2015-02-27
7887
Пришедший на смену «военному коммунизму» НЭП создал условия для быстрого восстановления производительных сил российской деревни, подорванных революционными потрясениями 1917 г. и гражданской войной.
Так если в 1921/22 хозяйственном году продукция сельского хозяйства составляла лишь 46,8 % от уровня 1913 г., то к 1926/27 гг. уровень 1913 г. был практически достигнут. Тем не менее, развитие российской деревни в период НЭПа было весьма противоречивым.
Рост населения страны происходил быстрее, чем росли валовые сборы зерна. Так 1928/29 г. на душу населения приходилось лишь 484,4 кг хлеба против 584 кг в довоенное время.
Произошло падение товарности сельского хозяйства. Если до войны половина зерна собиралась в помещичьих и кулацких хозяйствах, а выращенный хлеб шел на внутренний и внешний рынок, то «осереднячивание» деревни способствовало снижению доли зерна производившейся на продажу. Середняки собирали 85% всего зерна, большую часть из которого (70 %) сами и потребляли. В 1927/28 г. государство смогло заготовить лишь 630 млн. пуд. зерна против довоенных 1300,6 млн. Экспорт хлеба сократился в 20 раз. «Съедая большую часть своего урожая хлеба… – писал западный историк М. Левин в своей книге «Российские крестьяне и Советская власть», – крестьяне, сами того не понимая, затягивали петлю на шее режима и затягивали все туже, так как ситуация развивалась от плохой к еще худшей».
|
|
|
Страна постоянно сталкивалась с хлебозаготовительными кризисами, причинами которых были натурализация крестьянского хозяйства и низкие хлебные цены. Особенно острым оказался хлебозаготовительный кризис 1927/28 гг. Партийное руководство было захвачено врасплох: несмотря на хороший урожай, крестьяне из-за снижения закупочных цен поставили государству лишь 300 млн. пудов зерна (вместо 430 млн., как в предыдущем году). Экспортировать было нечего. Страна оказалась без валюты, необходимой для индустриализации.
Чтобы выйти из создавшегося положения руководство СССР прибегло к срочным мерам, напоминающим продразверстку. Высшие партийные руководители отправились в регионы, дающие высокие урожаи хлеба: И.В. Сталин - в Сибирь, А.А. Андреев, Н.М. Шверник, А.И. Микоян, П.П. Постышев и С.В. Косиор - на Волгу, Урал и Северный Кавказ. Партия направила в деревню «оперуполномоченных» и «рабочие отряды», которым было поручено провести чистку в сельсоветах и партячейках и, заручившись поддержкой бедняков, найти спрятанные излишки и наказать виновных.
Виновниками сложившегося положения власть объявила кулаков, отказывающихся сдавать нужный стране для индустриализации хлеб. Однако чрезвычайные меры (прежде всего, насильственное изъятие зерна) затронули не только кулаков, но среднее крестьянство.
|
|
|
Советский плакат
На следующий год ситуация с хлебозаготовками повторилась, заставив высшее партийное руководство сделать ряд выводов. В своих выступлениях в мае-июне 1928 г И.В. Сталин он заявил о необходимости создать в деревне «опоры социализма» -колхозы и машинно-тракторные станции (МТС), способные, по мнению вождя, дать государству 250 млн. пудов зерна. Отсутствие массовых выступлений крестьянства в период проведения чрезвычайных мер убедило И.В. Сталина и его окружение в том, что деревня не будет решительно сопротивляться ломке традиционных основ ее хозяйственной жизни и быта.
Кроме того, применение чрезвычайных мер по изъятию у крестьян хлеба и других продуктов, позволяли решить проблему нехватки денег для индустриализации.
Таким образом, НЭП был признан руководством страны исчерпавшим себя. Завершение индустриализации, невозможное без перекачки средств из сельского хозяйства в промышленность, требовало ломки прежних отношений власти с крестьянством.
В декабре 1927 г. состоялся XV съезд ВКП(б), где была провозглашена необходимость дальнейшего наступления на кулачество и сформулирована задача по созданию в деревне коллективных производственных предприятий - колхозов.
«Наступление на кулачество» выразилось в увеличении налоговой нагрузки на зажиточного крестьянина, в изъятии у него земельных излишков и т.п. Летом 1929 г. вышло постановление «О нецелесообразности приема кулака в состав колхозов и необходимости систематической работы по очистке колхозов от кулацких элементов, пытающихся разлагать колхозы изнутри». Само вступление кулаков в колхозы рассматривалось как уголовное деяние, а созданные с их участием колхозы квалифицировались как лжеколхозы.
Однако главным направлением партийного курса стало создание в деревне крупных производственных хозяйств. Весной 1928 г. Наркомзем и Колхозцентр РСФСР составили проект пятилетнего плана коллективизации крестьянских хозяйств, согласно которому к концу пятилетки, т.е. к 1933 г., предусматривалось вовлечь в колхозы 1,1 млн. хозяйств (4 % от их общего количества в республике). Летом того же года Союз союзов сельскохозяйственной кооперации эту цифру увеличил до 3 млн. хозяйств (12%). А в утвержденном весной 1929 г. пятилетнем плане намечалось коллективизировать уже 4-4,5 млн. хозяйств, т.е. 16-18 % их общего числа.
В реальности темпы коллективизации оказались иными: к июню 1929 г. в колхозах насчитывалось уже более миллиона крестьянских хозяйств (т.е. столько, сколько первоначально планировалось лишь к 1933 г.); к октябрю того же года - 1,9 млн. Особенно быстро росло число колхозов зерновых районах - Северном Кавказе, Нижне- и Средне-Волжском краях.
В конце июля 1929 г. Чкаловский район Средне-Волжского края выступил с инициативой объявления его районом сплошной коллективизации. К сентябрю 1929 г. в районе было создано 500 колхозов, которые включали 6441 хозяйство (около 64 % общего их числа) и обобществляли 131 тыс. га земельных угодий (из 220 тыс. га). Аналогичное движение, возникшее в некоторых других районах республики, получило одобрение отдела ЦК ВКП(б) по работе в деревне. Идея сплошной коллективизации зерновых районов стала активно пропагандироваться в печати и проводиться в жизнь.
Районы сплошной коллективизации стали появляться во многих краях и областях страны. Однако такие «успехи» в деле организации коллективных хозяйств на селе объяснялись не столько энтузиазмом крестьян, сколько использованием властями методов администрирования и насилия.
Форсированный характер колхозное строительство приобрело в конце 1929 - начале 1930 гг., благодаря опубликованной в «Правде» 7 ноября 1929 г. статье И.В. Сталина «Год великого перелома». В ней утверждалось, что партии удалось повернуть основные массы крестьянства к новому, социалистическому пути развития, «удалось организовать коренной перелом в недрах самого крестьянства и повести за собой широкие массы бедноты и середняков».
|
|
|
Вождь выдавал желаемое за действительное. К октябрю 1929 г. в СССР в колхозы было объединено лишь 7,6 % общей численности крестьянских дворов. Тем не менее, статья И.В. Сталина оказала непосредственное воздействие на решения ноябрьского (1929 г.) Пленума ЦК ВКП(б). С трибуны Пленума ЦК было заявлено, что переход «на коллективные рельсы остальной массы крестьян» явится вопросом нескольких месяцев, а не нескольких лет. Таким образом, по сути, партийное руководство провозгласило сплошную коллективизацию - стопроцентное включение в колхозы бедняцких и середняцких хозяйств.
Импульсом коллективизации, по единодушному решению Пленума ЦК, должно было стать направление в деревню 25 тыс. индустриальных рабочих с организационно-политическим опытом работы. Последнее, по словам выступавшего на ноябрьском Пленуме ЦК А.А. Андреева, требуется, поскольку «организовать крупный колхоз - почти такая же трудная задача, как организовать крупное промышленное предприятие». «Двадцатипятитысячники» (в основном - коммунисты и комсомольцы) должны были создать и возглавить колхозы в зерновых районах.
В решениях Пленума нашлось место и кулакам, которых партийцы квалифицировали как основную классовую силу, заинтересованную в срыве колхозного строительства. Местным партийным организациям было рекомендовано решительнее наступать на кулака и пресекать все его попытки пролезть в колхозы.
Советский плакат
Таким образом, переход к политике сплошной коллективизации обозначал и расширение масштабов раскулачивания - насильственного лишения зажиточных крестьян средств производства, построек, имущества и т.п. О произошедших изменениях в генеральном курсе партии и правительства недвусмысленно заявил И.В. Сталин в декабре 1929 г. Выступая на конференции аграрников-марксистов он отметил, что «от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества» власть переходит «к политике ликвидации кулачества как класса».
|
|
|
После ноябрьского Пленума ЦК ВКП(б), принявшего решение о сплошной коллективизации, руководством страны были проведены некоторые мероприятия по организационно-технической подготовке к выполнению этого решения. Во-первых, колхозно-кооперативная система была переориентирована на преимущественное обслуживание колхозов, а не единоличных хозяйств. Во-вторых, в течение 1929 г. для нужд колхозов проводилась подготовка руководящих кадров и сельских специалистов: председателей колхозов, счетоводов, трактористов и др. В-третьих, для механизации труда колхозников в районах было решено организовать Машинно-тракторные станции (МТС) и колонны.
Для более эффективного проведения сплошной коллективизации были созданы две специальные комиссии: одна - под руководством наркома земледелия А. Яковлева - должна была разработать график коллективизации; другая - под председательством В. Молотова - решить судьбу кулака.
Результатом работы комиссии А. Яковлева стало постановление ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству», которое определяло сроки завершения коллективизации: для Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги - осень 1930 г. или весна 1931 г., для остальных зерновых районов - осень 1931 г. или весна 1932 г. Основной формой колхозного строительства постановление называло сельскохозяйственную артель, которая определялась как «переходная к коммуне форма хозяйства».
Постановление ЦК партии подстегнуло активность местных властей при проведении коллективизации. Директивы центра, а также постоянная угроза быть обвиненными в «правом уклоне» из-за нерешительных действий толкали местных работников на применение насилия к крестьянам, не желающим вступать в колхозы.
Расширение темпов коллективизации потребовало от властей определения ясно обозначить свою позицию относительно дальнейшей судьбы кулаков. В январе 1930 г. по настоянию И.В. Сталина вышло постановление СНК СССР, в котором указывались признаки кулацких хозяйств: ежегодный доход на одного едока более 300 руб. (более 1500 руб. на семью), занятие торговлей, сдача внаем машин, помещений, применение наемного труда; наличие мельницы, маслобойни, крупорушки, плодовой или овощной сушилки и пр. Наличие любого из вышеназванных признаков давало местным властям возможность занести крестьянина в разряд кулаков.
30 января 1930 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло подготовленное комиссией В. Молотова секретное постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Согласно этому документу, в районах сплошной коллективизации предписывалось конфисковывать у кулаков средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, продовольственные, фуражные и семенные запасы.
Все кулачество делилось на три категории: первая («контрреволюционный актив») подлежала заключению в концлагеря и в ряде случаев расстрелу; вторая («отдельные элементы кулацкого актива») приговаривалась к высылке в отдаленные местности страны или в отдаленные районы данного края; третья группа («лояльные по отношению к советской власти») подлежала расселению на новых участках, отводимых за пределами колхозных хозяйств.
В постановлении указывалось и примерное число ликвидируемых кулацких хозяйств - 3-5 %. Цифра была явно завышена: осенью 1929 г. доля кулацких хозяйств составляла в СССР 2,3 %. По 9 регионам страны намечалось отправить в концлагеря 60 тыс., а выселить 150 тыс. кулаков. В постановлении также указывалось, что члены семей заключенных в концлагеря и высылаемых могли с согласия райисполкомов оставаться в прежнем районе. Однако в действительности члены семей репрессированных кулаков высылались вместе с обвиняемыми. Конфискованное у кулаков имущество подлежало передаче в колхозные фонды в качестве вступительных взносов бедняков и батраков.
Советский плакат
Ликвидировать кулачество на местах призваны были специально созданные «тройки», состоявшие из первого секретаря партийного комитета, председателя исполкома и руководителя местного отдела ГПУ. Списки кулаков первой категории составлялись только органами ГПУ, перечни богачей второй и третьей категорий - представителями местных властей и сельскими «активистами».
Выход постановления стал сигналом к действию для местных властей. При этом критерии кулацких хозяйств, указанные в январском решении СНК 1930 г. зачастую игнорировались. Главным документом, изобличающим кулака, стали доносы. По данным ОГПУ только за 1930-1931 гг. было выселено с отправкой на спецпоселение (в Сибирь, Казахстан и на Север) 381 026 семей общей численностью 1 803 392 чел. Часть крестьянских семей (200-250 тыс.) «самораскулачились» - продали или бросили свое имущество и бежали в город и на промышленные стройки. Там же оказалась и большая часть тех 400-450 тыс. раскулаченных семей, отнесенных к третьей категории, которых первоначально предполагалось расселить отдельными поселками в пределах районов их проживания. В 1932-1936 гг. число раскулаченных хозяйств снизилось и составило около 100 тыс. человек. Таким образом, за весь период коллективизации репрессиям подверглось около 1100 тыс. хозяйств или 5-6 млн. человек. Доля раскулаченных общей массы крестьянских хозяйств составила 4-5 %, что оказалось почти вдвое больше числа кулацких хозяйств в 1929 г. Ничего удивительного в этом не было - в разряд кулаков записали большинство середняков, не желавших вступить в колхоз.
Кампания по раскулачиванию еще более ускорила темпы коллективизации. Лишь в феврале 1930 г. число хозяйств, вступивших в колхоз, выросло с 32,5 до 56 %, а по Российской Федерации с 34,7 до 57,6 %. Самые высокие цифры наблюдались в Сибири, Нижегородском крае и Московской области. Там процент коллективизированных хозяйств вырос в 2 раза.
Насилие, сопровождавшее процесс коллективизации, не могло не вызывать сопротивления (в том числе и вооруженного). По данным ОГПУ СССР за январь-апрель 1930 г. в деревне произошло 6117 выступлений, в которых участвовало 1755 тыс. участников. Крестьяне выступали как против насильственной коллективизации и раскулачивания, так и против других беззаконий- закрытия и осквернения церквей и мечетей, ареста и преследования священнослужителей, закрытия базаров и т.п. Однако чаще крестьяне практиковали пассивное сопротивление: отказывались выполнять хлебозаготовки, забивали скот, не желая сдавать его в колхоз, не выходили на колхозную работу или работали «спустя рукава» и т.п.
Приём новых членов в подмосковный колхоз. Фотография 1930 г.
Стремясь снизить растущее напряжение в деревне, партийное руководство прибегло к тактическому маневру. 2 марта 1930 г. в газете «Правда» была опубликована статья И.В. Сталина «Головокружение от успехов», в которой вина за «перегибы» в коллективизации возлагалась некоторых представителей местных властей, которые «стараются нередко подменить подготовительную работу по организации колхозов чиновничьим декретированием колхозного движения».
Неожиданной для местных властей оказалась и реакция крестьянства на статью И.В. Сталина. Ссылаясь на «Правду», многие из крестьян принялись выходить из колхозов, в которые их недавно загоняли силой. В результате этих «выходов» уровень коллективизации в конце лета 1930 г. по стране в целом снизился до уровня января 1930 г.
После массового выхода крестьян из колхозов в деревне наступило кратковременное «затишье»: крестьяне, вышедшие из колхозов, добровольно туда не возвращались, а растерявшиеся местные власти боялись принудить их к этому. Такой ход событий высшее советское руководство не устраивал. В сентябре 1930 г. ЦК ВКП(б) направил местным партийным организациям письмо, в котором потребовал энергичной работой «добиться мощного подъема колхозного движения».
Советский плакат
Ставка в деле повторной коллективизации была сделана на пропаганду преимуществ колхозов среди единоличников. Особую роль в убеждении противников колхозов должны были сыграть вербовочные бригады и инициативные группы, созданные из сельского актива, бедняков и середняков. В декабре 1930 г. в РСФСР действовало 5625 вербовочных бригад, а весной 1931 г. только в основных зерновых районах - свыше 21 тыс.
Партийно-государственным руководством СССР были также предприняты меры по стимулированию вступления крестьян в колхозы. Так 29 декабря 1930 г. ЦК ВКП(б) утвердил годовую программу строительства 1400 машинно-тракторных станций (МТС) и отменил как несвоевременное решение о выкупе колхозами техники. К весеннему севу количество МТС достигло 1228, а число тракторов в них увеличилось с 7102 в 1930 г. до 50114. К концу 1931 г. программа строительства МТС была выполнена.
Еще одним стимулом для вступления единоличников в колхоз стало предоставление коллективным организациям кредитов и налоговых льгот. Государство также обещало упорядочить организацию и оплату труда в колхозах и гарантировать колхознику ведение личного подсобного хозяйства.
Впрочем, помимо «пряника» продолжал использоваться и «кнут». Осенью 1930 г. началось массовое выселение раскулаченных крестьян, проводившееся ОГПУ. Бывших кулаков ссылали в Сибирь, на Урал, в Северный край и Казахстан. Не лучше жилось и той части кулаков, которых отнесли к третьей категории и позволили заселить неколхозные (как правило, плохие) земли. Эти крестьяне оказались задавлены налогами. Усилился налоговый пресс и для рядовых крестьян-единоличников. Так, если на 1 колхозный двор в 1931 г. приходилось около 3 руб. сельхозналога, то на одного единоличника - более 30 руб., а на кулака - почти 314 руб. Такой налоговой политикой государство недвусмысленно подталкивало крестьян к вступлению в колхоз. К июню 1931 г. уровень коллективизации по стране достиг 52,7 % общего числа крестьянских хозяйств.
Однако наметившийся подъем вскоре закончился. Это обстоятельство вызвало очередные уступки крестьянству со стороны власти. 26 марта 1932 г. вышло постановление ЦК ВКП(б) «О принудительном обобществлении скота», в котором разъяснялось, что «практика принудительного отбора у колхозников коровы и мелкого скота не имеет ничего общего с политикой партии» и что «задача партии состоит в том, чтобы у каждого колхозника были своя корова, мелкий скот, птица».
В мае того же года были приняты совместные постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР, согласно которым после выполнения государственного плана заготовок хлеба и мяса, колхозам разрешалась торговля оставшейся продукцией по рыночным ценам.
Однако реальность была совершенно иной. В период хлебозаготовок 1931 г. у тысячи колхозов были изъяты значительные запасы зерна (в некоторых хозяйствах - до 80%). О существовании каких бы то ни было излишков речи быть не могло. Конфискация зерна привела к печальным последствиям: на Украине возникла реальная угроза голода.
В этих условиях власти пошли на сокращение плана заготовок по сравнению с прошлым годом. Были отменены все республиканские и местные налоги и сборы с торговли колхозов и колхозников, а с единоличников взималось не более 30 % их доходов от торговли. Но снижение плана хлебозаготовок не смогло исправить ситуацию. Хлебозаготовительные задания оказались невыполненными. Крестьяне шли на всевозможные уловки, чтобы сохранить часть урожая. В ответ партийное руководство вновь применило «кнут». 7 августа 1932 г. был принят закон «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», прозванный в народе законом «о пяти колосках». За хищение колхозного и кооперативного имущества документ предусматривал высшую меру наказания - расстрел. При смягчающих обстоятельствах исключительная мера наказания могла быть заменена лишением свободы на 10 лет. К февралю 1933 г. по закону «о пяти колосках» было осуждено 103 тыс. человек, из которых 6,2 % расстреляно.
Еще одной акцией устрашения стало направление в октябре-ноябре 1932 г. на Северный Кавказ, Украину и в Поволжье чрезвычайных комиссий по хлебозаготовкам. С помощью массовых репрессий сопротивление крестьян было сломлено и хлеб (в том числе и семенной запас) был изъят. Результатом этих действий стал страшный голод, от которого погибло, главным образом на Украине, около 5 млн. человек. Сведения о неурожае власти тщательно скрыли не только от мировой общественности, но и от граждан своей страны. Все попытки голодающих покинуть свои деревни были решительно пресечены войсками.
Катастрофа заставила правительство несколько изменить свою политику по отношению к крестьянам. К маю 1933 г. в связи с возникшей в деревне «новой благоприятной обстановкой» было решено прекратить применение массовых выселений и «острых форм репрессий». 19 января 1933 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «Об обязательной поставке зерна государству колхозами и единоличными хозяйствами». Колхозы и единоличные хозяйства получали твердые, имевшие силу налога обязательства по сдаче зерна в определенные сроки и по установленным государством ценам. Все оставшееся после выполнения обязательной поставки зерно признавалось находящимся в полном распоряжении производителей. Местным органам власти и заготовительным учреждениям воспрещалось налагать обязательства по сдаче зерна, превышающие нормы, установленные законом. Теоретически эта мера должна была защитить колхозы от многократных обложений местных властей, но на практике это постановление нисколько не улучшало участь крестьян. Кроме того, помимо установленного налога, колхозники должны были расплачиваться натурой за услуги, предоставленные МТС.
Через год вышло новое постановление, в соответствии с которым сверхплановая закупка государством зерна у колхозов,совхозов и единоличников должна осуществляться на основе полной добровольности по ценам, на 20-25 % превышающим заготовительные. Хозяйства, продавшие хлеб по закупочным ценам, могли приобретать дефицитные промтовары на сумму, втрое превышающую стоимость проданного хлеба. Однако система «отоваривания», которая должна была стать главным стимулом закупок, себя не оправдала, поскольку у государства не оказалось необходимых деревне товаров, а закупочные цены были слишком низкими. Просуществовав немногим более полугода, «отовариивание» было отменено. 31 августа 1931 г. директивой И.В. Сталина и В.М. Молотова был введен новый порядок закупок: колхозы, выполнившие планы хлебопоставок и натуроплаты, обязаны были до расплаты с колхозниками создать резерв для выполнения плана закупок. Таким образом, закупки превращались в обязательную систему сдачи государству дополнительной продукции.
Чередуя «пряник» и «кнут», власть сумела в 1933-1935 гг. добиться выполнения поставок хлеба по стране. Рост заготовок позволил государству с января 1935 г. отменить карточную систему на муку, хлеб и крупы, а в конце года - на мясо, рыбу, сахар, жиры и картофель.
Наметилось и некоторое послабление крестьянству. В феврале 1935 г. на Втором съезде колхозников-ударников был принят примерный устав сельскохозяйственной артели, предусматривавший возможность ведения колхозником личного подсобного хозяйства. В зависимости от региона крестьянину разрешалось иметь от 0,25 до 0,5 (в некоторых районах - до 1) га земли, от одной до 2-3 коров и неограниченное количество птицы.
Эти «уступки» крестьянству сыграли значительную роль в удовлетворении сельскохозяйственных нужд самого деревенского населения и страны в целом. Личное подсобное хозяйство давало 20,6 % валовой продукции животноводства страны. В этом хозяйстве к концу второй пятилетки было произведено 52,1 % картофеля и овощей, 56,6 % плодовых культур, 71,4 % молока, 70,9 % мяса и т.д. Большая часть продукции шла на личное потребление, но около 1/4 животноводческой продукции и до 1/2 картофеля и овощей продавались на рынке. Обороты рыночной колхозной торговли за вторую пятилетку увеличились в 2,4 раза.
Коллективизация завершилась к концу второй пятилетки. Ее итогом стало создание к 1937 г. в 243,7 тыс. колхозов, в которые было вовлечено 93,9 % оставшихся к тому времени в деревне хозяйств. В деревне утвердился совершенно иной тип хозяйства. Формально он значился как особая разновидность кооперативного хозяйства, с коллективной собственностью на основные средства производства (кроме земли, считавшейся общенародной собственностью, сданной в бесплатное и бессрочное пользование колхозам). Однако в действительности новый тип хозяйства являлся полугосударственным. Его отличала жесткая централизация, директивность и плановость.
Демонстрация. Фотография 1930-х гг.
Преобразование мелкого крестьянского хозяйства в крупное коллективное, позволило государству изымать у крестьянства необходимое количество хлеба по символической закупочной цене и бесконтрольно распоряжаться собранным урожаем. Столь простая система расчетов позволила власти без труда перераспределить финансовые потоки и, изымая деньги из сельского хозяйства, вложить средства в индустриализацию страны.
Взаимоотношения колхозов с государством означало преимущественно внеэкономический характер принуждения сельского работника к труду, вследствие чего тот утрачивал заинтересованность в подъеме хозяйства своей артели. Это принуждение было подкреплено и юридически с помощью осуществленной в конце 1932 - начале 1933 г. паспортизацией населения страны. В сельской местности паспорта выдавались только в совхозах и на территориях, объявленных «режимными» (приграничные зоны, столичные города с прилегающими к ним районами, крупные промышленные центры и оборонные объекты). Получить паспорт колхозникам было непросто. В крестьянской среде появилась шутка: Как расшифровывается название партии ВКП(б)? Второе крепостное право большевиков.
Как и многие мероприятия, коллективизация осуществлялась с помощью прямого администрирования и насилия. Миллионы зажиточных крестьян и середняков были объявлены кулаками и составили огромную армию ГУЛАГа, бесплатно работавшую на великих стройках страны.
Установление колхозного строя означало качественно новый рубеж не только в жизни отечественной деревни, но и страны в целом. Две однородные по характеру формы собственности - государственная и колхозно-кооперативная стали всеохватывающими в обществе.
Коллективизация выполнила свою главную цель - обеспечила форсированную перекачку средств из сельского хозяйства в промышленность и высвободила необходимые для индустриализации страны рабочие руки (15-20 млн. чел.). Впрочем, вопреки данным официальной пропаганды, производственные показатели в сельском хозяйстве по сравнению с периодом НЭПа улучшились ненамного. Единственным отличием было то, что если к концу НЭПа эту продукцию производили 50-55 млн. крестьян-единоличников, то в предвоенные годы - 30-35 млн. колхозников и рабочих совхозов, т.е. на треть работников меньше.
Вместе с тем, совершенно очевидными стали и негативные моменты коллективизации. При некотором расширении посевных площадей, урожайность зерна с гектара снизилась; питание крестьян ухудшилось; поголовье скота сократилось из-за массового забоя накануне вступления крестьян в колхоз и неумения распорядится скотиной в самом хозяйстве. Из-за массового отбора зерна нередким явлением советской деревни стал голод.
При всей своей жестокости сельскохозяйственная политика форсированной коллективизации включала в себя элементы трезвого социально-экономического расчета. Создание колхозов обеспечило перекачку средств из сельского хозяйства в промышленность и высвободила необходимые для индустриализации страны рабочие руки. Сталинский режим решил поставленную задачу, объединив в колхозах 61,8 % крестьянских хозяйств и около 80 % посевных площадей.
4.4.3. Культурная жизнь страны в 1920-е – 1930-е гг.
Противоречивость большевистской политики и ее результатов нигде не проявилась с такой силой, как в области культурного строительства. Его истоки коренятся в доктринальных установках большевизма, резко отграничивавшего новую культуру от культуры старого, «буржуазного» общества.
Хотя В. И. Ленин отвергал сугубо классовый подход к культуре, характерный для начального этапа русской революции и проповедовавшийся сторонниками пролеткульта, однако он считал, что строить новое общество на базе всей существующей культуры невозможно. Такой подход с неизбежностью ставил перед архитекторами нового строя вопрос о селекции культуры: что брать на вооружение, а что отбросить как ненужный хлам. Методологической основой такой селекции поначалу выступал марксизм как система ценностей, своего рода идеологическая матрица, на основе которой власть пыталась создавать новую культуру, воспроизводить и транслировать ее. Поэтому политические технологии большевизма в этой сфере неизбежно создавали инструментальный подход к культуре как к одному из средств достижения своих политических целей.
Советский плакат
Примечательно, что данный подход был полной противоположностью позиции по этому вопросу европейской социал-демократии. Ее основные положения рельефно сформулировал К. Каутский, считавший, что при социализме не может быть никакого руководящего воздействия на процессы научного и художественного творчества. «Коммунизм в материальном производстве, анархизм – в интеллектуальном – таков тип социалистического способа производства»,– заявлял он, решительно протестуя против любого догматического и доктринального вмешательства в этот сложнейший процесс.
Культурная революция, по замыслу большевиков, должна была произвести переворот в культурной сфере.Она предполагала решение двух блоков задач, подчиненных главной стратегической задаче – построению социализма.
Первый блок представлял собой программу подготовки населения к его участию в индустриализации страны. То есть то, что требуется каждой стране на индустриальной фазе ее развития. По мысли Ленина, необходимо было, чтобы трудящиеся овладели основами знаний и профессиональными навыками. В России, где основная масса населения не умела ни читать, ни писать, первейшей задачей была ликвидация неграмотности. Поэтому не случайно важнейшим направлением в этой области было создание, восстановление и расширение системы народного образования. Собственно, ничего революционного в этом не было, если не считать тотального идеологического вмешательства в данную область культуры.
Еще в октябре 1918 г. было издано положение ВЦИК «Об единой трудовой школе». Вместо разнообразных типов школ, существовавших прежде в России, создавалась единая трудовая школа, которая делилась на две ступени: первая для детей от 8 до 13 лет и вторая для детей от 13 до 17 лет. Новая школа объявлялась светской, то есть свободной от влияния религии. Это была бесплатная и обязательная трудовая школа совместного обучения.Однако практика показала, что такая школа не отвечала требованиям жизни, и в конце 20-х гг. наметился возврат к традиционным формам обучения.
Особенно остро вопрос о ликвидации неграмотности и создании системы образования, отвечавшей потребностям проводимой индустриализации, встал в конце 20-х – начале 30-х годов. Летом 1930 г. было принято постановление ЦК ВКП (б) «О всеобщем обязательном начальном обучении». Получив вскоре силу закона, оно предусматривало введение с 1930-1931 учебного года в СССР повсеместно всеобщего обязательного обучения детей в возрасте 8-10 лет в объеме не менее четырех лет начальной школы. В этой связи развертывалась работа по подготовке педагогических кадров. Всеобщее начальное образование в стране было введено в течение трех лет. Уже 5 сентября 1931 г. ЦК ВКП(б) в постановлении «О начальной и средней школе» указал на необходимость немедленной организации работ по марксистской переработке программ с точно очерченным кругом необходимой информации. С этого постановления началась подготовка условий для перехода к всеобщему семилетнему обучению, которое было введено в городах к концу 30-х годов.
Занятия по ликбезу. Фотография 1928 г.
При всех сложностях и издержках широкие народные массы в период 20 –30-х гг.сумели приобщиться к книге, печатному слову. Справедливости ради следует отметить большую работу государства по созданию национальных школ на бывших окраинах Российской империи. У многих народов не было даже своей письменности. Во многих республиках создавался алфавит на основе кириллицы, в частности, его обрели народы Средней Азии, Азербайджана, Казахстана и Крайнего Севера. Важно также отметить, что преподавание в национальных районах велось на родном языке.
Для строительства заводов и фабрик и управления производством требовались специалисты. Однако своих кадров у большевиков не было, поэтому в первое десятилетие после революции большевики использовали так называемых «буржуазных специалистов», или «спецов».
Между тем уже во второй половине 20-х гг. в стране создается система высших учебных заведений. Впервые были созданы вузы в Белоруссии, Армении, Азербайджане, Казахстане и во всех республиках Средней Азии. В Ленинграде был открыт уникальный для того времени Институт народов Севера, давший путевку в науку и литературу многим представителям северных народностей СССР. Преимущественное право поступления в новые вузы имели выходцы из трудящихся классов, красноармейцы, отслужившие действительную военную службу. Именно тогда зарождалось первое поколение советской интеллигенции.
В годы первых пятилеток в стране формируются научные школы и кадры, создается широкая сеть научно-исследовательских институтов, имеющих преимущественно прикладной характер.
В тех областях культурного строительства, где ощущалась необходимость подготовки специалистов, обладавших техническими знаниями и определенными производственными навыками, был достигнут несомненный прогресс. Высшая школа выполняла важную функцию кузницы кадров. Научно-техническая интеллигенция была необходима режиму для решения проблем индустриализации и обороны страны.
Большевики сумели привлечь на свою сторону основоположника самолетостроения Н.Е. Жуковского, создателя геохимии и биохимии В.И. Вернадского, химика Н.Д. Зелинского, биолога А.Н. Баха, отца космонавтики К.Э. Циолковского, физиолога И.П. Павлова, агронома-испытателя И.В. Мичурина, специалиста по растениеводству К.А. Тимирязева.
Октябрьская революция оживила культурную жизнь страны. До середины 1920-х гг. в различных отраслях искусства наблюдался поиск новых форм. В литературе и искусстве торжествовал революционный авангард. Нередким явлением в ту пору были красочные праздничные шествия, масштабные спектакли, выставки художников-авангардистов, архитекторов-конструктивистов, поэтические вечера футуристов.
Булыжник – оружие пролетариата. Скульптор И.Д. Шадр
Провозглашение установления диктатуры пролетариата вызвало к жизни новую форму культуры – пролеткульт. В стране поощрялось художественных студий, клубов, Театров рабочей молодежи, призванных способствовать развитию творческой самодеятельности пролетариата.
Рабочий и колхозница. Скульптор В.И. Мухина
Излюбленной темой деятелей советской культуры стало изображение революции и Гражданской войны, как правило, в апологетической или романтической формах. Это отчетливо проявилось в литературных произведениях И.Э. Бабеля («Конармия»), А.С. Серафимовича («Железный поток»), М.А. Шолохова («Донские рассказы», «Тихий Дон»), Д.А. Фурманова («Чапаев»).
Рабочий и красноармеец стали главными героями картин, плакатов, скульптур. 1920-1930-е гг. стали временем зарождения и советского кинематографа. Всемирное признание получили киноленты С.М. Эйзенштейн «Броненосец «Потемкин» и «Октябрь». В 1931 г. на экраны страны вышел первый звуковой фильм Н.В. Экка «Путевка в жизнь». Огромнейшим успехом у зрителей пользовались фильмы Г.Н. и С.Д. Васильевых «Чапаев», Г. Александрова «Волга-Волга», «Веселые ребята» и др.
Кадр из фильма «Чапаев»
Кадр из фильма «Веселые ребята»
Кадры из фильма «Волга-Волга»
Однако постепенно в сфере гуманитарного знания, литературы художественного творчества все явственнее стали ощущаться идеологический пресс и диктатура, которые корежили и сводили на нет цели, которые сам же режим и провозглашал.
Была установлена тотальная цензура. Исходными критериями оценки тех или иных произведений литературы и искусства было их соответствие требованиям революционного марксизма и целевым установкам большевизма. Идеологическим шаблоном стал принцип «социалистического реализма». Он требовал от произведений искусства безусловной критики дореволюционных порядков в России и жизни в капиталистических странах при безусловном восхвалении советских порядков и воспевании заслуг большевистской партии и ее лидеров, показа преимуществ советского общественного и государственного строя. Монополия на истину стала принципом отношения правящего режима к творческому процессу.
Вместе с тем тот же самый принцип соцреализма приводил к тому, что нередко действительно одаренные деятели культуры были вынуждены создавать несомненно талантливые по форме, но лживые по своему содержанию произведения искусства. Среди них были писатели и художники, режиссеры и композиторы, драматурги и скульпторы.
Более того, этот принцип открыл дорогу многочисленным ремесленникам от культуры, которые плодили низкопробные поделки-однодневки, ничего общего не имевшие с действительными произведениями искусства.
Для того чтобы большевистскому руководству было удобнее «пасти» творческую интеллигенцию, в начале 30-х гг. были созданы Союзы, которые объединяли работников культуры по роду их деятельности: Союз писателей, Союз композиторов, Союз архитекторов, Союз работников театра и др. Членство в этих союзах было добровольно-принудительным.
Эти Союзы строго следили за «идейной выдержанностью» своих членов. Если их произведения не подходили под установленные шаблоны, их авторы подвергались критике или даже исключались из членов Союза. Это грозило исключенному самыми серьезными последствиями – он лишался возможности публиковать свои творения в Советском Союзе.
Такие противоречивые результаты были обусловлены методами, подчиненными той сверхзадаче, которая составляла ядро культурной революции – перевоспитанию людей на принципах марксизма-ленинизма, созданию людей с новой системой духовных ценностей, новой психологией и ментальностью, глубоко интегрированных в общественную систему нового строя. Решение такой проблемы позволило бы достигнуть целей, провозглашенных режимом, укрепить его позиции внутри страны, раскрыть преимущества нового строя и доказать необходимость социального переустройства в мировом масштабе.
Монополия марксистской идеологии, отождествляемой с научной истиной, была не только ведущим принципом культурного строительства: идеология превращалась в руках большевистского руководства в самоценность, в некую новую религию воинствующего атеизма. Эту опасную тенденцию в развитии советского общества подметил еще А. Тойнби, который писал: «Мы видим, как марксизм превращается в эмоциональную и интеллектуальную замену православного христианства с Марксом вместо Моисея, Лениным вместо Мессии и собраниями их сочинений вместо священного писания этой новой атеистической церкви». К этому следует добавить, что происходила определенная трансформация самой идеологии, которая лишь по форме была марксистской. На деле, в условиях борьбы за власть, она стала стержнем тоталитарной идеологии, с характерным для нее культом личности, вождизмом, абсолютной воинствующей нетерпимостью ко всякому инакомыслию. Такая идеология стала не просто составной частью культуры нового общества – она пронизывала всю культуру, придавала ей специфический характер. В руках правящего режима она превратилась в мощное средство социальной инженерии, которая носила далеко не гуманитарный характер.
Советский плакат
Результаты «культурной революции» трудно оценить однозначно. Если их сравнивать с достижениями в других областях жизни общества, то они выглядят в чем-то предпочтительнее, более того, их даже можно считать успешными. Искусство, литература и образование стали более доступными для широких масс. Это несомненный факт. Однако большевики загнали культуру в прокрустово ложе идеологических требований, что резко ограничивало свободу творчества. От советских людей были отсечены важнейшие достижения мировой культуры.
Свертывание рынка неизбежно приводило к усилению командно-административных начал в управлении народным хозяйством и нарастанию бюрократизма. Господство «начальников» стало всеобщей формой бытия бюрократии, а технократизм – стержнем ее сознания. Культура превратилась в служанку политики.
4.5. СССР НАКАНУНЕ И В ХОДЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
4.5.1 Международные отношения и советская внешняя политика
В 1932 г. на выборах в рейхстаг победу одержала национал-социалистическая рабочая партия Германии во главе с А. Гитлером. Вскоре ее лидер сформировал новое правительство, а затем сосредоточил в своих руках всю государственную власть. В Германии была установлена одна из жесточайших диктатур в истории человеческой цивилизации
А. Гитлер. Фотография 1930-х гг.
Победа нацизма в Германии явилась одним из решающих факторов международной жизни в 30-е гг. XX века.
Первой целью своей внешней политики нацисты провозгласили уничтожение «мирового коммунизма». Для этого они собирались организовать «крестовый поход» против Советского Союза. Готовясь к антисоветскому походу, фашистская Германия в 1936 г. заключила с Японией так называемый Антикоминтерновский пакт, к которому через год присоединилась Италия. Так сложился блок трех агрессивных государств, на которых лежит основная вина за подготовку и развязывание Второй мировой войны.
Фашисты не скрывали и конечной цели своей внешней политики: установление господства Германии над всем остальным миром. Для обоснования своих притязаний на мировое господство они разработали расистскую теорию, в соответствии с которой править всем человечеством должны немцы как представители высшей, арийской расы.
Уже летом 1933 г. фашистские правители потребовали возвращения Германии её бывших колоний в Африке, которых она лишилась по Версальскому мирному договору. А вскоре начали открыто нарушать условия Версальского мирного договора. Вопреки этому договору, в стране была введена всеобщая воинская повинность, а созданная многомиллионная армия вошла в пограничную с Францией Рейнскую область, где ей запрещалось держать какие-либо военные силы.
Страны-победители в Первой мировой войне смотрели на эти дерзкие шаги нацистов сквозь пальцы. Из числа крупных западноевропейских стран угроза фашистской агрессии больше всего нависла над Францией, что предопределило известное сближение её с Советским Союзом. В 1934 г. эти две страны совместно предложили всем европейским государствам, включая Германию, подписать договор о коллективном отпоре возможной агрессии. Однако эту идею не поддержали Англия и Польша, что не позволило поставить заслон на пути к Второй мировой войне.
В сложившихся условиях советское руководство в 1935 г. заключило тройственный договор о взаимной помощи с Францией и Чехословакией. В соответствии с этим договором, в случае агрессии СССР обязан был оказать вооружённую помощь Чехословацкой республике, но лишь при условии, что такую помощь ей окажет Франция, а сама Чехословакия организует вооружённый отпор стране-агрессору.
Предгрозовые раскаты приближавшейся новой мировой войны прогремели в разных районах Земного шара в середине 30-х годов.
А. Гитлер и Б. Муссолини. Фотография 1930-х гг.
Осенью 1935 г. Италия, где правил фашистский диктатор Б. Муссолини, оккупировала Эфиопию. В 1936 г. Германия и Италия вмешались в гражданскую войну в Испании, на стороне профашистски настроенного генерала Б. Франко. Англия, Франция и США провозгласили политику невмешательства в дела Испании, что лишило законное республиканское правительство этой страны возможности получать от них необходимую экономическую и военную поддержку. Иначе поступил Советский Союз. Он оказал республиканцам посильную помощь продовольствием, боевой техникой, вооружением и военными кадрами. Но, несмотря на героическое сопротивление республиканской армии, франкисты одержали победу, после чего в Испании также установлен режим фашистской диктатуры.
Летом 1937 г. Япония продолжила начатый в 1931 г. захват Китая. Уже в конце 1938 г. японцам удалось оккупировать восточную часть страны, где располагались главные промышленные центры и важнейшие железнодорожные магистрали Китая.
Весной 1938 г. германские войска оккупировали Австрию, превратив страну в состав Германского рейха. СССР предложил другим странам мира немедленно созвать международную конференцию для принятия действенных мер против фашистской агрессии. Однако исчезновение с карты Европы Австрийского государства прошло незамеченным для Лиги Наций.
Вступление немецко-фашистских войск в Австрию. Фотография 1938 г.
Своей второй жертвой нацисты избрали Чехословакию. В качестве предлога для своих притязаний на территорию этой страны фашисты использовали то обстоятельство, что в Судетской области Чехословакии большую часть населения составляли немцы. Под нажимом А. Гитлера, ультиматум Чехословакии о возвращении немцам Судетской области предъявили Англия и Франция. В своей ноте они обещали чехословацкому руководству в случае удовлетворения германских территориальных притязаний международные гарантии независимости. В сентябре 1938 г. для обсуждения этой проблемы в Мюнхене собралась международная конференция. В ней участвовали делегации четырех стран: Германии, Италии, Англии и Франции. Чехословакия, судьба которой решалась, не была даже приглашена на совещании.
Решив «умиротворить агрессора» и отвести угрозу от собственных стран, лидеры Англии и Франции дали согласие на присоединение к Германии Судетской области. При этом Чехословакия лишалась не просто большой части своей территории, она теряла свой основной промышленный потенциал и главные укрепрайоны вдоль германской границы. Руководители США, не участвовавшие в «мюнхенском сговоре», одобрили это решение.
Однако получение Судет лишь разожгла аппетит А. Гитлера. Вернувшись после конференции в Берлин, фюрер и германский министр иностранных дел И. Риббентроп обменялись мнениями по поводу её участников и результатов. Характеризуя премьер-министра Англии Н. Чемберлена, И. Риббентроп цинично сказал: «Сегодня этот старик подписал смертный приговор Британской империи, предоставив нам право поставить под ним дату приведения его в исполнение». Исключительно меткую оценку Мюнхенской конференции дал в своих мемуарах премьер-министр Англии в 1940-е гг. У. Черчилль. «В Мюнхене, – писал он, – Мы должны были выбирать между позором и войной. Мы выбрали позор и получили войну».
В конце 1938 г. фашистская Германия ввела свои войска в Судетскую область, а в марте следующего года оккупировала всю Чехословакию.
Ради успокоения встревоженного этими событиями общественного мнения, правящие круги Англии и Франции решили вступить в переговоры с Советским Союзом. Они начались весной 1939 г. в Москве. Но поскольку западные страны предлагали варианты соглашения, по которому они не брали на себя никаких конкретных обязательств в случае войны с Германией, московские переговоры зашли в тупик. Кроме того, у английской и французской делегаций отсутствовали полномочия на подписание каких-либо официальных документов.
В.М. Молотов. Фотография первой половины XX в
В таких условиях советское руководство приняло предложение А. Гитлера подписать договор о ненападении. В Москву срочно прилетел министр иностранных дел Германии И. Риббентроп. 23 августа 1939 г. он и глава советского правительства и нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов подписали соглашение о ненападении между Советским Союзом и Германией сроком на 10 лет, которое вошло в историю под названием «пакт Риббентропа – Молотова».
В.М. Молотов и И. Риббентроп. Фотография 1939 г.
Пакт Риббентропа-Молотова. Кадры из хроники.
Заключение советско-германского пакта привело к прекращению всех дипломатических контактов между Англией, Францией и СССР, отзыву английской и французской делегаций из Москвы, хотя руководство нашей страны предлагало продолжить переговоры.
Ученые и публицисты в последние годы опубликовали множество статей и ряд книг, в которых раскрывается история подписания и даётся оценка советско-германского пакта.
Одни расценивают его как вынужденный, но необходимый шаг советского руководства. Другие определяют пакт как грубую внешнеполитическую ошибку И.В. Сталина и его ближайшего окружения. Третьи заявляют, что этот документ явился предательством интересов нашей страны. Многие зарубежные и отечественные авторы утверждают, что советско-германский пакт позволил А. Гитлеру вскоре напасть на Польшу и, тем самым, начать Вторую мировую войну.
По нашему мнению, в конкретных условиях конца 30-х гг. подписание пакта о ненападении с Германией явилось правомерным шагом со стороны советского руководства. Сам по себе договор, с юридической точки зрения, не выходил за рамки принятых в то время соглашений, не нарушал внутреннего законодательства и международных обязательств Советского Союза.
Что касается утверждения, что пакт Риббентропа–Молотова открыл фашистам путь для нападения на Польшу и для начала Второй мировой войны, здесь не следует упускать из виду некоторые важные обстоятельства. А именно подобные пакты о ненападении еще раньше были подписаны Германией с рядом европейских стран, включая Англию, Францию и Польшу. Возникает резонный вопрос, почему же именно советско-германский пакт о ненападении, а не другие аналогичные документы развязали руки Гитлеру. И еще одно немаловажное обстоятельство: из архивов стало известно, что свое решение напасть на Польшу руководство Германии приняло еще 3 апреля 1939 г., то есть за несколько месяцев до подписания советско-германского пакта.
В данном случае вина советских правителей была в другом. К договору о ненападении были приложены секретные протоколы. И если пакт сам по себе был правомерен и, следовательно, оправдан, то протоколы были противоправны и аморальны. В соответствии с этими документами Германия и Советский Союз делили Европу на зоны своего влияния. В сферу СССР попадали Восточная Польша, Латвия, Эстония, Бессарабия и Финляндия. В сферу влияния фашистской Германии включалась вся остальная часть Европы.
Вот эти документы действительно облегчали А. Гитлеру дальнейшие агрессивные захваты соседних стран, а значит, и втягивание человечества в новую мировую войну. Встав на путь раздела «добычи» с фашистским хищником, И.В. Сталин начал изъясняться языком ультиматумов и угроз с соседними государствами, особенно с малыми странами.
Советские воины-пограничники на параде. Фотография 1930-х гг.
Летом 1940 г. Советский Союз, основываясь на разделе сфер влияния с Германией, добился установления советской власти в Эстонии, Латвии и Литве и последующего «добровольного» вхождения этих стран в состав СССР. Во всех отношениях это был неразумный шаг. Если прежде население прибалтийских государств осуждало прогерманскую политику своих правителей, то после размещения советских войск стало смотреть на Германию как на своего потенциального освободителя и спасителя.
Почти одновременно с этими событиями, летом 1940 г., в результате дипломатического нажим на Румынию в состав СССР были включены Бессарабия и Северная Буковина. Данный акт тоже имел для нашей страны глубоко негативные последствия. Проводившая прежде проанглийскую и профранцузскую политику королевская Румыния в годы Великой Отечественной войны также оказалась в числе союзников фашистской Германии.
И.В. Сталин не счёл зазорным использовать оружие в споре о границе с Финляндией. Советское руководство предложило Финляндии уступить нашей стране часть своей территории в обмен на значительно больший кусок земли в Южной Карелии. В качестве мотивов этого предложения выдвигалось то обстоятельство, что на Карельском перешейке советско-финляндская граница проходила всего в трех десятках километров от Ленинграда, а на севере она слишком близко подходила к Кировской железной дороге, которая соединяет центр нашей страны с Мурманском – её единственным незамерзающим портом в Заполярье. Эти мотивы имели несомненный резон. Тем более что СССР предлагал в обмен вдвое большую территорию. Однако финны от подобного «бартера» отказались, и обе стороны начали готовиться к военным действиям. Финляндия – к оборонительным, Советский Союз – к наступательным.
Действующие войска Красной Армии превосходили силы Финляндии по численности личного состава в 3 раза, по количеству орудий и минометов – в 5 раз, самолетов – в 6 и танков – в 35 раз. При таком подавляющем превосходстве советских сил Финляндии невозможно было избежать поражения. Однако советско-финская война оказалась сложнее, чем предполагали в Москве. Из-за неумелых действий советских командиров за 105 дней войны советские войска потеряли только убитыми и пропавшими без вести 127 тыс. человек, в то время как финны – 48 тыс., то есть почти в три раза меньше. Ореол Красной Армии основательно потускнел.
Советско-финская война для нашей страны аукнулась в 1941 г.: проводившая прежде политику нейтралитета Финляндия вступила в войну против СССР на стороне фашистской Германии.
Таким образом, имперская политика И.В. Сталина и его окружения в предвоенные годы умножила число врагов нашей страны и подорвала и без того небольшой престиж Советского Союза в глазах международной общественности.
Раздел сфер влияния в Европе с СССР развязал Германии руки в осуществлении ее агрессивных планов и послужил прологом к началу Второй мировой войны.
В разное время в войну на стороне Германии вступалиИталия, Румыния, Финляндия, Словакия и Япония, которым противостояли Англия, Франция, СССР, США и др. страны. Всего во Второй мировой войне в той или иной степени участвовало 72 страны, население которых, в совокупности, составляло около 80 % всех жителей Земного шара. Под ружьё во время этой войны в общей сложности было поставлено 110 млн человек.
Помимо Европы, Вторая мировая война охватила огромные пространства Азии, Африки и Океании. Военно-морские силы вели боевые действия в акватории всех четырех океанов нашей планеты: Атлантического, Тихого, Индийского и Северного Ледовитого.
Датой отсчета Второй мировой войны является 1 сентября 1939 года. В этот день фашистская Германия, в соответствии с заблаговременно разработанным планом «Вайс», напала на Польшу. В течение первой недели войны вермахт нанёс польской армии ряд сокрушительных ударов. Польша обратилась за помощью к Англии и Франции. Те через два дня объявили Германии войну, но никаких реальных шагов, чтобы выручить попавшую в беду Польшу, не предприняли, надеясь, что Германия после завершения польской кампании свой новый удар нанесёт не по Западной Европе, а по Советскому Союзу.
После вторжения фашистских войск в Польшу Германия начала давить на советское правительство, настаивая на вступлении СССР в войну против Польши. Под этим давлением, а скорее исходя из своих имперских замыслов, сталинское руководство отдало войскам приказ перейти советско-польскую границу, что и было сделано Красной Армией 17 сентября. Вторжение на чужую территорию прикрывалось благовидной целью – освобождением Западной Украины и Западной Белоруссии, включённых в состав Польши после советско-польской войны 1920 г. Но если цель была благовидной, то способ её достижения – весьма неблаговидным. «Освободительный» поход Красной Армии явился для Польши фактически ударом в спину. И нанесён он был в нарушение советско-польского договора о ненападении, подписанного в 1932 г. и продлённого в 1937 году. Таким, образом Советский Союз практически стал союзником немецко-фашистских агрессоров.
28 сентября командование варшавского гарнизона, исчерпав все силы и средства для обороны города, вынуждено было подписать акт о капитуляции. Под ударами с запада и востока Польша как государство прекратило своё существование. Этот «успех» фашистские и советские войска ознаменовали совместным парадом в Брест-Литовске.
Одновременно советское руководство сделало и другой позорный шаг. В день капитуляции Варшавы, 28 сентября 1939 г., В.М. Молотов и И. Риббентроп подписали советско-германский договор «О дружбе и границе». Лидеры СССР, в свое время организовавшие многолетнюю яростную антифашистскую пропаганду, теперь во всеуслышание заявляли о своей дружбе со страной-агрессором, развязавшим новую мировую войну. В секретных приложениях к новому договору уточнялись сферы влияния Советского Союза и Германии. Территория Литвы теперь включалась в зону влияния СССР в обмен на Люблинское и часть Варшавского воеводства, которые, в изменение прежнего дележа, отходили к сфере влияния нацистской Германии.
В.М. Молотов и А. Гитлер. Фото 1940 г.
С момента нападения Германии на Польшу вплоть до весны 1940 г. Англия и Франция, с одной стороны, и Германия, с другой, по существу, не вели боевых действий на Западном фронте. Французские и английские солдаты и офицеры в основном играли в футбол и волейбол, посещали увеселительные заведения. Вот почему этот период Второй мировой войны вошел в историю под названием «странной войны».
В сентябре и октябре 1939 г. Гитлер не раз публично заявлял, что он не намерен воевать с западными странами, что граница с Францией нерушима, а от Англии немцы ожидают лишь возвращения бывших германских колоний.
В действительности этими заверениями фюрер лишь усыплял бдительность своих противников. Уже в конце сентября 1939 г. он отдал директиву немедленно приступить к подготовке крупного стратегического наступления на западе. В подготовленных секретных документах перед вермахтом ставилась задача – в ходе одной молниеносной кампании добиться победы над этими странами.
В апреле 1940 г. немецко-фашистские войска оккупировали Данию и Норвегию, а затем, в мае того же года, в обход знаменитой французской оборонительной «линии Мажино», через территорию Бельгии, Голландии и Люксембурга, обрушили мощный удар по англо-французской армии. Германии потребовалось менее четырёх недель для разгрома основных сил Франции и Англии.
14 июня 1940 г. немцы заняли Париж, а 22 июня Франция подписала соглашение о перемирии, которое фактически означало её капитуляцию. Эта процедура была обставлена в унизительной для французов форме. Она проходила в Компьенском лесу, на том же самом месте и в том же доставленном немцами из музея салон-вагоне, в котором в 1918 г. французский маршал Ф. Фош принимал капитуляцию Германии.
Гитлер с соратниками в Париже. Фотография 1940 г.
По условиям перемирия, Франция делилась на две зоны. Наиболее развитые и богатые северные районы страны подлежали немецкой оккупации. Французские вооружённые силы демобилизовались и распускались.
В эти дни английские экспедиционные войска, потерпев поражение и побросав свою боевую технику, через порт Дюнкерк эвакуировались на свои родные острова. Только островное положение спасло тогда древний Альбион от полного разгрома. Поражение Франции и Англии в 1940 г. стало результатом проводимой ими политики попустительства фашистской Германии.
Осенью 1940 г. пламя Второй мировой войны перекинулось на Балканский полуостров. 29 сентября войска фашистской Италии с территории Албании, захваченной итальянцами еще в 1939 г., вторглись в Грецию. Её армия и народ – потомки легендарных и гордых эллинов – оказали интервентам героическое сопротивление. Через несколько месяцев, 6 апреля 1941 г., немецко-фашистские и венгерские войска напали на Югославию. Уже через неделю они заняли её столицу – город Бе
