проникновение товарно-денежных отношений на внутренние рынки отдельных городов. Обратимся снова к Афинам, жизнь которых невозможно представить без торговли. Достаточно вспомнить представление о "профессиональном" составе афинского общества, которое зафиксировано в комедии Аристофана "Плутос": земледельцы, купцы, ремесленники (ст. 903-905). В комедиях Аристофана, затрагивающих проблему войны и мира, антитезой войны выступает не просто мир, а мир, сопровождающийся торговлей (особенно ярко - в "Ахариянах"). Помимо безличных торговок, кабатчиков и кабатчиц, Аристофан называет торговку хлебом и торговку медом, старьевщиц, торговцев овощами, рыбой, благовониями, оружием (и отдельно - щитами), работорговца. Как видим, торговля в Афинах носила уже специализированный характер. Интересны данные Аристофана и о товарах, которые продавались в Афинах: мука, зерно (отдельно упомянуты рожь и ячмень), мед, сдобные слойки, вино, смоквы, яйца, разнообразная птица (гуси, перепела, крапивники, нырки, сороки, голуби, утки), рыба - не менее разнообразная (селедка, карп, салакушка, сардель, копаидский угорь), мелкая живность, сыр (особенно выделяется сицилийский), масло (особо отмечается родосское), лук, чеснок, приправы, уксус, мята. Не менее длинен список и иных товаров, продававшихся и покупавшихся здесь: критская одежда, хитоны, гиматии, "плащ из прекраснейшей шерсти фригийской", плащ из Экбатан, мегарские плащи, сандалии, персидские и лаконские башмаки, керамика, коврики, шерсть (особо выделяется милетская), милетские же ковры, сардский пурпур, лаконские замки, венки, дрова, угли. А вот что сказано в комедии другого современника, афинянина Гермиппа: "Сколько добра везет Дионис по темному морю на черном корабле людям: из Кирены - стебли сильфия и бычьи кожи, из Геллеспонта - скумбрию и всякую соленую рыбу, из Италии - полбу и бычье мясо;... из Сиракуз-свиней и сыр... из Египта - висячие паруса и папирус, из Сирии - ладан; прекрасный Крит шлет кипарис для богов, Ливия - обилие слоновой кости для продажи, Родос - виноград и сушеную смокву, вызывающую хорошие сны, из Эвбеи доставляются груши и тучные овцы, из Фригии - рабы... Пагасы посылают невольников и клейменых рабов, пафлагонпы - каштаны и красивый миндаль, Финикия - финики и крупчатку, Карфаген - ковры и пестрые подушки" [+12]. Перед нами - яркая картина, показывающая, чем именно славились различные полисы и регионы и что именно служило предметом купли-продажи. Но этот отрывок важен и в другом отношении - как свидетельство широких торговых связей Афин и соответственно тех областей, которые посылали свои изделия сюда (и вывозили отсюда, как надо думать).

Сошлемся, наконец, еще на один источник: анонимный автор "Афинской политии", перечисляя преимущества Афин как морской державы, упоминает и о том, что "всякие вкусные вещи, какие только есть в Сицилии, в Италии, на Кипре, в Египте, в Лидии, в Понте, в Пелопоннесе или где-нибудь в другом месте,- все это собралось в одном месте благодаря владычеству над морем" (II, 7. Пер. С. И. Радцига). Как видим, на афинском рынке продавались товары, как собственно аттические, так и поступавшие извне - и из других полисов и из-за пределов греческого мира. В общем, ситуация в Афинах не была исключительной, хотя афинский рынок выделялся обилием и разнообразием товаров.

Вся торговля сосредоточивалась в городах, и в сознании крестьянина город ассоциировался прежде всего с торговлей, рынком. Герой комедии Аристофана "Ахарняне" Дикеополь, придя поутру на площадь, где обычно заседало народное собрание, чтобы добиться мира и вернуться к привычной сельской жизни, восклицает (ст. 33-36):

Мне город мерзок. О село желанное!
Там не кричит никто: "Купите уксусу!",
"Вот угли! Масло!" Это там не водится:
Там все свое, и нет там покупателей

Пер. С. Апта.

Сложным является вопрос о торговой политике полисов. В современной западной науке общим местом стало утверждение, что греческие города не проводили сознательной экономической (торговой) политики. Это утверждение представляется односторонним, поскольку ученые, стремясь выявить специфику античной экономики, вместе с тем в данном случае исходят из представлений эпохи капитализма (протекционизм). Имеющийся в нашем распоряжении материал источников позволяет, во всяком случае применительно к Афинам, говорить, что таковая политика была. Главная задача заключалась в том, чтобы обеспечить для торговых судов безопасность морского пути из Северного Причерноморья в Пирей. Афины утвердились в проливах - Боспоре и Дарданеллах, поставили под свой контроль Херсонес Фракийский, острова Лемнос, Имброс и Скирос, захватили Гестиэю на о. Эвбея. Следует также вспомнить об активной разработке Лаврионских рудников и деятельности Афин во Фракии по установлению контроля над Пангейскими рудниками. Все эти меры предстают перед нами как единая, целенаправленная политика, отвечающая сложившейся обстановке. Вместе с тем не все в политике Афин было реалистичным. Например, "мегарская псефисма", запрещавшая доступ на рынки Афин и их союзников граждан Мегар, или попытка унифицировать денежное обращение в пределах Делосской симмахии. Все это говорит о том, что Афины иногда переоценивали свои возможности, пытаясь решить политические проблемы экономическими методами или создать в Восточном Средиземноморье экономическое единство, для которого условий тогда не было.

Однако в целом Афинский морской союз, несомненно, оказал благотворное воздействие на развитие экономики, в том числе торговли. Безопасность морских сношений, усиление связей между многими полисами, между Элладой и периферией способствовали расширению и укреплению экономических связей, которые стали жизненной потребностью Средиземноморского мира в последующие времена. Именно в V в. возникают меняльные лавки (трапезы), одной из функций которых стало кредитование морской торговли; развивается торговое право.

Греко-персидские войны (499 до н. э. — 449 до н. э., с перерывами) — военные конфликты между Ахеменидской Персией и греческими городами-государствами, отстаивавшими свою независимость. Греко-персидские войны иногда называют Персидскими войнами и выражение это обычно относится к походам персов на Балканский полуостров в 490 до н. э. и в 480—479 до н. э.^[1]

В результате греко-персидских войн была остановлена территориальная экспансия Империи Ахеменидов, древнегреческая цивилизация вступила в полосу расцвета и своих высших культурных достижений.

В историографии греко-персидские войны принято делить на две: (первая — 492-490 до н. э., вторая — 480-479 до н. э.) или три войны (первая — 492 до н. э., вторая — 490 до н. э., третья — 480-479 (449) до н. э.).

· Восстание Милета и других городов Ионии против персидского владычества (500/499—494 до н. э.).

· Вторжение Дария I на Балканский полуостров, окончившееся его поражением при Марафоне (492—490 до н. э.).

· Поход Ксеркса I (480—479 до н. э.).

· Действия Делосского военного союза против персов в Эгейском море и Малой Азии (478—459 до н. э.).

· Афинская экспедиция в Египет и окончание греко-персидских войн (459—449 до н. э.).

· Вся информация об этих войнах в наше время известна исключительно по греческим источникам. Геродот Галикарнасский после изгнания из родного города, в середине V в. до н. э. проехал по всему Средиземноморью и вне его, от Скифского государства до Египта, собирая информацию по греко-персидским войнам и другим событиям, которые он описал в своей книге Ιστοριης Απόδειξη (известную на русском языке как «История»). Он начинает повествование с завоевания Крёзом Ионии^[2] и заканчивает падением Сеста в 479 до н. э.^[3] Он, как полагают, повторяет то, что говорилось ему его собеседниками, не подвергая это критическому анализу, таким образом давая нам время от времени правду, время от времени преувеличения и время от времени политическую пропаганду. Однако древние авторы рассматривали его работу как намного лучшую по качеству, чем работы любого из его предшественников, Цицерон даже назвал его отцом истории^[4].

· Фукидид Афинский намеревался начать работу от того места, где окончил Геродот, до конца Пелопоннесской войны в 404 до н. э. Его труд называется Ξυγγραφη (известный на русском языке как «История Пелопоннесской войны» или просто «История»). Предполагают, что он умер перед завершением своей работы, поскольку он пишет только о первых двадцати годах Пелопоннесской войны и немного информации относительно о том, что случилось раньше. События греко-персидских войн даются в I книге, параграфах 89—118.

· Среди более поздних авторов выделяется Эфор Кимский, который в IV в. до н. э. написал универсальную книгу по истории, которая включает в себя события этих войн. Диодор Сицилийский написал в I в. нашей эры исторический труд, в который также была описана история этой войны. Самая близкая вещь к персидскому источнику в греческой литературе — труд Ктесия, который был личным врачом Артаксеркса III Оха и написал в IV в. до н. э. историю Персии по персидским источникам^[5]. В своей работе он также дразнит Геродота и утверждает, что его информация точна, так как он получил сведения от персов. К сожалению, работы этих последних авторов полностью не сохранились. Так как фрагменты их даются в Мириобиблоне, собранном Фотием, который позже стал константинопольским патриархом в IX век нашей эры, в книге Eklogai императора Константина VII Багрянородного (913—919) и в словаре Суды X век нашей эры, предполагают, что они были потеряны вместе с уничтожением императорской библиотеки Святого Дворца в Константинополе крестоносцами, участвовавшими в четвёртом крестовом походе в 1204.

· Таким образом, историки вынуждены сравнивать труды Геродота и Фукидида с работами более поздних авторов, такими как написанные во II в. нашей эры «Сравнительные жизнеописания» Плутарха и справочник по южной Греции, собранный в то же самое время географом и путешественником Павсанием (не путать со спартанским полководцем). Некоторые римские историки в своих работах также писали об этом конфликте, например Юстин и Корнелий Непот.