В историческом исследовании

 

Общенаучные методы <…> касаются существенных моментов деятельности, но «масштабность» их неодинакова. Одни из них выступают в качестве конкретных познавательных средств на эмпирическом и теоретическом уровнях познания (наблюдение и эксперимент, описание и измерение, анализ и синтез, индукция и дедукция и т. д.), а другие связаны с решением более широких познавательных задач (например, соотношение исторического и логического, конкретного и абстрактного, моделирование и др.)33. <…>

Исторический и логический методы34. <...> В аспекте содержательном исторический метод раскрывает конкретный мир явлений, а логический – их внутреннюю суть35. <…>

В отличие от многих естественных сфер развитие общественной жизни вполне может улавливаться в процессе ее познания. Поэтому здесь используются и логический и исторический методы. При этом могут решаться два типа исследовательских проблем. Во-первых, – это синхронное изучение различных объектов, прежде всего представляющих определенные общественные системы. В данном случае исследовательские задачи могут сводиться либо к анализу структуры и функций этих систем безотносительно к историческому развитию, либо к объяснению их через историю систем. Во-вторых, – это исследование изменений объектов во времени, т.е. изучение их развития. Здесь задача может состоять либо в анализе истории объекта безотносительно к его структуре и функциям, либо в объяснении истории объекта через его структуру и функции. Тем самым логический и исторический методы могут выступать как в «чистом виде», так и в единстве, при котором ведущую роль будет играть один из них. <…>

В целом в науке и в силу того, что история многих явлений реальности пока не может быть познана, и из-за того, что знание настоящего состояния объектов реальности является ключом к более глубокому пониманию их истории36, в качестве основной формы познания предстает не исторический, а логический метод. Естественно, что везде, где необходимо и возможно, логический метод сочетается с историческим.

В указанном плане особо стоит вопрос об исторической науке, поскольку она изучает развитие общества на протяжении всей его истории. Тем самым определяется необходимость исторического подхода и метода в познании прошлого, а принцип историзма выступает в качестве важнейшего в этом познании, как и в науке вообще37.

Этот принцип требует «не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь»38.

Безусловная необходимость применения исторического метода в изучении прошлого как бы сама собой определяет выраженное или молчаливое признание подавляющим большинством историков и специалистов по методологии исторического познания ведущей роли этого метода по сравнению с методом логическим. Разумеется, при этом учитывается и важная роль последнего не только в плане получения теоретического исторического знания, но и как метода историко-синхронного анализа. Это отражено новейшей советской историографией в росте интереса к системному подходу и структурно-функциональному анализу явлений прошлого. Однако господствующее представление о том, что в соотношении исторического и логического методов определяющая роль принадлежит первому, необоснованно. В конкретной практике исторических исследований историка также интересует прежде всего сущностное состояние и функционирование объектов познания в определенные временные моменты и на определенном социальном пространстве, т. е. он, как правило, изучает некое «прошедшее настоящее». Процесс же развития раскрывается чаще всего через анализ состояния объекта в различных временных срезах. Поэтому и здесь, как и при изучении других сфер реальности, «фактическое знание истории предмета... недостаточно для раскрытия сущностных закономерностей данного предмета, находящегося на определенном» этапе развития39. Напомним еще раз положение диалектико-материалистического познания: «с чего начинает история, с того же должен начинаться и ход мыслей»40, т. е. логический анализ реальности. Следовательно, логико-теоретический метод, будучи, как указывал Ф. Энгельс, «не чем иным, как тем же историческим методом, только освобожденным от исторической формы и от мешающих случайностей»41, позволя­ет глубже понять не только сущность изучаемой реальности в определенный момент, но и принципиальные черты ее истории. Применительно к практике исторических исследований это означает, что наиболее глубокое познание истории тех или иных объектов может быть достигнуто лишь на основе предварительного анализа их структуры и функций «в прошедшем настоящем», т. е. в определенные синхронные срезы. Поэтому изучение исторического развития, особенно когда оно касается сложных явлений и процессов, лишь на основе исторического подхода и метода может оказаться неэффективным и даже привести к ошибочным результатам. <…>

Важнейшая, можно даже сказать определяющая, роль в научно-исследовательской деятельности принадлежит таким общенаучным методам, как восхождение от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному. Чем же это обусловлено? Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим, что такое конкретное и абстрактное.

Диалектико-материалистическое понимание категорий «конкретного» и «абстрактного»42 сводится к следующему. «Конкретное» прежде всего – познаваемая объективная реальность во всем многообразии присущих ей черт и свойств, взаимосвязей и закономерностей ее функционирования и развития. В этом виде «конкретное» выступает как объект познания, «исходный пункт созерцания»43, ибо всякое познание начинается с чувственного восприятия и эмпирического отражения объекта. «Конкретное» – это также отражение объекта познания сознанием субъекта в такой форме и на таком уровне, как многообразие его выражений в виде явлений предстает в единстве с его внутренней сущностью. Единство достигается на высшей стадии познания, когда знание об объекте выражается в форме конкретно-теоретического знания. Следовательно, «конкретное» имеет онтологическое, т. е. предметно-конкретное, и гносеологическое, т. е. мыслительно-конкретное, выражение. В первом своем проявлении оно выступает как исходный пункт познания, а во втором – как его конечный результат.

Абстрагирование в самом общем плане представляет собой всякое мысленное отвлечение от каких-то черт и свойств конкретного, как от объективно-конкретного, так и от теоретико-конкретного. «Абстрактное» является непременным атрибутом и формой всякого научного познания. Это обусловлено тем, что в силу безграничного многообразия свойств объективной реальности «человек не может охватить = отразить = отобразить природы (и общественной жиз­ни. – И.К.) всей, полностью, ее “непосредственной цельности”, он может лишь вечно приближаться к этому, создавая абстракции, по­нятия, законы, научную картину мира и т. д. и т. п.»44. Следовательно, «абстрактное» в научном познании – это относительно одностороннее, точнее говоря, неполное в плане конкретности знание о познаваемой реальности. В этом аспекте абстрактны не только научные понятия и законы и идеализированные образы и объекты реальности, но и чувственно-конкретные и эмпирические представления о ней, поскольку они отражают ее лишь со стороны явления, т. е. также односторонне. В этой связи конкретно-теоретическое знание потому и является конкретным, что характеризует объект в единстве явления и сущности, т. е. в сочетании многообразных форм его выражения с единством его внутреннего содержания.

Таким образом, в процессе научного познания фигурируют и «конкретное» и «абстрактное». Объективная конкретность реальности является основой для получения и конкретно-теоретического знания о ней. Абстрактность в познании также не просто порождается невозможностью отражения реальности во всем ее многообразии, но имеет и свою объективную основу, состоящую в том, что в реальности отдельное и общее тесно взаимосвязаны. «Отдельное, – указывал В. И. Ленин, – не существует иначе как в той связи, которая ведет к общему. Общее существует лишь в отдельном, через отдельное. Всякое отдельное есть (так или иначе) общее. Всякое общее есть (частичка или сторона или сущность) отдельного»45. Это принципиально важное обстоятельство не только обуславливает правомерность применения абстрагирования как метода научного познания, но и налагает определенные требования на его применение. Главное из них состоит в том, что всякая абстракция должна быть объективно-допустимой, т. е. при всех отвлечениях от того или иного объективно-конкретного она непременно должна отражать те или иные существенные свойства рассматриваемой реальности. В противном случае будет утрачена содержательная определенность реальности. Это требование игнорируется субъективизмом, что ведет к отрыву абстрагирования от объективной реальности и превращает его в произвольную мыслительную процедуру.

В объективной реальности явление и сущность при всей их органической связи не совпадают. Поэтому для выявления сущности необходимы особые теоретико-логические методы. Наиболее общим из них является восхождение от конкретного к абстрактному. С другой стороны, конечная цель научного познания состоит в раскрытии органического и конкретного единства явления и сущности, единства, имеющего место в реальности. Для этого тоже требуются специальные методы. Таким методом является восхождение от абстрактного к конкретному, к теоретически конкретному. Характеризуя процесс познания с точки зрения его движения к конечному результату, К. Маркс писал: «Конкретное (теоретически. – И.К.) потому конкретно, что оно есть синтез многих определен (т. е. абстракций. – И.К.), следовательно, единство многообразного. В мышлении оно поэтому выступает как процесс синтеза, как результат, а не как исходный пункт, хотя оно (реально-конкретное. И.К.) представляет собой действительный исходный пункт и, вследствие этого, также исходный пункт созерцания и представления. На первом пути (т.е. движении от реально-конкретного к абстрактному. – И.К.) полное представление испаряется до степени абстрактного определения, на втором пути абстрактные определения ведут к воспроизведению конкретного посредством мышления»46.

Такова общая суть методов восхождения от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному и их соотношение47. Теперь посмотрим, что представляет собой в общих чертах внутренний механизм этих методов.

Процесс абстрагирования при восхождении от реально-конкретного к абстрактному может осуществляться различными способами. В исследовательски-прикладном отношении все эти способы можно свести к абстрагированию посредством отвлечения, отождествления и идеализации. Абстрагирование посредством отвлечения имеет свои варианты. Один из них состоит в том, что рассматриваются те или иные свойства объекта познания как таковые, вне связи с другими его свойствами и объектом как целым. Связанную с этим методом абстракцию называют изолирующей или аналитической. Такого рода абстракции широко применяются во всех науках, в том числе и в исторической. Например, историка, занимающегося изучением советского рабочего класса в тот или иной период его истории, может интересовать вопрос об отдельных присущих ему признаках или их связях: скажем, об уровне образования рабочих и размере заработной платы и их взаимосвязи или стаже работы и жилищных условиях и т. д. Полученное в результате отвлечения знание может служить на его теоретическом уровне основой для формирования общих понятий, имеющих важное познавательное значение. Так, в приведенном примере анализ стажа работы позволяет выделить слой кадровых рабочих и слой новых пополнений, т. е. сформулировать существенные понятия. Ясно, что далеко не всякий изолированно рассматриваемый признак объекта может быть основой для формулирования общих понятий. Такой признак (или их сочетание) должен отражать существенные черты изучаемой реальности. Поэтому отбор признаков для их обособленного анализа должен быть обоснованным, и в этом случае нельзя просто идти за источником, как порой бывает.

Другим вариантом абстрагирования посредством отвлечения является раскрытие сущности объекта как целого, но на основе лишь определенной совокупности характеризующих объект признаков при отвлечении от других известных его черт. Отличие этого варианта от первого состоит в том, что здесь анализируются не сами по себе признаки, а объект как некая сущностно-содержательная, качественная целостность. В итоге абстрагирования здесь происходит не просто формирование абстрактных понятий, отражающих отдельные свойства объекта, как в первом случае, а выявляются существенные черты, законы и тенденции функционирования и развития объекта как целого.

Указанный вариант восхождения от конкретного к абстрактному является одним из наиболее широко распространенных методов анализа явлений и процессов как определенных целостностей. Основная сложность в реализации этого метода состоит в выявлении той совокупности признаков, на основе которых может быть раскрыта сущность объекта как целого. Трудности отбора вводимых в анализ признаков особенно велики в тех случаях, когда используемые историком источники содержат большое количество показателей. Тогда отбор необходимых из них требует большой и тщательной предварительной работы, связанной с формированием и оценкой всевозможных наборов таких показателей. Этот отбор должен строиться на глубоком содержательном анализе изучаемых явлений и процессов. При этом следует учитывать, что количество отбираемых признаков само по себе не определяет их представительности, и поэтому надо воздерживаться от чисто механического увеличения их числа.

При оперировании с большими объемами массовых данных для выявления необходимых признаков может быть эффективным их предварительный экспериментальный отбор на основе репрезентативной выборки, включающей небольшое число объектов.

При отборе показателей из массовых исторических источников могут с успехом применяться математические методы и ЭВМ.

Другая проблема возникает в тех случаях, когда источники содержат крайне ограниченный набор показателей. Тогда для характеристики объекта как определенной целостности необходима всесторонняя оценка репрезентативности имеющегося комплекса данных.

В целом анализ исторических явлений и процессов как целостностей посредством восхождения от конкретного к абстрактному на основе отвлечения от определенных признаков и идентификации целого по совокупности его отдельных признаков в конечном результате позволяет довести познание сущности изучаемой реальности до построения ее сущностно-содержательных и формально-количественных моделей. Это будут аналитические, индуктивно-эмпирические модели.

Иной характер имеет абстрагирование посредством отождествления нетождественного. Суть абстрагирования путем отвлечения сводится к тому, что анализ осуществляется на основе так или иначе ограниченного набора показателей, которые отражают реально присущие объекту свойства, т. е. являются конкретными и в онтологическом и в гносеологическом отношении. Абстрагирование же посредством отождествления нетождественного состоит в том, что в процессе познания объект упрощается и огрубляется в результате приписывания ему таких состояний и характеристик, которыми в действительности он обладает в весьма приближенной мере либо даже вовсе не обладает. Необходимость подобных упрощений и огрублений обусловлена тем, что действительности, особенно ее общественным формам, присущи сложная взаимосвязь, непрерывное движение и изменение, т. е. ее функционирование и развитие объективно глубоко диалектично. В силу этого при несомненной качественной определенности объектов реального мира им свойственна и неопределенность, выражающаяся в неустойчивости количественных пределов этой определенности и «замаскированности» границ перехода одного качества в другое. В. И. Ленин в этой связи подчеркивал, что «все грани в природе и обществе условны и подвижны, что было бы нелепо спорить, например, о том, к какому году или десятилетию относится “окончательное” установление империализма»48. Ф. Энгельс, критикуя метафизические представления об объективном мире, указывал, что они не учитывают присущего объективному миру универсального взаимодействия, в котором «причины и следствия постоянно меняются местами; то, что здесь или теперь является причиной, становится там или тогда следствием и наоборот»49. Поэтому в процессе научного познания объективного мира невозможно «представить, выразить, смерить, изобразить движения, не прервав непрерывного, не упростив, угрубив, не разделив, не омертвив живого. Изображение движения мыслью есть всегда огрубление, омертвление, – и не только мыслью, но и ощущением, и не только движения, но и всякого понятия»50, т. е. всякой реальности, отражаемой познанием.

Указанный диалектико-материалистический подход к пониманию объективной реальности и основанное на нем признание относительности и приближенности знаний об этой реальности принципиально противостоят релятивизму, который абсолютизирует относительность знания и отрицает возможность объективного познания мира.

Необходимость упрощения и огрубления в процессе познания и приводит к тому, что восхождение от конкретного к абстрактному выступает в форме отождествления нетождественного, отождествления, состоящего в том, что неточное отождествляется с точным, неустойчивое и неопределенное – с устойчивым и определенным, непрерывное с дискретным и т. д., т. е. приблизительные реконструк­ции действительности отождествляются в сознании с объективным и сложным многообразием этой действительности. В практике научных исследований такое отождествление прежде всего имеет место, во-первых, при раскрытии сути явлений на основе количественных показателей, полученных в результате измерения соответствующих признаков реальности, во-вторых, при анализе развития, в-третьих, при всякого рода классификациях и типологизации объектов реальности.

Измерение наряду с описанием является одним из методов выражения в познании свойств изучаемых объектов. Всякое измерение в силу исторически-познавательной ограниченности способов его проведения всегда относительно, т. е. приблизительно с точки зрения отражения истинных количественных характеристик объектов. И в этом отношении оно всегда представляет и будет представлять отождествление нетождественного с тождественным. Поэтому в исследовательской практике важно не только стремиться к наиболее точным измерениям, но и представлять степень этой точности, а следовательно, и правомерность отождествления нетождественного. Это особенно важно при работе со всякого рода экспертными оценками, которые используются для измерения качественных признаков объектов реальности.

Другой важной проблемой при измерении и оперировании с количественными показателями является агрегирование (усреднение) данных. Его пределы должны быть такими, чтобы средняя при всей неточности всегда отражала реальные свойства (признаки) действительности. Это зависит от специфики объекта познания и решаемой исследовательской задачи. Так, например, вполне правомерен расчет каких-либо данных на душу населения всей страны, т. е. на предельном уровне агрегирования, если имеется в виду выявление общего уровня развития какой-то стороны реальности (скажем, сбора хлебов) в тот или иной временной момент, или в ее динамике, или сравнительно с другими сторонами реальности и т. п. Но ничего не дадут сами по себе средние показатели того же сбора хлебов на душу в отдельных крестьянских селениях, т. е. на значительно более низком уровне агрегирования, если будет изучаться характер буржуазного разложения крестьянства в этих селениях.

В общем широко распространенный анализ исторических явлений и процессов посредством восхождения от конкретного к абстрактному путем отождествления нетождественного в результате измерений и агрегирования количественных показателей требует внимательного учета ряда важных методологических моментов.

С целым рядом абстракций при восхождении от конкретного к абстрактному в форме отождествления нетождественного связано изучение общественно-исторического развития. Прежде всего отождествление нетождественного выражается в том, что непрерывное в реальности движение при его изучении изображается как дискретное. Это происходит в равной мере и когда характер (т. е. направленность) развития и его интенсивность раскрываются на основе сопоставления состояний процесса в отдельные временные моменты с тем или иным интервалом между ними (скажем, равным пяти или десяти и т. д. годам), и когда это развитие характеризуется как динамический процесс той или иной продолжительности, т. е. по данным, охватывающим весь рассматриваемый период. <…>

Еще одним путем восхождения от конкретного к абстрактному является идеализация. Суть ее состоит в том, что в процессе познания мысленно формируются объекты с определенными идеальными свойствами. Эти свойства присущи объекту, но в действительности не обладают предельностью выражения. Идеализация осуществляется посредством абстрагирования, суть которого – в том, что действие на свойства объекта каких-то условий (факторов) сводится к нулю или становится инвариантным (неизменным). Тем самым проявление этих свойств доводится до предела, становится идеальным и абсолютным. Эта абсолютность свойств идеального объекта и приписывается действительности. Тем самым идеализация сочетается с абстрагированием от одних свойств и условий и с абсолютизацией других.

Поясним суть идеализации на простейшем примере. Допустим, мы изучаем соотношение в промышленном производстве технической вооруженности труда, его производительности и заработной платы рабочих. Соотношение (характер взаимосвязи) между этими признаками – важнейший показатель производственно-экономического уровня и общественной эффективности промышленного производства. Очевидно, что в зависимости от многообразных конкретных условий характер взаимосвязи между указанными признаками и ее теснота могут быть различными. Отвлекаясь от этого многообразия, можно допустить, что взаимосвязь между признаками проявляется в чистом виде и достигла своего возможного предела, т. е. стала линейно-функциональной. Это означает, что всякое изменение технической вооруженности труда, как основополагающего фактора в данной системе, всегда приводит к строго определенным изменениям производительности труда, а изменения последней строго определенно влияют на заработную плату. Тем самым рассматриваемый объект будет представлен в идеальном выражении. В действительности рассматриваемые черты объекта могут и не иметь и, как правило, не будут иметь указанного предельного идеального соотношения, и в этом плане нарисованный объект абстрактен. Но, во-первых, его черты являются выражением признаков, присущих реальному объекту, и, во-вторых, не лишена оснований и предельность этих черт, ибо она отражает присущую всякой системе на восходящем этапе развития тенденцию к усилению сбалансированности ее структуры. Поэтому идеализация при всей абстрактности связана с реальностью и основана на ней.

В научно-познавательной деятельности восхождение от конкретного к абстрактному посредством идеализации позволяет раскрыть сущность изучаемой реальности в ее предельном, очищенном от конкретности виде. Идеальные объекты и образы действительности – основа не только для выявления присущих ей закономерностей функционирования и развития, но и для построения сущностно-содержательных, а на этой базе и формально-количественных ее моделей. В отличие от моделей индуктивно-аналитических, связанных с абстрагированием посредством простого отвлечения, моделирование на основе идеализации является дедуктивно-интегральным, т. е. отражает реальность на более высоком уровне.

Абстрагирование на уровне, приводящем к построению идеальных объектов, как бы исчерпывает себя. Оно достигает предела, когда должно начаться движение от теоретически-абстрактного к теоретически-конкретному, т.е. восхождение от абстрактного к конкретному.

Таковы различные способы восхождения от конкретного к абстрактному. Следует отметить, что разграничение этих способов в большой мере является условным, ибо тоже представляет собой абстракцию. В практическом исследовании указанные способы абстрагирования тесно переплетены. Любое абстрагирование одновременно представляет и отвлечение от чего-то, и отождествление чего-то, и тем самым определенную идеализацию реальности. В зависимости от исследовательских задач одна из указанных форм может быть доминирующей, что и является основанием для их раздельного рассмотрения. <…>

Вместе с тем восхождение от конкретного к абстрактному не доводит процесс научного познания до завершенной стадии – до получения конкретно-теоретического знания об объективной реальности. Такое знание может быть достигнуто в результате восхождения от абстрактного к конкретному.

Восхождение от абстрактного к конкретному 51. В самом общем плане восхождение от абстрактного к конкретному является таким методом познания, который позволяет перейти от ограниченного знания, полученного посредством восхождения от конкретного к абстрактному, к более полному и глубокому содержательно-конкретному теоретическому знанию. «Метод восхождения от абстрактного к конкретному, – указывал К. Маркс, – есть... способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное»52. Поэтому этот метод и рассматривается как основной в научном познании. Заслуга его разработки принадлежит К. Марксу. <…> Конкретное теоретическое знание, полученное в итоге восхождения от абстрактного к конкретному, выступает в форме научных понятий, законов и теорий, характеризующих сущность исследуемой реальности в единстве с выражающими ее явлениями.

Восхождение от абстрактного к конкретному, естественно, предполагает наличие абстракций, позволяющих переходить к конкретному в процессе познания определенной реальности. Очевидно, что основой для перехода к теоретическому отражению конкретного могут быть далеко не всякие абстракции, а лишь такие, в которых реальность сводится к простейшему ее элементу, аккумулирующему важнейшие свойства этой реальности. Следовательно, в процессе абстрагирования должна быть выявлена исходная «клеточка» реальности, способная стать основой для восхождения от абстрактного к конкретному. Подобная «клеточка» должна, хотя и обобщенно, но реально воспроизводить как наиболее массовидные характерные черты функционирования и развития объекта, так и присущие ему основные противоречия. В этой связи прежде всего очевидно, что из рассмотренных способов восхождения от конкретного к абстрактному лишь абстрагирование в форме идеализации может привести к указанному результату (ибо именно в идеальном абстрактном объекте отражаются и доводятся до предела основные черты реальности в их единстве и противоположности) Исходная «клеточка» может быть получена также в результате аналитического сведения многообразия  реальности  к  ее  исходному  и  всеобщему   компоненту.  Так,

К. Маркс при анализе капиталистического способа производства в качестве исходного его компонента («клеточки») выделял товар. <…>

Ясно, что выделение наиболее существенных свойств той или иной массовидной объективной реальности (и в виде исходной «клеточки», и в форме идеального объекта) возможно далеко не всегда и в плане онтологическом и в аспекте гносеологическом. С одной стороны, необходим определенный уровень развития, зрелости соответствующей объективной реальности, когда в ней складываются всеобщие структурообразующие элементы и признаки, а с другой – требуется относительно высокая степень знаний об этой реальности. <…>

Следовательно, восхождение от абстрактного к конкретному – это метод изучения внутренней сущности и законов функционирования и развития сложных систем на наиболее высоком уровне их теоретического познания, т. е. когда существует возможность доведения его до получения конкретно-теоретического знания. Далеко не все области современных наук, в том числе и исторической науки, достигли того уровня, когда становится возможным восхождение от абстрактного к конкретному. Но достижение такого уровня – важнейшая цель научного познания, ибо только конкретно-теоретическое знание, как известно, создает наиболее фундаментальные основы для практической (прикладной) и научно-познавательной деятельности.

Восхождение от абстрактного к конкретному имеет два варианта.

Первый из них состоит в том, что последовательное разворачивание основных свойств и противоречий реальности, абстрактно выраженных в исходной ее «клеточке», приводит к конкретному раскрытию присущих этой реальности противоречий и законов функционирования и развития. Таким путем шел К. Маркс при изучении капиталистического способа производства. Восхождение от абстрактного к конкретному состояло в последовательном выявлении тех отношений и противоречий, которые присущи капиталистическому способу производства и которые в обобщенном, абстрагированном виде заключены в товаре. <…> Так, отталкиваясь от простейшей «клеточки», К. Маркс приходит к конкретному раскрытию законов функционирования и развития буржуазного способа производства и вообще капиталистической общественно-экономической формации. <…>

Таким образом, в рассматриваемом варианте восхождение от абстрактного к конкретному представляет собой движение познания от исходной «клеточки» – абстракции – к конкретно-теоретическому раскрытию объекта познания во всем его многообразии. <…>

В основе другого варианта восхождения от абстрактного к конкретному лежит не всеобщая и элементарная «клеточка» реальности, а ее абстрактно-теоретический идеальный образ. Восхождение к конкретному здесь состоит в том, что с идеальным состоянием объекта сопоставляются его реальные состояния и тем самым раскрываются специфика и степень проявления в конкретном всеобщих и оптимально выраженных черт и закономерностей этого объекта. Поэтому данный вариант восхождения иногда называют «нисхождением» от абстрактного к конкретному53. Думается, что в особом обозначении этого варианта нет необходимости, ибо в обоих случаях познание движется от простого и очевидного к глубокому и скрытому, поднимая уровень знания о реальности на более высокую ступень. Кроме того, и второй вариант восхождения от абстрактного к конкретному позволяет вскрыть не только специфику проявления всеобщего в пространственных и временных выражениях сущности объекта, т. е. в определенных мини-системах, но и конкретику его функционирования и развития как целого, как макросистемы.

Процесс восхождения к конкретному и в этом случае основан на анализе соотношения различных сторон (свойств) объекта и присущих этому соотношению противоречий, с одной стороны, и раскрытии (снятии) этих противоречий посредством их отдельного рассмотрения, – с другой. Выше указывалось на возможность идеально-аб­страктного выражения объекта познания при изучении производст­венно-экономической структуры промышленного производства. Сопоставление реальной картины с возможным идеалом позволяет раскрыть конкретную специфику проявления общей тенденции в функционировании системы в тех или иных условиях. Так, например, может оказаться, что в какой-либо отрасли промышленности рост заработной платы не сопряжен с изменениями производитель­ности труда. Это значит, что в функционировании данной отрасли имеет место сбой по сравнению с ее оптимальным, экономически оправданным развитием, при котором рост заработной платы должен соответствовать повышению производительности труда. Подобный анализ может охватывать и все другие соотношения рассматриваемых признаков (техническая вооруженность труда, его производительность и заработная плата). Тем самым восхождение от абстрактно-идеального к пространственному и временному реальному позволит получить конкретно-теоретическое знание об исследуемом объекте.

Как видим, восхождение от абстрактного к конкретному – весь­ма эффективный метод научного познания. В целом восхождение от абстрактного к конкретному – диалектико-материалистический, интегрально-аналитический, дедуктивный метод научного познания. В этом плане он существенно отличается от эмпирического, индуктивно-аналитического восхождения от конкретного к абстрактному. При всей научно-познавательной важности последнего как средства раскрытия сущности изучаемой реальности ему присуща определенная ограниченность.

Во-первых, индуктивный анализ не позволяет установить всеобщности раскрываемых им закономерностей. Проявление соответствующей закономерности всегда ограничивается эмпирически установленными ее пределами, и распространение ее на более широкую сферу требует конкретного подтверждения. Дедуктивный анализ в этом смысле отличается синтетическим характером, и открываемые с его помощью закономерности имеют интегральный, всеобщий характер и не требуют конкретного пространственного или временного подтверждения.

Во-вторых, индуктивно-аналитическое абстрагирование как таковое не раскрывает внутренних противоречий функционирования и развития объекта познания. Тем самым остается скрытым источник развития. Абстракции же, лежащие в основе восхождения от абстрактного к конкретному, включают в себя такие противоречия. Они последовательно диалектически рисуют объект и в единстве и в борьбе противоположностей. Следовательно, основой для восхождения от абстрактного к конкретному может быть лишь такая абстракция, которая отражает противоположности и противоречия изучаемого объекта. Анализ свойственных объекту противоречий и путей их разрешения (как в реальности, так и в познании) – главная задача восхождения от абстрактного к конкретному. Поэтому этот метод и позволяет познавать действительность «не “мертво”, не “абстрактно”, не без движения, не без противоречий, а в вечном процессе движения, возникновения противоречий и разрешения их»54.

Вместе с тем очевидно, что высокая научно-познавательная эффективность метода восхождения от абстрактного к конкретному сочетается со значительными трудностями в его практическом применении. Главная из них состоит в том, что к этому методу нельзя обратиться, руководствуясь лишь субъективными устремлениями. Предварительно должен быть достигнут такой уровень знаний об изучаемой реальности, который обеспечивает возможность применения принципов познания, характерных для данного метода. К сожалению, многие области исторических знаний еще не доведены до соответствующего уровня. Этим в большой мере объясняется то, что этот метод пока еще не получил широкого распространения в исторических исследованиях. Но есть немало и таких областей исторического знания, где он вполне может быть применен. <…>

Широко применяются в современной науке системный подход и системный анализ. Последний также является одним из общенаучных методов. Все более важное место занимает он и в исторической науке. Специфика его применения в исторических исследованиях будет рассмотрена в следующем разделе настоящей главы. Здесь же отметим лишь основные черты системного подхода и системного анализа.

Объективной основой широкого распространения системного подхода и системного анализа является то, что естественная и общественная реальность не состоит из отдельных и изолированных предметов, явлений и процессов, а представляет собой совокупности взаимосвязанных и взаимодействующих объектов, определенные целостные, системные образования. Поэтому исходным в системном подходе и анализе является понятие системы. Сложность и многообразие систем объективной реальности обуславливают множественность существующих определений ее. В наиболее общем плане суть этих определений сводится к следующему. Система представляет собой такую целостную совокупность элементов реальности, взаимодействие которых обуславливает возникновение у этой совокупности новых интегративных качеств, не присущих образующим ее элементам. Этим целостная система отличается от такого сочетания элементов, которое образует лишь простую их сумму и не создает новых свойств (как, например, куча камней или поток движущихся по улице в разных направлениях и с разными целями людей).

Имея в виду общественные системы как носителей новых интегративных качеств, К. Маркс писал: «Подобно тому как сила напа­дения эскадрона кавалерии или сила сопротивления полка пехоты существенно отличны от суммы тех сил нападения и сопротивления, которые способны развить отдельные кавалеристы и пехотинцы, точно так же и механическая сумма сил отдельных рабочих отлич­на от той общественной силы, которая развивается, когда много рук участвует одновременно в выполнении одной и той же нераздельной операции»55. Целостность систем отражает объективное свойство явлений реальности, состоящее в том, что в процессе их взаимодействия возникают новые качества, присущие совокупности объектов как целому и не свойственные отдельным исходным объектам взаимодействия.

Все системы имеют свое строение, структуру и функции.

Строение системы определяется составляющими ее компонентами, т. е. взаимосвязанными между собой ее частями. Компонентами системы являются подсистемы и элементы. Подсистема – это такая часть системы, которая сама образована из компонентов, т. е. подсистема сама представляет собой систему в системе более высокого порядка. Элемент – это нерасчленимый далее, элементарный (атомарный) носитель содержательных свойств системы, предела членения системы в границах присущего ей данного качества. Если, скажем, рассматривается социальная структура рабочего класса, то в качестве системы самого высокого порядка будет выступать рабочий класс страны. Подсистемами в этой системе могут быть производственно-профессиональные отряды рабочего класса – промышленные, строительные, сельскохозяйственные и т. д. рабочие. Каждая из этих подсистем сама является системой и состоит из определенных компонентов-подсистем (например, рабочих отдельных отраслей промышленного производства – станкостроение, судостроение, текстильное производство и т. д.). Указанное членение можно продолжить. Нечленимым, атомарным элементом во всех этих системах будет отдельный рабочий. Таким образом, строение сложных общественных систем чаще всего представляет собой определенную иерархию взаимосвязанных систем разного пространственно-временного уровня. При этом системы более высокого уровня скла­дываются из более крупных компонентов.

В сложном строении общественных систем, многообразном сочетании их компонентов проявляется тесная переплетенность в объективной реальности общего, особенного и единичного. Система как целостность наиболее высокого уровня – это общее. Ее же компоненты, т. е. подсистемы и элементы, – особенное и единичное.

Компоненты (части) системы находятся в единстве. Нет целого без части и части без целого. Во взаимодействии частей и целого ведущая роль принадлежит целому. <…> Целое выражает то всеобщее, существенное, что присуще его частям. Оно определяет законы функционирования и развития частей. Но части целого, подсистемы и элементы системы обладают и собственными относительно самостоятельными свойствами, которые выражают то специфическое, что присуще им как таковым. Самостоятельность компонентов системы проявляется в их пространственно-временной локализации, т.е. своеобразии. Следовательно, наряду с единством частей и целого имеют место и противоречия между ними.

Структура – внутренняя организация системы, характеризующаяся способом взаимодействия ее компонентов и присущих им свойств. Структура системы определяет содержательную суть системы как целого. В структуре выражаются интегральные свойства системы. Степень развитости системы, стабильность ее функционирования определяются устойчивостью ее структуры. Поэтому в процессе восходящего развития системы ей присуща тенденция к росту сбалансированности, к внутренней сопряженности ее компонентов. Разного рода нарушения устойчивости и сбалансированности структуры отрицательно сказываются на ее функционировании.

Функция – форма, способ жизнедеятельности общественной системы и ее компонентов. «Различные общественные функции, – указывал К. Маркс, – суть сменяющие друг друга способы жизнедеятельности»56. В функциях системы реализуется ее объективная предназначенность, выражается поведение системы, определяемое присущими ей законами. Функции имеет не только система в целом, но и составляющие ее компоненты. Функции последних направлены на сохранение системы, ее совершенствование и развитие, на достижение единого системного результата. Функционирование системы – основа ее развития. Функции и системы в целом, и составляющих ее компонентов определяются одними законами.

Структура и функции системы тесно взаимосвязаны. Функции системы реализуются через ее структуру. Только при соответствующей структуре система может успешно выполнять свои функции.

Всякая общественная система функционирует в определенной среде. Среда системы – ее окружение. Это – объекты, которые непосредственно или через компоненты системы воздействуют на формирование, функционирование и развитие системы. Для общественных систем средой являются другие системы. Функционирование той или иной общественной системы представляет собой сложное взаимодействие с другими системами. В этом взаимодействии проявляется суть тех функций, которые присущи системе.

Связи и отношения систем (т. е. их взаимодействие) характеризуются сложным сочетанием координации и субординации их структур и функций, которые порождают различные уровни иерархии систем.

Координация – горизонтальная, пространственная упорядоченность, согласованность структур и функций систем. Субординация – вертикальная, временная соподчиненность структур и функций систем. Тем самым определяется наличие структурной и функциональной иерархии систем. Структурные (пространственные) уровни систем отличаются степенью агрегированности (обобщенности) компонентов систем и согласованностью их структур. Функциональные (временные) уровни систем характеризуются причинной последовательностью воздействия функций одних систем на другие. В обоих случаях структуры и функции систем более низкого уровня детерминируются структурами и функциями систем более высокого уровня. При этом функции системы высшего уровня выступают как структурные, системные свойства всей иерархии систем определенного рода57.

Иллюстрацией указанного взаимодействия иерархии систем может быть следующий простой пример. Допустим, что рассматривается такая иерархическая совокупность систем, как промышленное производство той или иной страны в определенный временной момент.

В пространственном (социальном смысле) аспекте здесь можно выделить такие уровни иерархии: промышленное производство в целом – отрасль промышленности – промышленное предприятие – цех – участок – рабочая бригада. По отношению к промышленному производству в целом все остальные уровни выступают как компо­ненты, подсистемы общей системы. Но каждый из этих компонен­тов представляет собой и особую систему, включающую в качестве своих компонентов системы следующего, более низкого уровня (наиболее крупными компонентами системы в целом выступают отрасли промышленности, компонентами отрасли будут предприятия и т. д.). Для нормального функционирования этой иерархии систем взаимодействие всех входящих в нее систем (подсистем) должно быть скоординированным, упорядоченным, т. е. взаимосвязь всех основных их признаков должна быть сопряженной, сбалансированной. Эта сбалансированность структуры на высшем уровне иерархии (в промышленном производстве в целом) будет наиболее четко выражать основные свойства данной иерархии систем, законы ее функционирования, проявляющегося в том, что функции систем (подсистем) более низкого уровня соподчинены, детерминируются функциями систем более высокого уровня. Очевидно, что, скажем, функции бригады определяются функциями участка, в состав которого  она  входит; функции  участка  обуславливаются  функциями   це­ха  

и т. д. Высшим уровнем детерминации будут функции системы в целом. Следовательно, те свойства, которыми отличаются компоненты иерархической системы, складываются не только из черт, выражающих содержательную природу элементов системы как таковой, но и из признаков, которые присущи системе в целом.

Таким образом, взаимодействие компонентов, структур и функций в иерархически взаимосвязанной совокупности систем (или, можно сказать, в иерархической системе) характеризуется одновременно и координацией и субординацией.

Коснемся вопроса об источниках развития общественных систем, ибо все    общественные системы непрерывно  изменяются  и    развиваются.

Динамизм – их органическое и наиболее существенное свойство. Изменяются и развиваются и структуры систем. Это никоим образом не противоречит сбалансированности и тенденции к росту устойчивости систем до определенного момента, до пика в их развитии. Чтобы понять внутренний механизм развития системы и его динамическую природу, надо вернуться к исходным элементам системы, образующим ее содержательную субстанциональную сущность. Эти элементы являются носителями тех свойств, которые и определяют сущность системы и соответствующей ей структуры. При многообразии свойств, присущих всем объектам реальности, ведущая роль в их совокупности принадлежит тем из них, которые выступают как системообразующие, т. е. как определяющие сущностно-содержательную природу системы.

Та или иная система с присущими ей целостностью и структурой возникает как объективная данность тогда, когда образуется определенная совокупность элементов (объектов), обладающих признаками, существенно отличающими эту совокупность от других, придающими ей качественную определенность. Но всякая качественная определенность имеет диапазон своего количественного выражения от минимального до максимального. Понятно, что в момент возникновения системы количественная определенность нового качества будет находиться на нижнем уровне. В структуре системы это проявится в том, что сбалансированность и взаимосвязи признаков структуры будут еще далеки от их предела. Развитие системы и ее структуры на восходящем этапе выражается в укреплении целостных свойств системы, повышении сбалансированности и устойчивости ее структуры, во все более эффективном выполнении системой ее функций. Источником этого развития выступает разрешение тех противоречий, которые имеют место между системой как целым и ее компонентами как частями целого. Это выражается в том, что одни свойства элементов системы ведут к усилению сбалансированности и устойчивости структуры системы, а другие тормозят эту тенденцию. Разрешение указанного противоречия выражается в «очищении» элементов системы от старого и во все более полном проявлении нового, что, естественно, приводит к укреплению целостности системы, повышению сбалансированности и устойчивости ее структуры и эффективности ее функционирования. Система может достигнуть расцвета. Количественная мера соответствующего качества будет находиться на высшем пределе.

Но по мере развития системы ее элементы, обладая относительной самостоятельностью, и в силу внутренних тенденций и под воздействием внешней среды, могут приобретать новые черты, которые будут приходить в противоречие с их системообразующими свойствами. Это начнет отрицательно сказываться на целостности системы, сбалансированности и устойчивости ее структуры. На смену их росту придет падение. Восходящее развитие системы сменится нисходящим. Развитие новых свойств элементов системы достигает в известный момент размаха и уровня, которые приводят к такому изменению внутренней природы этих элементов, когда возникает новое их качество. Процесс завершается тем, что старая система либо рушится и на смену ей приходит новая, либо старая система трансформируется в новую. Следует иметь в виду, что внутренние противоречия системы могут иметь разный характер. Существуют противоречия антагонистические и неантагонистические, управляемые и неуправляемые, что связано с формационной природой общественных систем.

В общем любой общественной системе присущ непрерывный внутренний динамизм, и в ней самой заключены непосредственные факторы, которые ведут и к ее укреплению и к ее крушению.

Такова общая картина объективной природы возникновения, функционирования и развития общественных систем. При всей абстрактности этой картины она помогает понять и ту важную роль, которую играют системный подход и системный анализ в научных исследованиях, и те основные принципы, которые присущи этому подходу и анализу.

<…> как отмечают некоторые исследователи, что системный метод, синтетический по сути, правильнее было бы называть интегрально-аналитическим. Наиболее комплексный из общенаучных методов, он требует применения таких методов, как логический, дедуктивный, восхождения от абстрактного к конкретному. Поскольку всякая система есть совокупность некоего числа объектов определенного рода, открывается возможность для измерения и применения количественных методов обработки и анализа конкретно-исторических данных. Но все же основной отличительной чертой системного анализа является не его целостность, а именно системность, направленность на изучение системной стороны и природы объективной реальности. Ведь эта реальность имеет и другие стороны (событийная, ситуационная, динамическая), а ее исследование как целостности возможно не только на основе системного подхода.

Другим наиболее широко применяемым методом целостного изучения общественной реальности является причинно-следственный анализ. Этой же цели может служить и анализ ситуационный и динамический. Каждый из указанных методов целостного анализа имеет свой диапазон эффективности. Целесообразность применения того или иного метода определяется характером исследовательской задачи. Поэтому неправомерно представлять системный анализ едва ли не единственным методом целостного анализа.

Но вместе с тем метод системного анализа, несомненно, имеет ряд сильных сторон. Главная из них – системный анализ приводит к непосредственному раскрытию законов функционирования и развития общественных систем. Законы выражают глубинную сущностную природу объективной реальности, а системный анализ и направлен на выявление этой природы. В этом – высокая эффективность и перспективность системного анализа как общенаучного познава­тельного метода. Другая его сильная сторона заключается в том, что системный анализ допускает и требует применения количест­венных методов, а это доводит анализ до раскрытия количественной меры соответствующей качественной определенности.

Ведущими конкретными методами системных исследований являются структурный и функциональный анализы. Первый направлен на раскрытие структуры систем, второй – на выявление их функций. Такое разграничение правомерно в узкоспециальном смысле. Всестороннее же познание любой системы требует рассмотрения ее структуры и функций в органическом единстве. Поэтому адекватным методом системных исследований является структурно-функциональный анализ, призванный раскрывать строение, структуры, функции и развитие систем. Структурно-функциональный анализ для своей завершенности требует моделирования изучаемых систем. <…>