Формирование образа оратора в исторической ретроспективе

Кто, а главное как становились успешными судебными ораторами? Какими качествами они обладали? Качества приобретенные или врожденные? Где они учились? У кого они учились? Чем они учились? Кто и для чего создавал риторические школы? Какие преимущества и недостатки были в индивидуальном обучении у ритора? Что риторы ценили в речи больше всего? Чем отличались их речи? Чему нельзя научиться? Нужны ли сегодня такие школы? Мы попытаемся ответить на эти вопросы с позиции сегодняшнего времени.

Изучая программы риторических школ прошлого мы увидим, что все они включали поэзию, понимая, что судебный оратор должен ее чувствовать, должен сам говорить «языком поэта».[17]Считается, что особое влияние оказали поэмы Гомера. Итак, вывод первый, чувство прекрасного языка обязательно. А как воспитать чувство «прекрасной судебной речи», читать и учить наизусть лучшие образцы. К этому прибегали все риторические школы. И не просто прибегали, а активно использовали, при этом развивая еще и память.

«Слово - властитель великий, а телом малый и незаметный; творит оно божественные деяния, ибо способно бывает и страх пресечь, и горе унять, и радость вселить, и жалость умножить…» - утверждает в одной из немногих сохранившихся речей родоначальник аттического красноречия Горгий.[18]

Непосредственный толчок развитию ораторского искусства дали знаменитые законы Солона, предусматривающие, что каждый афинянин должен лично охранять свои интересы на суде. Ораторское искусство всегда являлось частью культуры того или иного народа. Оно могло развиваться только в общество, где человек, выступающий с речью, был уверен, что его слово может оказать какое-то влияние на ход тех или иных событий. Итак, потребность состязаться во всем приводит к необходимости возникновения самого сложного состязания – состязания умственного, состязания в суде. Итак, вывод второй, обязательное качество готовность к состязательности. От чего же зависит победа? Что оценивается в споре?

Аттическое право, как пишет Е. Орлов, стало к этому времени весьма сложной наукой, адвокаты сложились в особое сословие, без которого обществу трудно было бы обойтись. Они давали необходимые советы, изготавливали для своих клиентов речи и иногда, сопровождали их на суд, где садились подле них и подсказывали им, получая за все это блестящие гонорары. Значит, нужно было знать право. Знать виртуозно. И это уже опять искусство. И это еще один важный вывод.

Итак, право знаешь, есть чувство прекрасного, но нужно сформулировать мысль и выразить ее. И если слово так важно, то нужно учить им владеть и появляются учителя красноречия. Они сформировались в недрах софистики и брались обучать за довольно высокую плату. История риторической традиции ведет свое начало не только с ораторов, но и с их негласных советников – логографов, занимавшихся написанием речей на заказ. Этим ремеслом не пренебрегали и отцы античного красноречия, многие произведения которых были блистательно озвучены их заказчиками. И Цицерон, и Лисий, стяжав высшее достоинство специальности логографа, писали для различных по своему общественному положению людей, и все эти речи были естественны в устах говорящих.[19] Потом, многие из них признаются, что сами стали хорошими ораторами и хорошими учителями, потому - что им пришлось написать очень много судебных речей. Кстати, каждый из них написание и произнесение речи сделает главным инструментом в познании и овладении эти мастерством. И вот, вывод четвертый, без упорной подготовки и обучения мастером красноречия не стать. И право на такой вывод нам дадут и все остальные приводимые примеры.

2.1. Образование и становление оратора в риторической традиции Древней Греции. Путей развития красноречия в античное время было известно всего три: самообразование, обучение у известных ораторов и посещение риторических школ. Нередко эти пути пересекались и совмещались, однако, наиболее знаменитые ораторы античной древности – Демосфен и Цицерон – обязаны красноречию, прежде всего, собственному желанию, системности самообразования и постоянной практике публичной речи. Но самообразование всегда было превалирующим.

Риторическая традиция, включающая в себя всю совокупность знания человечества о том, как хорошо и убедительно говорить, имеет в основе капитальные труды античных риторов, сформулировавших базовые положения риторики, в том числе и рекомендации по подготовке ораторов. Ядро риторического знания содержится в трактатах Аристотеля, Цицерона и Квинтилиана. Со времен античности оно существенных изменений не претерпело, хотя современные коммуникативные дисциплины несколько расширили возможности убедительного построения и достоверного понимания текста. Классическая риторика оказалась тесно взаимосвязана с философией языка, семиотикой, теорией аргументации, коммуникативистикой, психолингвистикой, когнитивной психологией и другими научными дисциплинами. При этом риторическое знание остается наиболее значимым элементом во всей совокупности наук о человеческом языке и общении, именно оно лежит в основе большинства этих наук.

Однако главное в риторических сочинениях – это теория оформления мысли, работа над языком, ритмикой речи, выразительностью.

В частности, Демосфен начинал ораторскую карьеру еще юношей, добился успехов в судебном преследовании собственных опекунов, присвоивших значительную часть причитавшегося ему наследства, однако, по настоящему влиятельным оратором стал лишь в результате многолетнего и последовательного самообразования. Демосфен пример сочетания желания и усердия. Усердия во всем, но прежде всего в самообразовании.

Е.Орлов, о Демосфене напишет, что он с основательностью и терпением трудился над выработкой языка, стиля и логической формы. Но требовалось научиться выражаться кратко, но очень информативно. И Демосфен изучает Фукидида, этого бесподобного мастера выражать целые мысли в одном сжатом и сильном, подобно граненому алмаз, слове. И продумывать каждое слово, каждый оборот, каждую мысль стало его насущной потребностью на всю жизнь. В своей речи он олицетворял неодушевленные предметы, говорил диалогами и употреблял народные выражения, которые своей грубой силой приводили слушателей в оцепенение. При всех его кажущихся отклонениях основная тема никогда не упускалась из виду; каждое замечание имеет отношение к вопросу, каждая иллюстрация идет к делу. И малейший шаг, что он делает, неизменно и неуклонно ведет к определенному заключению. Одной из выдающихся особенностей красноречия Демосфена следует необычную ясность и отчетливость мысли и фразы. Бесспорным является тот факт, что его речи отличались высокоразвитой ораторской техникой и сильным пафосом. Правда некоторые исследователи считают, что они не были рассчитаны на чтение, а на непосредственное воздействие на слушателя и нередко преследовали цель возбудить энергию, взволновать аудиторию. Однако еще при его жизни о нем складывали легенды и называли великим оратором.

Как отмечал крупнейший знаток греческой культуры, все софистыучили «ловко говорить», но одни из них занимались преимущественно теоретической и практической разработкой общих правил риторики, другие обучали учеников составлению и произнесению политических и судебных речей, третьи учили вести споры. Впоследствии, риторы будущих судебных ораторов будут учить вести спор, как главному умению. Ведь задача противоборствующих сторон одна – выиграть, выиграть в споре. Поэтому, очень важно проследить, чему и как должен научиться будущий судебный оратор, что бы уверенно чувствовать себя в споре.

Бесспорно софисты были более практики, чем теоретики. Внушение софистов – это открытый образец магии слова.

Ораторы древнегреческих городов-государств передавали искусство речи из поколения в поколение. Но учителями красноречия становились далеко не все. Некоторые из них охотно и за солидное вознаграждение обучали судебному красноречию молодежь, стремившуюся к победам в суде, да и влиянию в народном собрании. Других путей прославиться не было. Путь был труден, долог и сложен, но он открывал манящие, ошеломляющие перспективы.

Итак, что им нужно было учить? Окончив «среднее образование» у грамматика, мальчик поступал в «университет» - риторическую школу.[20]

Такое обучение состояло в непосредственном общении ученика и учителя, в упорной самостоятельной работе ученика по овладению речевыми навыками, в слушании и чтении речей, в наработке (под руководством наставника) собственного опыта публичных выступлений. Как правило, обучение у маститых ораторов сопровождалось также и посещением философов, интенсивным общением будущего оратора с людьми, имевшими славу мудрецов и хороших учителей. Ораторская подготовка рассматривалась древними греками, а затем и римлянами, как неотъемлемая и важнейшая часть образования, необходимого для участия не только в судебных, но и в государственных делах.

Ритор учил начинающего оратора «держать тему», «держать паузу», «держать внимание», «услаждать слушающих», учил быть логичным, кратким, сдержанным, учил не подменять серьезную проблему мелкими нападками, некорректными отступлениями. «Держать тему» это значило не только не отходить от нее, но и уметь раскрывать ее, показывая разные точки зрения и самое главное аргументировать свою точку зрения. И еще очень важное умение, нужно было научиться не говорить лишнего. Часто риторы слушая учеников говорили только одно «не убедил», и ученику необходимо было продумывать новые обоснования и способы их приведения.[21]

Софистам же принадлежит разработка системы учебных ораторских упражнений – декламаций на заданные темы: отчасти в виде речей с похвалой, порицанием, описанием и т.д. и отработка различных риторических приемов аргументации.

Софисты первыми стали искать средства воздействия на умы слушателей в словестной форме. Они поэтому раньше всех поставили риторику, как науку истинного красноречия, в ряд с логикой, как наукой правильного мышления. По своей сути, образование которое давали софисты, было «наукой побеждать» в любом споре. Именно поэтому софисты учили двум главным искусствам – диалектике – искусству спорить и риторике – искусству говорить. В риторические школы принимали только мальчиков иногда с 7 лет, иногда старше, это зависело от способностей ученика и обучали до 21 года. Интересны были методы проверки способностей, они были разные, но внимание, память, усидчивость проверялись всегда. Набор предметов был разный. Но обязательно преподавались философия, особенно диалектика, логика, литература, язык, математика, причем риторика была главным ведущим предметом.

Софисты установили для красноречия два обязательных и важнейших критерия: правильность на грамматическом уровне, своевременность и точность на стилистическом.

Софистическое обучение было первым опытом «высшего образования», т.е. формирование личности с помощью рационалистического знания: взамен родовой элитарности софистика предполагала и создала другую – элитарность образованности и знания.[22]Поэтому смело можно сказать, что учителя риторики и сами ораторы были эталоном образования того времени. « Делать слабое мнение сильным » - так понимали свою задачу софисты - преподаватели. И это была не простая задача. Но эту задачу они успешно решали.

Среди первых преподавателей риторики называют Корака и Тисия – сицилийцев, преподававших в Афинах. Однако, как риторы они прославились уже на Сицилии - острове, гордившемся именем родины философа Эмпедокла, которого иногда называют родоначальником красноречия. К риторике серьезно и глубоко относился Платон. По мнению Платона, риторика как обучение сноровке и есть мастерство красноречия. Как мыслящий человек, Сократ восхищался знаниями многих знаменитых софистов, их просветительским пафосом и рационализмом, их готовность обучать других. Сам Сократ внес вклад в развитие софистики практической разработкой методов публичной полемики, на которых основывались все его знаменитые беседы. Но Сократ, следуя за софистами, предпочитал исходить из понятий каждого конкретного человека как они возникают в конкретной ситуации общения. Сократ был признанный оратор, его приглашали на обед практически каждый вечер, ибо с его приходом беседа приобретала особый интерес, поскольку он, задавая вопросы собеседнику и часто отвечая на них раскрывал смысл обсуждаемого. Примером может служить любой диалог. Бедуя с другом о справедливости, он спрашивал и отвечал, он говорил: «Но что же такое справедливое и несправедливое? Представь, кто-то спросил бы поскольку измерительная линейка, измерительное искусство и измеритель решают вопрос о большем и меньшем, чем является большее или меньшее? Мы ответили бы ему, что большее – это превосходящее, меньшее же – то, что превзойдено большим. Далее, поскольку тяжелое и легкое определяется с помощью весов, искусства взвешивания и весовщика, чем являются тяжелое и легкое? Мы ответили бы ему, что часа весов, опускающаяся к низу, несет на себе большую тяжесть, более же легкое поднимается верх.Точно таким же образом, если бы кто-то спросил нас: поскольку спор о справедливом и несправедливом решают слово, судебное искусство и судья, чем же являются справедливое и несправедливое? Что мы ему ответим? Или мы пока не можем ответить?» [23]

Платон описывает, что Сократ учился всегда и у любого человека и этому же учил своих учеников. Многие трактаты по риторике им будут написаны в диалоговой форме, многие риторические школы возьмут за образец умение рассуждать задавая вопросы и отдавая, заслуженно, этому методу пальму первенства. Сам Сократ был многосторонен и обладал множествами качеств.

Сократ считал себя рожденным для образования. Принципиально отличным был способ Сократа учить других. Он не навязывал точку зрения, а ученикам помогал дойти до всего самим. И тогда знание приобретало личный смысл, а такой способ порождения истины он назвал майевтикой – способ извлекать из собеседника скрытое в человеке знание с помощью искусно заданных вопросов.

Главными рычагами сократовской эристики была ирония. Ирония заключалась в умении философа остроумной системой вопросов и ответов загнать противника в логический тупик. Но признавалось, что воспринимать иронию научить можно, а вот сделать собственным инструментом, практически нет. Итак, ироничный ум, вещь обязательная.

Еще нужно было научить задавать вопросы и отвечать на них. И это, оказалось, целая наука. Чаще всего вопросы, задаваемые Сократом, формулировались так, что на них можно было получить только однозначный и заранее предсказуемый ответ. В диалогах мы находим многие случаи, когда собеседники Сократа оказываются в тупике.[24]Приведу ответы его собеседника Алкивиада: «Именно так, Сократ», «Несомненно», «Да, конечно», «Да, согласились», «Да, существует», «Мне кажется, да», «Да, признал», «Очевидно», «Да, я так думаю», «Я это знаю», «Да, разумеется», «Да, я считаю именно так», «Трудно, Сократ, возражать на прекрасно сказанные слова», «Конечно», «Именно так», «Это похоже на правду», «Да, так», «Правы, клянусь Зевсом», «Да, вполне», «Как же иначе?», «Мне нравится твое объяснение, Сократ», «Я с тобой согласен»,»Даже если я раньше так не думал, то теперь я с тобой согласен», «Я снова с тобой согласен», «Но я, мой Сократ, полностью согласен с тобою и с богом. Негоже мне было бы разойтись с ним во мнении». Комментарии к таким ответам не нужен. Такое искусство задавать вопросы и рассуждать называется сократовской майевтикой. Напомню, что Сократ спорил с Алквиадом, который не был изначально согласен с его позицией. Бесспорно, умение достойное подражанию, если, конечно, можно научиться этому подражать.

Аристотель – его называют философом и педагогом, он был величайший во всем и, конечно, в риторике. Г.Б.Корнетов называет его «самым универсальным умом древности». Он получил образование в академии, которую возглавлял Платон. По окончании академии, он в ней преподавал, читал лекции по риторике и философии. По свидетельству античных авторов, он учил юношей говорить, соединяя мудрость с красноречием, развивая у них как присущую философам тонкость рассуждения, так и присущую риторам способность убеждать. Позже он сам основал школу в Ликее (Афинах), где обучал философии и красноречию. [25] Диоген Лаэртский писал, что каждого ученика он «упражнял в рассуждениях на заданные положения в красноречии».

Написанная в 335г. до н.э. «Риторика» представляла собой анализ языка, стиля и построения речи ораторов времени, чье мастерство до сих пор может быть признано образцовым. Это произведение одновременно и учебное пособие, и руководство, и научное сочинение.

Аристотель указал место риторики в системе человеческого знания и заложил основы риторики, как науки, определив ее предмет – человек, убеждающий словом другого человека в одной из типических ситуаций общения. Главное достижение «Риторики» - типология речей – не выдумка ученого и не просто тонкий анализ современной ему практики, но умелое категориальное закрепление заложенных в человеческой культуре типов речевых взаимодействий.

Аристотель, определяя круг необходимых качеств для оратора, прежде всего назовет «высокую образованность». Эрудиция самого Аристотеля настолько всеобъемлюща, что практически ни с кем не сопоставима.

Почти все последователи будут обосновывать необходимость природных данных и таланта для оратора, но все же они понимали, что «мастерство развивается во многих опытах, совершенствуется благодаря знаниям, которые многократно умножают талант и сокращают число опытов, и что сумму таких знаний знает наука»[26]. Итак, задача Аристотеля – задать планку «высокой образованности» и ей научить. Меткий, сочный, образный язык поэтов и философов составлял основу эрудиции древнего грека… и, конечно, основу эрудиции Аристотеля.

«Риторика» Аристотеля посвящена искусству красноречия, в ней исследуется показательная, судебная и совещательная речи. Важно, что у него цель любой речи остается неизменной – сформулировать мнение и добиться принятия решения.

Аристотель, исследуя область риторики, погружается в диалектику как логику возможности, которая специфична для всякого художника и всякого человека, переживающего художественное произведение. Таким образом, риторика, - по глубокому убеждению Аристотеля, - это то же искусство, то же творчество, выросшее на диалектической логике возможного бытия. Трудно сорить с его точкой зрения. Да, в общем то ни кто и не пытался.

Аристотель создал логику в качестве самостоятельной науки, разработав дедуктивный и индуктивный методы, которые являются основными методами и сейчас.

Поскольку практическое владение словом требует обширных познаний и постоянной тренировки самых различных навыков и способностей, на любом из избранных путей риторического учения практически все зависело (и сегодня зависит) от целеустремленности и трудолюбия самого будущего оратора.

Образование в III - I в.в. до н.э. несмотря на большее распространение, чем прежде, оставалось в эллинистических странах крайне незначительным. Небольшие частные школы грамоты давали своим ученикам мало знаний. Греческие «гимнасии», нечто вроде средних учебных заведений, были доступны только ограниченному числу детей местных полноправных граждан. Более углубленное образование можно было получить в философских школах и в порядке индивидуального обучения у какого-либо философа или ритора.

2.3. Формирование ораторов римской республики. Риторику привезли в Рим греки. И они же стали ее преподавать. Создателем латинской риторики был Цицерон; он изложил теорию греческого красноречия, приведя при этом технические термины риторских школ на латинский язык. Сам Цицерон учил греческий язык и литературу, математику, риторику и философию. Учился он блестяще: его способности, любознательность и знания составили ему такую громкую репутацию среди сверстников, что отцы последних часто приходили в школу посмотреть на феноменального мальчика и ставили его в пример своим сыновьям. В 15 лет он добавил изучение юриспруденции. Далее он продолжал изучать философию у Филона, изучал риторику у Молона. И вскоре, он удивлял римлян своей блестящей диалектикой и уменьем доказывать тезис и антитезис с одинаковой убедительностью и успехом. Но больше всего, естественно, напирал Цицерон, на красноречие: он не упускал ни одного случая послушать выдающегося оратора и сам ежедневно упражнялся в составлении декламаций на различные темы. И в 27 лет становится адвокатом по уголовным и гражданским делам. Но совершенствоваться он продолжал всю жизнь. Orator esfiunt, poeta enascuntur – ораторами становятся, поэтами рождаются, это правило было, прежде всего, его собственным. Известно, что им было создано более 100 речей, однако до нас дошли только 57. Благодаря всестороннему образованию, усилиям в совершенствовании ораторского мастерства и обширнейшей риторической практике Цицерон стал одним из вершителей судеб древнего Рима на исходе республиканской эпохи. Есть два искусства, говорит Цицерон («Речь за Мурену»), - которые могут поставить человека на самую высокую ступень почета: одно – искусство полководца, другое – искусство хорошего оратора»[27]. И он встал на эту ступень, он уверенно на ней стоял. Именно он обосновал, что трудности красноречия объясняются тем, что кроме многих знаний необходимы огромные и постоянные старания. И нам кажется, что в этом кроется смысл изречения Цицерона. Попытаемся разобраться в этапах пути становления.

Какой жизненный путь следовало пройти, чтобы стать оратором, как развивалась способность убедительно говорить, позволявшая классикам риторики, например Цицерону, его предшественникам и последователям убеждать слушателей, будь то строгие судьи, сенаторы или многолюдные собрания граждан?

Философии среди необходимых оратору наук Цицерон уделял особое место. В «Бруте» он называл ее матерью всего, что хорошо сделано и сказано. «Мудрость философа», наравне с «изощренностью логика» он считал первыми и основным качествами. Для нас важна формула идеального оратора, созданная Цицероном: «Оратор должен обладать остроумием диалектика, мыслями философа, словами чуть ли не поэта, памятью законоведа, голосом трагика, игрою такою, как у лучших лицедеев. Вот почему в роде человеческом никто не попадается так редко, как совершенный оратор».[28] Более точного и более всеобъемлющего определения, на наш взгляд, нет.

Сходными путями формировались и другие ораторы римской республики: обучаясь у знаменитостей в школах и индивидуально, много читая, упражняясь в писании, произнесении и анализе речей. Хорошим подспорьем такому образованию были риторические школы, где юноши и подростки из знатных семей постигали основы искусства публичной речи.

В школе ритора ученик должен был обучиться тому, что делало его искусным судебным оратором: усвоить приемы, с помощью которых легче выиграть процесс, обезоружить противника, привлечь на свою сторону судей. Это требовало больших стараний.

Позднее, во времена империи, когда свои риторические сочинения писали Квинтилиан и Тацит, обучение молодежи в школах ораторов стало основным способом риторического образования, однако возможностей для применения красноречия к задачам жизненной практики оказалось намного меньше, чем ранее. Все, что в республиканском Риме служило предметом свободного обсуждения, теперь (в той или иной степени) было подчинено произволу имперской бюрократии. Искусство речи, отчасти сохраняющее свое значение в судах, стало преимущественно школьной дисциплиной, а в политических речах и трактатах ораторы предпочитали хвалебное и торжественное красноречие практическому действию словом.

Дионисий, один из выдающихся риторов, написавший «Риторику», «Об ораторах древности». «О соединении слов» - преподавал ораторское искусство в Риме. Он утверждал, что от правильного сочетания слов зависит убедительность речи. Красота слова для Дионисия важна в том случае, если она оформляет хорошую мысль, которая в свою очередь бесполезна вне красоты построения и благозвучия. Он учил магии слова.

Итак, с самого начала истории красноречия, возникла и риторическая педагогика, целью которой стало обучение и воспитание будущих властителей высоких трибун, сформировались значимые и сегодня представления о том, какое образование является основой ораторства. В то же время, слова Цицерона о важности, прежде всего, всестороннего образования, никогда не утратят своей актуальности. Марк Фабий Квинтилиан – автор завершающий античную риторику, основатель педагогики. Его трактат «Образование оратора» состояло из двенадцати книг и было посвящено воспитанию и совершенствованию судебного оратора. Его воспитание делится на телесное и духовное, которое включает физическую культуру и языковое образование, образование в области философии и права, тренировка в изобретении речи, изучение прецедентов ораторской практики, воспитание этики оратора и изучение и понимание нравов и интересов аудитории. В своих риторических наставлениях в предисловии он, прежде всего, описывает какие качества «предполагаются» у оратора, что сразу позволяет читателю представить чему должен соответствовать оратор. А далее он описывает, кому «полезны могут быть» наставления. Квинтилиан считает, что основа предопределяющая будущее образование – это воспитание. Он обосновывает, что у детей «редко недостает природных способностей», а чаще «недостает попечения о них». И поэтому он большое внимание уделяет «свойствам» которые должны быть у кормилиц, родителей, товарищей и учителей. Квинтилиан доказывает, что среда взросления с момента рождения имеет очень большое значение. Дальше он определяет, что «учить детей можно прежде семилетнего возраста», причем до Квинтилиана считалось, что раннее образование не очень эффективно. Раз определен такой ранний возраст, то автор подробно описывает правила чтения и письма.

Следующая глава начинается с вопроса «лучше ли учить детей дома, или отдавать в училище?». И достаточно подробно он подводит к читателю к выводу, что училища полезны. Следующий вопрос на который будут отвечать педагоги всех времен и народов «Как распознать способности в детях?». Дальше Квинтилиан рассматривает качества первого учителя «грамматика» и значение его «похвалы». Его речь должна соответствовать «правильности», «ясности», «красоте». Квинтилиан рекомендует, что уже «под руководством Грамматика» необходимо в таком раннем возрасте начинать развивать творческие способности и начинать «упражнения в сочинении». Следующая 2-я книга начинается с вопроса «Когда надлежит отдать отрока к Ритору учиться Красноречию»? И конечно, в прежней парадигме начинает с самого главного, с «нравов и должностей Учителя». Дальше во второй главе он прослеживает важность чтения «Ораторов» и «Историков» у «Ритора». И, читая, нужно «показывать достоинство», а иногда и недостатки. Но что очень важно, Квинтилиан считает, что начиная учить читать, важно начинать формировать мышление. И важнейший инструмент на этом пути - это умение формулировать вопросы. И Квинтилиан наставляет будущих ораторов «часто задавать им вопросы». Это важнейшее умение, которое позволит будущему судебному оратору в монологической речи использовать элементы вопросно-ответного приема. И опять автор задает вопрос «Каких писателей прежде читать должно»? И отвечает, что читать «наперед и всегда» «самых лучших Авторов». Теперь о памяти. Квинтилиан, соблюдая традицию греческих риторических школ, считает память важнейшим инструментом будущего оратора. И поэтому наставляет «учить наизусть некоторые места из Ораторов и Историков». И продолжает он, рассуждая над вопросом: «Почему неученые кажутся иногда остроумнее других?». И отвечает, что остроумие это врожденное качество.

Наконец, Квинтилиан приступает к судебному красноречию, и начинает с перечисления частей композиции судебной речи «вступления, повествования, доказательства, опровержения и заключения». Интересно, что спор, готовить введение первым или в конце, он разрешает однозначно: «однако я отнюдь не одобряю и тех, кои думают, что вступление после всего сочинять должно». Далее он иллюстрирует свою мысль «ни живописец, ни ваятель с ног не начинает никакое художество». И поэтому «надобно располагать и начинать слово в предлагаемом нами порядке: надобно сочинять его в том же порядке, в каком и говоришь».

Далее, как прекрасный учитель, он обращает внимание на начало речи или «приступ». И конечно, самое главное, это цель и она четко определена «предварительно расположить слушателя к прочим частям речи». И достигается она «трояким образом», т.е. когда расположение к выступающему «благосклонно, внимательно и приятно». Но, не менее важны советы о том, чего нужно избегать: «сварливости, злобы, гордости, злоречия.» Современные психологи назовут указанные качества как условия возникновения коммуникативного барьера. Кроме того, появился устойчивый термин «речевая агрессия», которая характеризуется проявлением выраженной враждебности в общении. И еще один очень современный и часто встречающийся случай «случается иногда, что судья или враг или друг нашему противнику». И что делать? Продолжать работать, как будто этого и нет. Но, готовиться к такой защите нужно тщательнее, более точно привлекать внимание и ни в чем не ошибаться. Теперь о способах привлечения внимания, Квинтилиан рекомендует краткие отступления «и забавная мысль, кстати употребленная, возбуждает умы в слушателях, и все, что к удовольствию судьи выдумать можно, прогоняет скуку». А если начало будет несколько длинно и «сбивчиво», то «надлежит предварять о сем судью», и приводит пример Цицерона: «Я начну речь мою несколько издалека; попрошу Вас, судьи, благодушно выслушать. Ибо узнав начало, вы удобнее вразумитесь в последующее». Теперь о повествовании, оно должно быть кратко, ясно, правдоподобно, перечисляя эти качества он ссылается на Исократа и Аристотеля. И не только это перечисляет, я подробно объясняет почему эти качества так важны, и что бывает, если не стремиться к их выполнению. Но главной мыслью проходит задача возникновения доверия у судей. И он предлагает, что «ничто не должно казаться вымышленным, ничто подложным»[29].

Далее он подробно описывает, как должен оратор подбирать и представлять в речи доказательства, правила опровержения, делая справедливый вывод, что «труднее защищать, нежели обвинять». И он прав, поэтому он рекомендует будущим ораторам учиться опровергать противника, считая это фигурой мысли и главным качеством будущего оратора.

Какие еще уроки мы извлекаем сегодня, изучая наставления Квинтилиана? Изучая понимание нравов и интересов аудитории, он учил познавать людьми друг друга. И только сейчас, в последние годы в нашей стране интенсивно развивается направление, получившее название «психология познания людьми друг друга».

Однако уже в самом начале риторической традиции Квинтилианом, обоснован и другой взгляд на сущность предмета риторики. «Риторика есть наука хорошо говорить», утверждал Квинтилиан, умело полемизируя с теми, кто усматривал предметом риторики убеждение.

«Говоря перед судьями, стараемся, правда, выиграть дело: но если хорошо говорим, то хотя бы и не получили желаемого успеха, все исполняем, предписанное наукой. Кормчий желает благополучно войти с кораблем в пристанище; и хотя восставшая буря тому препятствует, он не перестанет быть кормчим... И врач старается помочь больному; и хотя по жестокости болезни, или по невоздержанию больного не успеет, но ежели он употребил все средства, врачебной наукой показанные, нельзя почесть его удалившимся от своей цели. Так и у оратора есть единственная цель хорошо говорить. Искусство сие заключается в действиях, а не в последствии».[30] Еще Квинтилиан учил владеть голосом, под владением голосом он понимал умение произносить слова разными голосами. Под дикцией он понимал не только произношение, но и манеру говорить и произносить слова. Он огромное внимание уделял степени отчетливости в проговаривании слов, но в то же время учил остерегаться театральных приемов, поскольку ораторское искусство состоит в том, «чтобы не дать приметить искусства». Кроме этого он учил, что бы речь соответствовала нашему намерению. Но главное,нужно работать, не покладая рук. Но о чем бы он не наставлял, главное доверие, доверие, доверие судьи к оратору и его речи.

Следует признать, что в силу неверного целеполагания, определение, данное риторике Квинтилианом, не прижилось в риторической традиции, хотя иногда его можно встретить в современной филологической литературе.

Однако главным достижением Квинтилиана стало то, что он в своих двенадцати книгах «Риторических наставлений» методически последовательно объединил строго научный и педагогический подход к риторике. Полезно иногда читать и плохие речи, считал Квинтилиан, показывая, сколько в них недостатков: не относящегося к делу, темного, напыщенного, неубедительного. Венцом преподавания в риторской школе было самостоятельное выступление ученика, произносившего речь. Учитель давал тему; ученик писал на нее сочинение, читал его ритору и после его поправок вытверживал его наизусть и произносил с соответствующими жестами и в позе настоящего оратора. Публичность в момент выступления была обязательна. Собирались ученики, их родители, другие риторы. Главное, что потом шли обсуждения, которые, конечно были одним из важнейших рычагов в обучении.

Декламации отнюдь не были новшеством; их знали и греческая, и эллинистическая, и римская школы. Познакомься с этими упражнениями. Они делились на два отдела: суазории и контроверсии. Первое – это монолог от имени исторического или мифологического героя. Герой принимает решение и выступающий говорит доводы за и против этого решения.

Контроверсия – это вымышленное судебное дело, в котором выступают два ученика: один в роли обвинителя, другой в роли защитника; их подготавливают таким образом к будущей деятельности в суде. И не только в суде. Крупнейшие писатели и поэты, и государственные деятели империи вышли из риторской школы. Окончивший риторскую школу получал общее гуманитарное образование. Образование, позволяющее обучившимся являться образованнейшими людьми своего времени.

Но, наверно, важнейшим наследием Квинтилиана будет разработка методики ораторской мысли. Это: изучение теории риторики; изучение классических образцов ораторского искусства; подражание; собственная авторская практика.

2.3. Воспитание и самообразование оратора на современном этапе. Сегодняшняя эпоха не внесла существенных изменений в представления человечества о совокупности знаний, навыков, способностей и личностных качеств, необходимых судебному оратору. Образование судебного оратора по-прежнему понимается как известный еще античным риторам процесс развития способности убедительно говорить и как результат этого процесса – «образ оратора» в человеке, легко распознаваемый современниками. А этот образ «создается как строем мысли, идеями, последовательностью суждения, так и стилем речи (то есть, отбором и расположением слов, характерным произношением, пластикой и т.д.)».[31]

И в древности, и в настоящее время обучение и воспитание профессионального оратора, если рассматривать их в самых общих чертах предполагают:

1) нравственно-этическое формирование личности;

2) профессиональную образованность;

3)развитие речевых способностей, отражающих этическую, образовательную и стилистическую стороны личности.

В свою очередь, организация риторического обучения включает:

1) развитие таланта, природных дарований, раскрытие возможностей личности;

2) овладение риторической теорией;

3) изучение образцов и анализ показательных фрагментов речевой практики;

4) написание и произнесение речей – как общекультурного, так и профессионального содержания;

5) разбор, декламацию и анализ образцов, развитие техники речи. Естественно, что это далеко не все из того, что нужно для ораторского образования как процесса и как определенного результата. Это лишь то, что должно присутствовать во всяком риторическом обучении.

Современное риторическое образование, как правило, представляет собой часть специального образования, предполагающего развитие у человека способности эффективно действовать словом в своей профессиональной сфере, у нас речь пойдет о нуждах судебного оратора.

Со времен Аристотеля и вплоть до настоящего времени риторика представляет собой наиболее последовательную и всеохватную форму гуманитарного знания, превосходя в этом отношении даже такую универсальную научную дисциплину, как философия.

Для современного судебного оратора в понятие профессионального образования включается, прежде всего, умение критически мыслить, оценивать существующие правовые проблемы с разных позиций. Действительно, будущему оратору важно иметь высокий уровень развитых способностей, но еще более важно уметь индивидуально применять изученное к каждому конкретному судебному примеру.

Можно выделить одинаковые по степени значимости образовательные уровни юриста: общеобразовательный; профессиональный; коммуникативный; риторический. При отсутствии одного из некоторых уровней нарушается необходимое единство образования оратора.

Так все таки риторика - наука или искусство убеждения при помощи слов? Большинство авторов приходят к тому, что риторика триедина. Она была искусством убеждать с помощью слов, наукой об искусстве убеждать с помощью слов и процессом убеждения, основанным на моральных принципах. Прежде всего, надо научиться правильно понимать информацию, мыслить, грамотно говорить и писать. Образование оратора, специальная (собственно риторическая) часть которого, по мысли Квинтилиана, «не требует многих лет», начинается с полноценного общего образования и овладения родным языком в той степени, которая исключает затруднения или ошибки в устном и письменном общении на распространенные темы. И что очень важно особенно в риторике, она должна не просто показать, а доходчиво раскрыть все возможные области и способы практического приложения теоретического знания. Но профессиональная риторика, например юридическая, осуществляется не только на определенном объеме теоретических знаний, но и предполагает знание о той деятельности, в рамках которой предстоит использование риторического знания, а что самое главное, предусматривает овладение принятой системой ценностей, поведенческими навыками и умениями.

Мышление должно быть логически правильным и ситуативно-адекватным, речь – правильной, ясной, уместной, яркой и безупречной в смысле ее соответствия культурно-речевым нормам. А для судебного оратора она прежде всего должна быть уместной, а затем профессиональной, ясной, точной, лаконичной, образной и все это вместе должно приводить к ее убедительности.

Такое образование человек получает в детстве и отрочестве, благодаря семейному и школьному воспитанию, неотъемлемой частью которых должно быть привитие вкуса к самостоятельной интеллектуальной деятельности, к творчеству, развитие нравственных начал личности. Именно эти качества подкрепляют и делают практически применимой общую культурно-речевую компетенцию, без которой дальнейшие шаги на пути к ораторству будут бессмысленны.

Вот, например, знаменитый адвокат Н.П. Карабчевский «кажется почти невероятно многогранным». В этом есть большая доля правды: его творческое наследие включает в себя стихи, художественную прозу и критику, переводы, судебные очерки и речи, публицистику, мемуары.[32]Н.П. Карабчевский был в числе учредителей авторитетного еженедельника «Право» и «Юрист». Современники о нем скажут, что он «отличался правовой эрудицией, даром слова и логического мышления, находчивостью, силой характера, темпераментом бойца», но при этом все признают, что это завоевал он не только талантом, но и подвижническим трудом.

Когда читаешь вспоминания об А.Ф.Кони, о нем ни когда не говорят только как о судебном деятеле, а всегда добавляют, что он ученый – юрист, блестящий оратор и талантливый писатель, критик, мемуарист. Широта его знаний в области литературы, истории, философии, права, медицины и психологии поражала знавших его людей. Еще при его жизни скажут, что все это стало возможным при наличии огромной и долговременной памяти, острого ума и желания учиться всему и всегда.

А.И. Урусов блестяще знал и понимал литературу и поэзию. Он был признанным литературным критиком и сам писал стихи. Круг его интересов был широк. Кони А.Ф. говорил, что он часто ссылался на Шекспира и Данте, Лермонтова и Толстого, Тургенева и Достоевского.

А.И. Урусов много читает, усиленно изучает изобразительное искусство, часто посещает музеи, картинные галереи во многих городах России, во Франции, Германии. Одновременно он следит за развитием театра в России, знакомится со многими известными театральными деятелями.[33] Он готовился к изданию Пушкинского словаря.

С.А. Андриевский на юбилее «короля русской адвокатуры» В.Д.Спасовича сказал: «Вы поэт уже потому, что у вас главная радость жизни – самая бестелесная, самая воздушная, какую можно себе представить – книги. Все книги и все роды литературы: стихи, драмы, учебники, новые теории, новые романы, законы, политика – все что великая мысль человеческая бросает времени, все духовное творчество мира».[34]

Многогранностью отличаются и наши корифеи 20 века. Знаменитый адвокат Д.П. Ватман, имея два высших образования, являлся носителем поистине энциклопедических («талмудических», как о нем говорили его учителя) знаний: ему были интересны шахматы и философия, теория относительности Энштейна и политика, художественная литература и, конечно же, право, которые он знал в совершенстве с истоков. Да, почти все корифеи прошлого и уже нынешнего века отличались и отличаются высокой образованностью.

Чтобы наша способность к убедительной речи могла развиваться, в первую очередь, надо научиться внимательно относиться к содержанию речи, к истинному ее смыслу. Кажущаяся простота достижения соответствующей способности мыслить и говорить на самом деле требует очень взыскательного отношения к тому, что и (особенно) как говорится и пишется, требует вдумчивого, обильного и содержательного чтения, требует осознанной практики в устной и письменной речи.

Совершенство в обыденной, не требующей специальных познаний или способностей речи, достигается, прежде всего, постоянным самообразованием, хотя полноценное среднее и высшее образование является для этого обязательным фундаментом. Есть одна легенда о мудреце, обучавшему риторике, который каждый раз по разному выбирал себе учеников. И когда его спросили, что вы в учениках проверяете, он ответил: «Способность учиться всегда и во всем». И в этом заложена основная мудрость получения самообразования.

Ораторское искусство – это смешение жанров человеческой деятельность. Оно имеет постоянное как интеллектуальное, так и эмоциональное содержание и требует не только ясного разума, но и хорошей техники, использования не только головы, но и тела.[35]

Именно постоянное самообразование вкупе с привычкой к анализу всякого произнесенного нами или при нас слова формируют в человеке свойство, которое современное отечественное языкознание обозначило как развитую языковую личность. Первый и главный признак наличия соответствующей способности – это безупречное чувство уместности речевого поступка, правильности и точности языка, стремление при всяком возможном случае утвердить нормы правильного мышления и грамотной родной речи. Такой уровень владения языком предполагает любовь к точности и красоте родного слова, стремление к его совершенству. Эти качества присущи каждому обладателю правильной и богатой речи вне зависимости от его профессиональной принадлежности, образовательного ценза или социального статуса.

Только при наличии этих качеств имеет смысл приступать к изучению основ теоретической риторики и специальным упражнениям, призванным подготовить нас к практическому действию словом. Кроме того, необходимо отчетливо понимать, что и для каких целей мы будем осваивать, каков культурный контекст искусства публичной речи, какие этические требования могут ограничивать нас в нашей риторической практике, с самого начала необходимой для образования в нас оратора.

Сформулированный современной теорией речевой деятельности (психолингвистикой) принцип единства мысли и слова можно представить как основу риторического метода познания и представления истины. Именно поэтому взаимосвязь собственно риторики в аристотелевом определении и красноречия Цицерона представляется неразделимой. Можно быть сильным ритором, умеющим объяснить, как достигается убеждение в том или ином случае, но вовсе не преуспеть в ораторстве, предполагающем убеждение на практике. Даже самое полное знание риторической теории ничто без способности к эффективной и ответственной речи. Такая способность предполагает, в первую очередь, определенный склад личности, особенную закалку интеллекта и волевого начала.

По замечанию Квинтилиана, «ораторская должность» пожизненна – «риторика существует и в молчащем ораторе», подобно тому, как врач всегда остается врачом, вне зависимости от наличия или отсутствия практики. Если «образ оратора» сформирован практикой и непрестанным саморазвитием, то он становится личностной чертой человека, проявляется во всем, как человек мыслит и что человек говорит. Однажды развив в себе способность к действенной речи, мы настолько меняемся внутренне, что не пользоваться своим веским и остро отточенным словом уже не можем, применяя его везде, где это уместно. Не случайно, что сравнение ораторства с врачеванием является общим местом риторической традиции, находящей и другие основания видеть сходство того и другого человеческого призвания. Например, римский историк Корнелий Тацит утверждал, что если бы нашлось где-нибудь такое общество, в котором бы никто не грешил, то «излишним был бы среди невинных оратор, также, как и доктор среди здоровых».[36]

Однако, на самом деле, умения разобраться во всяком предмете речи оратору недостаточно. Как отмечал Цицерон, «самое трудное в речи, как и в жизни, – это понять, что в каком случае уместно». Убеждение предполагает аудиторию, а во многих случаях и наличие оппонента. Следовательно, необходимо умение понять слушателей; иногда нужно и предварительное знание о том, как они могут реагировать на ту или иную аргументацию и стилистику речи. Как заметил Теодор Ван Дейк, написавший ряд замечательных работ по когнитивной психологии и теории дискурса, «... успешная вербальная коммуникация возможна, если только пользователи языка обладают общими значениями и знаниями».[37] Это значит, что оратор, помимо всего прочего, должен быть хорошим психологом и обладать знанием жизни, гораздо более обширным, чем это предполагается его профессиональным и социальным статусом. Цицерон определял тактичность, как важнейшее качество. Во всем искусстве судебной речи это наиболее важная и, может быть наиболее трудная для выполнения задача. И становится понятным замечание Росция- знаменитого Римского актера и друга Цицерона, у которого последний брал уроки декламации: «высшее, что было в его (Цицерона) искусстве – это ораторская тактичность, но это высшее является так же и единственным, чему искусство не может научить».[38]

Необходим опыт общения вне своей обычной среды, важно знать и понимать то, что знают и понимают люди, принадлежащие к самым различным общественным группам. Всякого собеседника надо чувствовать как самого себя.

Точно также необходимо осознавать и самого себя в качестве оратора, видеть собственный образ в общении. Обычно самопонимание дается человеку труднее, чем понимание собеседника, но именно благодаря способности видеть и понимать себя оттачивается особая наблюдательность, позволяющая моментально и очень точно распознавать малейшие нюансы происходящего диалога, видеть их даже в том случае, если собеседник только молчит.

Итак, для начала необходимо освоить не только общую речевую компетенцию, но чувствовать и знать все, что имеет отношение к риторической традиции человечества – ее теоретические основы, этическое содержание и неотделимость от жизненной практики. Необходима базовая гуманитарная образованность, предполагающая не только знакомство с важнейшими явлениями человеческой культуры, но и развитый интеллект, живое воображение, знание жизни. Кроме того, практическая направленность риторического знания предполагает готовность оратора использовать всякое наработанное знание и умение, тут же приспосабливая его к своим речевым поступкам. Такая готовность может быть реализована только в ситуациях, требующих от нас действия словом.

Следовательно, выбрав для себя путь оратора, начав необходимое образование, надо приспособить к этому, прежде всего, образ мышления, риторические потребности. Образование оратора, призванное включить нашу речь в риторическую традицию, сделать наше слово полным смысла, убедительности и красоты требует постоянного совершенствования и практики. Кроме этого, требуется навык постоянного самообразовани, самооценки. Именно на этой основе специальное теоретическое знание поможет развить красноречие, предстанет искусством, влияющим на убеждения, а главное, решения судей.

Контрольные вопросы

1. Когда и где возникла риторика как наука и мастерство? Назовите имена первых известнейших риторов античности и Древнего Рима.

2. Почему риторика Аристотеля – это риторика вероятного, возможного?

3. Какова роль М.В.Ломоносова в истории русской речевой культуры?

4. Назовите предпосылки расцвета судебного красноречия в России во второй половине XIX века?

5. Расскажите о риторических школах в Древней Греции и Риме.

6. Как проявляется сила слова Сократа? Почему особенности речи Сократа важны сейчас для нас?

7. В чем секреты мастерства ораторов древности?

8. В чем заключается риторический идеал софистов?

9. Перечислите и охарактеризуйте пути развития красноречия у оратора. Подкрепите ответ историческими примерами.

10. Что значит «идеальный оратор» по Цицерону?

11. В чем состоит взгляд Квинтилиана на риторику? Расскажите о его труде «Риторические наставления».

12. Дайте свое определение понятию «развитая языковая личность».

13. Что понимается под образованием судебного оратора на современном этапе?