Вопросы и задания. 1. Изложите позицию Т. Купа в отношении парадигмы в науке

1. Изложите позицию Т. Купа в отношении парадигмы в науке.

2. Каковы критерии парадигмы в социологии? Охарактеризуйте подходы к понима­
нию парадигмы и ее критериям, существующие в отечественной социологии.

3. Как в современной западной социологии трактуется парадигма?

4. В чем состоит существо парадигмы конфликта?

5. Почему проблема конфликта занимала в социологическом творчестве К. Маркса
важное место? С чем в его позиции были не согласны критики Маркса?

6. Как рассматривает парадигму конфликта Л. Козер? Принимаете ли вы его позицию
или готовы с ней полемизировать? Обоснуйте свои взгляды.

7. Почему в социологической науке имеет место противопоставление парадигм кон­
фликта и структурного функционализма?

8. Раскройте существо взглядов Р. Дарендорфа на конфликт. Попробуйте сравнить
его позицию с позицией Л. Козсра.

9. Дайте общую характеристику парадигмы обмена. В чем вы видите ее.шачение для
социологии?

10. Покажите связь теории обмена с бихевиоризмом.

11. Охарактеризуйте существо теории обмена Дж. Хомапса. Попробуйте изложить сво­
ими словами аксиоматические положения этой теории.

12. В чем состояла позиция П. Блау, касающаяся парадигмы обмена?

13. Насколько значимы сегодня рассмотренные парадигмы конфликта и обмена?
Обоснуйте свою позицию.

Литература

Блау П. Различные точки зрения на социальную структуру и их общий знаменатель //

Американская социологическая мысль: Тексты. М, 1996. Волков Ю.Г.;Нечипуреико В.Н., Самыгин СИ. Социология: история и современность. М.,

Ростов н/Д., 1999. Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная теоретическая социология. СПб.,

1996.

Глава 25. Парадигмы в зарубежной социологии. Теории конфликта и обмена 465

Дареидорф Р. Элементы теории социального конфликта // Социол. исслед. 1994. № 5.

Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М., 1994.

История социологии. Минск, 1993.

История социологии в Западной Европе и США. М., 1999.

Капитонов Э.Л. Социология XX века. Ростов н/Д., 1996.

Колер JI.A. Завершение конфликта // Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1996.

Ko.iep Л. Функции социального конфликта. М., 2000.

Кравченко С А., Мнацаканян М.О., Покровский Н.Е. Социология: парадигмы и темы. М., 1998.

Култы/ии В,П. Концепция социального обмена в современной социологии // Социол. исслед. 1997. № 5.

Тернер Дж. Струм ура социологической теории. М, 1985.

Фишер Р., Ури У. Путь к согласию, пли Переговоры без поражения. М, 1990.

Фотев Г. Джордж Хоманс: 1сория социального обмена // Современная американская социология. М., 1994.

Хоманс Дж.К. Возвращение к человеку // Американская социологическая мысль: Тек­сты. М„ 1996.

Глава 26

Возникновение и развитие символического интеракционизма

§ 1. Общая характеристика символического интеракционизма Специфика символического интеракционизма как социологической парадигмы

Одно из основных социологических направлений, ставшее парадигмаль-"⁴ ным в последующем развитии науки, — символический интеракционизм. Его главной особенностью является анализ социальных взаимодействий между людьми на основе того символического содержания, которое они вкладывают в свои конкретные действия. Поскольку основными симво­лами, с помощью (а часто и на базе) которых осуществляется взаимодей­ствие, выступают жесты, ритуалы и, конечно, в первую очередь язык, сто­ронники этой социологической парадигмы уделяют их исследованию особое внимание, объясняя таким образом многие социальные и межип-дивидуальиые, групповые и внутригрупиовые процессы.

Каждый из символов имеет социальный смысл и социальное значе­ние — это открытие было положено в основу характеризуемой нами па­радигмы. Согласно ей изучение характера, форм и средств использова­ния людьми тех или иных символов, а также социальных значений и смыслов, придаваемых им индивидами в ходе их взаимодействия, явля­ется одним из основных способов исследования социального поведения, деятельности личности, в целом получения определенной Картины и мо­дели конкретного общества.

Предшественниками символического иптеракционизма справедливо считают тех ученых, которые уделили значительное внимание рассмотре­нию проблем социального взаимодействия, более того, характеризовали его как основную предметную составляющую социологической науки. К числу таких исследователей необходимо отнести прежде всего Ч. Кули, Г. Зиммеля, У. Томаса.

Символический интеракциопизм в известной степени противостоит структурному функционализму. Если представители последнего шли от структуры социального процесса к поведению людей, то сторонники сим­волического интеракциопизма идут от действующей личности к социаль­ной структуре. Таким образом, формируется субъективистский взгляд на эту структуру. Смысл его состоит в том, чтобы обнаружить, как люди в

Глава 26. Возникновение и развитие символического интеракционизма

своей деятельности и общении производят, воспроизводят и изменяют социальные структуры. Это и характеризует одну из сторон гуманистиче­ской парадигмы современной социологической науки. (Другими сторона­ми названной парадигмы явились феноменологическая социология и эт-нометодология, о которых речь пойдет в следующих главах.)

В отличие от теоретической направленности структурного функциона­лизма символический интеракционизм характеризуется преимущественно эмпирическим вектором. Его важная особенность состоит в изучении кон­кретных коммуникативных форм символического взаимодействия между людьми, средств связи между ними, в первую очередь языка. Благодаря но­вым возможностям развития и изучения информационных процессов (на основе научно-технических достижений, связанных с появлением несколь­ких поколений ЭВМ) границы символического интеракционизма значи­тельно расширились (начиная с 1980-х гг.). Но суть его не изменилась. Главным по-прежнему остается признание того, что социальный мир явля­ется системой коммуникаций и межличностного взаимодействия на осно­ве субъективно значимых символов и может рассматриваться именно в та­кой своей ипостаси.

Как направление социологической мысли, символический интеракци­онизм очень неоднороден. Учения Дж.Г. Мида, Г. Блумера, Э. Гоффмана серьезно отличаются друг от друга по поднимаемым проблемам, их содер­жанию. Представители этого направления часто уходят от обсуждения вопросов функционирования общества, его структур, институтов и орга­низаций, обращая главное внимание на личность, ее восприятие окружа­ющего мира, других людей и их взамодействия.

В рамках символического интеракционизма рассматриваются значе­ния символов, которые выступают как необходимые условия и средства социальных взаимодействий. Причем большое внимание уделяется ос­новному символическому средству — языку. Социальный символ, высту­пающий знаковой структурой, является важнейшим и необходимым эле­ментом выполнения социальной роли, без которой говорить о взаимодействии бессмысленно. За социальными символами скрывается соотнесение индивидом своих действий с социальными нормами и образ­цами поведения. Зная социальные символы как знаки взаимодействия, можно изучать его особенности.

Н. Смелзер образно и содержательно передает смысл символического интеракционизма. Он пишет, что «люди не реагируют непосредственно на взаимодействия внешнего мира наподобие лягушки, которая автоматичес­ки выбрасывает язык, когда слышит жужжание мухи. Вместо этого люди придают определенные значения получаемым стимулам и реагируют в большей степени на эти значения, или символы, а не на сами стимулы. В числе символов, на которые реагируют люди, могут быть слова, предме­ты, дистанция, на которой общаются люди, выражение их лиц и поступки,

Часть II. Современный этап

треугольные нашивки в виде слов "Остановись!" или "Как ты думаешь?" па модных джинсах и рубашках, легкий кивок головы, сигнализирующий дру­гу, что пора уходить с вечера, — все это символы. Прошлый опыт человече­ства и взаимопонимание того, что означают определенные символы, в бол ь-шинстве* случаев облегчают общение людей... Сторонники теории символической иптсракции наблюдают действия людей в обычной обста­новке повседневной жизни. Они изучают значения, которые люди придают,своим действиям, и то, почему люди это делают»¹.

Чикагское иАйовское направления

В литературе принято выделять в структуре символического иптеракцио-низма два направления (или две ветви) — Чикагское и Айовское (по назва­нию университетов, где работали их представители). В числе наиболее круп­ных авторов Чикагского направления — Дж.Г. Мид, Г. Блумер, Т. Шибутани, Айовского — М. Куп, Т. Партленд. Очень тесно связаны с символическим ин-теракционизмом взгляды сторонников так называемого «драматургического подхода», в первую очередь его наиболее видного сторонника Э. Гоффмана.

Рассматривая отличия Чикагского направления от Айовского, следу­ет прежде всего отметить стремление представителей первого из них изу­чать социальные взаимодействия между людьми с точки зрения их про­цессуального, изменяющегося характера, тогда как для «айовцен» более типично исследование сложившихся и стабильных символических струк­тур. Социологи Чикагского направления анализировали процессы фор­мулирования и изменения социальных значений в ходе непрерывно про­исходящего определения и переопределения ситуаций взаимодействия их участниками. Представители Айовского направления стремились к формализации исследований и их результатов, много работали над созда­нием измерительных процедур и шкал оценок.

Это было необходимо делать потому, что сторонники символического интеракционизма в целом, независимо от их принадлежности к тому или иному его направлению, проявляли большой интерес к эмпирическим ис­следованиям и методам изучения социальных взаимодействий, обращая особое внимание на так называемые мягкие, или качественные, методы. Они исходили из содержательной уникальности и неповторимости любо­го социального взаимодействия, что уже само но себе ставит задачу его изучения с помощью качественных методов, которые позволяют эту непо­вторимость учитывать при исследовании и обработке полученных данных.

Далее, эти методы важны при характеристике интерпретации индиви­дами поведения взаимодействующих с ними людей. При этом сторонни­ки символического интеракционизма исходят из того, что познание само­го взаимодействия можно осуществлять лишь с позиции действующего

Смелзер НДж. Социология // Социол. исслод. 1990. № 11 С. 128-129

Глава 26 Возникновение и развитие символического интеракционизма

индивида- Это означает, что со стороны последнего должно иметь место стремление прочувствовать и понять состояние другого человека. Социо­логу же с помощью специальной исследовательской методики и техники (прежде всего социомегрическои) следует измерить и зафиксировать от­ношения между взаимодействующими индивидами.

Ио.ггому не случайно среди рекомендуемых и активно используемых символическими иптеракциопистами методов распространены такие, как интервью, включенное наблюдение, case study (глубокое и всестороннее изучение оiдельного случая, явления), метод изучения биографий, доку-мешальпый метод (в части исследования личных документов: писем, дневников, автобиографий и др.). Представители символического интер-акциопизма счишют, что социолог должен занять важное место в иссле­довательском процессе, по существу, «стать его элементом», что позволи­ло бы ему лучше понять позиции взаимодействующих индивидов.

Особое значение в этом плане придавалось методу включенного наблю­дения, который предполагает возможность более глубокого «эмпирическо-ю» проникновения во внутренний мир взаимодействующего индивида и изучения при этом смыслов и значений, придаваемых им тем или иным символам, характеризующим социальную интеракцию. Главное здесь за­ключается в гом, чтобы через субъективные интерпретации взаимодейст­вующих людей воспроизвести конкретный социальный мир, в первую оче­редь ту социальную среду, в которой живут исследуемые индивиды. Таким образом, характеризовавшаяся социологами социальная ситуация опреде­лялась прежде всего субъективными смыслами и значениями, которые принадлежали взаимодействующим индивидам и выявлялись исследова­телями па основании интерпретации этой ситуации самими людьми.

§ 2. Дж. Мид - основатель символического интеракционизма Концепция символического интеракционизма

Джордж Герберт Мид (1863—1931) родился в штате Массачусетс. После окончания Гарвардского университета и стажировки в Германии он стано­вится профессором Чикагского университета и преподает в нем вплоть до 1931 г. При жизни был малоизвестен, поскольку не опубликовал ни одного крупного научного труда, а свою деятельность ограничил только чтением курсов лекций (пользовавшихся большим успехом у слушателей). Попу­лярное 1ь Мида выросла после смерти, когда группа его бывших студентов и почитателей таланта издала сочинения ученого в четырех томах, основан­ные на лекционных конспектах студентов и авторских рукописях. Главная работа - «Сознание, Я и Общество»¹. Далее, в процессе анализа творчест­ва Мида, мы будем постоянно ссылаться на эту работу и цитировать ее. ¹ Mead G. Mind, Self and Society. Chicago, 1934.

I

Часть II. Современный этап

В философском плане автор названной книги был последователем амервд| канских ученых У. Джемса и Дж. Дьюи, сторонником прагматизма.

Центральным в учении Мида является понятие межиндивидуального взаимодействия (так же как и у Ч. Кули — основателя интеракционизма). С этой категорией тесно связана другая, не менее важная в творчестве Ми­да, — социальный акт. Он рассматривается как диалог между индивидами, как постоянный, непрекращающийся обмен установками и действиями между ними. Социальный акт включает четыре стадии: импульс, восприя­тие, манипуляцию и консуммацию (потребление). Импульс рассматрива­ется как побуждение участника взаимодействия внешней социальной сре­дой к действию, восприятие (перцепция) — как формирование в сознании индивида представления об объекте будущего действия, манипуляция — как процесс взаимодействия субъекта и объекта, консуммация (потребле­ние) — как получение пользы от объекта взаимодействия и се оценка.

Рассматривая социальный акт как взаимодействие, американский ис­следователь выделяет два его типа — песимволическое и символическое взаимодействие. Первый тип означает непосредственную реакцию людей на действия друг друга. Что касается второго, основного типа взаимодей­ствия — символического, то в ходе его происходит обмен «установками, смыслами и значениями» в различных формах, в первую очередь языко­вой. Последняя может выступать как жестовая, письменная, вербальная форма коммуникации. Рассматривая различные виды жестов, особое внимание Мид уделяет анализу голосового жеста и превращению его в значимый символ взаимодействия. Совокупность и взаимосвязь голосо­вых жестов рассматривается им как речь.

Американский ученый постоянно подчеркивает, что социальный мир человека и человечества формируется в результате процессов социаль­ных взаимодействий, в которых большую роль играет «символическое окружение». Согласно Миду, общение между людьми осуществляется при помощи особых средств — символов, к которым он относит жест и язык. Символическое окружение человека оказывает на него решающее влияние, поскольку способствует формированию сознания личности и человеческого Я. Жесг — это начальный, незавершенный элемент челове­ческого поведения. Жест и реакция на него опосредуется значением, ко­торое как бы «располагается» между жестом и воспринимающим его че­ловеком. Смысл жеста вызывает (если он понятен) инстинктивную реакцию. Мид пишет: «Жест выражает некое результирующее социаль­ного действия, результирующее, на которое имеется определенный от­клик со стороны вовлеченных в это действие индивидов: таким образом, смысл дается или формулируется в терминах отклика» [От жеста к сим­волу. 1996. С. 221].

Но жест не имеет социально закрепленного значения. Зато его имеет язык. Как указывает социолог, «решающее значение языка для развития

Глава 26. Возникновение и развитие символического интеракционизма

человеческого сознания заключается в том, что этот стимул обладает спо­собностью воздействовать на говорящего индивида так, как он воздейству­ет на другого» [Там же. С. 217J.

По мере трансляции символов индивид передает партнеру и ряд стиму­лов к поведению. На этой основе межличностное взаимодействие сводится к процессу «перенимания ролей». В результате своеобразного копирования действий социального партнера происходит передача определенной соци­ально значимой информации.

Концепция межипдивидуального взаимодействия Мида включает в себя положение об обусловленности его (взаимодействия) социальными факторами. Характер восприятия индивидом окружающей социальной действительности детерминирован опытом его общения с другими людь­ми и собственной способностью воспринимать мир и себя так, как этот мир видят другие и как это выражено символами (жестами и языком).

По мнению социолога, человеческие действия имеют изначально зна­чимый социальный характер. Объяснить поведение индивида можно лишь в терминах организованного поведения социальной группы; если же действия индивида не рассматривать как единое целое, то объяснить их нельзя.

Мид подробно исследует проблему приспособления действий инди­видов друг к другу в рамках социального процесса. Приспособление, ха­рактеризуемое им как взаимодействие, «происходит посредством комму­никации: посредством жестов на более низких уровнях человеческой эволюции и посредством значимых символов (жестов, обладающих смыслом и являющихся, следовательно, чем-то большим, чем простые заместительные стимулы) на более высоких уровнях человеческой эво­люции» [Там же. С. 220]. В качестве основного фактора приспособления действий индивидов (рассматриваемого как взаимодействие) у ученого выступает смысл, который «возникает и располагается в пространстве отношений между жестом данного человеческого организма и последую­щим поведением этого организма, возвещенным другому человеческому организму посредством этого жеста» [Там же]. Отклик же одного opia-низма на жест другого в любом данном социальном действии и будет смыслом этого жеста.

Согласно взглядам Мида, совокупность процессов взаимодействия со­здает общество и социального индивида. Происхождение Я целиком со­циально, главная его характеристика — способность становиться объек­том для себя самого, следовательно, способность к самосознанию, что отличает его от неодушевленных предметов и живых организмов.

Структура личности в концепции Дж. Г. Мида

Концепция символического интеракционизма в творчестве Мида оказа­лась тесно связанной с его концепцией личности, что неудивительно, по-

Часть II. Современный этап

скольку ученого интересовало взаимодействие прежде всего индивидов -«носителей» личностных характеристик. Более того, именно концепция личности легла в основу символического интеракционизма. Особое мое ю в этой концепции занимал вопрос о структуре личности, рассматривав­шейся им как структура системы «Я».

Мид выделяет в системе «Я» две подсистемы: «I» и «Me». «Me» — ло свойственная данному индивиду совокупность установок «других», цен­ностей и норм сообщества; это то, как индивиды видят себя глазами дру­гих индивидов и как они усваивают эти обобщенные представления о се­бе. «I», наоборот, имеет автономный, самоценный характер, означает представление индивидом самого себя, так сказать, «самопредставление» и выступает как его самость. Он является источником спонтанного, не­предсказуемого поведения, отражает специфику реакции индивида па со­циальные стимулы. «1» тождествен социальному процессу, как бы «сли­вается» с ним. По сути дела, Мид стремился к отождествлению «Ь> не только с социальным процессом, по и с автономностью и свободой чело­века, его возможностями и перспективами выбирать и переструкту­рировать социальные роли. Реагируя отклоняющимся от ожиданий обра­зом, «I» вносит в структуру взаимодействий изменения, которые, суммируясь, меняют содержание социального процесса, не давая ему пре­вращаться в жесткий социальный порядок.

Позиция социолога в отношении структуры личности свидетельству­ет о признании им, но существу, ее двойственной природы, связанной,' с одной стороны, с характеристикой самости личности (внутреннего стержня, не связанного с чьими-либо мнениями и оценками), с другой — выявлением и восприятием представлений о себе со стороны иных лю­дей. Уже в такой трактовке личности заложено понимание источников социального взаимодействия, сосредоточенных в ее природе и структуре.

Рассматривая взгляды американского социолога на соотношение «1» и «Me», мы использовали понятие «перспектива». Оно занимает в твор­честве исследователя проблемы личности весьма значимое место. Пер­спектива рассматривается им не столько для показа ожидаемого в буду­щем результата действия, сколько для выявления особого отношения каждого индивида к его социальной среде, которая выступает для пего как «обобщенный другой» — еще одно важное понятие, введенное в ши­рокий научный оборот американским исследователем.

В целом ряде социальных взаимодействий коммуникация их участни­ков возможна и достижима именно потому, что они разделяют общую перспективу и берут на себя исполнение роли «обобщенного другого». В этом понятии отражается и обобщается мнение группы (конкретной со­циальной среды) относительно общего объекта взаимодействия. «Имен­но в форме обобщенного другого, — пишет Мид, — социальный процесс влияет на поведение вовлеченных в него и поддерживающих его индиви-

Глава 26 Возникновение и развитие символического интеракционизма

дои, i.e. сообщество осуществляет контроль над поведением своих инди­видуальных членов, ибо как раз в этой форме социальный процесс (сооб­щество) проникает в качестве определяющих) фактора в мышление инди­вида» [Алия. 1996. С. 227].

При этом нельзя не очметить то обстоятельство, что, рассматривая «обобщенною другого» как социальную среду участника взаимодействия, ученый выделяс: специально попяше «значимого другого» как доминанту «обобщенною другого». Это понятие сыграло важную роль в социологии, стимулировав в дальнейшем разработку проблемы референтной группы, трактуемой как реальная или воображаемая социальная группа, выступаю­щая для индивида в качестве эталона, с которым он сопоставляет свое со­циальное положение, поведение и установки.

Взгляды Дж. Г. Мида на процесс становления личности

Характеризуя концепцию личности Мида, лежащую в основе парадигмы символического интеракционизма, нельзя не коснуться его взглядов на процесс становления личности (самости в его терминологии), которому он уделял много внимания в своем творчестве. Американский ученый выделяет дне основные стадии в этом процессе, рассматриваемом им на материалах исследования детей. «На первой из этих стадий, — пишет Мид, — самость индивида конституируется просто организацией отдель­ных установок других индивидов по отношению к нему самому и друг к другу в рамках специфических социальных действий, в которых он вме­сте с ними участвует. Лишь па второй стадии процесса полного развития самости она конституируется организацией не только этих отдельных установок, но также и социальных установок обобщенного другого или социальной группы, к которой он принадлежит, или как некоего целого» [Азия. 1996. С. 230).

Обе стадии связаны с изучением и характеристикой игры как основ­ной формы деятельности индивидов детского возраста. На первой игра (play) сопряжена с выполнением ролей, не принадлежащих самому'ре­бенку. Это роли родителей и других родственников, докторов, продавцов и т.д. Дети играют их в процессе «общения» с самими собой (ребенок на­значает себе от имени доктора лечение и тут же принимает его, от имени продавца продает себе товары и приобретает их и т.д.). При этом в каче­стве важного участника процесса взаимодействия выступают куклы, ко­торые могут заменять, в зависимости от ситуации, либо самого ребенка, либо его «визави» по игре. Идет процесс формирования, социализации личности ребенка.

Вторая стадия ото го процесса также связана с игрой, но уже иной (game), характеризующейся наличием состязания, соревнования с други­ми (как правило, сверстниками). В таких играх дети видят себя не только (и даже не столько) собственными глазами, но и глазами других участии-

Часть II. Современный этап

ков состязаний. Это вызывает необходимость реагировать на их у станов ки и действия, а также выполняемые ими роли. Ребенок, таким образом, вступает в организованное сообщество, где принципы символического взаимодейстеия и коммуникации становятся определяющими социаль­ное поведение. «Коренное различие между соревнованием и игрой, — ука­зывает социолог, — состоит в том, что в первом ребенку необходимо иметь установку всех других вовлеченных в это соревнование индивидов. Установки других игроков, усваиваемые участником соревнования, орга­низуются в своего рода единство, и эта организация как раз и контроли­рует отклик данного индивида» [Азия. 1996. С. 2261.

В целом, по Миду, поведение человека обусловлено структурой его лич­ности, его социальной ролью и восприятием установок «обобщенного дру­гого». Вместе с тем, говоря об ограниченности взглядов американского уче­ного, нужно отметить, что его анализ межиндивидуалыюго общения зачастую сводится лишь к формальной стороне, без характеристики пред­метной деятельности индивидов и других факторов социального взаимо­действия.

§ 3. Социологическое творчество Г. Блумера Проблема символического взаимодействия

Герберт Блумер (1900—1987) родился в г. Сент-Луисе (штат Миссури), изу­чал социологию в Чикагском университете. В 1925—1952 гг. преподавал в Чикагском университете, с 1952 г. — в Калифорнийском университете (Бер­кли). Здесь он был сначала профессором и руководителем кафедры, а с 1959 г. — директором Института социальных наук. С 1942-го по 1953 г. рабо­тал редактором журнала «American Journal of Sociology». Будучи представи­телем Чикагской школы, Блумер опирался на работы Ч. Кули, Дж. Дьюи, У. Томаса, став учеником и последователем Дж. Мида. Именно Блумеру со­циологическая наука обязана введением в широкий научный оборот терми­на «символический интеракционизм».

Как и Мид, он выделяет два уровня взаимодействия — несимволичес­кий и символический. Различия между ними Блумер видит прежде всего в том, что песимволическое взаимодействие характерно для живой при­роды, 'тогда как символическое, определяемое наличием коммуникации между участниками интеракции посредством использования символов, присуще только человеческому обществу.

При этом суть феномена символического взаимодействия обусловле­но символической природой языка как основного фактора человеческой ингеракции. В процессе общения язык порождает одинаковую реакцию разных людей на языковые конструкции. В то же время любое слово (как символ) обладает частным значением, возникшим в результате взаимо-

Глава 26. Возникновение и развитие символического интеракционизма

действия и договора между людьми об этом значении. Опираясь на праг­матизм, Блумер исходит из того, что значение объекта определяется не присущими ему свойствами, а его ролью в поведении. Объект — это то, что он значит в ожидаемом и реальном социальном взаимодействии.

Значения возникают в процессах социального взаимодействия, причем под последними Блумер понимал исключительно микропроцессы. Сами значения выступают как способ неразрывной связи и между индивидами, и между явлениями (объектами) в рамках символического взаимодейст­вия. Люди приписывают значения символам, т.е. интерпретируют их, вследствие чего объекты, с которыми они взаимодействуют, наделяются смыслом. Поэтому не случайно ученый уделяет большое внимание анали­зу интерпретации. Благодаря ей становится понятным, как стремится вза­имодействовать с объектом индивид. На основании интерпретации может быть переопределена (определена по-новому) ситуация действия.

Здесь обязательно и необходимо принять во внимание то обстоятель­ство, что описанный процесс (именно процесс, а не взятое само по себе ка­кое-либо статичное состояние) касается не отдельного индивида, а как минимум (простейший случай) двух взаимодействующих людей. Следо­вательно, речь идет о процессе взаимной интерпретации, на основании которой и рождается взаимное понимание. В таком случае в процессе сов­местной, обоюдной, взаимной интерпретации символов происходит свое­образное «конструирование социальной реальности» (об этом подробнее мы будем говорить в следующей главе, посвященной (частично) феноме­нологической социологии и анализу взглядов П. Бергера и Т. Лукмана). Оно есть не что иное, как принятие и приписывание значений, которые и образуют символическую среду жизни, отношений, взаимодействий, ком­муникации, общения индивидов.

В первой главе одной из главных работ — «Символический интеракци-онизм: перспектива и метод» (1969) — Блумер следующим образом излага­ет основные положения своей теории: а) человеческая деятельность осуще­ствляется в отношении объектов на основании тех значений, которые индивиды им придают; б) сами значения выводятся из социального взаимо­действия, в которое люди вступают между собой, т.е. являются продуктом социальной интеракции между индивидами; в) значения изменяются и при­меняются посредством интерпретации — процесса, используемого каждым индивидом в отношении знаков (символов), его окружающих.

Рассуждения Блумера можно конкретизировать на следующем про­стом примере: белый лист на столе является тем, на чем человек может за­писать свои мысли, яблоко — тем, что можно съесть. Другими словами, люди действуют в отношении вещей (объектов) па основе смыслов, кото­рыми располагают о них. Однако смыслы не присущи вещам самим по се­бе и не являются чем-то индивидуальным. Они возникают в процессе вза­имодействия и вписываются в него, поэтому по своей природе смыслы

Часть II. Современный этап

являются социальным феноменом. Но bmccic с тем эти смыслы.идакмся и преобразуются благодаря процессу их интерпретации людьми. Следо­вательно, одной из главных задач социологии является исследование спо­собов практического осуществления людьми интерпретации смысла объ­ектов в рамках их повседневной социальной жизни.

Таким образом, у социолога действующий человек перестает быть простым исполнителем каких-то внешних требований. Наоборот, глав­ным оказываются творческие результаты деятельности субъектов взаи­модействия, проявляющиеся в процессе интерпретации ими символов, знаков, значений тех или иных объектов. Принятие данного положения способствовало развитию символического иптеракциопизма па пути его социологического «вторжения» в сферу анализа микропроцессов и ис­пользования для этого эмпирических методов исследования. Наиболее привлекательными областями такого исследования были и продолжают оставаться криминальные формы отклоняющегося поведения, процессы внутрисемейной интеракции, формирования различных субкулыур.

Будучи последователем Мида, Блумер считал большим вкладом по­следнего в социологию постановку им проблемы социальною изаимодей-сгвия в качестве взаимодействия символического. С социологической точки зрения общество является, по Блумеру, символической шперакци-ей. Отсюда центральной проблемой социологии является изучение соци­ального взаимодействия и коллективного поведения как символических построений на основе их интерпретаций социологом.

Рассматривая символическое взаимодейст вис как процесс ип i еракции, Блумер подчеркивает возможность применения этого понятия к характе­ристике деятельности (действий) отдельного индивида, ч го может быть достигнуто с помощью обычного эмпирического наблюдения. Вот как вы­ражает эту мысль сам американский социолог в названной выше книге «Символический шггеракционизм: перспектива и метод» в главе под на­званием «Общество как символическая интеракция»: «Каждому из нас знакомы такого рода действия, когда человек сердится па самого себя, про­тивопоставляет себя себе, гордится сам собой, спорит сам с собой, старает­ся сохранить свое мужество, говорит самому себе, что он должен сделать то или иное дело, ставит перед самим собой цели, вступает с самим собой в компромиссы и планирует, что он должен для этого сделать. То, что че­ловек действует в отношении самого себя такими или сотнями иных спо­собов, подтверждается обыкновенным эмпирическим наблюдением»¹.

Анализ коллективного поведения

Далее следует сказать о трактовке Блумером одной из центральных, по его мнению, категорий — коллективного поведения. У пего есть специальная работа, этому посвященная и написанная в 1951 г., — «Коллею ивпое нове-

1 Blumer H. Symbolic Intcractiomsm. Perspective and Method. New Jersy, 1969 P 70.

Глава 26. Возникновение и развитие символического интеракционизма

депие». Всякую групповую активность он понимает как коллективное по­ведение. «Групповая активное 1ь, — пишет ученый, — означает, чго индиви­ды действуют вместе определенным образом, чю между ними существует некое разделение труда и что налицо определенное взаимное приспособле­ние различных линий индивидуального поведения. В этом смысле группо­вая активность является коллективным делом» |Блумер. 1996. С. 166J.

Основой коллективного поведения, согласно точке зрения американско-ю социолога, являются общие значения, а также экспектации (ожидания), которые разделяются группой индивидов. Однако так бывает далеко не все­гда. Есть немало примеров и конкретных случаев коллективного поведения, которые не определяются воздействием общих значений и экспектаций. Чтобы лучше понять такие различия в коллективном поведении трупп ин­дивидов, Блумер выделяет элементарные и организованные его формы.

К первым он относит такое коллективное поведение, которое не нахо­дится под влиянием каких-либо правил (в качестве примеров элементар­ных форм коллективного поведения социолог называет возбужденную тол­пу, биржевую панику, состояние военной истерии, обстановку социальной напряженности). Что касается организованных форм коллективного пове­дения, то к ним относятся обычаи, условности, организация, социальные институты, т.е. те формы, которые «претерпевают определенное развитие, представленное переходом от расплывчатого и неорганизованного состоя­ния к устоявшемуся и организованному статусу» [Там же. С. 167J.

Детально анализируя элементарное коллективное поведение, Блумер раскрывает его механизмы, такие, как толчея, коллективное возбуждение, социальная инфекция (под ней он понимает сравнительно быстрое, бес­сознательное и нерациональное распространение каких-либо настроений, порывов или форм поведения, приводя в качестве ее примеров эволюцию военной истерии или процесс развития биржевой паники). Социолог вы­деляет и подробно характеризует через их поведение четыре типа элемен­тарных коллективных групп: действующую толпу, экспрессивную толпу, массу и общественность. Здесь он часто следует за Г. Лебоном, Э. Россом и другими исследователями социально-психологических состояний больших групп людей.

Под действующей толпой Блумер понимает спонтанно создающуюся группу, живущую сиюминутным настоящим, не обладающую социальной организацией, разделением труда, структурой установленных ролей, при­знанным лидерством, общими значениями и экспектациями. Такую тол­пу социолог называет «некультурной» и «неморальной» группой. В ней индивид теряет самоконтроль и обычное критическое восприятие, демон­стрирует неспособность анализировать и интерпретировать действия других, прежде чем откликаться и реагировать на них. В этих условиях индивид оказывается легко подверженным внушению со стороны его ок­ружения.

Часть II Современный этап

Понимая определенную опасность для общества действующей толпы, Блумср приводит собственные рекомендации противоборства с ней. Он ни­ше г: «Чтобы предотвратить образование сборища или рассеять его, необхо­димо переориентировать внимание таким образом, чтобы оно не было кол­лективно сосредоточено на каком-то одном объекте. Таков теоретический принцип, лежащий в основе контроля над толпами. Когда внимание членов толпы направлено на различные объекты, они образуют некий агрегат инди­видов, а не толпу, объединенную тесным контактом. Так, способами, с помо­щью которых можно рассеять толпу, являются: обращение людей в состоя­ние паники, возбуждение в них интереса к другим объектам, привлечение их к дискуссии или аргументированному спору» [Блумер. 1996. С. 178].

Фундаментальное отличие.жспрессивпой толпы от действующей со­стоит в том, что первая не вырабатывает конкретной цели и не участвует в построении определенного плана действий. Она представляет собой разрядку внутреннего напряжения в поведении. Самым типичным в та­кой ситуации становится превращающееся в самоцель внешнее выраже­ние возбужденных чувств, поэтому коллективное поведение может при­нимать формы смеха, плача, крика, скачков и танцев.

Говоря о массе, социолог называет следующие ее отличительные чер­ты: а) самое различное общественное положение ее участников (по про­фессиональным признакам, культурному уровню и материальному бла­госостоянию); б) анонимность индивидов; в) отсутствие взаимодействия и обмена переживаниями у членов массы; г) рыхлая организация и неспо­собность действовать с теми согласованностью и единством, которые от­личают толпу. Масса состоит из некоего конгломерата обособленных, изолированных индивидов, поведение которых — массовое поведение — не определяется никаким предустановленным правилом или экспекгаци-ей и является спонтанным, самобытным и элементарным. В качестве при­меров массового поведения Блумер приводит клондайкскую золотую ли­хорадку и оклахомский земельный бум. Например, в период лихорадки каждый индивид имел собственную цель, старался опередить другого, каждый должен был заботиться только о себе, поэтому между участника­ми процесса поиска золота наблюдались минимум кооперации, преданно­сти и лояльности.

При рассмотрении массового поведения Блумер уделяет внимание ха­рактеристике массовой рекламы. В ней призыв должен быть адресован анонимным индивидам, каждый из которых действует на основании соб­ственного выбора. Покупатели представляют собой некую разнородную группу, включающую представителей различных слоев общества; однако в качестве членов массы потребителей рекламы и покупателей они явля­ются однородными и по существу одинаковыми.

Еще одна'коллективная группа, которую рассматривает Блумер в хо­де анализа элементарного коллективного поведения, — общественность.

Глава 26 Возникновение и развитие символического интеракционизма 479

Как отмечает социолог, она не существует в качестве устоявшейся груп­пы и возникает не в результате замысла, а как естественный отклик на оп­ределенную ситуацию и проблему. Это аморфная группа, размер и состав членов которой меняются вместе с проблемой. Общественность отличают разногласия и дискуссии относительно того, что и как следует делать. Внутри ее возникают споры и конфликты. Именно это обстоятельство су­щественным образом отличает общественность от толпы, участников ко­торой характеризуют взаимная поддержка и единодушие.

Блумер в качестве субъектов коллективного поведения рассматривает не только спонтанные коллективные группы, по и фиксированные формы социального поведения, среди которых он выделяет общие, специфичес­кие и экспрессивные социальные движения. К общим социальным дви­жениям он относит рабочее, молодежное, женское и движение за мир. В основе этих движений — последовательные и всеобьемлющие измене­ния человеческих ценностей, изменения, которые социолог называет культурными течениями. Они символизируют общие сдвиги в мышлении людей. В числе основных ценностей, определяющих общие социальные движения, можно назвать здоровье, свободное образование, эмансипация женщин, расширение права голоса, усиливающееся внимание к детям и растущий престиж науки.

Среди специфических социальных движений Блумер выделяет в пер­вую очередь реформистские и революционные. Они обладают четко опре­деленными целями, организацией, структурой, преданными и верными членами, определенными статусными позициями индивидов. Наряду с об­щими моментами каждое из движений отличается от другого по целому ря­ду характеристик: направленности, функциям, характеру, тактике и т.д.

Ч го касается экспрессивных социальных движений (к ним Блумер от­носит, в первую очередь религиозные движения и моду и подробно их рассматривает в таком качестве), то они характеризуются отсутствием стремления изменить институты социального строя или их реальный ха­рактер. Главный смысл этих движений — разрядка в каком-либо виде экс­прессивного социального поведения, которое может оказывать глубокое воздействие на индивидуальности людей и характер социального строя.

§ 4. Идеи символического интеракционизма в работах Э. Гоффмана Общая характеристика творчества

Эрвина Гоффмана (1922—1982), канадско-американского социолога, чаще всего считают представителем символического интеракционизма. «Пройдя» социологическую школу Чикагского университета (уже в период падения ее величия и значения), формируясь и развиваясь под влиянием идей Дж. Мида, он защитил в этом университете в 1953 г. докторскую диссертацию, посвящен-

480-

Часть II. Современный этап

пую исследованию коммуникационных структур на Шетландских островах. Его дальнейший творческий путь был связан с работой скачала и Вашингтоне (в Национальном институте психического здоровья), а затем is Беркли, где он стал профессором. Гоффмаи был избран президентом Американской социоло­гической ассоциации в 1981 г., что свидетельствовало о признании cm боль­ших заслуг научным сообществом США. Его основные работы: «Представле­ние себя другим в повседневной жизни» (1959), «Соприкосновения» (1961), «Убежища» (1961), «Поведение в общественных местах» (1963), «Клеймо» (1964), «Ритуал взаимодействия: очерки поведения лицом-к-лицу» (1967), «Стратегическое взаимодействие» (1969), «Рамочный акали.!» (1974), «Фор­мы разговора» (1981). Из всех названных работ на русский язык переведена полностью лишь одна [Гофман. 2000].

Гоффмаи является одним из наиболее интересных и оригинальных ис­следователей в социологии. Его творчество оказалось достаточно слож­ным для однозначной оценки и отнесения к какой-либо одной конкретной парадигме, одному направлению. На этот счет до сих пор идут дебат ы. Од­ни считают, что взгляды социолога больше всего соответствуют характе­ристикам и принципам символического икгеракциопизма, другие обнару­живают в его творчестве феноменологические мотивы, третьи полагают, что он выступал как раз с антифеноменологических позиций, четвертые видят в нем «всего понемножку» — и символического интеракциониста, и феноменолога, и этнометодолога. В данной главе будут рассмотрены идеи и положения учения Гоффмана, свидетельствующие о его приверженнос­ти и принадлежности к символическому интсракционизму.

Оснований для обозначенного выше отношения к социологии Гоффма­на, включающей в себя элементы целого ряда направлений и парадигм, вполне достаточно. Вступив на социологическую стезю в конце 1940-х гг., он буквально «завалил» читателя многочисленными социологическими и социально-психологическими работами, очень непохожими одна на другую. Каждый раз он начинал новую линию анализа и пе продолжал ее, как пра­вило, в следующих публикациях. Однако при внимательном разборе его ра­бот можно уловить то общее, что было присуще так или иначе большинству из них. Это — интерес к личности, к повседневному (ритуальному) поведе­нию людей, доступному для наблюдения и осуществляющемуся в форме их социального взаимодействия. При этом характерным для ученого был «дра­матургический» (иногда его называют драматическим) подход (с позиций метода социодрамы) к социальному взаимодействию, который рассматри­вался им как универсальный метод социологического исследования.

Исследование мира повседневной жизни людей

Основным объектом исследования для Гоффмана выступает повседневное поведение людей, мир их повседневной жизни. В одной из наиболее крупных своих работ, написанной за восемь лет до смерти (1974), книге «Рамочный

Глава 26. Возникновение и развитие символического интеракционизма 481

анализ» (на нее мы будем ссылаться еще не раз), он пишет: «Мы постоянно убеждаемся, что мир повседневной жизни, мир здравого смысла занимает высшее положение среди различных областей реальности, так как только в его пределах становится возможным общение с нашими ближними. Но мир здравого смысла с самого начала является социокультурным миром, и мно­гие вопросы, связанные с межсубъективностью символических отношений, берут is нем начало, определены им и находят в нем свое разрешение»¹.

Гоффмана интересовали явления взаимодействия людей «лицом к ли­цу». Ему важно было показать, каким образом действия людей в повсед­невной жизни (часто мелкие и незначительные) структурированы соци­ально, как они выражены в символической иптеракции. При этом его не волновали, как он говорит, центральные проблемы социологии — соци­альной организации и социальной структуры. «Я не обращаюсь к струк­туре социальной жизни, — пишет социолог, — но апеллирую к структуре опыта, который есть у индивидов в любой момент их социальной жизни. Я считаю общество первичным во всех отношениях, а любые текущие участия индивида — вторичными; моя работа имеет дело только со вто­ричными проблемами»¹.

Для изучения повседневных действий и явлений социальной жизни, символов, с помощью которых они выражаются, смыслов и значений, кото­рые придают им ипдивиды, Гоффман часто прибегал к методам включенно­го наблюдения и анализа документов, притом не всяких, а возникающих ес­тественным образом (например, радиопередач или рекламных объявлений и изображений). В процессе такого изучения его интересовали общие и по­вторяющиеся особенности социальной жизни, которые находили отраже­ние в соответствующих социальных формах. Поэтому некоторые исследова­тели творчества Гоффмана считают, что проблема выявления социальных форм была для пего одной из основных. С ней оказалась тесно связанной и проблема рамочного анализа.

Рамочный анализ

Что такое рамочный анализ? В его основе — многозначное понятие рамки, которая выступает как некая обрамляющая социальное содержание теоре­тическая конструкция. (Кстати сказать, термин «рамка» впервые был вве­ден в научный оборот Г. Бейтсоном, о чем пишет сам Э. Гоффман, поясняя, что использует это понятие в том же значении, которое придал ему Бейт-сон.) Возможно, это нечто близкое к веберовскому «идеальному типу». Рамка — это некий образец, познавательное приспособление, это — «стро­ительные леса» анализа, которые затем должны быть убраны. Сами «стро­ительные леса» могут выступать в различных формах — ритуалов, игры,

¹ Goffman E. Frame Analysis. N.Y., 1974. Р.15. ¹ Ibidem. P. 22

Часть II. Современный этап

пьесы, драмы и т.д. Рамочный анализ схановится средством изучения со циальных взаимодействий — тех «кирпичиков» (продолжая строитель­ную терминологию), которые лежат в фундаменте социальной реальности,

Рассуждая о возможности использования термина «рамка» и применения рамочного анализа, Гоффман связывает ее с определением ситуации и иссле­дованием организации опыта. В «Рамочном анализе» он пишет: «Я предпола­гаю, что определения ситуации строятся в соответствии с принципами орга­низации, которые управляют событиями, но крайней мере социальными, и пашей субъективной вовлеченностью в них. Рамка — это слово, которое я ис­пользую для обращения к тем базисным элементам, которые я способен иден­тифицировать. Это мое определение рамки. Моя фраза "рамочный анализ" является призывом для обращения к исследованию с помощью этих терми­нов организации опыта»¹.

Здесь мы выходим еще на одну из центральных проблем творчества i Гоффмана, интересовавших его на протяжении всей жизни, — изучения социальной реальности. В этом вопросе он следует традиции У. Джемса. Вместо того чтобы спрашивать, что такое социальная реальность, Джемс (а вслед за ним и Гоффман) формулирует вопрос по-другому: при каких условиях и обстоятельствах мы считае'м вещи реальными? Изучение об­стоятельств и составляет одну из главных задач рамочного анализа. Таким путем осуществляется познание социального. Рамка как бы сама начинает «создавать» окружающую взаимодействующих индивидов реальность.

Обратим внимание на то, что Гоффмана интересуют прежде всего че­ловек, индивид, восприятие им повседневного мира, включенность в не­го, накапливающийся социальный опыт личности. Главным для социоло­га здесь является исследование не самих реальных объектов и явлений, а тех смыслов и значений, которые придают им люди, тех интерпретаций социальных процессов, с которыми они постоянно сталкиваются. По су­ществу, это следование традиции, идущей, с одной стороны, от М. Вебера, с другой — от У. Джемса и А. Шюца (о творчестве последнего подробно будет сказано в следующей главе). Отсюда понятно, чю реальные соци­альные макроструктуры Гоффмана не волнуют, поскольку они не базиру­ются, по его мнению, на социальных взаимодействиях людей. В этом смысле они не могут стать объектом рамочного анализа.

Такой подход дал основание ряду социологов подвергнуть критике пози­цию Гоффмана за разрыв связей между микро- и макроанализом. Насколько справедлива данная критика, если учесть, что американский социолог изна­чально не ставил перед собой задачи преодоления рва между этими двумя вида­ми анализа, остается специально выяснить. Видимо, к его творчеству следует относиться, исходя не из общих задач, стоящих перед всей наукой в целом, а тех проблем, которые он ставил перед собой. Они же, эти проблемы, имели доста-

¹ Ibidem P. 19.

Глава 26 Возникновение и развитие символического интеракционизма

точно конкретный характер и не выходили па уровень изучения социального макромира. Гоффмапа интересовало не общество в целом, а восприятие людь­ми повседневности собственного бытия, осуществляющегося в самых различ­ных формах. На изучение этой проблемы и был нацелен рамочный анализ.

Проблема личности и «драматургический подход»

Вернемся, однако, к проблеме личности в творчестве Гоффмана. Дело в том, что она является одной из наиболее характерных для всего символического интеракционизма. Достаточно вспомнить излагавшиеся несколько ранее в этой главе взгляды Дж. Мида на структуру личности (самости), препариро­ванную им сквозь призму соотношения «I» и «Me». Гоффман придерживает­ся концепции множественности Я. Согласно ей, человек имеет столько раз­ных социальных Я, сколько существует групп, в жизни которых он участвует и мнения членов которых для него значимы. В каждой из этих групп человек представляет себя другим по-разному, стало быть, демонстрирует различные стороны своей личности, своего социального Я. Отсюда следует и трактовка Гоффманом взаимодействия, которое, по его мнению, на самом деле проис­ходит не столько между конкретными индивидами, сколько между различ­ными сторонами и проявлениями их личности.

Поэтому не случайно концепция личности социолога связана с теорией ролей. Возникают «драматургические», «театральные» проблемы взаимо­действия, каждый из участников которого представлял свою деятельность другим. Возникает проблема коммуникации между ними, осуществляю­щейся в форме знаковой активности. Выделяя два вида коммуникации — произвольную (когда люди предоставляют информацию о себе в общезна­чимых символах) и непроизвольную (непреднамеренной, невербальной и более театральной), Гоффман акцентирует внимание больше на второй. С этим, безусловно, связан его «драматургический подход». Но он не явля­ется самоцелью, о чем говорит сам социолог в «Заключении» своей книги «Представление себя другим в повседневной жизни»: «Настоящее исследо­вание на самом деле не интересовали элементы театра, которые проникают в повседневную жизнь. Его интерес был сосредоточен на структуре соци­альных контактов, непосредственных взаимодействий между людьми — на структуре тех явлений в общественной жизни, которые возникают всякий раз, когда какие-либо лица физически присутствуют в пространстве взаи­модействия. Ключевой фактор в этой структуре — поддержание какого-ли­бо единого определения ситуации...» [Гофман. 2000. С. 302].

Подводя общий итог рассмотрению символического интеракционизма, необходимо отметить интерес его сторонников не столько к социологиче­ским проблемам общетеоретического характера, сколько к вопросам кон­кретного плана, требующим эмпирического изучения. Это в первую оче­редь различные формы повседневной жизни, взаимодействия между людьми в их рамках. Сторонники символического интеракционизма ни-

Часть II. Современный этап

когда не разрабатывали теорий общественного развития, проблем тсудар-ства, власти и др., поскольку это противоречило пониманию ими основно­го объекта в социологическом исследовании — личности и «ядра» его предметного ноля — интерпретации повседневного поведения индивидов в процессе их символического взаимодействия. В эту же область научных разработок, связанную с изучением повседневной жизни, они внесли свой достойный вклад, который и позволяет рассматривать символический ин-теракциопизм как одну из парадигм современной социологии.