В Беларуси в советский

и постсоветский периоды

После Октябрьской революции В. Ленин ставит задачу «по­бороть все сопротивление капиталистов, не только военное и по­литическое, но и идейное, самое глубокое и самое мощное.» Такие известные русские философы, как Н. Бердяев, Л. Карса­вин, Н. Лосский, Э. Радлов, С. Франк, П. Сорокин и другие, осенью 1921 г. были отстранены от работы на кафедрах вузов, а осенью 1922 г. — высланы из России. Ленин, охарактеризовав их «дипломированными лакеями поповщины», подчеркивал, что эти люди годятся для целей «просвещения юношества» не более, чем «заведомые растлители годились бы для роли надзирателей в учебных заведениях для младшего возраста» [9.С.32—33].

О людях, чьи имена сегодня составляют гордость русской фи­лософии, возглавивших кафедры в вузах Праги, Берлина, Бел-

Раздел V

града, Нью-Йорка, «Правда» писала, что «среди высылаемых по­чти нет крупных научных имен. В большинстве — это политикан­ствующие элементы профессуры, которые гораздо больше известны своей принадлежностью к кадетской партии, нежели своими научными заслугами».

На смену высланным рекомендовалось принимать на фило­софские кафедры преподавателей-марксистов. Исторический факт: в 1921 г. к В. Ленину обратился с письмом профессиональ­ный революционер-большевик Н. Сиротин с жалобой на декана Московского государственного университета, который не раз­решал ему читать курс философии. В. Ленин пишет записку за­местителю Наркома просвещения М. Покровскому: «Автор — старый (с 1903) большевик, но вполне ли годен как профессор, не знаю. Думаю, что все же годен. Мало искренних, а он таков» [8.С.126].

Программой для развития марксистской философии стала ра­бота В. Ленина «О значении воинствующего материализма», опуб­ликованная в 1922 г. Разоблачение «реакционной» сущности всех форм идеализма, развитие материалистической диалектики и ее широкая пропаганда объявлялись приоритетными направления­ми в деятельности советских философов. Неудивительно, что к середине 20-х гг XX в. в Беларуси уже господствует идеология марксизма, а философия становится ее составной частью.

В 1921 г. в Минске открывается Государственный универси­тет, а в 1922 — Институт белорусской культуры, преобразован­ный в 1929 году в Академию Наук БССР. В ее структуре в 1931 г. создается Научно-исследовательский институт философии (по­зднее Институт философии и права, ныне — Институт филосо­фии НАН). Белгосуниверситет и академический Институт философии становятся центрами философской мысли в БССР.

В эти годы в Беларуси, как и в остальных республиках Совет­ского Союза, философы целенаправленно исследуют проблемы общественного развития, социально-классовых отношений в об­ществе, пропагандируют идеи пролетарского интернационализ-

Философская мысль Беларуси в XX в.

ма, с марксистских позиций анализируют и критикуют буржуаз­ную философию.

Философы-марксисты Беларуси: Б. Быховский, С. Вольфсон, С. Каценбоген и Н. Никольский. Несомненным лидером являлся первый директор Института философии АН БССР С. Вольфсон. Автор работ: «Интеллигенция как социально-экономическая кате­гория», «Культурная революция в действии. Национально-культур­ное сотрудничество БССР». С. Вольфсон пытался обосновать научный характер диалектического и исторического материализ­ма, взаимосвязь философии с естественными науками. В этой свя­зи, с одной стороны, критиковал позитивизм, считавший, что наука - сама по себе философия, поэтому она не нуждается в ме­тафизических обоснованиях. С другой стороны, материалистичес­кая диалектика обосновывалась им как единственный и главный метод познания и преобразования действительности. Перед учены­ми-естественниками ставилась задача в разрешении научных про­блем максимально использовать диалектику. В докладе, прочитанном С. Вольфсоном в научном обществе врачей г. Мин­ска, «Диалектический материализм и медицина», говорилось, что «марксист-медик должен перед лицом философии не твердить «Noli tangare», а обязан решительно и последовательно подчинять свою специальность материалистической диалектике, являющейся всеобщей методологией наук <...> [4.С.6].

В 1922 г. С. Вольфсон издает книгу «Диалектический матери­ализм», которая стала первым вузовским учебником по филосо­фии в СССР, выдержавшим семь изданий. Учебник состоял из двух разделов: истории философии (в основном — истории мате­риализма), диалектического и исторического материализма. В учебнике автор излагает философию, основываясь на идеях К.Маркса, Ф.Энгельса и Г. Плеханова, несколько раз упомина­ются В. Ленин, Н. Бухарин, Л. Троцкий.

Диалектику С. Вольфсон рассматривает, с одной стороны, как учение о различных противоположностях и, с другой, — как теорию революционного преобразования мира [З.С.102]. Как фи-

Раздел V

лософ-марксист, он противопоставляет диалектику метафизике и эволюции. Однако, хотя ученый и называет диалектику душой марксизма, не превращает ее из философской категории в идео­логическую и политическую.

. Б. Быховский в двадцатые годы также пишет ряд работ по проблемам диалектического материализма, но в большей мере он проявил себя как историк философии. Начав с изучения истории материалистической философии, он впоследствии станет извест­ным специалистом в СССР в области истории западной философ­ской мысли.

В 1925 г. С. Каценбоген издает учебник по марксистской со­циологии. Необходимо отметить, что первые марксистские учебни­ки по философии, изданные в Беларуси, несмотря на некоторую схематичность, выгодно отличались от сталинского «Краткого курса истории ВКП(б)» своей научной аргументацией и фило­софской культурой. После «Краткого курса» марксистская фи­лософия на многие годы была лишена творческого развития, что негативно отразилось на философской мысли в БССР.

В те годы философия начинает выполнять комментаторские функции теоретического наследия К.Маркса, Ф.Энгельса, В. Ле­нина и И. Сталина.

В условиях становления марксизма как господствующей иде­ологии в СССР, в Беларуси одним из основных направлений в философских исследованиях стали вопросы критики религии и философского обоснования атеизма.

Н. Никольский в 1923 г. издает книгу «Религия как предмет на­уки», С. Вольфсон — «Сучасныя рэлтйныя Hacrpoi на Беларусь в 1929 г. и «Сучасная релшйнасць» — в 1930 г. С. Вольфсон, исходя из марксистской теории религии, в своих работах утверждал: по мере улучшения жизненных условий, роста знаний роль религии будет уменьшаться, что приведет к ее исчезновению.

Таким образом, в 20-30-е годы в Беларуси развитие филосо­фии проходило в основном в рамках марксизма. Это проявилось как в исследовании проблем общественного развития, где много-

Философская мысль Беларуси в XX в.

образный спектр духовной и политической сферы сводился к экономическому базису, так и в вопросах взаимосвязи филосо­фии с частными науками, где роль философии сводилась только ко всеобщей методологии.

В борьбе с «нацдемами» И. Лесиком, В. Ластовским и други­ми предавались забвению столпы белорусской культуры Евфро-синья Полоцкая, Францыск Скорина, Кирилл Туровский -лишь за то, что они не принадлежали к «трудящимся массам».

Вульгарный социологизм философской мысли 20-30-х гг. XX вв. в Беларуси в некоторой мере начинает преодолеваться уже в послевоенное время. В 1947 г. в БГУ создается отделение философии. Это положительно сказалось на развитии отече­ственной философской мысли во второй половине XX в. Боль­шую организационно-педагогическую работу по подготовке философских кадров проводили М. Иовчук, К. Буслов, В. Степа­нов, И. Лущицкий, И. Ильюшин.

И хотя развитие философии в Беларуси в это время продол­жает идти в неразрывной связи с идеологией марксизма-лениниз­ма, с теорией и практикой социалистического, а с 60-х гг. и коммунистического строительства, что обусловливало главный вектор проблематики исследований белорусских философов вплоть до конца 80-х гг. XX века, постепенно круг проблем и тем, требующих философского осмысления, расширялся.

Уже в начале 50-х гг. XX столетия белорусские ученые при­ступают к изучению истории философской мысли в Беларуси. Организатором и координатором этого важного дела выступил сектор истории философии института философии АН БССР во главе с И. Лущицким, который в 1952 г. защитил докторскую дис­сертацию, посвященную анализу революционно-демократичес­кой мысли в Беларуси. Он же в 1958 г. издает «Нарысы па ricTopbii грамадска-пал1тычнай i фшасофскай думи у Беларуа у другой палове XIX стагоддзя». Позднее И. Лущицкий, возглавляя на протяжении многих лет кафедру истории философии и логики Белгосуниверситета, объединил вокруг себя таких известных в Бе­ларуси философов, как А. Бирало, В. Берков, М. Иосько,

Раздел V

А. Круглов, В. Молоков и других, внесших значительный вклад в исследование белорусской философской мысли. В 1962 г. кол­лектив авторов института философии АН БССР в составе Н. Алексютовича, Э. Дорошевича, А. Коршунова, Н. Купчина, Е. Прокошиной, В. Протасевича, В. Пузикова и В. Сербенты из­дает монографию «Из истории философии и общественно-поли­тической мысли в Белоруссии», сыгравшую большую роль в развитии историко-философской науки в республике.

Начиная с 70-х годов по проблемам истории философской мысли в Беларуси плодотворно работают:

В. Агиевич (автор монографий: С1мвол1ка гравюры Скарыны. Мн., 1999; 1мя i справа Скарыны: у чьих руках Спадчына. Мн., 2002);

A. Бирало (Философская и общественная мысль в Белорус­сии и Литве в конце XVII — середине XVIII в. Мн., 1971; Фило­софские проблемы в науке эпохи Просвещения в Белоруссии и Литве. Мн., 1979);

B. Дубровский (Казимир Нарбут. Мн., 1979);

Э. Дорошевич (Аниол Довгирд — мыслитель эпохи Просве­щения. Мн., 1967; Философия эпохи Просвещения в Белоруссии. Мн., 1971);

О. Ефремова (Из истории общественной мысли Белоруссии конца XIX — начала XX века. Мн., 1972);

В. Конон (Демократическая эстетика Белоруссии. 1905-1917. Мн., 1971; От Ренессанса к классицизму: (становление эстети­ческой мысли Белоруссии в XVI—XVIII вв.). Мн., 1978; Пробле­ма искусства и эстетики в общестенной мысли Белоруссии начала XX в. Мн., 1985);

Т. Короткая (Религиозная философия в Беларуси начала XX века. Мн., 1993);

Ю. Лабынцев (Скарынаусю каляндар. Мн., 1990; монография «Напой росою благодати...: Маштоуная паэз1я Юрыла Турауска-га». Мн., 1992);

Философская мысль Беларуси в XX в.

А. Майхрович, член-корреспондент НАН Беларуси (Эстети­ческие взгляды Якуба Коласа. Мн., 1970; Янка Купала и Якуб Ко-лас: Вопросы мировоззрения. Мн., 1982; Философская и общественно-политическая мысль Белоруссии и Литвы. Мн., 1987; Поиск истинного бытия и человека: Из истории философии и культуры Беларуси. Мн., 1992; Становление нравственного со­знания: Из истории духовной культуры Беларуси. Мн., 1997);

А. Мельников (Крыл, епюкап Typaycici: Жыццё. Спадчына. Светапогляд. Мн., 1997);

Н. Мохнач (Идейная борьба в Белоруссии в 30-40-е годы XIX в. Мн., 1971; От просвещения к революционному демокра­тизму. Мн., 1976);

С. Подокшин (Реформация и общественная мысль Белорус­сии и Литвы (вторая пол. XVI — нач. XVII века). Мн., 1970; Ско-рина и Будный. Очерк философских взглядов. Мн., 1974; Франциск Скорина. М., 1981; Фшасофская думка эпох1 Адрад-жэння у Беларусг. Ад Францыска Скарыны да Омяона Полацка-га. Мн., 1990);

Я. Порецкий (Сымон Будны. Мн., 1975; Симон Будный - пе­редовой белорусский мыслитель XVI века. Мн., 1961);

Е. Прокошина (Очерк свободомыслия и атеизма в Белорус­сии в XIX веке. Мн., 1973; в соавторстве с В. Шалькевичем: Кази­мир Лыщинский. Мн., 1986);

И. Саверченко (Сымон Будны - гумашст i рэфарматар. Мн., 1990.

Проблемами природы, человека и экологии занимаются: П. Водопьянов (Устойчивость в развитии живой природы. Мн., 1974; Устойчивость и динамика биосферы. Мн., 1981; Экологичес­кие последствия научно-технического прогресса. Мн.; 1980, в со­авторстве с А. Зеленковым: Динамика биосферы и социокультур­ные традиции. Мн., 1987; в соавторстве с В. Крисаченко: Великий день гнева: Экология и эсхатология. Мн., 1993);

познания - В. Берков (Научная проблема. Мн., 1979; Струк­тура и генезис научной проблемы. Мн., 1983; Логика научного по­знания. Мн., 2000);

Раздел V

I

А. Елсуков (в соавторстве с В. Степиным: Методы научного познания. Мн., 1974; Эмпирическое познание и факты науки. Мн., 1984; Познание и миф. Мн., 1984; История античной гносео­логии. Мн., 1992);

И. Жбанкова (Проблема взаимодействия. Мн., 1971; Фило­софские принципы в научном познании. Мн., 1974);

A. Зеленков (Принцип отрицания в философии и науке. Мн., 1981);

Г. Левин (В. И. Ленин и современные проблемы теории по­знания. Мн., 1970);

B. Лукашевич (Модели и метод моделирования человеческой деятельности. Мн., 1983; Научный метод: структура, обоснование, развитие. Мн., 1991);

М. Слемнев (Простое и сложное в природе и познании. Мн., 1976; Свобода научного творчества. Мн., 1980; Лабиринты позна­ния. Мн., 1988; в соавторстве с В. Васильковым: Диалектика спо­ра. Мн., 1989);

философскими проблемами естествознания - А. Манеев (Преемственность в развитии категорий пространства, времени и движения. Мн., 1971; Философский анализ зеноновских апорий. Мн., 1972; Философский анализ антиномий науки. Мн., 1974; Движение, противоречие, развитие. Мн., 1980);

Е. Петушкова (Отражение в живой природе: Динамика тео­ретических моделей. Мн., 1983);

вопросы социальной диалектики разрабатывает Ю. Харин (автор монографий: Диалектика социального отрицания. Мн., 1972; Марксистская социальная диалектика. Мн., 1985);

вопросы социального управления исследовал Э. Сороко (Структурная гармония систем. Мн., 1984; Критерий гармонии самоорганизации социоприродных систем. Мн., 1989).

Одним из приоритетных направлений становится тема фило­софии культуры. Данная проблематика исследовалась А. И. Голов­невым (Интернациональное и национальное в развитии социали-

Философская мысль Беларуси в XX в.

стической культуры. Мн., 1974; Социалистическая культура в жизни общества. Мн., 1979), С.В.Марцелевым (Художественная культура Белоруссии на современном этапе. Мн., 1978), Т.И. Аду-ло (Культура, философия и духовный мир человека: теоретико-методологический аспект. Мн., 1986; Философия в системе духов­ной культуры: проблемы социального функционирования. Мн., 1993) и др.

В начале 70-х гг. на философском отделении Белорусского государственного университета при активном участии профессо­ра Г. Давидюка начинается подготовка социологов. В 1979 г. вы­ходит в свет его монография «Прикладная социология». Изучение микросоциальных процессов на уровне трудовых коллективов стало приоритетным направлением в деятельности социологов Института философии и права АН БССР и Белорусского государ­ственного университета. На промышленных предприятиях рес­публики создавались собственные социологические службы. Социологи изучали текучесть кадров, на основе современных ме­тодик помогали формировать бригады, производственные участ­ки, создавали на предприятиях с тяжелым физическим трудом комнаты психофизиологической разгрузки.

Несмотря на развитие философии в рамках только марксис­тско-ленинской идеологии, в эти годы в Беларуси появляется це­лый ряд оригинальных исследований. Н. Жуков успешно разрабатывает философские проблемы информации, киберне­тики, математики, сознания. «Основу информационных процес­сов составляет, - считает автор, — понятие отражения». Исходя из данной теоретической установки, информация представляет собой, с одной стороны, процесс отражения в природе, обществе и технике; с другой стороны, она является вещественно-энерге­тической формой отражения. Поэтому информация — не субстан­циональное, а функциональное явление.

Дальнейшее развитие этих идей воплотилось в монографиях Н. Жукова. Философские основы кибернетики. Мн., 1973; Фило­софские проблемы математики. Мн., 1977; Проблема сознания: Философский и специально-научный аспект. Мн., 1987; Фило-

Раздел V

софские основания матаматики. Мн., 1990; Философские основы теории систем, кибернетики и информатики. Мн., 1997.

Анализируя соотношение категорий «сознание» и «информа­ция», автор уточняет определение последней, рассматривая ее прежде всего как целесообразно упорядоченную структуру объек­тов и воздействий [5.С.135]. Поэтому информация имеет место только там, где есть целесообразность — таков вывод Н. Жукова.

Автор предлагает следующую классификацию информации:

1) Связанная информация - целесообразно упорядоченная структура кибернетической системы на всех уровнях в ее струк­турной организации, память в широком смысле слова.

2) Свободная информация - целесообразно упорядоченная пространственно-временная структура воздействий, «сведения» об отражаемом (относительная информация) и вместе с тем та специ­альная информация, которая содержится в предметах духовной культуры.

3) Информационный процесс (актуальная информация),-сходное с сознанием (но не тождественное ему) функциональ­ное свойство кибернетических систем, раскрываемое лишь мыс­ленное единство вовлеченных в процесс управления связанной и относительной информации.

4) Потенциальная, застывшая, «мертвая» информация, выра­ботанная кибернетической системой, но находящаяся в «покое», зафиксированная информация (информация незадействованных технических устройств и других предметов материальной культу­ры, а также духовная культура, духовные ценности, социальная память человечества) [5.С.138—139].

Проблемы диалектической логики исследованы академиком НАН Беларуси Д. Широкановым в монографиях: Взаимосвязь ка­тегорий диалектики. Мн., 1971; Диалектика познания и катего­рия субстанции. Мн., 1974. Автор проанализировал историю становления и развития логических категорий в восточной, ан­тичной, немецкой классической и в марксистской философии. Взаимосвязь категорий диалектики рассматривается в аспекте 316

Философская мысль Беларуси в XX в.

выяснения их объективного содержания как ступеней познаватель­ного процесса. Основой их взаимосвязей автор считает отношение категорий «явление» и «сущность». Сущность представляется цент­ральной категорией в познании, выражающей его цель. Как итого­вая в познании категория сущности своими сторонами связана со всеми другими категориями и выражается через них, потому что «как определенная ступень развития познания, каждая категория «выводится» (развивается) на основе отражаемого содержания из другой или других категорий как ступень познания сущности явле­ний». [17.С.236]. Вместе с тем категория сущности не сводится как к какой-либо другой одной категории, так и к их сумме, а является их противоречивым единством.

Н. Крюковский, доктор философских наук, профессор, ис­следует проблемы эстетики. Основные его труды: Логика красо­ты. Мн., 1965; Основные эстетические категории. Опыт систематизации. Мн., 1974; Кибернетика и законы красоты. Мн., 1977; Homo pulcher Человек прекрасный: Очерк теоретической эстетики человека. Мн., 1983.

В первых работах Н. Крюковский, используя системный под­ход, закладывает основы построения теоретической эстетики. Под теоретической эстетикой он понимает такую, которая дос­тигает уровня точной науки, что позволяет, на его взгляд, более строго, с научной точки зрения, анализировать конкретные эсте­тические проблемы. Эти идеи наиболее полно находят воплоще­ние в работе «Человек прекрасный...», в которой он создает свою теоретическую модель эстетики человека.

Человек представляется Н. Крюковским в трех уровнях: чув­ственно-утилитарном, эстетическом и рационально-теоретичес­ком. Только в своем срединном состоянии он может быть объек­том эстетики. Несмотря на, казалось бы, более высокий рационально-теоретический уровень, подлинно высшим уровнем развития человека может быть только эстетический. Только на этом уровне человек становится Homo pulcher — человеком пре­красным. Вместе с тем, это не только внутренняя структура чело­века и его история, но и история человечества в целом. Чувствен-

Раздел V

Философская мысль Беларуси в XX в.

но-утилитарный уровень — это этап становления и молодости че­ловека и человечества: «Этап, когда обе составляющие человека диалектически противоречивые его стороны (чувственно-утили­тарная и рационально-теоретическая) приходят в единство и он соответствует тому, что мы здесь называем эстетическим челове­ком, — этот этап соотносится с фазой наиболее полноценного бытия человека как такового, его, так сказать, совершеннолетия, зрелости. И, наконец, третий этап, когда в человеке начинает преобладать социальное над биологическим (противопоставляя и подавляя его), духовное над телесным, рациональное над чув­ственным, - это фаза, увы, упадка человека, его «старения» [6.С.39].

Н.Крюковский подчеркивает, что человек эстетический не является каким-то особым человеком, особой разновидностью человеческого рода, а представляет собой единство телесного и духовного, чувственного и рационального, в нем «словно в фо­кусе, сходятся, следовательно, все качества, свойства и состоя­ния человека вообще» [6.С.42].

Такое понимание человека, считает Н. Крюковский, корен­ным образом меняет статус эстетики в системе гуманитарного знания, превращает ее в интегратора всех наук о человеке.

Одним из основных вопросов философии является вопрос о социальном прогрессе. Решает его и Н.Крюковский, исходя из ин­тегрального характера эстетики. На его взгляд, каждая историчес­кая эпоха иллюстрирует собой диалектику и логику становления эстетического человека. Любая эпоха, как правило, начинается с трагического и возвышенного и развивается до прекрасного. На уровне прекрасного достигается эстетический идеал данной эпохи как в сфере искусства, так и в социально-политической. Такое со­стояние, как и на других этапах, не носит постоянного характера, оно исторично. На смену прекрасному грядет комическое и безоб­разное, которые будут преодолены возвышенным и трагическим. На смену трагическому обязательно придет прекрасное.

Эстетика Н. Крюковского в советское время подвергалась критике за схематизм и абстрактный характер. На наш взгляд,

его идеи можно определить как философию эстетико-социаль-ного оптимизма, что в современных условиях делает ее привле­кательной как в теоретическом, так и в практическом аспектах.

В начале 80-х гг. широкую известность получают взгляды док­тора философских наук, заведующего кафедрой философии гума­нитарных факультетов БГУ В. Степана (ныне академика Российской Академии Наук). Главные его работы: Становление научной теории. Мн., 1976; Научные революции как «точки» би­фуркации в развитии знаний. Мн., 1987; Философская антрополо­гия и философия науки. М.,1992; в соавторстве с Л. Кузнецовой Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М., 1994; Эпоха перемен и сценарии будущего. М., 1996; Теоретичес­кое знание: структура, историческая эволюция. М., 2000.

Сквозной темой его творчества является исследование вопросов ■ методологии научного познания. Научное знание рассматривается В. Степиным во взаимосвязи внутринаучных и социокультурных факторов как целостная динамическая система.

В науке как динамической системе формирования нового знания важное значение имеют основания науки, в которых он выделяет три главных компонента: идеалы и нормы исследова­ния, научную картину мира и философские основания науки.

Идеалы и нормы исследования, по В. Степину, представляют своего рода «сетку метода», которую наука «забрасывает в мир» с тем, чтобы «выудить из него определенные виды объектов» [15.С.46]. «Сетка метода» детерминируется, с одной стороны, куль­турой данной эпохи, а с другой, — характером самих исследуемых объектов. С изменением культуры, идеалов изменяется и метод, что дает возможность познавать другие типы предметов и явлений.

Научную картину мира как одно из оснований науки он на­зывает картиной исследуемой реальности и рассматривает ее по­средством представлений:

1)о фундаментальных объектах, из которых полагаются постро­енными все другие объекты, изучаемые соответствующей наукой;

2) о типологии изучаемых объектов;

Раздел V

3) об общих закономерностях их взаимодействия;

4) о пространственно-временной структуре реальности.

Роль картины исследуемой реальности состоит в том, что она обеспечивает систематизацию знаний в рамках соответствующей науки. Изменение картины реальности всегда представляет со­бой научную революцию.

Формируются картины исследуемой реальности не только ис­ходя из внутринаучных процессов, но и на основе взаимодействия с другими областями культуры. Социокультурная обусловленность картин реальности изменяется в процессе их становления. На на­чальном этапе велика роль новых мировоззренческих установок и идеалов, которые становятся базисными в новой картине реально­сти. Затем сама новая картина мира воздействует на мировоззре­ние, внося в него соответствующие изменения.

Поскольку наука является составной частью культуры, то это предполагает ее философское обоснование. Философское обо­снование научного знания «осуществляется посредством фило­софских идей и принципов, которые обосновывают идеалы и нормы и онтологические постулаты» [15.С.52]. Сами философ­ские обоснования постоянно изменяются.

Переход от одной структуры философских оснований к дру­гой означает пересмотр самого сложившегося образа науки. В.Сте-пин, говоря о философских основаниях науки, попутно ставит вопрос о роли философии в развитии естественнонаучных знаний. Так как философия всегда обладает избыточностью своего содер­жания относительно запросов науки каждой исторической эпохи, то она формирует категориальные схемы, значение которых обна­руживается в далеком будущем. В этом проявляется прогностичес­кая функция философии в отношении естествознания.

В этой связи В. Степин выделяет два основных аспекта, на его взгляд, существенно характеризующих философское познание.

Первый проявляется в обобщении философией предельно ши­рокого материала исторического развития культуры, который, кроме науки, включает все феномены культуры. Поэтому фило-

Философская мысль Беларуси в XX в.

софия обладает категориальным аппаратом значительно более широким и глубоким, чем естествознание.

Второй обусловлен внутритеоретическими задачами самой философии. Выражая в системе категорий основные мировоз­зренческие смыслы той или иной эпохи, философия затем опери­рует ими или идеальными объектами, интегрирует их в систему изменения одного элемента, влияет на другие. В результате возни­кают новые категориальные смыслы, своеобразные категориаль­ные матрицы будущих мировоззренческих структур и будущих способов понимания, осмысливания и переживания человеком мира. Поэтому философия «постоянно изобретает нестандартные категориальные модели человеческого мира, а тем самым генери­рует образы возможных будущих миров человеческой жизнедея­тельности» [15.С.86].

Несмотря на постоянную приверженность к вопросам мето­дологии научного знания, как мы могли заметить, в творчестве В. Степина четко прослеживается стремление исследовать данную проблему в широком контексте взаимосвязи науки со всеми сфе­рами культуры, обосновать социокультурную природу научного знания. Поэтому с начала 80-х гг. его интересы перемещаются в область культурологии и социальной философии. В 1992 году выходит в свет монография В. Степина «Философская антропо­логия и философия науки», в которой предлагается концепция социальной жизни и особенностей науки как феномена культу­ры. В культуре, рассматриваемой во взаимосвязи с деятельнос­тью, поведением и общением человека, академик В. Степин выделяет три уровня.

Первый включает в себя реликтовые программы прошлых культур (традиции и обычаи). Второй представлен программами деятельности, поведения и общения, воспроизводящими суще­ствующие формы социальной жизни. Третий уровень являет со­бой совокупность программ будущих, потенциально возможных новых форм человеческой деятельности.

Основанием же культуры выступает система категорий - ми­ровоззренческих универсалий, выражающая наиболее общие

11 Зак. 2314

Раздел V

представления о месте человека в мире, духовной жизни и ценно­стях человеческого бытия, о природе и т.д. Эти универсалии культуры обеспечивают как воспроизводство определенных форм социальной жизни, так и определенных типов личности.

Рассматривая два типа цивилизации (традиционную и техно­генную), В. Степин показывает, что различия в понимании чело­века, природы, рациональности, истины, власти, личности определяют саму направленность цивилизационного процесса. Несмотря на очевидные достижения западной (техногенной) ци­вилизации, она породила и порождает глобальные кризисы. В. Степин в этой связи ставит вопрос о возможности и необходи­мости формирования новых ориентиров о смысле жизни в тех­ногенной цивилизации, которые смогут создать предпосылки в решении глобальных проблем, стоящих перед человечеством и приведут к новому типу цивилизации.

Новый тип цивилизации может возникнуть в процессе взаим­ной адаптации разных культурных миров. Основой цивилизаци­онного развития с антимистическим сценарием должно стать, подчеркивает В. Степин, соединение рационального познания и нравственности.

А. Михайлов, профессор, академик НАН Беларуси, исследует проблемы западноевропейской философии. В 1984 г. вышла в свет его монография «Современная философская герменевтика». Хотя данное название сопровождается и уточняется словами «критический анализ», работа представляет собой объективистс­кое изложение одного из наиболее разрабатываемых западными исследователями философских направлений. А. Михайлов вводит читателя в мир новой философской проблематики, показывает ее связь с философской традицией. Рассматривая взгляды одного из основоположников герменевтики Ф. Шлейермахера, он подробно излагает методологические установки немецкой классической фи­лософии, неприятие которых и обусловило разработку Ф. Шлей-ермахером философской герменевтики.

Автор акцентирует внимание читателя на том факте, что «наи­более плодотворной для развития философской герменевтики

Философская мысль Беларуси в XX в.

оказалась мысль Ф. Шлейермахера о том, что объектом транс­цендентальной установки должна выступить не сфера чистого мышления, а повседневная обыденная жизнь во всех ее проявле­ниях» [10.С.34].

Рассмотрение герменевтики как процесса понимания допол­няется необходимостью включения в этот процесс индивидуаль­ности автора исследуемого текста.

А. Михайлов подробно исследует дильтеевскую методологию «наук о духе», показывает специфику гуманитарного знания, знако­мит читателя с идеями в области философской герменевтики, раз­работанными М. Хайдеггером, X.- Г. Гадамером, Ю. Хабермасом.

Е. Бабосов, профессор, академик НАН Республики Беларусь, работает в области социальной философии, автор таких известных монографий, как: Социальные аспекты научно-технической рево­люции. Мн., 1976; Духовный мир советского человека. Мн., 1989; Идеология в современном мире. Мн., 1984; Истина и богословие. Мн., 1988; Катастрофы: социологический анализ. Мн., 1995; Чер­нобыльская трагедия в ее социальных измерениях. Мн., 1996; Конфликтология. Мн., 2000; Социология управления. Мн., 2001 и др. Академик Е. Бабосов на основе большого фактического ма­териала, связанного с крупнейшей катастрофой XX века - ава­рией на Чернобыльской АЭС, исследует теорию и практику катастроф. Анализируя катастрофы, автор подразделяет их на природные, экологические, психологические и социальные.

Природные катастрофы происходят из-за нарушения при­родной ритмики. Следовательно, предлагает автор, для избежа­ния природных катастроф человеку необходимо учитывать все многообразие природных и социальных ритмов, воздействующих на ритмику Земли и ее биосферу, что на современном уровне развития науки вполне реально.

Если трудно снизить уровень природных катастроф, то эко­логические вполне предотвратимы. В силу того, что они возника­ют в результате человеческой деятельности, общество (мировое сообщество) должно добиваться положения, при котором сово-

Раздел V

ром совокупная нагрузка антропогенных факторов на экологи­ческие системы не превышала бы их самовосстановительного потенциала.

Что касается технологической безопасности, то автором предлагается четыре пути ее повышения:

1) прогнозирование экстремальных технологических ситуаций;

2) предупреждение опасных событий;

3) предупреждение опасных последствий таких экстремаль­ных событий в тех случаях, когда события уже произошли;

4) смягчение социальных последствий экстремальных тех­нологических событий [2.С.184].

Социальные катастрофы кардинально отличаются от природ­ных, так как в них движущей силой выступают целенаправлен­ные действия людей. Они имеют свои социально-экономические, политические и духовные предпосылки, подразделяются на ло­кальные, страновые и планетарные. В качестве примера планетар­ной катастрофы анализируется неолитическая революция. Проблему социальной катастрофы автор взаимосвязывает с про­блемой социальной революции и решает ее на теоретическом поле синергетики, доказывающей нелинейность развития, его полива­риантность. Он доказывает возможность преодоления социальной катастрофы. Автор, исследуя события истории с 1917 по 1991 г., по­казывает особенности посткатастрофического развития Беларуси, выделяет следующие особенности социальных катастроф.

Во-первых, определяющим признаком наступившей соци­альной катастрофы автор называет развитие динамического об­щественного хаоса.

Во-вторых, он выделяет наличие катастрофического потен­циала, выраженного в возникновении кризисной ситуации, при которой система становится неустойчивой.

В-третьих, происходит снижение экономических, полити­ческих и управленческих возможностей выхода из ситуации.

В-четвертых, разрушаются горизонтальные социальные свя­зи, что выражается в развале экономики, дезинтеграции терри-

, Философская мысль Беларуси в XX в.

ториальных, демографических, этнических, культурных и других социальных общностей, приводящих к разрушению общества как социальной системы.

В-пятых, наблюдается социальная атомизация, маргинализа­ция, рост преступности и т.д.

В-шестых, разрушаются и изменяются традиции и стереоти­пы поведения.

В-седьмых, иррационализируется общественное сознание, снижается уровень духовной культуры [2.224-225].

Чернобыльская катастрофа квалифицируется автором как крупнейшая социо-эколого-технологическая катастрофа. Он го­ворит о трудностях, нерешенных проблемах в зоне аварии, дает рекомендации по минимизации последствий.

Таковы некоторые итоги философского процесса XX столе­тия в Беларуси.

В современных условиях перехода Беларуси к политическому и идеологическому плюрализму создаются предпосылки для рас­ширения спектра философских исследований.

Вопросы для самоконтроля

1. Какие идеи определяли развитие отечественной филосо­фии в XX веке?

2. В чем смысл жизни по учению Д. Скрынченко?

3. Почему И. Абдиралович считает необходимым осуществ­ление социального творчества вне политики?

4. Как можно победить зло по В. Самойле?

5. Каков статус диалектики в философии Беларуси 20-х гг. XX в.?

6. Какие темы исследовались белорусскими философами во второй половине XX в.?

Раздел V

Литература к V разделу I. Цитируемая:

1. Абдз1ралов1ч I. Адвечным шляхам. Дасьледзшы беларускага сьветапогляду. Мн., 1993.

2. Бабосов Е.М. Катастрофы: социологический анализ. Мн., 1995.

3. Вольфсон С.Я. Диалектический материализм. Мн., 1924.

4. Вольфсон С.Я. Диалектический материализм и медицина. Мн., 1929.

5. Жуков Н.И. Проблема сознания. Философский и специ­ально-научный аспект. Мн., 1987.

6. Крюковский Н.И. Homo pulcher. Человек прекрасный: Очерк теоретической эстетики человека. Мн., 1983.

7. Ластоусю В.Ю. Кароткая псторыя Беларусь Мн., 1992.

8. Ленин В.И. Записки М.Н. Покровскому // Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.52. М., 1976.

9. Ленин В.И. О значении воинствующего материализма//Ле­нин В.И. Поли. собр. соч. Т.45. М., 1976.

10. Михайлов А.А. Современная философская герменевтика. Мн.,1984.

11. Самойла В. Сим победиши. Очерк критического оптимиз-ма//Неман. 1992, №1.

12.Скрынченко Д.В. Заслуги, оказанные старыми дворянски­ми родами Минской губернии православной вере. Мн., 1907.

13. Скрынченко Д.В. Открытое письмо членам Государствен­ной думы и русскому обществу. Мн., 1908.

14. Скрынченко Д.В. Ценность жизни по современно-фило­софскому и христианскому учению. СПб, 1908.

15. Степин B.C. Научные революции как «точки» бифурка­ции в развитии знаний // Научные революции в динамике культу­ры. Мн., 1987.

Философская мысль Беларуси в XX в.

16. Цьв!кев1ч А. «Западно-руссизм»: Нарысы з псторьп гра-мадзкай мысыи на Беларуа % XIX i пачатку XX в. Мн., 1993.

17. ШирокановД.Н. Взаимосвязь категорий диалектики. Мн., 1971.

П. Используемая:

1. Бабосов Е.М. и др. Развитие марксистско-ленинской фило­софии в БССР (20 - 70-е годы). Мн., 1984.

2. Ефремова О.И. Из истории общественной мысли Белорус­сии конца XIX - начала XX века. Мн., 1972.

3. Короткая Т.П. Религиозная философия в Беларуси начала XX века. Мн., 1993.

4. Очерки истории марксистско-ленинской философии в Бе­лоруссии. Мн., 1968.

5. Степин B.C. Философская антропология и философия на­уки. М., 1992.

Раздел V

Хрестоматийное приложение к V разделу