Социальный хронотоп

Определив в общих чертах социальную реальность, займемся те­перь формами ее, т. е. социальным пространством и временем. Мы постулируем, что пространство и время — это соответственно экстен­сивная и интенсивная формы бытия, т. е. пространство есть распо­ложение одного рядом с другим, подле другого, а время — последова­тельность одного после другого. Базовая архетипическая структура социального хронотопа коренится в мифологемах. Пространство вы­ражает собой аполлонийскую, а время — дионисийскую сторону бытия.

Вообще говоря, социум раскрывается в социальной философии аполлонически, прежде всего в экстенсивном плане, т. е. как единство сосуществующего многого, — в форме социального пространства, в ко­тором есть собственная социальная геометрия (скажем, «вертикальное строение мира», иерархия). Социальная философия в узком смысле есть философия социального пространства¹⁰⁷.

Подчеркивая единство двух форм бытия, мы будем говорить о про­странстве-времени, или, используя термин М. М. Бахтина, о хроното­пе¹⁰⁸. Это и дает нам возможность обсуждать социальную философию в широком смысле слова, включающую постижение как экстенсивных, так и интенсивных форм бытия.

3.5.1. ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ СТАТУС ПРОСТРАНСТВА-ВРЕМЕНИ

Чтобы осмыслить онтологический статус пространства-времени, необходимо представить субстанциальный и реляционный подходы к нему¹.

Субстанциальный подход к пространству-времени предполагает, что хронотоп понимается как нечто, самостоятельно существующее наряду с материей и сознанием, как их пустое «вместилище». Все объекты и субъекты мыслятся существующими в пространстве-вре­мени, причем это пространство-время имеет независимое от объектов и субъектов существование. Пространство — чистая протяженность, а время —чистая длительность, в которую погружены предметы¹¹⁰. Свое окончательное выражение субстанциальная концепция хроното­па нашла у И. Ньютона: абсолютное пустое пространство есть вмести­лище материи и не зависит от нее, оставаясь «всегда одинаковым и неподвижным»^1П.

Субстанциальная концепция — это мысль, органичная для обыден­ного здравого смысла. Реляционный подход к пространству-времени — это, напротив, трудная мысль для повседневного представления. Ре­ляционный подход намечен Аристотелем и в полной мере сформиро­ван Г. Лейбницем: «Я... утверждаю, что без материи нет и простран­ства и что пространство само по себе не представляет абсолютной реальности»¹¹². С точки зрения реляционной концепции, пространство и время — не особые субстанциальные сущности, а формы существова­ния объектов. Пространство выражает сосуществование, координацию объектов, время — последовательность их состояний¹¹³. В зависимости от того, существует или не существует в пространстве материальный объект, пространство меняется.

Отсюда следует, что каковы объекты, расположенные в простран­стве-времени, таково и само пространство-время. Поэтому в зависи­мости от той или иной картины мира мы можем типологизировать, например, физическое, химическое, биологическое и, наконец, соци­альное пространство-время. Если мы признаем наличие особого со­циального пространства-времени, то мы становимся на реляционную (лейбницианскую) точку зрения и предпочитаем ее субстанциальной (ныотонианской). Мы тем самым отвергаем, что формы социального

бытия внешни по отношению к этому бытию и могут существовать независимо от него. Иначе говоря, мы предполагаем, что само соци­альное бытие порождает свои формы¹¹⁴.

В тесной связи с социальным пространством-временем существуют еще два типа форм бытия: человеческое пространство-время (т. е. фор­ма бытия человеческого индивида) и пространство-время человече­ства (во Вселенной). Социальное пространство-время задает модели пространству-времени всего человечества, а хронотоп индивида дает как социальному пространству-времени, так и пространству-времени всего человечества действительность непосредственного переживания.

3.5.2. СОЦИАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО-ВРЕМЯ

Очевидна связь социального пространства-времени с рассмотрен­ным выше социальным порядком. Пространство-время как форма бы­тия и есть, по сути дела, порядок социального бытия. Теперь мы ина­че можем посмотреть на саму социальную реальность. Социальная реальность возникает тогда, когда пространство-время как некоторая абстрактная форма наполняется энергией (в некотором смысле «си­лой») и веществом (т.е. «сопротивлением»).

3.5.2.1. Пространство

— как территория

На одном полюсе социального пространства находится архетип бли­зи, на другом — дали. Даль как таковая выступает, например, в фор­ме уже упомянутой «пустоты» Демокрита, бесконечного пространства И. Ньютона¹¹⁵. Близь и даль как образы-мифологемы, обнаруживаясь уже в Ригведе, тесно связаны с разделением ближних и дальних (на­пример, у Ф.Ницше). К социальному пространству относятся также модифицирующие и рационализирующие близь и даль образы, имен­но — горизонт и рамка.

Территория как понятие социальной философии (экстернализация социальной реальности) уже не образно-мифологически, а рациональ­но конкретизирует понятие социального пространства и имеет специ­фический смысл в новоевропейской цивилизации.

Существенно необходимо развести большую территорию и малую территорию. Большая территория дается либо понятийно, либо с по­мощью средств массовой информации. Малая территория задается непосредственными переживаниями индивида и его непосредственны­ми коммуникациями, например — «малая родина». Рассмотрим их по очереди.

Большая территория. Одно из наиболее характерных проявлений экстернализации социальной реальности — территория страны. На-

род опредмечивается в своей территории, причем территория как цен­ность для той или иной общности амбивалентна. С одной стороны, тер­ритория—это безусловная ценность. Один из важных национальных императивов— «не отдадим ни пяди принадлежащей нам родргой зем­ли!»- Но, с другой стороны, территория — это бремя, требующее боль­ших усилий этноса для того, чтобы ее освоить. А. Тойнби как-то заме­тил, например, что завоевание Сибири стоило России цивилизации¹¹⁶.

Для большой территории существенно разделение центра и пери­ферии. Центр организует большую территорию как единое целое, соби­рает ее. Но между центром и периферией естественен и конфликт, то усиливающийся, то затухающий, — конфликт, который обнаруживает­ся в самых разных формах: экономической, политической¹¹⁷, духовной и т.д.

Малые территории, соизмеримые с пространством человека (на­пример, город, родной пейзаж и т.п.), организуются прежде всего архитектурно. В этом раскрывается социально-философский смысл архитектуры. Здесь необходимо также обратить внимание, что ма­лое пространство задается звучанием, например колокольным зво­ном (церковным звоном, набатом, перезвоном часов на ратуше или на кремлевской башне). Архитектура и музыка в своей целокупности обеспечивают единство физического (географического) пространства, с одной стороны, и социального пространства — с другой. Можно ска­зать, что в этом единстве и возникает, собственно, культурное про­странство-время.

Когда в 12 часов ночи под Новый год по радио идет прямая транс­ляция с Красной площади в Москве и удары курантов разносятся по всей стране, большая территория страны превращается в малую, способную к непосредственному эмоциональному восприятию терри­торию, «накрываемую» звоном курантов. Так культивируется чувство единства родины.

3.5.2.2. Время

Время в социальной философии раскрывается как одновремен­ность ¹⁸. Множественность во временном отношении «дробится» как сосуществование индивидуальных и групповых времен.

— как история

Существует по крайней мере две концепции времени.

Первая идет из Античности. Она состоит в том, что мир вечен и время бесконечно. Конкретным воплощением этой концепции времени предстает так называемое вечное возвращение. Индуистская традиция выделяет четыре века (юги), которые сменяют друг друга, причем по­сле четвертой юги, кали-юги, где мы сейчас живем, должна снова на-

ступить первая юга. Гесиод также выделяет четыре века: золотой, се­ребряный, бронзовый, железный. Затем — вселенская катастрофа и... все сначала. По Гесиоду, мы живем в последний век—железный¹¹⁹. С той же необходимостью, с какой природа когда-то устранит мысля­щий дух на Земле, она его породит где-то во Вселенной снова, говорил Ф. Энгельс, бессознательно (и недостаточно последовательно) прини­мая античную концепцию времени.

Вторая концепция времени — библейская. В ней постулируются на­чало мира и неизбежность его конца. Причем последнее событие од­нократно и непоправимо. Не мыслится никакого нового порождения. Мир кончится абсолютно. И из этой второй концепции следует посто­янное и напряженное ожидание конца.

По существу линейная идея общественного прогресса¹²⁰ есть ра­ционализированная и секуляризированная библейская модель време­ни. Прогресс выражает такой тип социального времени, который ха­рактеризует необратимое изменение в направлении положительных ценностей.

— как современность

Современность — это становящееся, происходящее, момент измене­ния, движения в бытии. Реальное бытие обнаруживает себя в совре­менности через социальную действительность, созидаемую людьми. Или: современность — это момент бытия, который поддается созна­тельному изменению, то, что «поправимо», то, что «можно сделать лучше»¹²¹. Современность зависит от «длины воли», связывающей по­коления. «Длинная воля» социума предполагает, например, что цен­ности и цели дедов воплощаются не только самими дедами и отцами, но и внуками. «Короткая воля» обнаруживается тогда, когда внук с не меньшим энтузиазмом разрушает то, что так деятельно строил дед¹²². Чем воля «длинней», тем больше, протяженней, «просторней» совре­менность, тем больше свобода. «Размер» современности — это мера со­циальной свободы¹²³.

Эффективен анализ идеи современности с помощью того аппарата, который выработал Э. Гуссерль в своей работе о внутреннем сознании времени¹²⁴. Для Гуссерля крайне важны понятия ретенции и протен-ции, что означает соответственно память о непосредственно только что случившемся и переживание так же непосредственно ожидаемого¹²⁵.

— как ритм

Темпоральные процессы социума протекают ритмически¹²⁶.

Для характеристики социального времени существенно выделе­ние некоторых акцентов, т. е. чрезвычайных моментов, кайросов (П.Тиллих). Частным случаем такого кайроса служит, очевидно, и «осевое время» (К.Ясперс). В противоположность кайросу следует

обозначить состояние, которое можно метафорически назвать исто­рической дремотой, сном истории¹²⁷. Сон истории —это период, ко­гда, как кажется, ничего не происходит¹²⁸. Историческое развитие во времени предстает как чередование кайросов и дремоты. Это и есть в самых общих чертах ритм истории.

3.5.2.3. Оседлость и номадизм

В рамках предложенной модели социального хронотопа возникает противоположность Дома (который есть по существу инобытие Чрева Матери) и Дороги¹²⁹. Путешествие, перемещение, пребывание в Доро­ге обозначает переход через Границу¹³⁰. На этих архетипах базируют­ся две фундаментальные стратегии социумов: оседлость и номадизм. Собственно, цивилизованная социальность предполагает прежде всего оседлость, высокую культуру Дома, освоенного пространства. Напро­тив, номадизм ассоциируется с доцивилизованным (и внецивилизован-ным) состоянием, с варварством в прямом смысле или с «цивилизован­ным варварством». Номадизм — стихийной, дионисийной природы, в то время как внутренняя природа оседлости — аполлонизм и куль­тура.

Новоевропейская цивилизация парадоксальным образом имеет признаки сильно выраженного номадизма, который обнаруживается не только в непосредственной форме страсти к перемещениям, но и во

«внутреннем» номадизме, предстающем как стремление к новому ра-

1?i ди нового, т.е. в самой идеологеме прогресса как высшей ценности.

Широко понимаемый номадизм органичен духовной жизни, вообще

всякому движению духа.

Прежде всего, чисто внешне, так сказать, «технологически», фи­лософствование—«дорожное» и в этом смысле номадическое заня­тие. Диалоги Сократа разительно напоминают так называемые ва­гонные разговоры. Мое Я именно благодаря путешествию выходит в другое пространство, не физическое. Прогулка, движение стимулиру­ют мысль. Любая дорога —это дорога из физического пространства в духовное. На технологии неспешного движения базируется перипате­тическая «технология» философствования¹³². Не случайно англичане говорят, что путешествие — это то же образование. В практической философии уход — универсальное разрешение нравственных конфлик­тов, о чем писал еще Марк Аврелий¹³³.

Современная западная цивилизация, с одной стороны, создает вы­сокую культуру оседлости. Это выражается, например, в том, что современный город, особенно в Западной Европе, рождает удивитель­ное чувство свободы в тесноте. С другой стороны, Запад профаниру­ет высокий смысл философски понятого номадизма, редуцируя его к индустрии туризма.

3.5.2.4. Транспорт и путешествия

Артефактность социального бытия, состоящая в том, что мы жи­вем среди вещей, имеющих значения, вещей, которым приписаны смыслы, как бы вынесенные из неопредмеченной социальной реаль­ности, своим важнейшим моментом имеет перемещение в социальном пространстве, на территориях и, соответственно, транспорт. Те ин­струменты и орудия, которые обеспечивают перемещение, ослабляют привязанность к месту, к пространству, к данной территории. Мета­физический смысл транспорта в том, что с его помощью происходит частичное восстановление свободы, потерянной в результате экстерна-лизации оседлого мира в вещах.

Перемещение в связи с этим имеет исключительный метафизиче­ский смысл. Именно перемещение задает начало свободы: «растение — нечто „космическое", животное же — это еще и „микрокосм" по отно­шению к макрокосму. Живая тварь — микрокосм лишь в силу своего обособления от мироздания, что делает ее способной самостоятельно определять свое положение в нем...»¹³⁴ Новоевропейская цивилиза­ция («фаустовский человек») характеризуется «неукротимым поры­вом вдаль»¹³⁵. Перед нами воистину общее место новоевропейского мышления¹³⁶.

Перемещение играет существенную роль во всех своих формах в самых разных культурах¹³⁷. В связи с этим можно говорить о специ­фическом смысле деятельности путешествий, о важности и своеобыч­ности фигуры путешественника. Часто путешественники совмещали роли воина, завоевателя и купца. Однако поскольку путешественник отделяется от этих своих функций, он начинает обнаруживать свой глубинный социокультурный смысл. Модель путешественника стро­ится по модели культурного героя. Храня в душе образ родины, образ и язык своего народа, своей культуры, он готов воспринять образы других стран, совмещая их в своем внутреннем мире. Возвращаясь на родину, он становится связующим звеном с другими цивилизациями, культурами, народами. Путешественник — это человек, который осу­ществляет связность социального мира. Он в некотором смысле есть воплощение глобальной социальности как таковой¹³⁸.

* * *

Итак, сделаем выводы из этой главы, вводящей важнейшую кате­горию социальной реальности.

Социальная реальность являет собой особый статус реальности по­тому, что мы знаем ее изнутри, мы сами своими действиями ее со­здаем. Поэтому она позволяет глубже понять категорию реальности

вообще. Множественность — атрибут социальной реальности. Социум есть бытие единого во многом и многого в едином.

Множественность социального предстает как система отношений, бытие которых столь же реально, как и отношение вещей и идей. От­ношения распадаются на отношения равенства и отношения различия. Первые задают возможность организации целостности, а вторые раз­вертываются в разнообразные формы агона, соревнования, позволяю­щие выстроить общество как целостную иерархическую систему.

Отношения дополняются в социальной реальности деятельностью и предметностью. Человеческая деятельность вообще характеризуется фундаментальной разорванностью стимула и реакции, что есть усло­вие возможности свободы. Деятельность, генерирующая социальную реальность, — это не только дело, но также слово и помысел. Соци­альная реальность способна к опредмечиванию и распредмечиванию, закрепляется в языке и в вещах. Предметная сторона социальной ре­альности выступает как условие возможности устойчивости социума.

Единство отношений, деятельности и предметности образует соци­альный порядок, противостоящий социальному хаосу. Социальный по­рядок предстает как система законов общества, которые понимаются как, во-первых, нормативные предписания, а во-вторых, как некото­рые естественно возникающие тенденции функционирования и разви­тия общества. Хаос являет собой не чисто негативное начало, но несет в себе также и плодоносность, возможность развития реальности, отве­та общества на вызовы мира. Социальный хаос обнаруживается глав­ным образом в таких формах, как переходные периоды, революции и войны.

Социальный хаос переживается как зло, источники которого видят в самой множественности социального, в накоплении ошибок с тече­нием времени, в отчуждении власти.

Социальный хронотоп, т.е. социальное пространство-время, —это соответственно экстенсивная и интенсивная формы социальной ре­альности, т.е. пространство есть расположение одного рядом с дру­гим, подле другого, а время — последовательность одного после друго­го. Социальное пространство-время творится людьми в историческом процессе, когда географическое пространство организуется как тер­ритория, а астрономическое время — как история. В социальной ре­альности играют исключительно важную роль средства транспорта и свя^и, организующие социум в единое целое, а деятельность переме­щение всегда выделяется как одна из важнейших в конституировании социальной реальности.

¹ От позднелат. realis—«вещественный».

² Обнаруживается для новоевропейской цивилизации прежде всего математи­
кой и логикой.

³ В данном случае мы не углубляемся в спорный вопрос о том, в какой мере
«социальная онтология» —метафора, а в какой — строгое понятие. Постулируется
именно последнее. В связи с проблемой социальной онтологии см.: Гайденко П. П.
Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX в. М., 1997; Губин В. Д. Онто­
логия: проблема бытия в современной европейской философии. М., 1998.

⁴ Бытие, реальность и действительность мы пока будем использовать как
синонимы.

⁵ См.: Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 2:
Всемирно-исторические перспективы. М., 1998. С. 54, 57.

⁶ Ср.: Эпштейн М. Н. Философия возможного. СПб., 2001.

⁷ См., напр.: Гамильтон Дж., Смит. Э. и др. Виртуальная реальность //
Бизнес уик. 1993. №1. С. 28-36; Носов Н.А. Виртуальная реальность // Вопросы
философии. 1999. № 10. С. 152-164.

⁸ См.: Бубер М. Я и Ты // Бубер М. Два образа веры. М., 1995. С. 15-92. См.
также: Франк С. Л. Духовные основы общества. Введение в социальную филосо­
фию // Русское зарубежье. Из истории социальной и правовой мысли. Л., 1991.

⁹ Ср., напр., такую трактовку множественности: Сартр Ж. П. Марксизм и эк­
зистенциализм // Сартр Ж. П. Проблемы метода. М., 1994. О множественности
также охотно рассуждают те, кто работает в рамках структурно-функциональ­
ного анализа, понимаемого в широком смысле (см., напр.: Кондратьев И. Д. Ос­
новные проблемы экономической статики и динамики // Социологос. Вып. 1. М.,
1991. С. 54-108). Здесь множественность именуется «совокупностью элементов» и
осмыслена фундаментальная роль этой «совокупности элементов» для самой идеи
социального. См. также: Чернов Г.Ю. Проблема «массового»: анализ, контуры,
подходы. Брянск, 1997. Необходимо обратить особое внимание на такую частную
социальную науку, как демография. Она изучает саму множественность людей как
таковую в ее динамике и распределении в пространстве. В демографии поэтому
налицо социально-философский потенциал, еще недостаточно раскрытый.

¹⁰ Эта дефиниция Ханны Арендт в дальнейшем будет у нас рабочей. См.:
Арендт X. Ситуация человека // Вопросы философии. 1998. №11. С. 132. Пер­
спективы клонирования людей порождают некоторые новые возможности для бы­
тия множественности. В фантастической форме см. об этом: Буджолд Л. М. Танец
отражений. М., 2000.

¹¹ Фундаментальность социальных отношений для понимания общества вид­
на уже из зачина «Политики» Аристотеля: «...всякое государство представляет
собой своего рода общение... То общение, которое является наиболее важным и
обнимает собой все остальные общения... называется государством или общением
политическим» {Аристотель. Политика 1252 а // Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 4. М
1983. С. 376). Здесь следует иметь в виду, что для Аристотеля нет различия межчУ
понятиями «общение» и «отношение», а также то, что для него «государство» (^,ли
полис) по существу тождественно нашему понятию социума.

¹² Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Вместо введения // Новое литера УР^н°е
обозрение. 1995. №13. С. 61.

¹³ «Социальным „отношением" мы будем называть поведение неско/°^{ких лю}~
дей, соотнесенное по своему смыслу друг с другом и ориентирующее ^на это»
(Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избраннь^ произведе­
ния. М., 1990. С. 630).

¹⁴ Метафора зеркала важна для социальной философии, что о°бенно подчер­
кивалось Ж. Лаканом.

¹⁵ Схема «общее —особенное —единичное», широко распространенная в
школьной философии, лишь грубо отражает все многообразие отношений, пред­
ставленных в иерархической и сетчатой системе соподчинений сингулярностей
внутри единого. Поэтому социальная реальность как бытие множественности мо­
жет быть раскрыта в различных аспектах.

¹⁶ Арендт X. Ситуация человека. С. 13J-

¹⁷ См., напр.: Philanthropy. Four Views. New Brunswick; London, 1988.

¹⁸ «Равенство —в отличие от всего, что входит в простое существование, —не
дано нам, но есть результат человеческой организации, поскольку она руковод­
ствуется принципом справедливости. Мы не рожден^ равными; мы становимся
равными как члены какой-то групы в силу нашего решения взаимно гарантиро­
вать друг другу равные права. Каша политическая жизнь основана на допущении,
что через организацию мы мо-^ем создать условия равенства, так как человек спо­
собен совместно действовать ^в общем мире, изменять и строить его только вместе
с равными себе» (Arendt 1- The Human Condition. Chicago; London, 1958. P. 9).

¹⁹ Напомним сино1*^1Мы: толерантность, лояльность, терпимость, веротерпи­
мость плюрализм. В плане практической этики толерантность развертывается
как принцип снисхо>^{ителъности}. Фундаментальной идеи человеческой мудрости.
Призыв к взаимн<~^и снисходительности встречается в самых различных мировоз­
зренческих сист^,мах> ^как итоговая мудрость он возникает и в натуралистическом
видении мира- «А что же должны делать люди, плохо понимающие самих себя и
еще хуже__ Фугих? Ответ прост: быть снисходительными» (Дольник В. Р. Непо­
слушное д>^тя биосферы. Беседы о человеке в компании птиц и зверей. М., 1994.

С. 203).

20 >1ы имеем в виду, что «мир» представляет собой сложный развивающийся
npou-°^c социально-политических отношений.

-' См.: Кроне Б. Либеральная концепция как концепция жизни // Вестник ЬЛ'У. Сер. 7. 1997. №2. С. 44-53.

²² Ср. понятие «массы» в: Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или
Конец социального. Екатеринбург, 2000.

²³ «Для единства духа фундаментально именно различие, более того, само
единство есть не что иное, как процесс различий, ведь неразличимое единство —
мертвая и неподвижная математическая абстракция, где нет уже жизни» (Кроне Б.
Антология сочинений по философии. История. Экономика. Право. Этика. Поэзия.
СПб., 1999. С. 7).

²⁴ Греч.: «борьба, состязание».

²⁵ У греков агон был развит особенно сильно. Неудержимое стремление к лю­
бым соревнованиям почти во всех сферах общественной жизни — отличительная
черта греческого быта. Главную роль играли спортивные (гимнастические), худо­
жественные (поэтические и музыкальные) и конные соревнования. Агонистика в
Древней Греции противопоставлялась атлетике (профессиональному спорту) (см.:
Словарь античности. М., 1989. С. 14).

²⁶ Небезынтересна будет литература по социалистическому соревнованию как
опыт искусственного конструирования агона: Ленин В. И., Сталин И. В. О соци­
алистическом соревновании. М., 1941; Крупенькин В. И. Социалистическое сорев­
нование как форма управления общественным производством (вопросы теории):
Автореф. дис.... канд. экон. наук. JI., 1979; Созидательная сила социалистиче­
ского соревнования. По материалам Всесоюзной научно-практической конферен­
ции в Ленинграде (12-14 апреля 1979 г.) / Под общ. ред. Е. М. Тяжельникова. М.,
1979; Репкова А. А. Развитие социалистического соревнования на современном эта­
пе общенародной кооперации труда: Автореф. дис.... канд. экон. наук. М., 1979;
Степанов В. А. Социалистическое соревнование в системе производственных отно­
шений социализма // Труды преподавателей политической экономии вузов Повол­
жья. Вып. 2. Казань, 1968. С. 204-210. В статье В. А. Степанова дается любопытная

периодизация социалистического соревнования в СССР: 1) коммунистические суб­ботники и ударничество (плавную роль играет физическая сила); 2) стахановское движение (главную роль играет техника); 3) движение за коммунистический труд (соревнование на основе науки). В целом же литература по социалистическому соревнованию представляет- собой жестко идеологизированные тексты, где вычле­нить социально-философское содер>лание довольно сложно.

²⁷ Ясно, что пх;подин и раб понимаются здесь не в конкретно-социологиче­
ском смысле, скажем —применительно Л так называемым рабовладельческим об­
ществам, а метафизически, как, например. ^в «Феноменологии духа» Гегеля (см.:
Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа. СПб., /992. С. 103).

²⁸ Так его интерпретирует Дж. Ролз. См..' ^Ролз Д^ж- Теория справедливости.
Новосибирск, 1995.

²⁹ См., напр.: Егоров И. А. Принцип свободы.*""< основание общей теории ре­
гуляции // Вопросы философии. 2000. №3. С. 3-21.

³⁰ «Это начало не то ж е самое, что начало мира. • ■ ^это начало ^не чего-то, но
кого-то, кто сам есть начиш{ п-ель. С созданием человека ^{в МИ}Р приходит сам прин­
цип начала, что, конечно, е,гть лишь другой способ сказав "^ь> ^что принцип свободы
был сотворен, когда был со¹ творен человек, но не до этого» (лрендт л. Ситуация
человека. С. 137). При этом мы должны иметь в виду, что деял. °льность не только
активность, но и недеяти; (см. исследования В. Б. Стрих о недл.'*^янии)-

³¹ Разорванность стимула и реакции стоит на запрете, кото,^г>ый ^есть Фунда­
ментальная категория социальной философии (см.: Дзыгивский П. "• Запрет как
форма социальной идентификации: Автореф. дис.... канд. филос. наук. СПб.,
1997).

³² См.: Гайденко П.П. Почему проблема бытия так актуальна се.*^,°Д^ня- //
Гайденко П. П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX в. С. 46с ^-480. ^—
П. П. Гайденко показывает, что утопизм начинает с неприятия зла в мире и „закан­
чивает неприятием самого бытия. См. также утверждение о «трагическом oi ^тыте
неудачного управления культурой»: Котылев А. Ю. Метаморфозы игры в ку^.^1Ь~
туре переходного типа. (На материале эпохи становления советской культурыj
Россия 1917-1933: Автореф. дис.... канд. культурологии. СПб., 2000. С.4.

Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших дея­телей. 7-е изд. Т. 1. Пг., 1915. С. 12.

³⁴ Бахтин М. М. К философии поступка // Бахтин М. М. Работы 1920-х годов. Киев, 1994. С. 12.

«Действие, в отличие от производства, невозможно в изоляции; быть изо­лированным значит быть лишенным способности действовать. Действие и речь нуждаются в окружающем присутствии других не меньше, чем производство нуж­дается в окружающем присутствии природы из-за ее материала и мира, в котором помещается завершенный продукт. Производство окружено миром и находится в постоянном контакте с ним: действие и речь окружены сплетением действий и слов других людей и находятся с ним в постоянном контакте» (Арендт X. Ситуация че­ловека. С. 138). X. Арендт подчеркивает «общественный характер» деятельности в противоположность «природному характеру» производства.

«Социальное действие, подобно любому другому поведению, может быть: 1) целерационалъным, если в основе его лежит ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и использование этого ожидания в каче­стве „условий" или „средств" для достижения своей рационально поставленной и продуманной цели; 2) ценностно-рациональным, основанным на вере в безуслов­ную — эстетическую, религиозную или любу! о другую — самодовлеющую ценность определенного поведения как такового, неза висимо от того, к чему оно приведет; 3) аффективным, прежде всего эмоциональ ным, т. е. обусловле! шым аффектами или эмоциональным состоянием индивида; 4) традиционным, т. >э. основанным на длительной привычке» (Вебер М. Основные социологические понятия. С. 628).

³⁷ Хёйзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М., 1992. С. 12.

³⁸ Добрая воля в такие эпохи, естественно, дефицитна.

³⁹ Предлагаемые нами названия условны и не являются общеприня­
тыми.

⁴⁰ См., напр.: Яковлев А. Почему в России воз!ложен безрисковый уход от на­
логов? // Вопросы экономики. 2000. №11; Сатуев Р. С. Экономическая преступ­
ность в финансово-кредитной системе. М., 2000; Максимов А. А. Бандиты в белых
воротничках: как разворовывали Россию. М., 1999. Интересно сопоставить тоталь­
ную коррупцию в постсоветской России и мир инлриг при дворе Людовика XVI
(см.: Фор Э. Опала Тюрго. 12 мая 1776 г. М., 1979).

⁴¹ Уже в «Жерминале» Э. Золя в качестве анархиста-террориста выведен рус­
ский по фамилии Северин, взрывающий шахту с находящимися там рабочими
только для того, чтобы подтолкнуть общенациональны)* социальный взрыв, рево­
люцию.

⁴² Галерея выдающихся радикалов может быть начат 'а с деятелей круга Нерона
и Флавиев (вторая половина I в. н. э.). Речь идет о так на;)ываемых сенаторах мень­
шинства, одного из которых Тацит характеризовал слова! ли audax, callidus, proratus
(«наглый, горячий, рьяный»). Далее мы выхватываем из тьмы истории Бакунина.
Существенна внутренняя близость ценностей Бакунина и Ницше, а также глубин­
ная близость Ницше и молодого Маркса. Тезис «воли к в пасти» у Ницше, с одной
стороны, и мысль о развитии «всех сущностных сил безотносительно к заранее
заданному масштабу» (знаменитый 11-й тезис о Фейербахе) у Маркса, с другой,
внутренне близки. В марксизме сильно выраженный момент радикализма пред­
стает как учение о диктатуре пролетариата, а также как т е ория социалистической
революции. В этом отношении весьма существенна книга Ж. Дюкло «Бакунин и
Маркс: тень и свет». С позиций еврокоммунизма она раскрывает радикалистские
(Бакунин) и либералистские (поздний Маркс) тенденции ii социалистическом дви­
жении XIX в.

⁴³ В. И. Ленин, как и большинство лидеров русской ре вол юции, остается в этом
отношении загадкой. Никаких исповедальных текстов! (Т/лчэр Яковлев пытался ис­
следовать так называемую автобиографию Ленина, однако почти совершенно без­
успешно.) По-видимому, саморазоблачительный смысл ^/споведи был понят в боль­
шевистской пропагандистской машине, а потому различные формы исповеди во­
ждей были либо уничтожены, либо закрыты.

⁴⁴ См. об этом: Пригомсин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М., 1989; Ва-
силъкова В. В. Порядок и хаос в развитии социальны)/; систем. Оинергетика и тео­
рия социальной самоорганизации. СПб., 1999. См. тг/жже социологическую лите­
ратуру по социальной структуре и социальным изменениям; НсШр.: Schafers В.
Gesellschaftlicher Wandel in Deutschland. Ein Stund</>nbuch zur So^ialstruktur und
Sozialgeschichte. 6. Aufl. Stuttgart, 1995.

⁴⁵ Kahn C. Anaximander and the Origins of Greek Cosmology. New York, 1960.
P. 193.

⁴⁶ См.: Аверинцев С. С. Порядок космоса и порядок истории в м ировоззрении
раннего средневековья // Античность и Византия. М., 1975. С. 266-2,185.

⁴⁷ Топоров В. Н. О ритуале. Введение в проблематику // Архаи<-:^![еский ритуал
в фольклорных и раннелитературных памятниках!. М., 1988. С. 7—60:

⁴⁸ См. установки социальной феноменологии:'Новые направлен*ш социологи­
ческой теории. М., 1978. 1

⁴⁹ См.: Вагнер Р. Произведение искусства будущего // Вагнер ij³. Избранные
работы. М., 1978. С. 142-261. |

⁵⁰ См.: Лосев А. Ф. Хаос // Мифы народов ми ра: Энциклопедия: '\В 2 т. 2-е изд.
Т. 2. М., 1992. С. 579-581. |!

⁵¹ См. классическую социологическую работу: Хьюз Э. Ч. Институты //
РЖ. 11.2004.01.018.

⁵² В связи с этим необходимо заметить, что многие проекты социального
устройства, типы социального порядка берут за основу какой-нибудь один соци­
альный институт как базовый. Собственно, утопии предстают чаще всего как та­
кого рода «моноинституциональные» проекты социального устройства. Подобное
подчинение одних социальных институтов другому оказывает деформирующее воз­
действие на социальный порядок в целом. Наиболее типичные образцы здесь, на­
пример, теократическое общество, построенное по типу церкви как социального
института, милитаризованное общество, построенное по армейскому типу, обще­
ство как учебное заведение, общество как театр. Новоевропейская цивилизация
также строится по типу еще одного из своих социальных институтов — фабрики.
Собственно, идеальное общество — это некий производящий организм, где госу­
дарство занято главным образом организацией эффективного производства, обес­
печением его ресурсами и т. д. Армия охраняет это производство, а культура и
религия обслуживают духовные запросы потребителей, повышая тем самым про­
изводительность труда.

⁵³ Гефтер М. Я. Вогросы истории капиталистической России. Свердловск,
1972. С. 83-87; см. также Яшсол-ьский С. А. Аграрная экономика, сельская общ­
ность и проблема социалшо-экономических укладов // Вопросы философии. 2001.
№ 12. С. 16-27.

⁵⁴ См.: Новгородцев П. И. Нравственный идеализм в философии права // Про­
блемы идеализма. М., 1932. С. 296.

⁵⁵ «Проникая общественное бытие, право сообщает отношениям властвова­
ния черты духовной жизни, социальной группе сообщает черты духовного обще­
ния, спиритуализирует власть и персонализирует членов социальной группы» (Гес-
сен С. И. Избранные сочинения. М., 1999. С. 777).

⁵⁶ См.: Rawls J. Theory of Justice. Oxford, 1972; Ролз Док. Теория справедли­
вости.

⁵⁷ Там же. С. 19. —Необходимо упомянуть и еще одно понятие, которое обрисо­
вывает этический аспект социального порядка: понятие честности. «Концепция
справедливости и честности — одно и то же» (Там же. С. 27).

⁵⁸ Из последних работ по проблеме социальных закономерностей см.: Тихо­
нов В. Будущее человеческой цивилизации и России. Закономерности развития
человеческого общества. М., 1996.

⁵⁹ «Все божества олицетзоряют закон: все они — законодатели и закономерны
сами» (Вяч. Иванов).

⁶⁰ Мы видели, что такого, рода суждение коренится в самом тезисе о социаль­
ности как множественности (единстве равенства и различия).

⁶¹ См. работы В. Быстрое^

⁶² См.: Пигров К. С. Куль^рное пространство-время и три модели возрожде­
ния России // Вестник СПбГУ.Сер.6. 1993. Вып. 4 (27).

⁶³ См.: Ясперс К. Истоки истории и ее цель // Ясперс К. Смысл и назначение
истории. М., 1991. С. 32 ел.

⁶⁴ См.: Artndt H. On Revolution. New York, 1963. Цит. по: Трубина Е. Г. Иден­
тичность в ми[зе множественности: прозрения Ханны Арендт // Вопросы филосо­
фии. 1998. № |1. С. 120.

⁶⁵ В недавнем прошлом мы мыслили лишь два варианта современного соци­
ального порядка: капитализм и социализм.

⁶⁶ О творческом и правящем Меньшинстве см.: Тойнби А. Постижение истории.
М., 1991. См.Ггакже: Ильин И. А\0 воспитании национальной элиты. М., 2001.

⁶⁷ Греч, «иерархия» — от ierol («священный») и arche («власть»).

⁶⁸ Для марксизма, например, ^то так называемый базис, система объективных
производственных отношений, независимых от воли и сознания людей. «Великая
историческая заслуга Маркса и Энгельса состояла в том, что они из всей сово­
купности общественных отношений, образующих данное общество, выделили от-

ношения материальные как реальный базис, основание общества, а идеологические отношения рассматривали как надстройку, вырастающую на данном базисе и им обусловленную» (Константинов Ф. Базис и надстройка // Философская энцик­лопедия. Т. 1. М., 1960. С. 122). Дж. Ролз выделяет базовую структуру общества, но его позиция по существу противоположна марксизму в содержательном отно­шении. «Для нас главный субъект справедливости — базисная структура общества, или, более точно, способы, которыми силовые социальные институты распределя­ют фундаментальные права и обязанности и определяют разделения преимуществ социальной кооперации» (Ролз Дж. Теория справедливости. С. 22). Иерархия в социальном порядке может рассматриваться и как реализация в социуме соотно­шения Сверх-Я, Я и Оно (З.Фрейд): социум образует некую надындивидуальную структуру, состоящую из этих трех элементов, где Сверх-Я всегда оказывается «сверху» в иерархии, а Оно—«снизу». Это Оно есть базовая структура социу­ма. «„Сверх-Я", совесть, чувство вины, потребность в наказании, раскаяние. Все они обозначают разные стороны одного и того же отношения. „Сверх-Я" —это от­крытая нами инстанция, а совесть — одна из приписываемых „Сверх-Я" функций. Совесть осуществляет надзор, суд над действиями и умыслами „Я", она действу­ет как цензор. Чувство вины, жестокость „Сверх-Я" —это, как и в случае суровой совести, ощущаемая „Я" слежка, контроль за напряженными стремлениями, взаи­моотношениями стремлений „Я" и требований „Сверх-Я". Лежащий в основе всего этого отношения страх перед критической инстанцией, потребность в наказании — это проявление инстинкта „Я", сделавшегося мазохистским под влиянием садисти­ческого „Сверх-Я". Иначе говоря, „Я" употребляет часть имеющегося у него внут­реннего деструктивного влечения для установления эротической связи со „Сверх-Я"» (Фрейд 3. Недовольство культурой // Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Куль­тура. М., 1992. С. 126).

⁶⁹ См., напр.: Соловьев А. А. Демократия или деспотизм: случайность или
закономерность // Философия и цивилизация. СПб., 1997. С. 60-64.

⁷⁰ Идея демократии зародилась впервые в Античности, а затем была разви­
та в христианстве. Благодаря демократии античный гражданин чувствовал себя
(почти) равным богу. В противоположность этому господство общества над чело­
веком первоначально обосновывается господством Бога и реализуется чаще всего
в господстве деспота, представляющего общество. В древней Азии мы наблюда­
ем, что правители — это либо боги, либо их потомки. Отдельный человек не имеет
ценности. Только каста может придать ему место в универсуме. В христианстве
признание бессмертной души у каждого человека определяет его достоинство, что
выступает необходимой предпосылкой для новоевропейской демократии. Однако
ныне данный тип демократии в значительной мере зашел в тупик. Это связано
не только с усложнением общества и его «омассовлением», но и с тем, что необы­
чайно увеличилась роль сокрытого в социуме, а вместе с тем роль секретных
служб и лжи в общественных коммуникациях. По идее, осуществлять демократи­
ческие процедуры должны грамотные, понимающие, просвещенные люди, но само
просвещение представляет сегодня большую проблему. По существу просвещение
дезавуировано ложью. Сплачивающая социум информация распространяется по
средствам массовой коммуникации. СМИ устроены так, что они всю информацию
облекают в занимательную форму. Люди смотрят ТВ главным образом не потому,
что это «полезно», а потому, что это «интересно». Но именно в эту «интересную»
информацию более или менее незаметно вкрапливается та или иная ценностная
установка, служащая интересам владельцев, скажем, определенного телевизионно­
го канала. Через СМИ, таким образом, осуществляется управление общественным
мнением и результатами демократического голосования. По существу это голосо­
вание больше не демократическое. Решение, которое принимает народ на выборах,
есть в конечном счете решение тех, кто владеет СМИ.

«Ведь властвование и подчинение не только необходимы, но и полезны, и

прямо от рождения некоторые существа различаются в том отношении, что одни из них как бы предназначены к подчинению, другие к властвованию. Существует множество разновидностей властвующих и подчиненных, однако чем выше стоят подчиненные, тем более совершенна сама власть над ними; так, например, власть над человеком более совершенна, чем власть над животным» (Аристотель. По­литика 1524 а 30. С. 3 82).

⁷² Моделью отношения элиты и народа выступает отношение художника и
общества, артистов ы публики. О. Уайльда однажды спросили, что он думает о
постановке новой пьесы. «Пьеса была блестящей, а вот зрители провалились», —
ответил известный парадоксалист. Это как раз выражение того клише, которое
возлагает ответственность за происходящее на народ (см.: Русская литература.
1998. №2. С. 74).

⁷³ Этот термин был введен Э. Дюркгеймом и использовался им для того, что­
бы прежде всего дать анализ некоторых «ненормальных» форм разделения труда.
Вообще, разделение труда, по Дюркгейму, должно приводить к усилению соци­
ального порядка, к усилению солидарности, «ненормальное» же разделение труда
расшатывает социальный порядок, ослабляет солидарность; социальные правила
не в силах регламентировать отношения социальных органов.

⁷⁴ Ускорение исторического времени здесь существенно; налицо, как правило,
цепная реакция, где события нарастают, как снежная лавина.

⁷⁵ «Эпохи, подобные той, что пережила Россия (имеется в виду революция
1905-1907 гг. — К. П.), всегда характеризуются понятием взрыва, и не без осно­
вания; крушение устоев, вчера еще казавшихся прочными, неожиданные и часто
роковые перемещения отдельных лиц и групп населения, стесненная репрессиями
общественная атмосфера, бурный ход событий, радикализм правительства, счита­
ющего себя обязанным ликвидировать государственное бедствие; злоупотребления,
обычные при таких чрезвычайных условиях жизни, — все выносит государствен­
ный организм далеко за пределы повседневности...» (см.: Обнинский В. П. Новый
строй. Ч. 1: Манифест 17 октября 1905 г.— 8 июля 1906 г.; ч. 2: Реакция. М., 1911).

⁷⁶ Применительно к обществу коллапс — это метафора, поэтому нужно пояс­
нить, что имеется в виду под коллапсом в естественных науках. По латыни collap-
sus — «упавший». В медицине коллапс — угрожающее жизни состояние. Оно харак­
теризуется падением кровяного давления, ухудшением кровоснабжения жизненно
важных органов. Внешне это проявляется как резкая слабость, заостренные черты
лица, бледность, холод в конечностях. Говорят также и о гравитационном кол­
лапсе — это катастрофически быстрое сжатие массивных космических тел (звезд)
под действием гравитационных сил. При определенных условиях гравитационный
коллапс может привести к возникновению «черной дыры».

⁷⁷ См.: Котылев А. Ю. Метаморфозы игры в культуре переходного типа...

⁷⁸ См.: Пигров К. С. Оборачивание метода и превращенные формы в процессе
исторического творчества // Материалистическое учение К. Маркса и современ­
ность. Л., 1984.

⁷⁹ Перед нами наследие мощной консервативной традиции, идущей еще от Го­
мера и Платона через Августина к Монтеню и Макиавелли. Уже в «Илиаде» вы­
ведена фигура Терсита (Ферсита), по существу, образ «первого революционера»,
поднявшего голос против царей, затеявших бесконечную Троянскую войну и не
думающих об интересах рядовых воинов. Гомер не жалеет черной краски, чтобы
обрисовать этого борца с царями. Монтень говорит: «Мне кажется в высшей сте­
пени несправедливым стремление подчинить отстоявшиеся общественные правила
и учреждения непостоянству частного произвола... и, тем более, предпринимать
против законов божеских то, чего не потерпела бы ни одна власть на свете в от­
ношении законов гражданских; (...) самое большее, на что мы способны, это объ­
яснять и распространять применение уже принятого, но отнюдь не отменять его и
заменять новым» (Монтень М. Опыты. М., 1991. С. 98). Ему вторит Макиавелли:

«... надо знать, что нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми» (Макьявелли Н. Государь // Жизнь Никколо Макьявелли. СПб., 1993. С 259).

⁸⁰ Неймер Ю. Л. Зло // СО: Современное общество (X 'арьков). 1993. № 1. С. 94-
108 (см.: РЖ. 3.96.01.018).

⁸¹ В Санкт-Петербурге все еще сохраняется площад! > Восстания: это свиде­
тельствует о том, что «восстание» само по себе предстает ь;ак ценность. Правда, в
народном сознании смысл этот совершенно стерся, и площа; \ь Восстания называют
«Воссташкой».

⁸² Французская революция длилась с относительными перерывами с 1789 по
1871 г., почти 100 лет. Тот сложный процесс, который начале я на территории Рос­
сийской империи в январе 1905 г., по-видимому, не завершен и по сей день.

⁸³ «Слово „революция" звучит романтично. Но она всегд;1 трагедия для стра­
ны, для миллионов людей, это огромные жертвы, социальны-.; и психологические
перегрузки. Сама революция — жестокий приговор элитам старого режима, рас­
плата за их неспособность своевременно провести необходимые реформы, обеспе­
чить эволюционное развитие событий» (Гайдар Е. Т. Дни поражений и побед. М.,
1997. С. 8).

⁸⁴ В XX в. слово «революция» становится публицистическим илише («культур­
ная революция», «сексуальная революция», «научно-техническая революция»),

⁸⁵ Неоднократно проводилась параллель между социалистической идеей рево­
люции и христианской идеей Страшного суда. И точно так же, к,ак первые христи­
ане ожидали конца мира буквально в ближайшие годы, а иные' верующие прак­
тически готовились к нему, отцы-основатели социалистических к онцепций полага­
ли, что всемирная социалистическая революция вот-вот наступит. Так, К.Маркс и
Ф. Энгельс революцию 1848 г. в Западной Европе приняли вначале за первые рас­
каты всемирной социалистической революции. В. И. Леш-ш в 1913 г. также пола­
гал, что Октябрь в России есть пролог всемирного социалистического переворота.
Эта идея вдохновляла деятелей III Интернационала. Однако как с укреплением
социального института христианства вопрос о сроках Страшного суда стал про­
сто «неприличным», так и по мере институционального развития социализма стал
«бестактным» вопрос о конкретных сроках наступления всемирной социалистиче­
ской революции.

⁸⁶ См., напр.: Гроций Г. О праве войны и мира. М., 1956; Ильин И. А. Духов­
ный смысл войны. М., 1915; Мировая война в цифрах. М.; Л., i'.931-; Лрудон П.-Ж.
Война и мир. Исследование о принципе и содержании международного права. М.,
1864; Фрейд 3. Почему война? // Философия о будущем человечества. М., 1990.
С. 73-84; Раушепбах Б. «Звездные войны» и возможность возникновения несанк­
ционированного ядерного конфликта // Мир науки. 1987. №2; Тиибергеп Я., Фи­
шер Д. Война и благоденствие. Интеграция политики обеспечения безопасности
в социально-экономическую политику. М., 1988; Урланис Б. Ц. История военных
потерь. Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил Ев­
ропейских стран в войнах XVII-XX вв. (историко-статистическое исследование).
СПб., 1994; Child J. W. Nuclear War: The Moral Dimension. New Brunswick; London,
1986.

⁸⁷ См., напр.: Киселев Г. С. Трагедия общества и человека: попытка осмысле­
ния опыта советской истории. М., 1992.

⁸⁸ Что касается «мировой катастрофы», то Елей Спейн, например, указывает
три возможных объяснения катастроф: технократическое, духовное и историософ­
ское (см.: Салайчик Я. Киносценарий Льва Лунца «Восстание вещей» и тема миро­
вой катастрофы в литературе XX в. // Русская литература. 1998. №2, С. 137-142).

⁸⁹ См., напр.: Неймер Ю. Л. Зло.

⁹⁰ См., напр., рассмотрение историософской теории «казней Божиих»: Милъ-
^ков В. В. Осмысление истории в Древней Руси. М., 1997.

⁹¹ См., напр.: Jaspers К. Die Schuldfrage. Von der politischen Haftung Deutsch-
lands. Miinchen, 1965.

⁹² Goldstein A. P. The Psychology of Vandalism. New York; London, 1996.

⁹³ Обсуждая эту тем;', необходимо иметь в виду работу X. Арендт «Эйхман в
Иерусалиме: Банальности зла» {Arendt H. Eichmann in Jerusalem: The Banality of
Evil. New York, 1963).

⁹⁴ Дело было в аудкгории факультета социологии СПбГУ в 1995 г.

⁹⁵ Толстой Л. Н. Поли. собр. соч.: В 100 т. Т. 53. М., 1953. С. 7.

⁹⁶ «Были предприняты эксперименты, при которых подопытных животных со­
держали в перенаселенной среде без каких-либо иных дополнительных лишений.
Эти эксперименты показали, что у животных в таких условиях происходит увели­
чение надпочечных желез. Результатом перенаселенной среды являются также сер­
дечные болезни... Некоторые животные реагируют на перенаселенность не только
вымиранием... В месяцы перенаселенности лемминги становятся очень нервными.
Они суетятся как безумные... Во время перенаселения огромные стада леммин­
гов устремляются к морскому побережью. Будучи хорошими пловцами, они бес­
страшно входят в воду, по-видимому принимая море за широкую реку, и, конечно,
тонут... Стоило только увеличить численность леммингов в виварии на несколь­
ко животных или даже на одно, как для большинства из них жизнь становилась
нестерпимой. Вместо того чтобы устраивать дружеские потасовки, они становились
на задние лапы и пытались схватить противника за глотку своими оскаленными
клыками... Другие животные... имеют другие способы борьбы с перенаселенно­
стью. Если они обнаруживают, что место их обитания стало слишком тесным, они
резко меняют свои „социальные взаимоотношения". Они создают порядок, основы­
вающийся на принципе господства, который в новой биологической терминологии
называется простазией (в переводе с греческого „стоящий впереди"). Этому обще­
ственному порядку сопутствует агрессивность, и хотя она не приводит к массовому
кровопролитию, но доводит до массовых недоразумений... Как только живущие в
тесноте животные начинают действовать друг другу на нервы, они создают опреде­
ленные иерархии» (Кэрригер С. Дикое наследство природы. М., 1969. С. 149—152).

⁹⁷ См.: Гоббс Т. Избранные произведения: В 2 т. Т. 2. М., 1964. С. 152-153.

⁹⁸ Гегель. Философия права // Гегель. Собр. соч.: [В 14 т.]. Т. 7. М.; Л., 1934.
С. 34-35. Аналитический разбор см.: Легова Е. С. Гегель об истоках злой воли //
Вопросы философии. 1996. №11. С. 32-42.

⁹⁹ «С трех сторон нам угрожают страдания: со стороны нашего собственного
тела, приговоренного к упадку и разложению, предупредительными сигналами ко­
торых являются боль и страх, без них нам тоже не обойтись. Со стороны внешнего
мира, который может яростно обрушить на нас свои огромные, неумолимые и раз­
рушительные силы. И, наконец, со стороны наших отношений с другими людьми.
Страдания... из последнего источника, вероятно, воспринимаются нами болезнен­
нее всех остальных; мы склонны считать их каким-то излишеством, хотя они ни­
чуть не менее неизбежны и неотвратимы, чем страдания иного происхождения»
(Фрейд 3. Недовольство культурой. С. 77).

См.: Линдблад Я. Человек — ты, я, первозданный. М., 1991. С. 58.

¹⁰¹ Ахиезер А. С. Об особенностях современного философствования. (Взгляд
из России) // Вопросы философии. 1998. №2. С.З.

¹⁰² Там же.

¹⁰³ «... Всякая... личность-титан в своем безудержном самоутверждении хочет
решительно все на своем пути покорить себе. Но такая личность-титан существует
не одна, их очень много, и все они хотят своего абсолютного самоутверждения,
т. е. все они хотят подчинить прочих людей самим себе, над ними безгранично
властвовать и даже их уничтожить. Отсюда возникает конфликт и борьба одной
личности-титана с другой личностью-титаном, борьба не на живот, а на смерть. Все
такого рода титаны гибнут во взаимной борьбе в результате взаимного исключения

друг друга из круга людей, имеющих право на самостоятельное существование» (Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М., 1982. С. 61).

¹⁰⁴ Диденко Б. А. Хищная власть: зоопсихология сильных мира сего (Философ-
ско-публицистические эссе, посвященные проблеме зла, порождаемого властными
структурами). М., 1997.

¹⁰⁵ См.: Штирнер М. Единственный и его достояние. М., 1906; Прудон П.-Ж.
Что такое собственность? М., 1998; Бакунин М. Бог и государство. М.; Пг., 1918;
и др.

¹⁰⁶ Скажем, концентрация зла — руководство современной России: «Нынеш­
нее российское руководство является для России раковой опухолью. Оно не отдает
себе отчета, что погибнет вместе с огромным телом, к которому оно присосалось.
Даже не заметив, что именно оно его и убило» (Кьеза Дж. Прощай, Россия. М.,
1997. С. 79). Еще выразительнее эту тему развивает А.Солженицын: «19-21 ав­
густа 1991 могли стать звездным часом в истории России. События несли черты
настоящей революции: массовое воодушевление, не только общественности, но в
значительной мере и столичного народа... Вольные изъявления уличной толпы.
До горячего захлеба ощущение совершаемого великого переворота... Возглавите-
ли переворота имели славную возможность несколькими энергичными мерами в
корне изменить и всю обстановку внутри России, и внешние условия ее существо­
вания в раздавшемся тотчас,рсоре суверенитетов" союзных республик... Ничего
этого или подобного сделано не было. Главари переворота в короткие дни обма­
нули, предали надежды аплодирующей массы. Эти вожди, да и примкнувшие к
ним активисты, — первым и ярким шагом демократической победы избрали рас-
хват помещений, кабинетов в Кремле и на Старой площади, автомобилей, потом и
частных квартир. Таким делом и занялись они в самые ключевые дни, когда судьбу
России можно было формовать как теплый воск. Победившая, наскоро сплотив­
шаяся верхушка, войдя в очередной роковой акт Истории России, оказывается,
думала только о власти, скатившейся в руки нечаянным подарком, ни о чем дру­
гом» (Солженицын А. Россия в обвале. М., 1998. С. 13-14). Ясно, что таким же
«народным бедствием» может представать и руководство СССР, и руководство
США («империалистические круги»), и любое другое руководство.

¹⁰⁷ Философия истории же, поскольку она может быть отличена от социальной
философии, развертывается по преимуществу в социальном времени. В этом от­
ношении философия истории есть философия социального времени. Множествен­
ность здесь не экстенсивна, а интенсивна. Философия истории мысляще исследует,
как один эпизод, одно событие, одно время, один период, одна эпоха сменяются
другими эпизодом, событием, временем, периодом, эпохой. Впрочем, необходимо
помнить о единстве двух форм бытия.

¹⁰⁸ См.: Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по ис­
торической поэтике // Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986.
См. также: Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевро­
пейской литературе. [2-е изд.]. М.; СПб., 2000 (особенно гл. I и III, посвященные
гомеровскому и библейскому видению пространства-времени).

Эта дихотомия раскрыта в: Морозов К. Е. Проблема пространства-времени // Философия естествознания. М., 1966.

Такая позиция может быть реконструирована у Демокрита: «... в действи­тельности же существуют только атомы и пустота» (Маковелъский А. О. Древ­негреческие атомисты. Баку, 1946. С. 224). Обратим внимание, что время вообще не упоминается, а пространство здесь выражено как «пустота». Так происходят редукция пространства к вместилищу (пустота) и редукция бытия к его простран­ственной форме.

См.: Ньютон И. Математические начала натуральной философии // Со­брание трудов академика А.Н.Крылова: [В 12 т.]. Т. 7. М.; Л., 1936. С. 30. ² Полемика Г. Лейбница с С. Кларком. Л., 1960. С. 84.

¹¹³ «... Пространство... конечно, не зависит от того или иного положения тел,
тем не менее оно является таким порядком, который делает возможным само рас­
положение тел и в силу которого они в своем существовании друг подле друга
обладают отношением расположения, подобно тому как время представляет собой
тот же порядок в смысле последовательности их существования» (Там же. С. 58).

¹¹⁴ О том, как жизнь создает свое собственное пространство-время в концеп­
ции В.И.Вернадского, см.: Аксенов Г. П. О научном одиночестве Вернадского //
Вопросы философии. 1993. №6. С. 74-87.

¹¹⁵ Б.Паскаль ярко описал эту Бездну, подчеркнув несоразмерность чело­
века и мира: «Пусть же рассмотрит человек всю природу в ее высоком и полном
величии; пусть перенесет свой взор с низших окружающих его предметов к то­
му блестящему светилу, которое, подобно вечной лампаде, освещает Вселенную.
Земля покажется ему тогда точкой в сравнении с необъятным кругом, описывае­
мым этим светилом; пусть он подивится тому, что этот необъятный круг в свою
очередь не больше, как очень мелкая точка в сравнении с путем, который описыва­
ют в небесном пространстве звезды. Но когда взор его остановится на этой грани,
пусть воображение уходит дальше: скорее утомится оно, чем истощится природа...
Весь этот видимый мир есть лишь незаметная черта в обширном лоне природы.
Никакая мысль не обнимет ее» (Паскаль Б. Мысли. М., 1994. С. 63-64).

¹¹⁶ Цит. по: Вопросы философии. 1993. №2. С. 15. — Россиянам, которые состав­
ляют 3% населения Земли, сегодня принадлежит 13% суши, где сосредоточено 35%
мировых энергетических и биологических ресурсов и более половины военно-стра­
тегического сырья. На каждого жителя нашей страны приходится 11,7 условной
ресурсной единицы, на жителя США — 2 единицы, на жителя Западной Европы —
0,67 единицы. По ресурсам каждый из нас в шесть раз богаче американца.

¹¹⁷ См., напр.: Колосов В. А., Бородулина Н. А. Электоральные предпочтения
избирателей крупных городов России: типы и устойчивость // Полис. 2004. №4.
С. 70-79. — В современной России большие города все более выбирают правых, де­
ревня — левых.

¹¹⁸ См. исследования Л. В. Шиповаловой.

¹¹⁹ У исламских эзотериков железный век именуется «великим сокрытием»
(«гайба») (см.: Дугин А. Какое оно, будущее?.. // Наука и религия. 1996. №11.
С. 2-3).

¹²⁰ Кондорсе Ж. А. Эскиз исторической картины прогресса человеческого ра­
зума. М., 1936.

¹²¹ Формула Г. Форда I: «все можно сделать лучше».

¹²² См.: Гайдар Е. Т. Дни поражений и побед.

¹²³ См.: Пигров К. С. Инновации как действительность современности // Вест­
ник СПбГУ. Сер. 6. 2000. Вып. 1. С. 4-12.

¹²⁴ Гуссерль Э. Собр. соч. Т. I: Феноменология внутреннего сознания времени.
М., 1994.

¹²⁵ Там же. С. 36, 39 ел.

¹²⁶ «Все космическое несет на себе печать периодичности. В нем есть такт.
Все микрокосмическое полярно. Его существо целиком выражено в слове „против"
(gegen). В микрокосмическом имеется напряжение... Любое состояние бодрство­
вания представляет собой, в сущности, напряжение: „чувство" и „предмет", „я" и
„ты", „причина" и „следствие", „вещь" и „свойство"—все это расколото и напря­
жено, и где наступает разрядка (вот слово, исполненное глубокого смысла!), там
тотчас же дает о себе знать усталость микрокосмической стороны жизни, а в ко­
нечном счете наступает сон» (Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии
мировой истории. Т. 2. С. 6-7).

¹²⁷ См., напр.: Кроне Б. Антология сочинений по философии... С. 10.

¹²⁸ Напомним, что сон в буквальном смысле предстает как периодическое пси­
хическое состояние, характеризующееся обездвиженностью и отключенностью<