Протестантский хозяйственный дух

ПРОТЕСТАНТСКИЙ ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ ДУХ

ЗАПАДНОГО КАПИТАЛИЗМА

Этот факт был установлен еще на рубеже веков трудами немецкой социологической школы, прежде всего крупнейших ее представителей: М.Вебера, В.Зомбарта и Г.Зиммеля. Так, Вебер в своей знаменитой работе “Протестантская этика и дух капитализма” первым констатировал факт преобладания протестантов среди предпринимателей и рабочих, т.е. основных социальных групп индустриального общества, и попытался дать ему объяснение.

Почему и как дух капитализма с его идеалом “кредитоспособного добропорядочного человека, долг которого рассматривать приумножение своего капитала как самоцель”¹², произрастает из протестантских воззрений на мiр? Существо дела состоит в том, что протестантизм, стремясь к восстановлению угасавшего горения веры, к одухотворению мiрского, на деле пришел к противоположному результату — к обмiрщению духовного.

Основой всему послужила разработанная Мартином Лютером идея «призвания». Причем Вебер отмечает, что у католических народов, равно как и у народов классической древности, отсутствует понятие, аналогичное немецкому “beruf” и английскому “calling”¹³. Суть протестантского понятия “призвание” состоит в том, что “выполнение долга в рамках мiрской профессии рассматривается как наивысшая задача нравственной жизни человека”¹⁴, что “выполнение мiрских обязанностей служит при любых обстоятельствах единственным средством быть угодным Богу, что это — и только это — диктуется божественной волей”¹⁵. В связи с этим Вебер отмечает еще один парадокс протестантизма: чем последовательнее Лютер проводит идею “sola fide” (спасение только верой), “тем большее значение получает у него профессиональное призвание”¹⁶. Воистину впору лишь изумляться “хитростям истории” и риторически вопрошать вместе с К.Н.Леотьевым:

“Как это люди ищут одного, а находят постоянно совсем другое?” ¹⁷

Однако в конечном итоге духовную основу капитализма составило не умеренное лютеранство, опиравшееся на традиционные слои местного населения, а возникший в среде горожан радикальный кальвинизм. Это в значительной степени связано с  не христианской, а талмудической традицией толкования ветхозаветной идеи Богоизбранности, которая ложно переносилась в новозаветную эпоху как неизменный завет до конца времен.

Особое внимание в иудаизме Зомбарт обращает на своеобразное отношение к чужим. “Этика, — писал ученый, — сделалась двуликой: смотря по тому, шло ли дело о евреях или неевреях, нравственные нормы были различные”, неевреям не только можно, но и должно было давать взаймы с лихвой, для своих практиковался исключительно безпроцентный кредит¹⁸. Иными словами, они “учились капитализму” еще в те времена, когда все католические европейские народы находились под категорическим запретом ростовщичества.

Зомбарт особо отмечал то, что “в Талмуде и в Шулхан-Арухе проводятся идеи промышленной и торговой свободы, которые были абсолютно чужды всему христианскому праву средневековья”¹⁹.

Вслед за этой религиозной традицией кавльвинизм стал утверждать:

“Бог решением Своим и для проявления величия своего предопределил одних людей к вечной жизни, других присудил к вечной смерти... Тех людей, которые предопределены к жизни, Бог еще до основания мiра избрал для спасения во Христе и вечного блаженства...; и сделал Он это из чистой милости и любви, а не потому, что видел причину или предпосылку этого в вере, добрых делах и в любви, в усердии в чем-либо из перечисленного или в каких-либо других чертах сотворенных им созданий... И угодно было Богу... лишить остальных людей милости своей и предопределить их к безчестию и гневу за грехи их во славу своей высокой справедливости” ²⁰.

Такая преисполненная гордыни констатация собственного избранничества чужда совести не только православного христианина. Известный английский поэт и мыслитель Дж.Мильтон, ощущая чужеродность такого безпощадного кальвинистского «божества», воскликнул как-то: