Раздел I общие вопросы психологии развития

Глава 1. Введение в психологию развития

Глава 2. Понятие развития

Глава 3. Периодизация развития

Глава 4. Категория возраста

Глава 5. Историография человеческого развития

Глава 6. Становление психологии развития человека

Глава 7. Теории развития эндогенного и экзогенного направления

Глава 8. Трактовка развития в психоанализе

Глава 9. Проблемы социализации

Глава 10. Когнитивное направление в психологии развития

Глава 11. Культурно-историческое направление в психологии развития

ВВЕДЕНИЕ В ПСИХОЛОГИЮ РАЗВИТИЯ

Психология развития и возрастная психология. Психология развития как при­кладная отрасль. Основные задачи психологии развития. Связи психологии раз­вития с другими науками. Методы психологии развития.

Современная психология представляет собой разветвленную систему научных дисциплин, среди которых особое место занимает возрастная психология или, пра­вильнее, психология развития человека, связанная с изучением возрастной дина­мики развития человеческой психики, онтогенеза психических процессов и психоло­гических качеств личности качественно изменяющегося во времени человека. Поня­тие возрастной психологии в принципе уже понятия психологии развития, посколь­ку развитие здесь рассматривается всего лишь как функция или хронологического возраста, или возрастного периода. Психология развития связана не только с изу­чением возрастных этапов человеческого онтогенеза, но рассматривает разнообраз­ные процессы макро- и микропсихического развития вообще. Поэтому, строго гово­ря, возрастная психология может быть только частью психологии развития, хотя иногда они используются как синонимы.

Как и любая наука, психология развития несет функции описания, объяснения, прогноза, коррекции. Применительно к определенной области исследования (в на­шем случае — к психическому развитию) эти функции выступают в качестве кон­кретных научных задач, т.е. общих целей, которых наука стремится достичь.

Описание развития предполагает представление феноменологии процессов раз­вития во всей полноте (с точки зрения внешнего поведения и внутренних пережива­ний). К сожалению, очень многое в психологии развития находится именно на уров­не описания.

Объяснить развитие — значит выявить причины, факторы и условия, повлек­шие за собой наступившие изменения в поведении и переживании. В основе объяс­нения лежит схема причинно-следственной связи, которая может быть строго одно­значной (что встречается чрезвычайно редко), вероятностной (статистической, с раз-

ной степенью отклонения) или вообще отсутствовать. Она может быть одинарной (что встречается очень редко) или множественной (что обычно и имеет место при изучении развития).

Если объяснение отвечает на вопрос «почему это произошло?», раскрывая при­чины для уже имеющегося следствия и определяя факторы, его вызвавшие, то про­гноз отвечает на вопрос «к чему это приведет?», указывая на те следствия, которые вытекают из данной причины. Таким образом, если в объяснении развития мысль движется от следствия к причине, то в прогнозе развития мы идем от причины к следствию. Это значит, что при объяснении наступивших изменений исследование начинается с их описания и продолжается переходом к описанию возможных причин и их связи с наступившими изменениями. При прогнозе же исследование начинается также с описания наступивших изменений, но они рассматриваются уже не как след­ствие, а как причина возможных изменений, описание которых и нужно составить. Прогноз развития всегда носит гипотетический характер, так как основывается на объяснении, на установлении связей между наступившим следствием и возможными причинами. Если эта связь установлена, то факт ее существования позволяет счи­тать, что совокупность выявленных причин с необходимостью повлечет за собой следствие. В этом, собственно, и заключается смысл прогноза.

Если описание развития есть создание его образа в сознании исследователя, объ­яснение — установление связей следствия с возможными причинами, а прогноз раз­вития — предсказание его, исходя из уже установленных причинно-следственных связей, то коррекция развития есть управление им через изменение возможных причин. И поскольку развитие есть ветвящийся процесс, имеющий узлы качествен­ных и линии количественных изменений, постольку возможности коррекции теоре­тически неограниченны. Ограничения накладываются здесь в большей степени воз­можностями описания, объяснения и прогноза, которые и поставляют информацию о характере происходящих процессов и природе объекта в целом. Важно отметить особое место прогноза и коррекции развития при решении прикладных задач психо­логии развития.

Итогом описания, объяснения, прогноза и коррекции становится модель или теория развития.

Основой любой научной дисциплины является ее теория. Именно она выполняет основные функции науки (описание, объяснение, прогноз, коррекцию).

В методологии науки принято выделять понятия научного направления, теории и модели. Под научным направлением понимают группу теорий, объединенных об­щей идеей. При этом вовсе не обязательно, чтобы эти теории принадлежали одной научной школе. В рамках научного направления, в свою очередь, можно выделить поднаправления, которые дифференцируют исходную идею, создавая производные идеи, еще не являющиеся теориями.

Все теории развития Ю. Н. Карандашев предлагает делить на 2 больших класса: обыденные и научные. Обыденные теории развития не осознаются их авторами, но оказывают большое влияние на мировоззрение человека; нередко они являются популяризацией устаревших теорий развития. Поэтому обыденные теории развития выступают, в лучшем случае, как предтеории. Научная теория — это непротиворе­чивая, связная, простая система правил, порождающая модель объекта на основе его эмпирического образа.

Модель выполняет по отношению к объекту функции достоверного описания, логичного объяснения, подтверждающегося прогноза и эффективной коррекции (управления) его поведения. Чтобы дифференцировать понятия теории и модели, ис­пользуются 2 критерия: системность и эмпиричность. На этой базе возникает клас­сификация: 1) нет ни системности, ни эмпиричности — обыденные теории развития; 2) нет системности, но есть эмпиричность — традиционные теории развития; 3)

есть системность, но нет эмпиричности — модели развития; 4) есть и системность, и эмпиричность — современные теории развития.

Все теории развития используют в качестве отправного пункта систему «субъ­ект—среда». Без определения отношений внутри этой системы не может быть по­строена ни одна теория. Характер отношений между субъектом и средой, постули­руемый каждым автором, определяет содержание теории и ее теоретическую при­надлежность (научное направление).

По Ю. Н. Карандашеву, можно построить следующие комбинации отношений между субъектом и средой:

1) отношение исключения субъекта и среды — развитие определяют не-субъект
и не-среда;

2) отношения аддитивности между субъектом и средой — развитие определяют
субъект и/или среда, взятые в разных пропорциях;

3) отношение исключения среды (субъект и не-среда) — определяющим является
только субъект;

4) отношение исключения субъекта (не-субъект и среда) — определяющей яв­
ляется только среда;

5) отношение мультипликативности между субъектом и средой (субъект и
среда) — определяющими являются в полной мере и субъект, и среда. Послед­
нее отношение в зависимости от его содержания дифференцируется на подви­
ды в направлении все большего освоения среды субъектом: 5.1) субъект по­
давляется средой; 5.2) субъект изучает среду; 5.3) субъект включается в сре­
ду; 5.4) субъект врастает в среду; 5.5) субъект преодолевает среду.

Отношения «субъект—среда» реализуются в разнообразных теориях развития, образуя научные направления.

Отношение исключения в научных теориях почти не встречается. Однако оно имеет место в обыденных теориях фатальной предопределенности человеческой судьбы Богом, фатумом, роком и т.п. Условно теории такого типа образуют нигили­стическое (нигилизм — отрицание) направление.

Отношение аддитивности, дополнения, суммирования рассматривает развитие по принципу критической массы, согласно которому только определенная сумма вкла­дов субъекта и среды может обеспечить развитие. При этом не важно, сколько при­ходится на долю наследственности (субъект), а сколько — на долю среды. Главное — сумма, которая должна превосходить определенную величину. Умеренное соот­ношение вкладов наследственности и среды мы находим, с одной стороны, в обы­денных теориях развития, а с другой — в практических теориях, ориентированных на решение прикладных психологических задач, не нуждающихся в сложных по­строениях. Теории данной группы условно можно отнести к синкретическому (син-кретность — слитность, нерасчлененность) направлению.

Исходя из отношений противопоставленности субъекта и среды, различают два научных направления: эндогенное, где основной движущей силой считается субъект, и экзогенное, где движущей силой считается среда.

Отношение мультипликативности рассматривает развитие как результат взаимо­действия в полной мере и субъекта, и среды. Именно это отношение лежит в основе большинства теорий. В соответствии с отношениями 5.1—5.5 их классифицируют по следующим направлениям:

1) психоаналитическое направление, в теориях которого субъект развивается
подавляясь средой;

2) когнитивное направление: субъект развивается, познавая среду;

3) направление социализации: субъект развивается, включаясь в социальную
среду и «усваивая» ее, т.е. социализируясь;

4) социально-экологическое направление: субъект развивается, врастая во все

более широкие слои и уровни социальной среды;

5) направление саморазвития, субъект развивается, осваивая социальную среду преодолевая ее.

В современной психологии все больше набирает вес системное направление, которое рассматривает систему «субъект—среда» не изнутри, а извне. Системных теорий развития психики пока еще нет, хотя предпосылок к их созданию достаточно: теория высшей нервной деятельности И. П. Павлова и его сотрудников; теория функциональных систем П. К. Анохина, теория динамической локализации психиче­ских функций В. М. Бехтерева, А. Р. Лурии, теория Н. А. Бернштейна, культурно-историческая концепция Л. С. Выготского и др.

Психология развития прежде всего является фундаментальной теоретической дисциплиной, но полученные в ней знания и выработанные методы используются в прикладных сферах. Л. Монтада предлагает выделять 6 основных задач, относящих­ся к сфере применения психологии развития на практике*.

1. Ориентация в жизненном пути. Данная задача предполагает ответ на вопрос
«что имеем?», т.е. определение уровня развития. Последовательность возрастных
изменений в виде описания количественных функций развития или качественных
ступеней развития является классическим вопросом психологии развития. На этой
основе выстраиваются статистические возрастные нормы развития, благодаря кото­
рым можно дать общую оценку хода развития как в индивидуальных случаях, так и
применительно к различным учебным и воспитательным вопросам. Так, например,
зная, какие задачи самостоятельно решают дети 7 лет, можно определить, находится
ли конкретный ребенок ниже, выше или вровень с нормой. Одновременно можно
определить, соответствуют ли учебные и воспитательные требования данной норме
самостоятельности.

2. Определение условий развития и изменения. Эта задача предполагает ответ
на вопрос «как это возникло?», т.е. каковы причины и условия, приведшие к данно­
му уровню развития. Объяснительные модели психологии развития ориентированы
прежде всего на анализ онтогенеза свойств личности и ее нарушений с учетом уста­
новок среды развития, взаимодействия с воспитателями, особых событий а также —
как идеальный случай — взаимодействия всех этих переменных. При этом психоло­
гов интересуют не столько кратковременные сколько долговременные влияния фак­
торов развития. Учитывается также

* В изложении используются материалы работы: Карандашев Ю. Н. Психология развития. Введение. Минск, 1997. — Гл. 1.1.

кумулятивный характер влияния факторов развития и дискретный характер причин­но-следственных связей. Знание условий позволяет задержать нарушения хода раз­вития (профилактика) и принять соответствующие решения для оптимизации хода развития. Особое значение для получения требуемого эффекта имеет определение соответствия условий развития и возможных вариантов вмешательства наличному уровню развития индивида, его личностным свойствам.

3. Прогноз стабильности и изменчивости свойств личности. Данная задача предполагает ответ на вопрос «что будет, если..?», т.е. прогноз не только хода разви­тия, но и предпринятых мер вмешательства. Многие мероприятия в практике учеб­ной и воспитательной работы — явно или неявно — предполагают прогноз даль­нейшего развития. Так, например, право заботы о ребенке после развода родителей сохраняется за матерью только в том случае, если считается, что так будет лучше всего для дальнейшего развития ребенка. Чтобы делать такие прогнозы, необходимы

знания о стабильности или нестабильности свойств и условий развития как личности самой по себе, так и личности в группе. Ввиду многочисленности привходящих фак­торов такого рода психологические прогнозы зачастую бывают ошибочными.

4. Объяснение целей развития и коррекции. Эта задача предполагает ответ на
вопрос «что должно быть?», т.е. определяет, что возможно, реально, а что должно
быть исключено. Как эмпирическая наука психология развития, в отличие от педаго­
гики, нейтральна по отношению к социальному заказу, общественному и личному
мнению. Поэтому она способна и обязана им противостоять, если это противоречит
установленным фактам и закономерностям. Вместе с тем она выполняет функцию
обоснования тех или иных предложений и проектов если они согласуются с ее зна­
ниями. И наконец, она выступает инициатором коррекции уже принятых решений,
если исследования показывают их необоснованность. Ложно установленная норма
развития приводит к существенным искривлениям в практике учебной и воспита­
тельной работы.

5. Планирование коррекционных мероприятий. Данная задача предполагает от­
вет на вопрос «как могут быть достигнуты цели?», т.е. что нужно сделать, чтобы по­
лучить от вмешательства ожидаемый эффект. Итак, коррекционные мероприятия
нужны только в том случае, если не достигнуты поставленные цели развития, если
не осилены задачи развития или есть налицо факт, что условия развития ведут к не­
желательному его ходу. Здесь следует различать: 1) цели развития самого индивида;
2) потенциалы развития самого индивида; 3) социальные требования к развитию; 4)
возможности развития. Соответственно, и коррекционные мероприятия должны
дифференцироваться по их назначению. Нередко между этими целями имеет место
расхождение, которое и должно быть объектом коррекции. Целью запланированной
коррекции может быть профилактика нарушений развития, коррекция развития или
оптимизация процессов развития. В любом случае должны быть приняты обосно­
ванные решения о том, когда вмешательство обещает быть успешным, куда оно
должно быть приложено и какой метод следует выбрать.

6. Оценка коррекции развития. Эта задача предполагает ответ на вопрос «к чему
это привело?», т.е. что дали коррекционные мероприятия. Современная психология
развития воздерживается от скоропалительной оценки эффективности тех или иных
коррекционных воздействий. Она считает, что действительная оценка может быть
получена только в результате продолжительного наблюдения за индивидом, в ходе
которого должны быть установлены как позитивный эффект, так и побочные влия­
ния. Считается также, что оценка эффективности во многом определяется той науч­
ной парадигмой, которой придерживается психолог.

В последние десятилетия психология развития изменилась как по своему содер­жанию, так и по междисциплинарным связям. С одной стороны, она оказывает влияние на другие научные дисциплины, а с другой — сама испытывает влияние с их стороны, ассимилируя все то, что расширяет ее предметное содержание.

Биология, генетика, физиология развития. Эти дисциплины важны прежде все­го для понимания пренатального развития, а также для последующих этапов онтоге­неза с точки зрения его ранних оснований. Они играют значительную роль при ана­лизе адаптивных возможностей новорожденных, а также общего физического и мо­торного (двигательного) развития, особенно в его отношении к последующим изме­нениям поведения и переживания. Особый интерес имеет здесь развитие централь­ной нервной системы, органов чувств и эндокринных желез. Кроме того, открытия биологии имеют особое значение для понимания проблематики «субъект—среда», т.е. объяснения сходства и различий в развитии разных индивидов.

Этология. Значение этологии, или сравнительного изучения поведения, значи­тельно возросло в последние годы. Она показывает биологические корни поведения, поставляя информацию о взаимодействии среды и индивида (например, изучение

импринтинга). Не менее ценной является методическая возможность проводить на­блюдения и эксперименты на животных, и особенно в тех случаях, когда их прове­дение на человеке запрещено из этических соображений. Возможность переноса на человека результатов, полученных на животных, чрезвычайно важна для понимания человеческого развития.

Культурная антропология и этнология. Предметом изучения культурной антропо­логии и этнологии являются надкулыурные универсалии и межкультурные различия в поведении и переживании. Эти дисциплины позволяют, с одной стороны, прове­рить закономерности, выявленные в американо-европейской культурной среде, на других культурах (например, восточно-азиатской) и, с другой — благодаря расши­рению культурной среды выявить межкультурные различия, обусловливающие раз­ное протекание процессов развития. Особое значение в последние годы приобретает

изучение детского фольклора (субкультуры).

Социология и социальные дисциплины. Эти науки обретают свое значение для психологии развития как за счет определенных теоретических посылок (ролевая тео­рия, теория социализации, теории образования установок и норм и т.д.), так и за счет анализа процессов социального взаимодействия в семье, школе, группе однолеток, а также за счет исследования социально-экономических условий развития.

Психологические дисциплины. Науки психологического цикла наиболее тесно связаны с психологией развития. Науки, объединенные названием «Общая психоло­гия», позволяют лучше понять психические процессы мотивации, эмоций, познания, научения и т.д. Педагогическая психология замыкает психологию развития на педа­гогическую практику, процессы обучения и воспитания. Клиническая (медицинская) психология помогает понять развитие детей с нарушениями различных сторон пси­хики и смыкается с психологией развития по линиям детской психотерапии, психо­профилактики, психогигиены. Психодиагностика идет рука об руку с психологией развития в области адаптации и применения диагностических методик в сравнитель­ном анализе интеллектуального, личностного и т.д. развития и для определения воз­растных норм развития. Можно обнаружить связи психологии развития с психологи­ей творчества и эвристических процессов (по линии одаренных и опережающих норму развития детей); психологией индивидуальных различий и др. В последние годы нарастает объем взаимодействия психологии развития с патопсихологией (оли-гофренопсихология, детские неврозы) и дефектологией (работа со слабослышащими и слабовидящими детьми, детьми с задержками психического развития и т.д.).

Можно обнаружить сращивание психологии развития с психогенетикой, психо­лингвистикой, психосемиотикой, этнопсихологией, демографией, философией и др. Почти все прогрессивные и интересные работы в психологии развития, как правило, выполняются на стыке дисциплин.

За длительный период своего существования психология развития ассимилиро­вала общепсихологические методы наблюдения и эксперимента, применяя их к ис­следованию развития человека на разных возрастных ступенях.

Наблюдение, как мы уже знаем, — преднамеренное, систематическое и целена­правленное восприятие внешнего поведения человека с целью его последующего анализа и объяснения. В психологии развития это один из первых и доступнейших методов, особенно необходимый при исследовании детей на ранних этапах разви­тия, когда у испытуемых невозможно взять словесный отчет и проведение любой экспериментальной процедуры затруднено. И хотя наблюдение представляется не­сложным методом, при правильной организации оно дает возможность собрать фак­ты естественного поведения человека. При наблюдении человек не знает, что за ним кто-то следит, и ведет себя естественно, именно поэтому наблюдение дает жизненно правдивые факты. Фиксируя поведение дошкольника в игре, в общении, школьника — на занятиях, подростка — в среде сверстников, взрослого — в профессиональной

сфере и т.д., психолог получает данные о человеке как целостной личности и, сле­довательно, интеллект, память, эмоции, личностные особенности воспринимаются не изолированно, а в связях с действиями, высказываниями, поступками. Наблюде­ния позволяют системно анализировать психику развивающегося человека.

Ограниченность использования метода наблюдения связана с несколькими при­чинами. Во-первых, естественность и слитность в поведении человека социальных, физических, физиологических и психических процессов затрудняют понимание ка­ждого из них в отдельности и препятствует вычленению главного, существенного. Во-вторых, наблюдение ограничивает вмешательство исследователя и не позволяет ему установить способность ребенка сделать что-то лучше, быстрее, успешнее, чем он сделал. В наблюдении психолог сам не должен вызывать явление, которое он хо­чет изучать. В-третьих, при наблюдении невозможно обеспечить повтор одного и того же факта без изменений. В-четвертых, наблюдение позволяет лишь фиксиро­вать, но не формировать психические проявления. В детской психологии дело ос­ложняется еще и тем, что фиксировать данные наблюдения психологу приходится в письменной форме, так как камеры, магнитофоны, любая аппаратура влияют на ес­тественность поведения ребенка, поэтому анализ и обобщение данных затруднены (именно поэтому отдельным вопросом встает необходимость разработки и исполь­зования скрытой аппаратуры вроде знаменитого зеркала Гезелла). Здесь отчетливее всего обнаруживается серьезный недостаток метода наблюдения — трудно преодо­лимая субъективность. Так как в психологии и само наблюдение подвергается изу­чению, было установлено, что оно в большой степени зависит от личности наблюда­теля, его индивидуально-психологических особенностей, установок и отношения к наблюдаемому, а также от его наблюдательности, внимательности. Чтобы сделать результаты наблюдения более достоверными и устойчивыми, приходится использо­вать не одного, а нескольких исследователей для наблюдения за одним и тем же фактом, что снижает экономичность метода. Наконец, в-пятых, наблюдение никогда не может быть единичным фактом, оно должно вестись систематично, с повторяе­мостью и большой выборкой испытуемых.

Поэтому существуют лонгитюдные (лонгитюдиналъные) наблюдения, позво­ляющие проводить наблюдения за одним (или несколькими) испытуемым длитель­ное время (в этом смысле беспрецедентными являются наблюдения А. Гезелла за 165 детьми в течение 12 лет). Подобную ценность имеют и дневниковые записи ро­дителей, фиксирующие день за днем развитие одного ребенка, а исторические днев­ники, мемуарная и художественная литература позволяют глубже понять отношение к детям разных возрастов на разных исторических этапах.

Разновидностью наблюдения является самонаблюдение в форме словесного отче­та о том, что видит, чувствует, переживает, проделывает человек — его лучше при­менять только к испытуемым, уже способным анализировать свой внутренний мир, понимать свои переживания, оценивать свои действия. Другим вариантом наблюде­ния является психологический анализ продуктов деятельности, успешно приме­няемый на всех возрастных ступенях. В этом случае изучается не процесс деятель­ности, а ее результат (детские рисунки и поделки, дневники и стихи подростков, ру­кописи, конструкции, художественные произведения взрослых и пр.). Часто психо­логи пользуются методом обобщения независимых характеристик, полученных при наблюдении личности в различных видах деятельности.

Чаще всего наблюдение входит составной частью в экспериментальные психоло­гические исследования. В частности, это может быть сделано в форме биографиче­ского метода. В качестве самостоятельного метода наблюдение особой ценности не представляет, за исключением редких случаев использования его в отношении мла­денцев и неговорящих детей раннего возраста.

Уже более 100 лет в психологии действуют экспериментальные методы, пред-

полагающие активное вмешательство исследователя в деятельность испытуемого с целью создания условий, в которых выявляется искомый психологический факт. На­помню, что первые экспериментальные методики были разработаны именно для де­тей.

От наблюдения эксперимент отличается 4 особенностями: 1) в эксперименте ис­следователь сам вызывает изучаемое им явление, а наблюдатель не может активно вмешиваться в наблюдаемые ситуации; 2) экспериментатор может варьировать, из­менять условия протекания и проявления изучаемого процесса; 3) в эксперименте возможно попеременное исключение отдельных условий (переменных), чтобы уста­новить закономерные связи, определяющие изучаемый процесс; 4) эксперимент по­зволяет варьировать также и количественное соотношение условий, допускает мате­матическую обработку полученных в исследовании данных.

В психологии развития успешно применяются оба традиционных вида экспери­мента — естественный и лабораторный, а большинство исследований развития включает констатирующую и формирующую форму эксперимента. В констати­рующем эксперименте выявляются определенные психологические особенности и уровни развития соответствующего психического качества или свойства. Все же большее значение в психологии развития приобретает формирующий эксперимент (который может иметь обучающий или воспитывающий характер). Формирующий эксперимент предполагает целенаправленные воздействия на испытуемого с целью создания, выработки определенных качеств, умений. Фактически, это развивающий метод в условиях специально созданного экспериментального педагогического про­цесса. В известном смысле подобные же задачи решаются в тренингах, которые адаптируются или специально разрабатываются для детей разных возрастов (напри­мер, тренинг личностного роста для подростков, тренинг общения для школьников, психогимнастика для дошкольников и т.п.), и коррекционных системах.

В качестве разновидностей объективных экспериментальных методов психоло­гии выступают близнецовый метод, социометрия, анализ результатов деятель­ности, моделирование, анкетирование и тестирование (с целью диагностики или прогноза).

Большинство перечисленных методов является исследовательскими. Они позво­ляют в качестве результата получить нечто новое (факты, закономерности, механиз­мы психических процессов). Но иногда в психологии требуется сравнить какие-то параметры личности, деятельности человека с некоторыми имеющимися стандарта­ми, нормативами, т.е. преследуется цель испытания. Тогда речь идет о диагностике, в которой широко используется тестирование — краткое, стандартизованное, обычно ограниченное во времени испытание, предназначенное для установления в сравниваемых величинах индивидуальных различий.

Заметный вклад в диагностическое тестирование детей и подростков внесли ра­боты Д. М. Кэттелла (он-то и ввел в 1890 г. термин «умственный тест»), Э. Крепе-лина (первые тесты памяти, утомляемости и отвлекаемости) и его ученика А. Эр-на, создавшего тесты восприятия, памяти, ассоциаций и моторных функций для изуче­ния взаимосвязи психических функций в анализе личности, интеллекта. Первые школьные тесты были разработаны Г. Эббингаузом: он предлагал школьникам тес­ты арифметического счета, объема памяти и завершения предложений. Но лишь са­мый трудный из них (завершение предложений) — единственный, соответствующий реальным учебным достижениям детей.

Настоящая эра тестирования начинается примерно с 1895 г. работами А. Бине и его сотрудников, посвятивших много лет разработке интеллектуальных тестов для детей и поиску критериев оценки развития интеллекта. К желанной цели А. Бине привел случай. В 1904 г. он был назначен в Комиссию по изучению умственно от­сталых детей и совместно с Т. Симоном создал первую шкалу интеллекта Бине—

Симона. Она состояла из 30 задач, расположенных по возрастающей трудности. Уровень трудности определяется эмпирически предъявлением 50 детям от 3 до 11 лет, нескольким умственно отсталым детям и взрослым.

С 1905 г. разработка различных тестов пошла лавинообразно. Существующие к настоящему времени батареи тестовых методик для разных возрастов можно клас­сифицировать по разным основаниям: например, по цели применения — тесты про­фессионального отбора, профпригодности, отбора в школу и т.д.; по процедуре — индивидуальные, групповые, вербальные, действенные и т.д.; по содержанию — для определения уровня развития интеллекта, способностей, навыков, особенностей личности, характера, темперамента и т.д. Тесты могут подразделяться на аналитиче­ские и синтетические, аппаратурные и типа «карандаш—бумага» и т.д. Наиболее распространенными являются тесты интеллекта, тесты способностей и тесты достижений, профессионализированные тесты, тесты личности и т.д. В патопси­хологических исследованиях применяют батареи клинических тестов и т.п. Нужно отметить, что для возрастной психологии исследователи в последние годы не только адаптируют взрослые методики к возможностям детского или подросткового воз­раста (существуют «детский» ТАТ — CAT, детские и подростковые варианты тестов М. Люшера и С. Розенцвейга, варианты для нескольких возрастов 16-PF Кэттелла и т.п.), но и конструируют специальные возрастнонаправленные методики (детский тест Векслера, тесты готовности к школе, тест межличностного общения Р. Жиля, тесты «Рисунок семьи», «Деревня», doll-play методики, детские проективные мето­дики и т.д.).

Достоинства экспериментального метода несомненны. Он позволяет психологу: 1) не выжидать, когда исследуемая особенность проявится в деятельности испытуе­мого, а самому создать условия ее максимального проявления; 2) повторить опыт необходимое число раз (для этого существуют разные формы одного и того же тес­та, например несколько форм 16-PF Кэттелла, формы А-В-С Айзенка и т.д.); 3) вы­явленная особенность может быть замерена у разных детей в тех же условиях и у одного ребенка в разных условиях, что повышает надежность полученных данных; 4) эксперимент удобнее в плане стандартизации полученных материалов, их количе­ственного обсчета.

Вместе с тем и у эксперимента есть ряд недостатков: 1) любой эксперимент все­гда ограничен определенным набором действий, задач, ответов и поэтому никогда не дает повода для широких обобщений в плане целостного представления о разви­вающемся человеке; 2) эксперимент — это всегда только срез с деятельности, лич­ности ребенка в данный конкретный момент, поэтому он требует обязательного по­вторения.

Выводы и заключения

1. Психология развития человека связана с изучением возрастной динами­
ки развития человеческой психики, особенностей онто- и микрогенеза
психических процессов и психологических качеств личности качественно
изменяющегося во времени человека в контексте разнообразных ви­
тальных и социокультурных процессов.

2. Как наука, психология развития выполняет функции описания объясне­
ния, прогноза, коррекции процессов развития.

3. Теории развития используют в качестве отправного пункта систему
«субъект—среда». Постулируемый автором характер отношений между
субъектом и средой определяет содержание теории развития и ее тео­
ретическую принадлежность (научное направление).

4. Практическое применение знаний по психологии развития связано с ре-

шением шести основных задач: ориентация в жизненном пути; опреде­ление условий развития и изменений; прогноз стабильности и изменчи­вости свойств личности; объяснение целей развития и коррекции; пла­нирование коррекционных мероприятий; оценка коррекции развития. 5. В качестве основных методов психологии развития выступают наблюде­ние и эксперимент в их многочисленных разновидностях. Понятие развития. Развитие как рост, созревание, совершенствование, уни­версальное изменение, качественное, структурное изменение, количественно-качественное изменение, как изменение, влекущее за собой новые изменения. Основные категории психологии развития: рост, созревание, дифференциация, научение, запечатление, социализация.

Психология развития в качестве предмета изучает закономерные изменения че­ловека во времени и связанные с этим факты и явления психической жизни. Почти все исследователи сходятся в том, что развитие можно определить как изменение во времени: идея изменений и их протекания во времени неоспорима. Другое дело — ответить на вопросы, что и как изменяется. Именно здесь начинаются расхождения.

Пользуясь схемой, предложенной Ю. Н. Карандашевым, рассмотрим, какие вари­анты здесь возможны.

Первый: развитие как рост. Такое понимание в современной науке почти не встречается. Под ростом понимается процесс количественного изменения (накопле­ния) внешних признаков объекта, измеряемых в высоте, длине, ширине, толщине, весе и т.п. Это значит, что, во-первых, рост есть всего лишь одна из сторон развития, т.е. остаются и другие; во-вторых, что рост есть лишь внешний показатель развития, ничего не говорящий о его сути; в-третьих, рост может быть только количественной характеристикой развития.

Второй: развитие как созревание. Такое определение развития используется преимущественно в повседневном мышлении. Под созреванием понимается редук­ция, свертывание развития к морфологическим изменениям, протекающим под непо­средственным управлением генетического аппарата. Это значит, что в таком опреде­лении преувеличивается значение биологической наследственности и соответствен­но преуменьшается значение других сторон развития.

Третий: развитие как совершенствование. Это определение часто использует­ся в педагогике и носит телеологический характер, т.е. в нем изначально предпола­гается наличие цели (телео), в качестве которой выступает некая «совершенная», т.е. самая лучшая, образцовая, идеальная форма развития. В этом случае, во-первых, не­понятно, кто такую цель может поставить: является ли она внешне (Богом, воспита­нием, внешней средой) или внутренне заданной (через наследственный аппарат). И, во-вторых, не ясно, почему именно такая форма развития должна рассматриваться в качестве самой лучшей, совершенной, а не какая-либо другая (кто задает критерии «совершенства»?).

Четвертый: развитие как универсальное изменение. В качестве одного из кри­териев для определения развития выдвигается требование общности, универсально­сти происходящих изменений. Это значит, что одинаковые изменения должны иметь место у людей разных культур, вероисповеданий, языков, уровней развития. При понятной очевидности данного требования оно оказывается не выполнимым. Во-первых, невозможно реально установить, какие изменения отнести к общим, универсальным, а какие рассматривать как частные. И, во-вторых, большой массе частных изменений при таком подходе вообще будет отказано в том, чтобы считать­ся предметом психологии развития.

Пятый: развитие как качественное, структурное изменение. Определение развития через качественные изменения связано с пониманием объекта как смете-

мы. Если за основу определения берется существенное улучшение (ухудшение) его структуры, то мы тем самым возвращаемся к определению развития через совершен­ствование, сохраняя его недостатки. Разница лишь в том, что сужается предмет со­вершенствования. Если же вопрос об улучшении (ухудшении) не стоит, тогда непо­нятно, куда направлено развитие. И наконец, если раньше речь шла о совершенство­вании объекта в целом, то теперь — лишь о совершенствовании только его струк­туры. Иначе говоря, исключается количественная мера совершенствования и сохра­няется только качественная.

Шестой: развитие как количественно-качественное изменение. В предыду­щем случае за основу был взят качественный характер изменений, а количественный нивелировался. Однако сама идея их связи присутствует во всех вариантах опреде­лений. Так, например, рост можно рассматривать как количественное изменение, но и в нем выделяются какие-то качественные переходы. Созревание ближе к качест­венному изменению, но и в нем содержится количественный аспект. Ограничиваясь только количественными изменениями, мы делаем безусловный шаг назад в пони­мании развития. Однако исключая количественные изменения из определения раз­вития, мы теряем возможность установить, чем вызваны сами эти качественные из­менения.

Седьмой: развитие как изменение, влекущее за собой новые изменения. Не­удовлетворенность существующими определениями развития стимулировала поиск и возникновение новых идей. Так, Г.-Д. Шмидт постулирует наличие тесной, экзи­стенциальной связи между изменениями, следующими друг за другом. А. Фламмер пишет, что развитием следует считать только такие изменения, которые влекут за собой новые изменения («лавина изменений»). В этом определении проводится идея эволюционной преемственности изменений.

Изменения, происходящие в развитии, могут быть: 1) количественны­ми/качественными, 2) непрерывными/дискретными, скачкообразными, 3) универ­сальными/индивидуальными, 4) обратимыми/необратимыми, 5) целенаправленны­ми/ненаправленными, 6) изолированными/интегрированными, 7) прогрессивными (эволюционными)/ регрессивными (инволюционными). Кроме того, развитие может рассматриваться в разной временной размерности, образуя изменения на фило-, ан-тропо-, онто- и микроуровнях.

Для общей интегральной характеристики процессов развития используются кате­гории, относящиеся не к отдельным признакам, а к развитию в целом. Это категории роста, созревания, дифференциации, научения, запечатления (импринтинга), социа­лизации (культурного социогенеза).

Рост. Изменения, происходящие в ходе развития, могут быть количественными или качественными. Приращение высоты тела или увеличение запаса слов представ­ляют собой количественные изменения. Физиологические изменения в возрасте по-ловозрелости или обретение понимания многозначности слов в поговорках являют­ся, напротив, качественными изменениями. Поэтому в парной категории «количест­во—качество» понятие роста относится к количественному аспекту развития.

Рост представляет собой лишь отдельный аспект хода развития, а именно — од­номерное количественное рассмотрение процессов развития. Рассматривать разви­тие в аспекте роста значит ограничиться исследованием чисто количественных из­менений, когда знания, умения, память, содержание чувств, интересы и т.п. рассмат­риваются всего лишь с точки зрения приращения их объема.

Созревание. Подход к развитию с точки зрения созревания господствовал в пси­хологии достаточно долго. К биологическому созреванию принято относить все процессы, спонтанно протекающие под влиянием эндогенно запрограммированных, т.е. наследственно детерминированных и внутренне управляемых импульсов роста.

К таким процессам относятся физические изменения, важные для психического

развития — созревание мозга, нервной и мышечной систем, эндокринных желез и т.д. Исходя из психофизического единства человека, т.е. связи соматических и пси­хических процессов, биологически ориентированные модели развития представляли психическое развитие по аналогии с анатомо-физиологическим созреванием как внутренне регулируемый процесс созревания.

О созревании говорят обычно тогда, когда прошлый опыт, научение или упраж­нение (экзогенные факторы) не оказывают влияния (или оказывают несуществен­ное) на характер происходящих изменений. Наряду с ограничением внешних усло­вий развития выделяют ряд признаков, указывающих на наличие процессов созрева­ния: 1) аналогичность возникновения и протекания; 2) возникновение в строго опре­деленном возрасте; 3) нагоняемость; 4) необратимость.

Дифференциация. Авторы, понимающие под развитием зависящие от созревания качественные изменения, охотно обращаются к понятию дифференциации. В узком смысле дифференциация означает прогрессивное вычленение разнородных частей из исходного не-расчлененного целого, по примеру таких соматических процессов, как деление клетки и образование тканей и органов. Она ведет к росту, с одной стороны, структурной сложности, а с другой — к вариативности и гибкости поведения. Сюда относятся также растущее многообразие, специализация и автономизация отдельных структур и функций. В широком смысле дифференциация обозначает просто общее содержание прогрессирующего дробления, расширения и структурирования психи­ческих функций и способов поведения.

Научение — это обобщенная категория, обозначающая множество процессов, ведущих к изменениям поведения. Последние понимаются в самом широком смысле как обретение знаний, запоминание, усвоение установок, мотивов и т.д. Поскольку источником изменений при научении является внешняя среда (экзогенная регуляция развития), постольку научение является понятием, противоположным созреванию (эндогенная регуляция развития).

В общем смысле под научением понимают достижение прогресса путем целена­правленных усилий и упражнения (например, изучение глаголов, обучение чтению, езде на велосипеде и т.д.). Психологическое понятия научения шире: в него входят все более или менее продолжительные изменения поведения, происходящие на ос­нове опыта, упражнения или наблюдения. При этом не имеет значения, достигнут ли при этом какой-либо успех или наступившие изменения возникли непреднамеренно, спонтанно. Научение включает в себя как освоение новых форм поведения, так и изменение репертуара уже имевшихся форм.

О научении мы не говорим в тех случаях, когда новое поведение (или изменение прежнего) вызвано: 1) созреванием функции, не зависящим от опыта и упражнения; 2) преходящим психологическим состоянием (утомлением, сенсорной адаптацией, медикаментозным влиянием и т.п.); 3) врожденными тенденциями реагирования (безусловные рефлексы, или инстинктивное поведение).

Особый интерес для психологии научения представляют его виды — классиче­ское обусловливание (И. П. Павлов), оперантное обусловливание (Э. Торндайк), нау­чение на модели (А. Бандура), научение через опосредование (К. Халл).

Запечатление (импринтинг). Понятие запечатления используется для обозна­чения процессов непосредственного, не контролируемого сознанием усвоения ка­ких-либо норм, требований, способов поведения в результате кратковременного (реже — продолжительного) воздействия конкретного образца. Именно таким обра­зом, к примеру, объясняются родительские модели поведения, унаследованные в детстве, проблемные черты характера. В действительности же здесь трудно опреде­лить, какова природа происхождения той или иной поведенческой схемы. Она в равной степени может быть объяснена другими механизмами, не имеющими отно­шения к запе-чатлению.

Принято характеризовать запечатление следующими 6 признаками: 1) своеобраз­ное закрепление заданных образцов реакций с системой стимулов внешней среды; 2) возможность воздействия внешнего мира ограничивается генетически детерминиро­ванным возрастным отрезком (критический, или сенситивный период); 3) однажды произошедшее запечатление внешне стабильно и даже необратимо; наступившее за­печатление устойчиво к новым воздействиям; 4) посредством запечатления «выучи­ваются» видоспецифические, а не индивидуальные признаки объекта-стимула; 5) связь поведенческого образца с определенным объектом-стимулом вовсе не требует функциональной дееспособности или внешних выражений поведения во время фазы запечатления; 6) эффекты запечатления воспроизводятся не только в ответ на под­крепление или уменьшение мотива, но и на пищу, тепло, тактильные раздражители.

Социализация (культурный социогенез). Очевидно, что каждый человек при нормальных условиях «врождается» в уже существующее общество с определенны­ми нормами поведения и переживания. Начиная с рождения, подрастающий ребенок вступает во взаимодействие со своим социальным окружением, прежде всего с ро­дителями, позднее — с отдельными лицами и группами — в школе, на работе и т.д. В результате он приобретает типичные для его окружения ценностные представле­ния, нормы и роли. Благодаря этому опыту поведения и переживания постепенно ос­ваиваются значимые для определенного общества формы поведения и переживания. Этот общий процесс влияния социокультурных факторов на развитие в смысле врас­тания в окружающее общество и культуру описывают понятием социализации.

В понятии социализации выделяют две стороны. Первая — это социальное ста­новление человека, т.е. процесс спонтанного врастания его в социальное окружение. Вторая — социальное формирование человека, т.е. процесс целенаправленной адап­тации его к существующим ценностям, нормам, идеалам. Понятие социализации впервые было предложено Ч. Кули в термине «социализированное сознание». В за­висимости от того, в какой науке используется этот термин, он приобретает соответ­ствующее значение. Так, психологию интересует прежде всего развитие личности, социальное развитие различных индивидов и процессы научения, лежащие в их ос­нове. Наиболее предпочитаемыми темами здесь являются: социализация зависимо­сти, агрессивности, полотипового поведения, моральных установок и т.д.

В современной психологии социализация рассматривается как общее название для гипотетического процесса социального научения, который характеризуется вза­имной интеракцией лиц, зависящих друг от друга или имеющих друг к другу отно­шение.

Выводы и заключения

1. Развитие на разных этапах становления этого понятия рассматрива­
лось как рост, созревание, совершенствование, дифференциация, нау­
чение, запечатление, социализация.

2. Предмет психологии развития — закономерные изменения человече­
ской психики во времени, влекущие за собой новые изменения, и свя­
занные с этим факты и явления психической жизни.

мого сознанием усвоения каких-либо норм, требований, способов поведения в ре­зультате кратковременного (реже — продолжительного) воздействия конкретного образца. Именно таким образом, к примеру, объясняются родительские модели по­ведения, унаследованные в детстве, проблемные черты характера. В действительно­сти же здесь трудно определить, какова природа происхождения той или иной пове­денческой схемы. Она в равной степени может быть объяснена другими механизма­ми, не имеющими отношения к запе-чатлению.

Принято характеризовать запечатление следующими 6 признаками: 1) своеобраз-

ное закрепление заданных образцов реакций с системой стимулов внешней среды; 2) возможность воздействия внешнего мира ограничивается генетически детерминиро­ванным возрастным отрезком (критический, или сенситивный период); 3) однажды произошедшее запечатление внешне стабильно и даже необратимо; наступившее за-печатление устойчиво к новым воздействиям; 4) посредством запечатления «выучи­ваются» видоспецифические, а не индивидуальные признаки объекта-стимула; 5) связь поведенческого образца с определенным объектом-стимулом вовсе не требует функциональной дееспособности или внешних выражений поведения во время фазы запечатления; 6) эффекты запечатления воспроизводятся не только в ответ на под­крепление или уменьшение мотива, но и на пищу, тепло, тактильные раздражители.

Социализация (культурный социогенез). Очевидно, что каждый человек при нормальных условиях «врождается» в уже существующее общество с определенны­ми нормами поведения и переживания. Начиная с рождения, подрастающий ребенок вступает во взаимодействие со своим социальным окружением, прежде всего с ро­дителями, позднее — с отдельными лицами и группами — в школе, на работе и т.д. В результате он приобретает типичные для его окружения ценностные представле­ния, нормы и роли. Благодаря этому опыту поведения и переживания постепенно ос­ваиваются значимые для определенного общества формы поведения и переживания. Этот общий процесс влияния социокультурных факторов на развитие в смысле врас­тания в окружающее общество и культуру описывают понятием социализации.

В понятии социализации выделяют две стороны. Первая — это социальное ста­новление человека, т.е. процесс спонтанного врастания его в социальное окружение. Вторая — социальное формирование человека, т.е. процесс целенаправленной адап­тации его к существующим ценностям, нормам, идеалам. Понятие социализации впервые было предложено Ч. Кули в термине «социализированное сознание». В за­висимости от того, в какой науке используется этот термин, он приобретает соответ­ствующее значение. Так, психологию интересует прежде всего развитие личности, социальное развитие различных индивидов и процессы научения, лежащие в их ос­нове. Наиболее предпочитаемыми темами здесь являются: социализация зависимо­сти, агрессивности, полотипового поведения, моральных установок и т.д.

В современной психологии социализация рассматривается как общее название для гипотетического процесса социального научения, который характеризуется вза­имной интеракцией лиц, зависящих друг от друга или имеющих друг к другу отно­шение.

ыводы и заключения

3. Развитие на разных этапах становления этого понятия рассматривалось как рост, созревание, совершенствование, дифференциация, научение, запечатление, социализация.

4. Предмет психологии развития — закономерные изменения человече­ской психики во времени, влекущие за собой новые изменения, и свя­занные с этим факты и явления психической жизни.

Протяженность развития во времени: филогенез, антропогенез, онтогенез, микрогенез. Периодизация развития человека. Предмет психологии развития.

Чтобы понять развитие, необходимо рассмотреть протяженность временной дис­танции, на которой оно совершается: в зависимости от этого можно различить, по меньшей мере, четыре ряда изменений: филогенез, антропогенез, онтогенез и микро­генез.

Филогенез, или развитие вида, — это предельная временная дистанция, вклю-

чающая возникновение жизни, зарождение видов, их изменение, дифференциацию и преемственность, т.е. всю биосоциальную эволюцию, начиная с простейших и завер­шая человеком. В сравнительных исследованиях поведения, основывающихся на филогенетическом методе анализа, рассматривается видотиповое поведение разных организмов на предмет выделения их общности и различий. Результатом этого ана­лиза является вывод об их общих биосоциальных закономерностях развития.

Антропогенез, или развитие человечества во всех его аспектах, в том числе и культурный социогенез, — это часть филогенеза, начинающаяся с возникновением Homo sapiens и завершающаяся сегодняшним днем.

Онтогенез, или индивидуальное развитие, — это временная дистанция длиной в человеческую жизнь: она начинается с момента зачатия и завершается концом жиз­ни. Пренатальная фаза (развитие эмбриона и плода) занимает особое положение в силу зависимости жизненных функций от материнского организма. Изменения от­дельных индивидов (или определенных их групп) в ходе онтогенеза составляют существенную часть предмета психологии развития. Очевидно, что понятие онто­генеза человека является частным в логическом отношении, но центральным с точ­ки зрения содержания психологии развития.

Микрогенез, или актуальный генез, — наиболее короткая временная дистанция, охватывающая «возрастной» период, в течение которого протекают краткосрочные процессы восприятия, памяти, мышления, воображения, развернутые последова­тельности действий (например, поведение при решении задач) и т.п. Сегодня эти процессы рассматриваются общей психологией и, в принципе, не требуют того, что­бы ими занимались возрастные психологи. Однако для психологии развития они важны в аспекте преобразования микроге-неза в онтогенез.

Деление временной дистанции на своеобразные и неповторимые этапы составля­ет проблему периодизации развития. Как отмечал Л. С. Выготский, большинство предложенных идей периодизации при внимательном их анализе оказываются фор­мальными, не затрагивающими сути развития. Критикуя существовавшие к тому времени способы деления детства на возрастные этапы, он писал, что периодизации исходят из внешних, но почти не касаются внутренних оснований, относящихся не­посредственно к тем изменениям, которые происходят в психике ребенка.

Всякое изменение происходит во времени независимо от того, является ли оно количественным или качественным, быстрым или медленным, микро- или макро­процессом. Время никоим образом не регламентирует ход психического развития, но фиксирует все события в строго заданной последовательности.

Вопрос о делении онтогенеза на отдельные, в возрастном отношении ограничен­ные стадии, ступени или фазы имеет долгую традицию, но по-прежнему остается открытым. Критерии, на основании которых производится такое деление, а также содержание, число и временная протяженность установленных возрастных периодов чрезвычайно различны. Некоторые современные авторы (Р. Бергиус, X. М. Траут-нер) утверждают, что по причине роста знания о явлениях и фактах развития будет вообще невозможно создать приемлемый проект деления онтогенеза на связные воз­растные периоды. По их мнению, в отношении онтогенеза речь может идти только о крупных делениях (пренатальный период, младенчество и т.д.), а более дробные применимы только для отдельных функциональных областей (познавательное раз­витие, развитие эмоциональной сферы, общения и т.д.).

Цель любой периодизации — обозначить на линии развития точки, отделяющие друг от друга качественно своеобразные периоды. Вопрос лишь в том — что обу­словливает это качественное своеобразие. В свое время А. Гезелл, 3. Фрейд, Ж. Пиаже, Л. С. Выготский и др. выделяли разнообразные основания для построения периодизации. Систематизация этих попыток была предпринята Л. С. Выготским в работе «Проблема возраста» (1984). Все существующие к тому времени периодиза-

ции Л. С. Выготский разделил на 3 группы, и это деление оказалось столь методоло­гически удачным, что появляющиеся современные периодизации часто успешно вписываются в предложенную им систематизацию.

Первую группу составили периодизации, созданные не путем расчленения само­го развития личности на этапы, а по аналогии со ступенчатообразным построением других процессов развития. Таковой, в частности, является известная периодизация С. Холла, созданная по аналогии с развитием общества. Он выделял стадию рытья и копания (0—5 лет), стадию охоты и захвата (5—11 лет), пастушескую стадию (8—12 лет), земледельческую стадию (11—15 лет), стадию промышленности и торговли (15-20 лет), соотнося их с животной стадией развития общества, периодом овладе­ния охотой и рыболовством, концом дикости и началом цивилизации, периодом ро­мантизма и т.п. Понятно, что подобные аналогии очень заманчивы, но поверхност­ны.

Ко второй группе (самой многочисленной) Л. С. Выготский отнес периодизации, которые основаны на каком-либо одном (или нескольких) отдельно взятом признаке развития. Пример простейшей периодизации такого типа он берет у П. П. Блонско-го, который в качестве основания использовал дентицию и выделял соответственно беззубое детство, молочнозубое детство, период смены зубов, стадии прорезывания премоляров и клыков, постояннозубое детство. Он считал, что процесс развития оп­ределяется нарастанием энергетических ресурсов организма, которые и задают вре­мя кальцинации — окостенения скелета, смену зубов. Такой прямой параллелизм ничем не подтвержден, не говоря уже о том, что и выделенные периоды не равно­значны: скажем, время прорезывания зубов очень важно для ребенка, а переход к постояннозубому детству ничем в психическом плане не примечателен.

В эту же группу Л. С. Выготский помещает периодизацию, предложенную В. Штерном, основанием которой является собственно психологический, а не биологи­ческий критерий — собственная активность человека. Так, к примеру, В. Штерн го­ворит о периоде, когда ребенок только играет, о периоде сознательного учения с разделением игры и труда, о периоде юношества с развитием самостоятельности и началом трудовой деятельности. В. Штерну же принадлежит и периодизация, в ос­нование которой положено развитие речи с выделением фазы первого слова, фазы однословных и двусловных предложений, фазы грамматизации и т.д.

К этой же группе можно отнести и периодизацию 3. Фрейда, основанием которой является изменение зон, в которых находит удов летворение либидо. 3. Фрейд опи­сывает следующие стадии развития личности: 1) оральная фаза (1-й год жизни): эро­генные зоны — в области рта; формы поведения — захват, удержание, сосание, ку­сание, выплевывание; 2) анальная фаза (2—3-й годы жизни): эрогенные зоны — в области заднего прохода; формы поведения — интерес к функциям отправления; 3) фаллическая фаза (с 3-х до 6-ти лет): эрогенные зоны — в области первичных поло­вых органов; формы поведения — исследование своих гениталий; 4) латентная фа­за (с 5—6 лет до 11—12 лет, т.е. стадия полового созревания): эрогенные зоны не выделяются и специфических форм поведения нет; 5) генишальная фаза (фаза поло­возрел ости): во главе с гениталиями активизируются все эрогенные зоны и формы поведения.

Особое место в периодизациях второй группы занимает периодизация Ж. Пиаже, в основе которой лежит развитие интеллектуальных структур. Развитие интеллекта он считает фактором достижения равновесия с окружающей средой и описывает: 1) предоперациональную стадию мышления (сенсомоторный интеллект) с его рефлек­сами и приспособительными реакциями; 2) стадию предпонятийного и интуитивного мышления (внутренних действий с образами, символами); 3) стадию конкретных операций и 4) стадию формальных операций.

По аналогии со стадиями, выделенными Ж. Пиаже, в основу построения перио-

дизации Л. Колберг положил становление морали, описывая с этих позиций домо-ральный уровень (связанный с ориентацией на избегание наказания и получение по­ощрения), уровень конвенциональной морали (связанный с ориентацией на образец или авторитет) и уровень автономной морали (связанный с ориентацией на общест­венный договор и общепринятые моральные нормы).

Перечислять варианты периодизаций этой группы можно бесконечно. Все они названы Л. С. Выготским моносимптоматическими, поскольку в основании боль­шинства из них лежит лишь один, хотя и важный, признак развития.

Третью группу, по Л. С. Выготскому, должны составить периодизации, связан­ные с выделением существенных особенностей самого развития. Именно они по­зволили бы ответить на вопросы, что, как, почему, в каком направлении изменяется. Наиболее близко к построению периодизации такого типа подошел А. Гезелл, обна­руживший, что «плотность» развития с взрослением уменьшается.

Л. С. Выготский предложил собственную периодизацию, руководствуясь диалек­тической моделью развития и идеей скачков-переходов к новому качеству. Он выде­лял в развитии стабильные и критические возрасты (периоды). В стабильных перио­дах происходит медленное и неуклонное накопление мельчайших количественных изменений развития, а в критические периоды эти изменения обнаруживаются в ви­де скачкообразно возникших необратимых новообразований. По мнению Л. С. Вы­готского, стабильные и критические периоды в развитии чередуются: 1) кризис но­ворожденное™, 2) стабильный период младенчества, 3) кризис первого года жизни, 4) стабильное раннее детство, 5) кризис трех лет, 6) стабильный дошкольный воз­раст, 7) кризис семи лет, 8) стабильный младший школьный период, 9) пубертатный кризис, 10) стабильный подростковый возраст, 11) кризис 17 лет и т.д.

В мировой психологии широко используется периодизация Э. Эрик-сона, поло­жившего в основание развития сразу три процесса: соматическое развитие, социаль­ное развитие и развитие сознательного Я. Свою теорию фаз он рассматривает в пяти размерностях: 1) психосоциальные кризисы; 2) круг референтных лиц; 3) элементы социального порядка; 4) психосоциальные модальности; 5) психосексуальная дина­мика.

В периодизации Э. Эриксона выделяется 8 фаз развития: 1) первая фаза (младен­чество, первый год жизни) характеризуется первичным доверием или недоверием ребенка к окружению; 2) вторая фаза (раннее детство: 2—3-й годы жизни) характе­ризуется автономией или стыдом и сомнением; 3) третья фаза (дошкольный воз­раст: 4-5-й годы жизни) характеризуется инициативой или чувством вины; 4) чет­вертая фаза (школьный возраст: с 6 до 11—12 лет, т.е. до половозре-лости) характе­ризуется чувством ценности и трудолюбия или мало-ценности; 5) пятая фаза (юно­шество) характеризуется личностной индивидуальностью, идентичностью или диф­фузией идентичности; 6) шестая фаза (молодость: 20—30 лет) характеризуется бли­зостью, интимностью и солидарностью или изоляцией; 7) седьмая фаза (зрелость: 30-40 лет) характеризуется творческим началом, интегратив-ностью или застоем; 8) восьмая фаза (старший взрослый возраст (плюс старость), от 40 лет и старше) харак­теризуется целостностью личности или раздвоенностью, отчаянием.

Линию Л. С. Выготского в современной отечественной психологии продолжили А. Н. Леонтьев и Д. Б. Эльконин. Их позиция в вопросе о периодизации может быть выражена в нескольких тезисах:

1) несостоятельность многих периодизаций психического развития связана с тем,
что за их основания брались хотя и характерные, но внешне отдельные при­
знаки развития, а не внутреннее существо этого процесса, поэтому основания
периодизации надо искать только во внутренних противоречиях самого раз­
вития;

2) периодизацию психического развития необходимо строить с учетом смены од-

ной целостной деятельно