double arrow

ВВЕДЕНИЕ В СПЕЦИАЛЬНОСТЬ ПЕРЕВОДЧИКА


Гл ав а 1 ПЕРЕВОД В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

1.1. Понятие перевода

Что такое «перевод» в нашем повседневном, непрофессиональ­ном понимании, пожалуй, объяснять не надо. Любой случай, когда текст, созданный на одном языке, перевыражается средствами дру­гого языка, мы называем переводом. При этом термин «текст» пони­мается предельно широко: имеется в виду любое устное высказыва­ние и любое письменное произведение от инструкции к холодильнику до романа. Однако есть и ограничения: в наших рассуждениях мы будем ограничиваться только вербальными текстами на живых чело­веческих языках (см. раздел «Специфика языка как средства переда­чи информации»).

Если полагать, что язык — это своего рода код, т. е. произвольное обозначение предметов и явлений действительности с помощью ус­ловных знаков, то перевод можно назвать перекодированием, посколь­ку каждый из условных знаков заменяется при переводе знаком дру­гой знаковой системы.

Итак, перевод есть перевыражение или перекодирование. Одна­ко это перекодирование не является объективным природным про­цессом, его осуществляет человек. Человек обладает индивидуаль­ностью и способностью к творчеству. Именно эти два фактора позволяют ему при перекодировании выбрать из нескольких или многих возможных вариантов перевода свой. Поэтому иногда гово­рят даже об эвристическом характере процесса перевода1, под кото­рым понимается прежде всего свобода выбора. Но эта свобода выбо­ра не абсолютна. Крикнув «Эврика!» (греч. «Нашел!»), переводчик

1 См., напр.: Цвиллинг М. Я. Эвристический аспект перевода и развитие перевод­ческих навыков // Чтение, перевод, устная речь. — Л., 1977. — С. 175.


е может предложить при перекодировании абсолютно любой вари­ант, который ему понравился. Попробуем представить себе границы свободы переводчика на примере перевода такой фразы: «Но не вер­нулись в порт и не взошли на борт четырнадцать французских мо­ряков». На какой бы язык мы ни переводили, наметятся следующие возможности выбора:

1. Для лексем «но», «вернуться», «и», «порт», «взойти на борт»,
«моряк» обычно существует несколько возможных соответствий
(ср. в рус. яз.: «вернуться» = «возвратиться», «явиться»; «но» = «од­
нако», «тем не менее», «все же»; «порт» = «гавань»; «моряк» = «мат­
рос»). Выбор этих вариантов отнюдь не произволен. Он зависит
от контекста, от времени создания текста и от других причин. Также
различными способами можно выразить и отрицание («не верну­
лись», «не взошли на борт»).

2. Для лексем «четырнадцать», «французский» выбора, пожалуй,
не существует: во всех языках к этим словам найдется лишь одно
соответствие, так называемое однозначное.

3. При передаче актуального членения этого предложения также
возможны варианты. После определения того, что здесь является
новым (ремой), а что данным (темой) — а это мы поймем только из
более широкого контекста, — переводчик может воспользоваться
любыми способами, которые в языке перевода служат для подчерки­
вания ремы. Это могут быть первая или последняя позиция слова
(слов) в предложении, а также особые графические средства (тире,

отточие).

4. Границы выбора могут быть разными в зависимости от вида и
задач перевода. В письменном переводе требования при подборе со­
ответствий более высокие; в устном переводе, в обстановке дефи­
цита времени, когда переводчик вдобавок не знает последующего
контекста, часто достаточно любого пришедшего на ум варианта. Кро­
ме того, специфика устного перевода заставляет делать не полный,
а сокращенный перевод, применять компрессию, например, за счет
упрощения синтаксической структуры и опускания некоторых смыс­
ловых компонентов (представим, например, такой компрессирован­
ный перевод этой фразы на английский язык: So 14 matelots are lost
from the deck; или на немецкий язык: Vierzehn Seeleute sind auf ihr
Schiff nicht zuruckgekehrt). Если же целью перевода является, напри­
мер, адаптация для детского восприятия, то при переводе будут вы­
бираться наиболее разговорные и наименее специальные варианты
(скажем, не «взошли на борт», а «поднялись на корабль»).

5. Наконец, границы свободы выбора может устанавливать тип текста. В нашем примере важно, из какого текста взята фраза: из газетно-информационного сообщения, из авторского журналистского эссе или же из песни. Если это газетная заметка, то переводчик будет руководствоваться соображениями, изложенными в пунктах 1-3. Если это эссе, то вся фраза может оказаться метафорой, имею-


щей какой угодно иносказательный смысл: скажем, речь может идти о 14 французских школьниках, не справившихся с заданиями меж­дународной олимпиады по физике, и тогда при переводе сохране­ние образа не обязательно, и все, что относится к образной системе «море — корабль — моряк», может быть заменено на другую образ­ную систему, например «марафон — бегун — финиш». С помощью однозначного соответствия в таком случае должны быть переведе­ны только две лексемы: «четырнадцать» и «французский». Если же это песня (а так оно и есть на самом деле), тогда обязательно соот­ветствие должно быть найдено для рифмы («порт» — «борт»), при­чем не обязательно с теми же лексемами; гораздо важнее, чтобы рифма в переводе была смежная и с мужскими окончаниями, что поможет передать разухабистый стиль кабацкой песни. А вот вари­антов замены каждого слова и вариантов построения всего текста становится много больше согласно закономерностям перевода поэ­тического текста (см. ниже).

Разобранный пример показал, что свобода выбора для перевод­чика и, соответственно, вариативность результата ограничивается вариативными ресурсами языка (т. е. тем, возможны ли в нем в прин­ципе варианты), видом перевода и типом текста. Речевая вариатив­ность, в свою очередь, прямо зависит от общих системных законо­мерностей существования языка, который обладает самозащитным механизмом—языковой избыточностью, т. е. наличием избыточных, запасных вариантов кодирования. Названные в пункте 1 синонимы не что иное, как такие варианты.

Вместе с тем в деятельности переводчика участвует фактор, не за­висящий от внутриязыковых и внешних, ситуативных причин. Это индивидуальность самого переводчика. Именно она придает особый, неповторимый оттенок творческому поиску вариантов. Переводчик может питать пристрастие к определенным словам, предпочитать од­ним конструкциям другие, субъективно воспринимать специфику тек­ста. Но если переводчик является профессионалом и держится в рам­ках профессиональной этики, то эти индивидуальные пристрастия никогда не перерастают в волюнтаризм.

Рассмотренные нами параметры понятия «перевод» касались пре­имущественно описания его как процесса, но в ходе обсуждения его как процесса стало очевидным, что тем же термином мы обозначаем и результат этого процесса. Таким образом, в качестве рабочего оп­ределения понятия «перевод» мы можем принять следующее:

Перевод — это деятельность, которая заключается в вариатив­ном перевыражении, перекодировании текста, порожденного на од­ном языке, в текст на другом языке, осуществляемая переводчиком, который творчески выбирает вариант в зависимости от вариативных ресурсов языка, вида перевода, задач перевода, типа текста и под воздействием собственной индивидуальности; перевод — это также и результат описанной выше деятельности.


1.2. Роль перевода для человечества. Культурные и языковые барьеры

Перевод обеспечивает сиюминутные и долговременные контак­ты между людьми. Всюду, где существует языковой барьер — от об­щения двух друзей, говорящих на разных языках, до Интернета, — преодолеть его помогает перевод.

Перевод способствует обмену информацией самого разного ха­рактера, а этот обмен является базой прогресса человечества.

На протяжении многих веков перевод способствовал развитию и утверждению тех гуманитарных ценностей, которые выдвигает на первый план современный человек: терпимость, взаимопомощь, поддержка слабых, стремление к совершенствованию, защита окру­жающей среды. Во все времена перевод обслуживал самые насущные потребности человечества: в античности он способствовал преем­ственности греческой и римской культур; в Средние века распро­странению христианства, во все последующие века взаимообогаще­нию искусств, науки, литератур, материальной и бытовой культуры различных народов мира. Благодаря переводу мы знаем Шекспира, Гете, Данте, перевод оформил достижения чужих культур, которые обогатили русскую бытовую культуру: икебана, сауна, кофе и др. На базе переводов сложилась интернациональная с первых лет свое­го существования детская литература.

Перевод исполнял свою важнейшую функцию с давних пор, одна­ко лишь в XX в. человек пришел к осознанию его важности и его осо­бого места. Не случайно XX в. был провозглашен в 1955 г. в первом номере журнала «Babel» веком перевода. Ученые разных стран отме­чают особую роль перевода в формировании национальных культур. Современный человек пользуется плодами трудов переводчика, когда читает инструкцию к стиральной машине иностранного про­изводства, когда узнает по телевизору о том, что пишут сегодня во французских газетах, когда ему нужно провести переговоры с иност­ранным партнером, когда он берет в руки интересный роман. К это­му можно добавить и труд переводчиков прошлых веков, потому что Библию и многие художественные произведения мы читаем и в ста­рых переводах.

Тенденция к глобализации, которая наблюдается на рубеже XX-XXI вв., подготовлена самоотверженной деятельностью переводчи­ков, а сама глобализация возможна только при условии хорошо орга­низованного переводческого процесса.

Труд переводчиков способствует открытости общества. Не слу­чайно все диктаторские режимы ставили переводческую деятель­ность под жесточайший контроль, а современные «закрытые» госу­дарства (например, Иран) организовывают гонения на переводчиков. В наши дни самая большая потребность в переводчиках наблю­дается в технических областях, более 70% переводчиков в мире тру-


дятся именно в них2. По данным «London Computer Integrated Trans­lation GmbH» на 1987 г., объем перевода в мире в год составлял 200 млн страниц, и потребность в нем возрастала на 15% в год. Та же тенденция, с небольшим возрастанием, сохраняется и в последние годы. Самый большой объем переводимых текстов составляет де­ловая корреспонденция, за ней следуют потребительские инфор­мационные тексты разного рода (инструкции, проспекты и т. п.), да­лее научно-технические тексты, договорные тексты, технические описания...

Говоря о важной роли перевода, мы сразу упомянули о его «пре­одолевающей» функции. Ведь он помогает людям сблизиться, по­нять друг друга. Что же при этом преодолевается?

Давно стало ясно, что перевод помогает преодолеть языковые и культурные барьеры. Попробуем разобраться в том, откуда эти барь­еры берутся и в чем заключается их преодоление.

Языковые барьеры существуют потому, что человечество истори­чески многоязычно. По оценкам современных исследователей, чис­ло живых языков в мире колеблется от 2500 до 5ООО3. Насчитывается более тысячи языков индийцев, около тысячи африканских языков; только на островах Новой Гвинеи разных языков более 700. Правда, основная часть языков — это языки с очень небольшим числом но­сителей (на некоторых из них говорит всего лишь от 100 до 1000 человек; характерный пример — язык манси на территории России: около 150 носителей). Языков, на которых говорит 95% населения земного шара, менее 100. И все же, если мы хотя бы гипотетически представим себе, что у каждого жителя планеты может появиться необходимость общения с представителями каждого из языков мира, то количество языковых барьеров окажется необычайно высоким.

Проблема заключается в том, что люди, как правило, владеют од­ним или двумя иностранными языками, а потребность у них может возникнуть в информации, оформленной еще на 3-10 языках. Тем более что и знание 1-2 иностранных языков в большинстве случаев не означает полного билингвизма, иностранный язык знают хуже и не в полном объеме.

Труднее всех приходится представителям так называемых «ма­лых» языков, т. е. языков с небольшим числом носителей; им чаще других приходится уповать на переводы. Самый популярный путь носителей малых языков для выхода на международный культур­ный контакт — это билингвизм. Иностранный язык, на котором но­сители малых языков пишут научные труды и даже пьесы и рома­ны, это обычно один из «крупных» языков с большим числом

2 См.: Handbuch Translation. — Tubingen, 1999. — S. 9.

3 Ср.: Wendt H. F. Sprachen. — 2. Aufl. — Frankfurt / Main, 1977 (Das Neue FischerLexikon,
25); KatznerK, The Languages of the World. — New York, 1975; Иванов Вяч. Be. Языки
мира // Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990. — С. 609-613.


носителей: английский, немецкий, французский, испанский. Таким языком в период существования СССР для многих народов поне­воле был русский язык, а для Исландии и Норвегии — датский. Опыт использования языка-посредника для осуществления куль­турных контактов, как известно, не нов. Долгое время латынь была языком церковного, а затем и светского научного единения. С кон­ца XVIII в. языком светского общения становится французский язык; вплоть до начала XX в. за ним сохраняются функции языка дипломатии, а функции языка международной почты французский сохранял до середины XX в.

Сейчас абсолютно лидирует английский язык. В последние годы он потеснил даже родные языки шведский и датский на их родине, в Швеции и Дании. Стремление к преодолению языковых барьеров способствует сокращению числа носителей малых языков, таких, например, как фризский и фарерский в Европе, и осложняет задачу радетелей за сохранение культурного феномена малых языков.

Существенным препятствием к преодолению языковых барьеров может оказаться закрытость общества. Так, исследователи отмечают, что межъязыковой контакт с российскими, китайскими, японскими учеными далеко не охватывает всех научных, технических, литера­турных областей4, хотя и русский, и китайский, и японский языки с огромным числом носителей. Последнее десятилетие «открыто­сти» России пока не очень изменило эту ситуацию: по-прежнему многие важные исследования русских ученых, например в области теории перевода, не переведены на английский язык.

По данным специального альманаха ЮНЕСКО «Statistical Year­book», по количеству переводных изданий на протяжении послед­него десятилетия лидирует Германия, на втором месте Испания, на третьем Россия. Но это абсолютные данные, они не учитывают количества населения, которое на это число приходится. Напри­мер, на 8-м месте сейчас находится Дания (!) с населением в 5 млн человек, таким образом, она гораздо полнее обеспечена перевод­ной литературой, нежели Россия. В среднем переводы составляют от 14 до 20% в общей массе европейской книжной продукции. Среди языков, с которых в разных странах переводят больше все­го, лидируют английский (с большим отрывом), русский и француз­ский языки.

В разное время человечество предпринимало также попытки со­здания искусственного общего языка, который не был бы отягощен спецификой какой-то одной культуры. Самой удачной из таких по­пыток, пожалуй, следует признать создание международного искус­ственного языка эсперанто, который был разработан варшавским врачом Л. Л. Заменгофом в 1887 г. В настоящее время, согласно дан­ным Всеобщей ассоциации эсперанто, этим языком владеет в мире

* Koller W. Einfiihnmg in die Ubersetzungswissenschaft. — Wiesbaden, 1997. — S. 29.



около 8 млн человек. Но, по-видимому, именно искусственная изо­лированность эсперанто от культурных корней живых языков не по­зволила ему стать всемирным языком. Вместе с тем попытки ученых создать единую, вненациональную систему кодирования информа­ции, подобную живым языкам или использующую принципы жи­вых языков, не прекращаются и сегодня, но ни один из них так и не составил серьезной конкуренции переводу.

До сих пор мы обсуждали преодоление языковых барьеров как с помощью переводов, так и с помощью языков-посредников. Го­раздо более сложную проблему представляет преодоление культур­ных барьеров. Перевод играет в этом процессе ведущую роль. Од­нако специфические, идущие в глубь веков различия бытовой и духовной культур не могут быть восприняты другими народами в полной мере, и возможно лишь приближенное представление о специфике чужой культуры. Более подробно речь об этом пойдет у нас в разделе «Ситуативные реалии». Здесь же ограничимся од­ним простым примером. Для слова «свобода» во всех языках мира есть готовое соответствие. За исключением особых случаев, когда сочетаемость или контекст подлинника подсказывает особое соот­ветствие (например, в переводе на немецкий язык «свобода стиля» будет скорее всего «Lockerheit des Stils»), так вот, за исключением этих особых случаев, имеется однозначное соответствие: англ. freedom, нем. Freiheit и т. д. Разумеется, денотат при этом инвариан­тен (один и тот же). Но представители разных культур, за плечами которых разный исторический и социальный опыт, понимают сво­боду по-разному. Резко отличаются представления о свободе у аме­риканца, русского, немца и китайца. Например, для русского чело­века свобода — это в первую очередь отсутствие каких бы то ни было обязательств, возможность полностью распоряжаться собой и своим временем, отсутствие внешнего давления; для немца свобо­да — это прежде всего юридическая гарантированность его прав, четкая отрегулированность правового механизма, материальная обес­печенность, а русскую «свободу» он считает разгулом. А вот в чу­котском языке, как отмечает М. Л. Гаспаров, вообще нет слова «сво­бодный», есть только «сорвавшийся с цепи»5. Такие случаи часто ведут к недоразумениям при контактах. Если эти контакты устные, то на переводчика, помимо перевода текста, возлагается функция консультанта по межкультурной коммуникации, если же переводит­ся письменный текст, необходимы комментарии или примечания к тексту, инициатором которых выступает переводчик. Подобную проблему составляет особое символическое толкование некоторых обычаев разных народов. Например, обычай снимать обувь перед тем, как войти в дом на Востоке, скажем в Узбекистане, считается проявлением уважения к хозяину; у большинства европейских на-

' Гаспаров М. Л. Записи и выписки. — М., 2000. — С. 57.


родов такого обычая нет, и вполне прилично йройти в дом в обуви. И здесь переводчик может помочь избежать недоразумений, пояс­нив своим подопечным смысл обычаев, если он гид-переводчик, или же предложив свой комментарий к письменному тексту, если описывается обычай, непонятный читателям переводного текста.

Итак, существуют реалии чужой культуры, которые лишь внеш­не, по признаку наличия устойчивого лексического соответствия (сво­бода — freedom) аналогичны реалиям других культур, и необходи­мы усилия переводчика, чтобы помочь разобраться в отличиях. Другую группу составляют культурные феномены, не имеющие близ­ких аналогов в других культурах. Они-то обычно первыми и броса­ются в глаза, когда речь заходит о культурных барьерах. Однако эти контрастивные реалии, как ни странно может показаться на первый взгляд, редко приводят к непониманию при контактах и нуждаются лишь в достаточно подробном пояснении. Для того чтобы понять, что такое «вендетта», «комуз», «сиртаки», «городки», «дума», необ­ходим прежде всего минимальный контекст, раскрывающий их зна­чение. Возьмем типичный контекст, в котором встречается упомина­ние о такого рода феноменах:

«Иностранцы редко проникали в дзонги Бутана, древние кре­пости-обители... Большинство дзонгов, огражденных постройка­ми, имеет два двора и башню в центре, «утц». В первом дворе размещается префект области. Его называют «дзонгда», он хозяин

крепости»6.

Как мы видим, все три культурных феномена, непривычных для русского читателя, — «дзонг», «утц» и «дзонгда» — пояснены в тек­сте. Это и есть способ преодоления культурного барьера, но усилия к этому прилагает автор текста, а не переводчик. Перед переводчи­ком в подобных случаях стоит другая задача: передать наименова­ния этих культурных феноменов, не имеющие никаких соответствий в языке перевода, так называемые экзотизмы. Он и решает эту зада­чу одним из разработанных в технике перевода способом, скажем, так, как это сделано в нашем примере, т. е. с помощью межъязыко­вой транскрипции.

Таким образом, основным предназначением перевода является, очевидно, его ведущая роль в преодолении языковых и культурных барьеров. Частным случаем преодоления языковых барьеров, как уже отмечалось, можно считать освоение иностранных языков. В при­кладной сфере методики изучения иностранных языков перевод так­же занимает важное место. Современные специалисты считают, что любая, даже беспереводная, методика изучения языка должна на оп­ределенном этапе включать задания по переводу письменных тек­стов и звучащей речи.

6 Поммаре Ф. Монастыри, в которых жизнь бьет ключом//GEO. — 1999. — № 8. — С. 11-19.


Глава 2 ВИДЫ ПЕРЕВОДА

Перевод как деятельность, заключающаяся в перевыражении тек­ста, имеет несколько различных вариантов. Наиболее существенный водораздел пролегает между устными и письменными видами пе­ревода.

2.1. Устный последовательный перевод

Устный последовательный перевод — это тот вид перевода, в ко­тором человечество нуждается больше всего; по-видимому, такая ситуация сохранится и в будущем. Переводчик переводит на слух 1-2 фразы или несколько больший фрагмент устного текста, кото­рый произносит оратор (или участник беседы), причем сразу после того, как эти несколько фраз произнесены. Такой вид перевода часто называют абзацно-фразовым переводом. Чаще всего переводчик на­ходится непосредственно рядом с говорящим, поэтому может видеть его мимику и жестикуляцию, что помогает правильно понять смысл сказанного. Однако иногда переводчик находится вне поля зрения аудитории, в кабине или за сценой, и воспринимает речь через науш­ники; и в этом случае возможность наблюдать оратора хотя бы изда­ли очень важна.

Задача устного переводчика, переводящего последовательно, за­ключается в том, чтобы запомнить смысл значительного фрагмента текста и затем воспроизвести его на другом языке, сохраняя не толь­ко познавательную информацию, но и по возможности стиль орато­ра, а также эмоциональную информацию, т. е. те эмоции, которые оратор вкладывает в свою речь. Следовательно, такому переводчику необходимо иметь развитую память, умение на ходу ориентировать­ся в стиле, обладать некоторыми актерскими данными.

К обязательным требованиям в устном переводе относится его высокая скорость. В среднем эта скорость должна находиться у верх­него предела скорости восприятия устной речи. Если оратор говорит быстро, она должна быть равна речи оратора, если он говорит мед­ленно, переводчик обязан говорить при переводе значительно быст­рее, чем оратор. Паузы между речью оратора и речью переводчика должны быть сведены до минимума.

Самый простой для переводчика вариант последовательного пе­ревода — это перевод официального доклада, сообщения или речи. В этом случае, как правило, заранее можно получить текст всего до­клада или хотя бы узнать его тему. Переводчик имеет возможность изучить текст доклада, познакомиться со специальной литературой по теме, составить «тезаурус» — списки слов по теме с соответстви-


ями. Однако и в этом случае переводчик не застрахован от неожи­данностей, потому что оратор может во время выступления сокра­тить или расширить текст своего доклада, уклониться от темы или даже полностью изменить ее. Поэтому устному переводчику необ­ходимо иметь навык психологической готовности к самому неожи­данному повороту событий при переводе.

Наиболее непредсказуемый характер имеет содержание дискус­сии, которую приходится переводить переводчику практически на лю­бой конференции. Неважно, в официальной или в неформальной обстановке она протекает, главное, что, помимо общей заявленной проблемы, переводчику не известны ни содержание выступлений конкретных участников, ни суть возможных проблем, которые мо­гут быть подняты в ходе дискуссии. Кроме того, во время перего­воров могут вспыхивать конфликты. Поэтому переводчик должен быть досконально знаком с правилами профессиональной этики, четко знать, как ему себя вести, что делать и что переводить в конф­ликтной ситуации.

Устный последовательный перевод может быть односторонним и двусторонним. Односторонний перевод предполагает, что данный переводчик переводит только с иностранного языка на родной, а с род­ного языка на иностранный переводит другой переводчик (как пра­вило, носитель языка перевода). В современной международной переводческой практике этот вариант считается приоритетным. Дву­сторонний перевод означает ситуацию, когда один и тот же перевод­чик переводит все выступления и с иностранного языка на родной, и с родного на иностранный. На российском рынке перевода преоб­ладает спрос на двусторонний перевод.

Отметим, что качество перевода с родного языка на иностранный и качество перевода с иностранного языка на родной несколько раз­личаются. При переводе с иностранного языка на родной итоговый (переведенный) текст получается более связным, единым, правиль­ным, чем при переводе на иностранный язык. Зато не исключены ошибки и недопонимание на этапе восприятия исходного иностран­ного текста, поскольку при самом высоком уровне знания иностран­ного языка все-таки воспринимается он не так полно и надежно, как родной. Напротив, при переводе с родного языка на иностранный проблем при восприятии не возникает (они возможны только в слу­чаях плохой слышимости, дефектов речи у оратора и тому подобных субъективных причин); но в переведенном тексте возможны разного рода ошибки: грамматические, стилистические, лексические. Мно­гие переводчики, и опытные, и начинающие, отмечают, что на ино­странный язык им переводить легче (!), чем на родной. Это противо­речит бытующему в среде непрофессионалов представлению о сложностях перевода: обычно считается, что на родной язык перево­дить легче. Парадокс объясняется просто. Во-первых, полнота вос­приятия — важная основа для полноценного перевода, значит, при


переводе с родного языка эта основа надежнее. Надежность воспри­ятия служит и серьезным психологическим организующим факто­ром: хорошо понимая исходный текст, переводчик меньше волнует­ся и больше уверен в своих силах. Во-вторых, возможности выбора вариантов при переводе на иностранный язык уже, представления о системе иностранного языка несколько упрощены, переводчик про­сто-напросто знает меньше иностранных слов и оборотов, чем слов на родном языке. Выбор упрощается, на поиски варианта тратится меньше времени, перевод осуществляется быстрее. Но это не озна­чает, что он качественнее.

Вспомогательным средством запоминания в устном последова­тельном переводе могут служить записи в блокноте, которые делает переводчик. Наиболее продуктивна для записи переводческая скоро­пись (см. раздел «Знакомство с техническим обеспечением перево­да» в главе 3).

В последнее время все большую популярность приобретает и все выше ценится умение переводить устно в последовательном режиме сразу большие фрагменты устного выступления (длящие­ся 10-15 минут) или даже целое выступление (до 40 минут). Пе­реводчик прослушивает этот большой фрагмент или все выступле­ние и с помощью переводческой скорописи (сокращенной записи) записывает основное содержание сообщения, а затем, соблюдая все описанные выше требования (высокая скорость речи, сохра­нение эмоциональной окраски и стиля оратора), воспроизводит выступление на языке перевода. В умения так называемого конфе-ренц-переводчика перевод такого рода теперь включается в обяза­тельном порядке, а само понятие конференц-перевод, которое вклю­чало когда-то навыки абзацно-фразового перевода выступлений и умение переводить дискуссию в двустороннем режиме, базирует­ся теперь на переводе цельного текста. Такому переводу обяза­тельно обучают в ведущих высших школах перевода, например в Гейдельберге, а методика обучения устному переводу в некото­рых из них целиком базируется на восприятии и воспроизведении целого текста. Наиболее яркий пример такого рода — Высшая школа перевода при Сорбонне. У такой разновидности устного по­следовательного перевода два очевидных преимущества: первое — он позволяет сделать максимально эквивалентный перевод, по­скольку переводчик передает содержание, опираясь на знание все­го текста, в то время как при абзацно-фразовом переводе перевод­чик, как правило, последующего контекста не знает; кроме того, переводчик не привязан к отдельным словам и выражениям и пе­ревод, таким образом, избавлен от буквализмов; второе преиму­щество заключается в том, что переводчик не прерывает оратора и оратор может в полном объеме передать слушающим эмоцио­нальную информацию: ведь вынужденные паузы разрушают, в пер­вую очередь, эмоциональный фон выступления. Есть у перевода


целого текста и существенный недостаток: пока оратор не завер­шит свою речь, аудитория, которая не знает языка оратора, в ожи­дании перевода явно скучает.

Важным профессиональным качеством устного переводчика яв­ляется знание литературной нормы языка оригинала и языка перево­да, поскольку тексты устных выступлений, как правило, держатся в рамках устного варианта литературной нормы языка. Редки слу­чаи, когда в устной речи необходимо применение функциональных доминант какого-то другого стиля. Это, скажем, похоронная, траур­ная речь, где доминирует высокий стиль. Устная литературная нор­ма, в отличие от письменной, имеет некоторые черты устной разго­ворной речи. Из них наиболее частотны две: эмоциональный порядок слов и наличие фразеологизмов.

Текст устного последовательного перевода, как правило, нигде не фиксируется, поскольку он необходим только в момент устного контакта. Однако иногда его записывают на магнитофон или, реже, стенографируют, скажем, в целях создания письменных текстов ма­териалов конференции. Основой для создания письменных текстов или получения конкретной информации могут служить также сокра­щенные записи в блокноте переводчика.

2.2. Синхронный перевод

При синхронном переводе текст переводится почти одновремен­но с его произнесением (с небольшим отставанием). Поскольку он требует от переводчика навыка одновременно слушать, понимать, переводить и говорить, этот вид перевода общепризнанно считается самым сложным. Известный переводчик Г. Э. Мирам даже назвал его «психофизиологической аномалией в качестве профессии»7. Однако устные переводчики-профессионалы, как правило, не соглашаются с таким представлением, ставя на первое место по степени сложно­сти и затратам сил все-таки последовательный перевод. Действитель­но, необходимость одновременно слушать и говорить требует от че­ловека особой натренированности, поскольку из естественного языкового опыта не следует. Но нам всем знакома житейская ситуа­ция, когда во время дискуссии, при обсуждении каких-либо проблем говорит одновременно несколько человек и приходится говорить са­мому, одновременно прислушиваясь к тому, что говорят другие. Иног­да это неплохо получается. Может быть, ваша речь, если вы одно­временно еще и слушаете, лишается доли яркости и оригинальности, но она вполне возможна. Итак, к психофизиологическим аномалиям такой вариант пользования речью отнести нельзя, но он, безусловно, требует крайнего напряжения сил.

7 Мирам Г. Э. Профессия: переводчик. — Киев, 1999. — С. 81.



При синхронном переводе переводчик находится в изолирован­ной кабине и оратора видит либо издали через специальное окно, либо на экране монитора, а слышит его речь через наушники. По­скольку перевод транслируется в зал также через наушники, которы­ми снабжено каждое кресло в конференц-зале, особенно важно со­хранять чистоту эфира, не допускать посторонних шумов, разговоров, покашливаний, так называемого эфирного «сора». Еще большее зна­чение, чем при последовательном переводе, приобретает чистота речи переводчика, его дикция, артикуляционная правильность уст­ной речи, отсутствие сорных слов и звуков типа «м-м-м», «э-э», «зна­чит», «как бы». Также чистым, «поставленным», должен быть и тембр голоса. Неизбежная опасность при синхронном переводе — перенапряжение голоса, поскольку скорость речи, как правило, выше нормальной за счет отсутствия пауз. У каждого синхронного пере­водчика свой способ поддержания голоса: стакан воды (без газа!), специальные таблетки от кашля, кофе со сливками.

Важна также интонационная культура синхронного переводчи­ка. Интонации его перевода должны быть ровными, не агрессивны­ми, но уверенными, убедительными — это наиболее «комфортное» сочетание для слушателей.

Синхронные переводчики работают в парах, сменяясь каждые 10-20 минут. Переводчик, сменившись, продолжает следить за речью оратора и использует свободное время, наводя необходимые справ­ки по словарям и материалам конференции, а если надо, то и помога­ет своему напарнику.

Синхронный перевод осуществляется по очень коротким сег­ментам текста, которые и служат в данном случае минимальными единицами перевода, поэтому ведущим навыком при этом виде пе­ревода, помогающим обеспечить его эквивалентность, является на­вык прогнозирования. Но и при развитом навыке прогнозирования, т. е. предвидения того, что скажет оратор, ошибки неизбежны. Ошиб­ки переводчик старается исправить, вводя корригирующую ин­формацию в свою последующую речь, и на это тратится некоторое время. Вместе с тем переводчику ни в коем случае нельзя отстать от оратора, иначе он потеряет нить смысла. Такой временной прес­синг заставляет синхронного переводчика сжимать, компрессировать свою речь, выбирать наиболее короткие слова и наиболее компакт­ные обороты речи, а также выпускать второстепенную, на его взгляд, информацию. Таким образом, при синхронном переводе прежде всего задействованы аналитические и речевые навыки и в меньшей сте­пени память. Как и при последовательном переводе, переводчику необходимо иметь колоссальный объем лексики в активном запасе.

 

В среднем ораторский текст, который приходится переводить син­хронисту, это произносимый в довольно быстром темпе (поскольку почти всегда на официальных мероприятиях существует регламент) устный монолог оратора на родном для него языке по заготовленно-

,

\7о


му тексту (реже без заготовок). Однако бывают и осложняющие об­стоятельства. Например, с редких в международном обиходе язы­ков, таких как японский, китайский, арабский и т. п., переводят, как правило, через английский. Тогда всего один синхронист переводит с японского на английский, остальные же «берут» его переводной текст, т. е. переводят с английского на русский, немецкий и пр. Тогда качество работы всех переводчиков зависит от работы этого ведуще­го переводчика, и на нем лежит двойная ответственность. Осложня­ет перевод также акцент оратора и неправильность его речи, если он берется произносить доклад на неродном для себя, например анг­лийском, языке. Известны сложности, которые вызывает английская речь японцев, индийцев, шведов. Специфика их родных языков на­кладывает искажающий отпечаток на их английский. Прежде всего это сказывается на произношении, которое затрудняет восприятие их речи переводчиком. В затруднительные условия может поставить пе­реводчика и быстрое считывание оратором письменных цитат (напри­мер, текстов законов) или чтение вслух документов. Наконец, специ­фические задачи возникают перед синхронистом, если оратор говорит очень медленно, делает большие паузы, повторяется. Возникает опас­ность, что речь переводчика окажется «рваной», с большими паузами, слушающие утратят нить логики рассуждений, и им будет казаться, что переводчик плохо или не все переводит. В этой ситуации перевод­чику приходится брать на себя редактирование текста, кроме того, ему необходимо чем-то заполнять паузы. Тут ему может понадобиться умение, противоположное навыку компрессирования, а именно уме­ние «развертывать» текст, выбирая более объемные обороты речи, ска­жем, заменяя причастный оборот придаточным предложением.

Помимо описанного, основного вида синхронного перевода, суще­ствуют еще две разновидности. Первая — это так называемый шепот­ной синхрон. Переводчик находится непосредственно рядом с челове­ком или группой людей, для которых переводит, и тихо, вполголоса или шепотом, чтобы не помешать остальным присутствующим (за что и был в среде профессионалов прозван «шептуном»), переводит для них содержание речи оратора или участника дискуссии. Такое «пер­сональное» обслуживание необходимо тогда, когда подавляющему большинству присутствующих перевод не нужен. Широко практику­ется он и в неофициальных случаях: например, при посещении теат­ра, при просмотре телепередач на иностранном языке и т. п. «Шептун» работает в крайне сложных условиях, часто в обстановке непредсказуе­мых помех (громкая чужая речь, музыка, вопросы и высказывания со стороны клиента), но и требования к его переводу гораздо скромнее, чем к переводу конференц-синхрониста. Как правило, от него ожидает­ся лишь сокращенная передача общего смысла иностранной речи.

Другая разновидность—это «контрольный» синхрон, который стал все чаще встречаться при проведении крупных конференций. Пере­водчик находится в особой кабине, и речь оратора поступает к нему



через наушники. Он либо не видит оратора вообще, либо имеет воз­можность изредка посматривать на него, бросая взгляд на экран мо­нитора. Изредка потому, что основная его задача: переводя мысленно услышанный текст, тут же набирать его на компьютере. Поэтому в ос­новном он смотрит на другой экран монитора, где фиксируется его текст. Основная задача его та же, что и у обычного синхрониста: не от­стать от оратора и по возможности полно передать содержание речи. Однако одновременно он должен обладать навыком быстрого, жела­тельно «слепого» (не глядя на клавиши) набора на компьютере. Разу­меется, текст оказывается неполным. Поэтому после окончания рабо­чего дня переводчику приходится довольно продолжительное время дорабатывать свой текст. Как мы видим, эта разновидность устного перевода смыкается с письменным переводом, поскольку в результате возникает письменный текст. Он и служит чаще всего как основа для будущей публикации материалов конференции, а также может быть использован и для контроля работы устных синхронистов.

2.3. Синхронизация видеотекста

Эту разновидность устного синхронного перевода мы опишем от­дельно, поскольку она имеет целый ряд специфических черт. Живая синхронизация видеотекста переводчиком, т. е. синхронный перевод через микрофон того, что говорят в данный момент герои кинофиль­ма или диктор (в случае, если это документальный фильм), почти пол­ностью вытеснил в последние годы так называемое дублирование — замену текста, звучащего на иностранном языке, на подготовленный текст на языке перевода в исполнении актеров. Произошло это в пер­вую очередь потому, что звуковой ряд кино: тембр голоса, интонации, специфика произносимых реплик на языке подлинника, фоновые шумы в кадре общепризнанно считаются частью художественного замысла автора фильма, и зрители должны иметь возможность познакомиться с ними в том виде, в котором их создал автор.

При живой синхронизации реплики героев на иностранном язы­ке приглушенно звучат через динамики, а голос переводчика слы­шен через наушники. Как правило, это подготовленный синхрон. Переводчику заранее предоставляют видеокассету с фильмом и мон­тажные листы (текст фильма по кадрам и сценам) на иностранном языке. Переводчик готовит перевод и создает свои монтажные лис­ты. При этом у него есть возможность отрепетировать свой будущий синхронный перевод. Особая сложность заключается в «укладыва­нии» текста в кадр, поскольку длина звучания переведенного текста может не совпадать с длиной звучания текста в оригинале. Тогда пе­реводчику приходится сокращать или увеличивать текст.

Помимо этого существует проблема передачи эмоциональности действующих лиц фильма. На это есть две точки зрения, которые и


соответствуют двум различным стилям работы синхронизаторов ки­но. Согласно первой точке зрения, переводчик обязан быть еще и актером и по возможности полно передавать голосом и интонация­ми эмоциональный заряд кинодействия, т. е. быть транслятором эмо­ций. Переводчики, разделяющие эту точку зрения, при переводе ста­раются подражать интонациям героев и копируют их эмоции (смех, раздражение, испуг и т. п.). Согласно второй точке зрения, весь эмо­циональный заряд должен исходить от подлинного текста и от эк­ранного действия, переводчик же транслирует только безэмоциональ­ный текст. Его ровный голос, контрастируя с эмоциональными голосами героев, вдвойне подчеркивает эмоциональный фон филь­ма. В реальности этот контраст часто придает всему тексту подлин­ника несколько иронический оттенок.

В редких случаях, например при незапланированных показах на кинофестивалях или конференциях, переводчику приходится син­хронизировать кинотекст без подготовки. Качество такой синхрони­зации, разумеется, всегда ниже.

2.4. Перевод с листа

Перевод с листа кажется многим одним из самых легких видов уст­ного перевода. Однако это лишь внешнее впечатление. Переводу с ли­ста обучают во всех крупных переводческих учебных заведениях, и это обучение длится немалый срок. В чем же его сложность? Перевод­чику необходимо без подготовки (или с очень небольшой подготовкой в несколько минут) перевести письменный текст вслух, как бы «счи­тывая» его с листа. Казалось бы, все очень просто. Память напрягать не надо, письменная опора всегда перед глазами. Однако, в отличие от письменного переводчика, переводчик с листа не может полноценно опираться на весь текст. Он должен обладать умением быстро, по не­скольким симптомам определить тип текста, его стилистическую спе­цифику, суть проблемы, обсуждаемой в тексте, тематику и область знаний. Даже в самом легком случае, если требуется перевести дело­вое письмо, текст может быть осложнен терминологией, специфиче­скими оборотами речи. В более сложных случаях с листа приходится переводить резолюции, декларации, манифесты, т. е. документы, име­ющие правовой статус и требующие особой точности при переводе.

2.5. Коммунальный перевод

Под этим еще не окончательно устоявшимся названием скрывает­ся одно из самых современных направлений в развитии деятельности устного переводчика: перевод в медицинских и административных учреждениях. И особенность его не в специфике самого перевода, а в


специфике позиции переводчика. Разумеется, устные переводчики и раньше при необходимости переводили в суде, в загсе, в больнице, в тюрьме. Их задача, как всегда, заключалась в том, чтобы обеспечить межъязыковой контакт. Однако лишь в последнее время стало ясно, что преодоления межъязыкового барьера недостаточно. Для обеспе­чения полного равноправия, полной правовой интеграции иностран­ного гражданина, не владеющего языком страны, в систему ее законов, правил и ценностей, необходимо преодоление также и межкультурно­го барьера. Иначе неизбежны многочисленные недоразумения. Мис­сия коммунального переводчика заключается в том, чтобы облегчить иностранному гражданину контакт с властями. Для этого нужны глу­бокие знания культуры и социальной специфики народов и стран, пред­ставляющих оба языка, а также социальной и личностной психоло­гии. В отличие от большинства устных переводчиков, коммунальному переводчику приходится иметь дело с устной речью, далекой от офи­циальной, с диалектами и просторечием. Одновременно он должен владеть языком суда, медицины, языком официальных учреждений. В большей мере, чем конференц-переводчику, ему необходима терпи­мость и выдержка в стрессовых ситуациях.

В заключение отметим, что устный перевод во всех своих разно­видностях выполняется в обстановке острого дефицита времени, а по­этому, помимо знаний и профессиональных умений, требует огром­ной выдержки и психической устойчивости. Именно эти качества устные переводчики ставят на первое место, когда речь заходит об их профессии8.

2.6. Письменный перевод

Письменный перевод, т. е. перевыражение письменного текста, созданного на одном языке, в письменный текст на другом языке, при широчайшем разнообразии письменных текстов, имеет всегда одну и ту же схему и предполагает обычно следующую последова­тельность действий: сначала переводчик знакомится с текстом ори­гинала; затем, произведя предварительный предпереводческий ана­лиз, т. е. выявив тип текста, жанровые и стилистические признаки, тему и область знаний, с которыми связан текст, он приступает к со­зданию текста перевода. При необходимости письменный перевод­чик привлекает различные вспомогательные источники информации, которые обеспечат ему фоновые знания о тексте: словари, справоч­ники, консультации со специалистами. Закончив перевод, перевод­чик сверяет, правит и редактирует собственный текст, затем оформ-

8 Материалы «Круглого стола» по практическим вопросам устного перевода. Ин­ститут иностранных языков, СПб., 30 октября 1999 г. // Вестник ИИЯ. — СПб., 2000. — № 1.— С. 101-102.



ляет и передает заказчику. Если текст предназначен для публикации, то после переводчика (но в контакте с ним) над текстом работают редакторы и корректоры.

От устного перевода письменный перевод коренным образом от­личается отсутствием дефицита времени. Письменный перевод не ставит переводчика в жесткие временные рамки и обеспечивает самый высокий уровень эквивалентности по отношению к подлин­нику. Правда, отсутствие дефицита времени может быть весьма ус­ловным. Большая часть переводов в наши дни выполняется в сроч­ном режиме. Исключение, как правило, составляет художественный (литературный) перевод, т. е. перевод художественных произведений. Если объем нехудожественного текста, который переводчик в сред­нем может перевести за рабочий день, составляет от 7 до 10 страниц по 1800 знаков9, то количество страниц художественного текста, ко­торый удастся перевести за день, предвидеть невозможно. Эстети­ческая наполненность текста, специфика индивидуального стиля автора могут таить самые разные сюрпризы. Художественная цель­ность такого текста заставляет переводчика несколько раз возвра­щаться к его оформлению, создавать несколько версий, разрабаты­вать особые приемы перевода, подходящие только для данного текста и данного автора.

Письменные переводчики иногда специализируются на текстах определенного типа. В первую очередь это касается текстов, облада­ющих правовым статусом. Поэтому нотариальные переводчики, су­дебные переводчики имеют особый сертификат, подтверждающий их полномочия, и собственную именную печать. Штатные перевод­чики в фирмах, на предприятиях, в конструкторских бюро специа­лизируются на той области техники и производства, которыми зани­маются их фирмы. Особую категорию составляют переводчики художественной литературы. Это обычно люди с высоким творчес­ким потенциалом, писательскими наклонностями и широкой фило­логической образованностью. Вместе с тем стоит отметить, что со­временная потребность в письменных переводных текстах в мире столь велика и разностороння, что большинству переводчиков при­ходится быть специалистами широкого профиля и переводить тек­сты разного типа и разной тематики. Гибкость, быстрая переклю-чаемость и привычка постоянно впитывать новое помогают современным переводчикам быстро освоить любой текст.

2.7. Машинный перевод

Машинный, а точнее, компьютерный перевод — это также пись­менный перевод, поскольку в результате мы получаем письменный

На практике это от 1 до 2 страниц в час. См.: Handbuch Translation. — 1999. — S. 11.



текст. Однако осуществляет его не переводчик, а особая компьютер­ная программа. Современные компьютерные программы перевода достаточно совершенны, но они до сих пор не могут разрешить са­мую сложную задачу процесса перевода: выбор контекстуально не­обходимого варианта, который в каждом тексте обусловлен многи­ми причинами. В настоящее время результат этого вида перевода может быть использован как черновой вариант будущего текста, ко­торый будет редактировать переводчик, а также как средство, чтобы в крайней ситуации отсутствия переводчика получить общее пред­ставление о теме и содержании текста.

Еще более сложную задачу представляет перевод устного текста с помощью компьютерных программ, так как проблема распозна­вания устной речи находится лишь на начальном этапе своего реше­ния. До сих пор непреодолимым препятствием является индиви­дуальная окраска звучания сегмента речи — на любом языке такая речь плохо формализуется.

2.8. Особые виды обработки текста при переводе

В некоторых случаях перед переводчиком ставится задача не толь­ко перевести, но и обработать текст. В современных исследованиях зачастую встречается мнение, что все случаи, когда при переводе текста имеет место его попутная обработка, следует считать фактом не перевода, а языкового посредничества, к которому, наряду с пере­водом, «относятся... и реферирование, и пересказ, и другие адапти­рованные переложения»10. Действительно, текст в рамках одного язы­ка может претерпеть эти виды обработки и превратиться просто в другой текст. Но если при этом он перевыражается средствами дру­гого языка, то, помимо обработки, перед нами еще и перевод в тех или иных своих проявлениях.

Обработка может затрагивать состав информации, сложность ее подачи, стиль текста. В зависимости от этих задач различаются раз­ные виды обработки текста при переводе.

Адаптация. Адаптация представляет собой приспособление тек­ста к уровню компетентности реципиента, т. е. создание такого тек­ста, который читатель сможет воспринять, не прибегая к посторон­ней помощи. Среди наиболее частых случаев — обработка текстов разного характера для детей, обработка специальных текстов для неспециалистов, лингвоэтническая адаптация.

Адаптация прежде всего заключается в упрощении текста, как формальном, так и содержательном. В частности, специальная лек­сика (термины, сложная тематическая лексика) заменяется при пе­реводе на общеязыковую, нормативную, или, по крайней мере, объяс-

' См.: Виноградов В. С. Введение в переводоведение. — М., 2001. — С. 5.


няется переводчиком внутри текста или в примечаниях. Упрощают­ся сложные синтаксические структуры, уменьшается объем предло­жения. Адаптация художественного текста заключается также в уп­рощении образной системы и часто используется для начального знакомства детей со сложными литературными текстами. Среди зна­менитых адаптации, на которых выросли русские дети: «Гулливер у лилипутов» Джонатана Свифта в обработке Т. Габбе и 3. Задунай­ской, «Жизнь и удивительные приключения морехода Робинзона Кру-зо» Даниэля Дефо в обработке Корнея Чуковского и многое другое.

Несколько иной характер имеет адаптация текста для носителей иной культуры, или лингвоэтническая адаптация. Она заключается не в упрощении грамматического и лексического состава текста, а в приемах, направленных на облегчение восприятия чужих культур­ных реалий и языковых явлений. Так, при переводе с немецкого язы­ка на русский учебника по общему языкознанию немецкие примеры могут быть заменены на русские, аналогичные по типу, но представ­ляющие собой слова с другим значением. При характеристике мор­фемной структуры слова вряд ли имеет смысл оставлять в русском тексте пример «Vor-priif-ung-en», демонстрирующий возможное на­личие в слове структуры «префикс-корень-суффикс-окончание», по­скольку читатели могут не знать немецкого языка. Соответствующее русское слово «за-чет» не показательно для описания морфемной структуры слова, ибо содержит лишь префикс и корень, поэтому в це­лях адаптации к восприятию русского читателя обработчик может выбрать другое слово, например «про-вид-ени-е». Многочисленные реалии чужой культуры, которые в публицистическом или художе­ственном тексте на иностранном языке могут встретиться без пояс­нений, при переводе снабжаются комментарием. Текст при этом рас­ширяется, это может снизить его эмоциональное воздействие, но зато он станет доступен читателю.

Стилистическая обработка. Исходный текст не всегда идеален. Во всяком случае, его качество не всегда удовлетворяет заказчика перевода. Сам в полной мере он оценить это качество не может, но мо­жет довериться чужой экспертной оценке. Тогда переводчика просят не только перевести, но и «улучшить» текст, например, сделать его менее казенным, громоздким; убрать длинноты и нелогичности; шире, чем в подлиннике, пользоваться разговорными оборотами речи; или, напротив, убрать из подлинника слишком вольные словечки, если речь идет об официальном документе. Традиционно такой вид обработки носит название «литературная обработка». Фактически же переводчик восстанавливает единство стиля и выравнивает логику со­держания, поскольку это не в полной мере удалось автору оригинала.

Авторизованный перевод и соавторство. Этот вид обработки встречается только при переводе художественных и публицистиче­ских текстов, где за переводчиком признается авторство на переве­денный им текст.



Авторизация отличается от адаптации и стилистической обработки тем, что переводчик (как правило, с разрешения автора оригинала) вносит собственные изменения в художественную систему подлин­ника, меняет сюжет, состав героев, применяет свои художественные средства. В России в советские годы авторизация часто применялась для того, чтобы убрать из произведения «вредные» идеи и внести «полезные» коммунистические (см. главу 6). Иногда же авторизация совмещается с адаптацией, как это случилось в 1930-е годы при со­здании русской версии для детей книги Сельмы Лагерлеф «Необык­новенное приключение Нильса с дикими гусями», которое представ­ляло собой в подлиннике учебник географии для шведских народных школ. Теперь для разных целей существуют два разных «Нильса»: для маленьких детей в авторизованной обработке Н. Гессе и 3. За­дунайской и для детей постарше и специалистов полные переводы Л. Брауде и Н. Золотаревской.

Соавторство встречается значительно реже. Это тот редкий слу­чай, когда автор оригинала, находясь в постоянном контакте с пере­водчиком во время его работы, полностью соглашается со всеми из­менениями, которые переводчик вносит в его текст, и считает, что переводчик внес собственный вклад в его творческий замысел. Иног­да соавтором переводчика объявляет сам автор. Так случилось ле­том 2000 г., когда Манфред Ваффендер, немецкий автор докумен­тального фильма о Петербурге «Music city: St. Petersburg» объявил известную петербургскую переводчицу Марину Кореневу соавтором своего фильма. Правда, причина заключалась в высокой культурной компетентности переводчицы, ее осведомленности в том, что может заинтересовать немецкого зрителя в культурной жизни родного го­рода переводчицы, который она великолепно знает.

Выборочный перевод. Иногда заказчика не интересует весь текст, ему необходимо почерпнуть из него сведения на какую-то опреде­ленную тему. Например, из научного обзора литературы о вирусах нужно выбрать информацию лишь о тех вирусах, которые способ­ствуют возникновению атеросклероза. Или из спортивной сводки об Олимпиаде —■ только информацию о российских спортсменах. Тог­да переводчику приходится выполнять выборочный перевод. Предварительно ему необходимо ознакомиться, хотя бы бегло, с тек­стом в полном составе. Затем, после того как необходимые фрагмен­ты текста найдены и отмечены, делается черновой сплошной пере­вод этих фрагментов. Этот черновой вариант переводчик редактирует, переформулируя отдельные высказывания, чтобы восстановить логические связи в тексте.

Резюмирующий перевод. Это самый сложный и трудоемкий вид обработки текста при переводе. Задачей переводчика является со­здание резюме, краткой сводки о содержании текста. Прежде всего приходится ознакомиться с текстом в его полном объеме, а он может быть довольно большим: многостраничная монография, большой


роман или даже многотомный исторический труд. После этого пе­реводчик выстраивает собственную схему краткого изложения со­держания, ориентируясь на поставленные перед ним задачи: ведь размер резюме никак не коррелирует с размером произведения. Из практики известны случаи, когда требовалось десятистраничное прозаическое резюме текста пьесы, составлявшего 120 страниц, и просьба сделать сокращенный (т. е. резюмирующий) перевод фи­лософского сочинения в 700 страниц, сократив его при переводе вдвое. Здесь недостаточно бывает переформулировать отдельные высказывания; многие фразы приходится писать самостоятельно на основании содержания подлинника. Резюмирующий перевод требует от переводчика аналитического подхода к содержанию тек­ста и умения делать собственные выводы из воспринятой инфор­мации.

Глава 3 ЭТИКА ПЕРЕВОДЧИКА

3.1. Сущность профессиональной этики переводчика

Представители любой профессии имеют свои нормы и правила поведения. С помощью этих норм и правил профессия утверждает свое место в обществе, а общество, со своей стороны, оказывает влияние на этику профессии. В любой профессии имеются свои моральные нормы и законы профессионального поведения, кото­рые нельзя нарушать. Не всегда они имеют вид заповедей, но, пожалуй, всегда базируются на основах христианской нравствен­ности, окончательно утвердившихся в европейском обществе к концу XIX в. Честность, обязательность, профессиональная взаи­мопомощь стали знаменем любой профессии. Понятие профессио­нальной чести потеснило прежде почитавшееся понятие сослов­ной чести.

Профессия переводчика не исключение. Возникнув много веков назад, она постоянно доказывала свою нужность людям. Менялось отношение общества к ней, менялись и этические нормы. К началу XX в. они имели уже определенные очертания и постоянно оттачи­вались на протяжении всего XX столетия. Как уже отмечалось, пол­ноценное осознание роли перевода и переводчика приходится на середину XX в. Правда, многие современные исследователи отме­чают, что социальный статус профессии переводчика и сегодня не­достаточно высок". Европейские и американские авторы отмечают


непонимание сути профессии переводчика со стороны многих за­казчиков, восприятие переводчика как неизбежного зла, низкую оплату и неудовлетворительные условия труда, отсутствие социаль­ной защиты.

Особая ситуация до последнего времени наблюдалась в России. Бытовое представление о переводе было и остается легкомыслен­ным. Пожалуй, это единственная профессия, за которую все люди, не задумываясь, берутся с легкостью еще в детские годы. Обычное школьное задание: «Переведи!» может прозвучать на уроках ино­странного языка еще в первом классе. При этом учитель не объясня­ет, что для этого надо сделать, а ученику не приходит в голову, что для этого нужно что-то дополнительно уметь. Все уверены, что для перевода достаточно знать хоть немножко иностранный язык. А уж от человека с мало-мальски филологическим образованием просто все вокруг ждут, что он с легкостью исполнит обязанности перевод­чика и устного, и письменного, и он сам того же мнения. Все — и заказчики, и переводчики — знают, что такое перевод, а по поводу того, каким он должен быть, каждый волен думать, что ему заблаго­рассудится.

Конечно, здесь играет роль вечно бытующая обывательская са­моуверенность: мол, то, чем я не занимаюсь, не так уж важно и дает­ся легко. Однако ситуация в России имеет также свои глубокие исто­рические и социальные корни. Профессиональная этика переводчика в России, не успев окончательно сложиться в начале XX в., была за­тем почти до основания разрушена. Огромную роль в этом сыграло провозглашение атеизма в нашей стране и попрание христианских ценностей. Утверждение вседозволенности распространилось и на перевод и сделало его удобным идеологическим оружием. При пере­воде можно было исказить все что угодно, если это было необходи­мо в идейных целях. Появилось понятие «идеологически выдержан­ный перевод». Переводчиков объявили «бойцами идеологического фронта». Эти установки обернулись тем, что переводчик оказывался профессионалом прежде всего в области идеологии, а не в области перевода.

Профессиональная порядочность, разумеется, не могла исчезнуть полностью. И она теплилась все эти годы, давая великолепные пло­ды прежде всего в сфере художественного и специального письмен­ного перевода. Однако сейчас, когда и наше российское общество преодолевает свою прежнюю закрытость, насущной задачей стало восстановление постулатов переводческой этики.

В последние годы осознание необходимости формулирования этих постулатов, восстановления и утверждения чести профессии отра­жается в многочисленных публикациях, посвященных переводу.



См., напр.: Przybylowska M. Uebersetzer imUeberlebenskampf//U wie Ubersetzen. — Wien, 1992.— № 9/10. — S. 23-29; Roller W. Einfuhrung in die Ubersetzungs-


wissenschaft. — Wiesbaden, 1997. — S. 25; Wilss W. Kognition und Ubersetzen. — Tubingen, 1988. — S. 16 ff. и др.


О них всерьез заговорили такие известные устные переводчики, как П. Палажченко, А. Чужакин, Г. Мирам, А. Паго12. К вопросам этики неоднократно обращается теоретик и практик перевода Р. К. Минь-яр-Белоручев13. В виде шутливых «правил» некоторые важные эти­ческие принципы, сформулированные М. Боуэн, опубликованы в переведенном на русский язык учебнике по синхронному переводу известной английской переводчицы Линн Виссон14. Однако связно­го представления о профессиональной этике переводчика новейшие публикации нам все же не дают. Типично лаконичное упоминание о ее необходимости, как это делается в наиболее полном справочно-энциклопедическом пособии по проблемам перевода «Handbuch Translation» издания 1999 г., где обозначены лишь цели существова­ния профессиональной этики: «осознание будущим переводчиком меры его профессиональной ответственности и необходимости хра­нить тайну информации»15.

Итак, профессиональная этика переводчику необходима. Из чего же она складывается? Она включает в себя моральные принципы, нормы профессионального поведения, требования профессиональ­ной пригодности, твердое знание переводчиком своего правового статуса, знакомство с техническим обеспечением перевода.

3.2. Моральные принципы переводчика

Моральные принципы переводчика, т. е. определение того, что можно и чего нельзя переводчику, — задача не такая уж простая. Мнение российских практиков по поводу того, что аморально, а что нет, несколько расходятся, и повинна в этом прежде всего долгая пора хаоса в этой области, о причинах которого мы уже говорили. Тем не менее некий общий знаменатель из разнородных мнений извлечь можно, и мы попробуем сделать это на конкретных образцах перево­да, взятых из записей работы различных российских переводчиков 90-х годов. Предваряя анализ «образцов», напомним, что, как отме­чают многие исследователи перевода, при устном последовательном переводе хороший переводчик способен передать до 80 процентов информации исходного текста. Это объективные данные для такого вида коммуникации. Однако несоблюдение переводческой этики может привести к почти полному блокированию информации.

См.: Чужакин А., Палажченко П. Мир перевода, или Вечный поиск взаимо­понимания.— М, 1999. — С. 13-14; Мирам Г. Профессия: переводчик. —Киев, 199


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: