Германия в 1871 – 1914 годах

Экономическое развитие Германии после франко-германской войны. Итак, в 1870 году Пруссия начала войну с Францией и победоносно завершила ее, заключив Франкфуртский мир, согласно которому к Пруссии были присоединены Эльзас и Лотарингия и получена контрибуция в пять миллиардов франков. В 1871 году завершился долгий и мучительный процесс объединения Германии: 18 января 1871 года в Зеркальном зале Версальского дворца было провозглашено создание Германской империи. Объединение Германии было достигнуто присоединением Бадена, Вюртемберга, Баварии и Гессен-Дармштадта. Их присоединение к Северо-Германскому союзу (он образовался в 1866 году, в него вошли все северо-германские государства, а также ряд западно-германских и южно-германских государств) было оформлено договорами и ратифицировано парламентами этих стран. Германская империя являлась союзным государством. Она объединяла двадцать две монархии, среди которых было четыре королевства: Пруссия, Бавария, Вюртемберг, Саксония; шесть великих герцогств; пять герцогств; семь княжеств. Четыре монархии из них пользовались ограниченной внутренней автономией – Бавария, Вюртемберг, Баден и Саксония. В состав объединенной Бисмарком Германской империи вошли также три “вольных города” – Гамбург, Бремен, Любек. Области Эльзас и Лотарингия, военным путем о тнятые у Франции после франко-германской войны, были превращены в особую имперскую землю (провинцию), которая была подчинена непосредственно германскому императору и управлялась его наместником. Король Пруссии Вильгельм стал императором (кайзером) объединенной Германии под именем Вильгельма I, а князь Отто фон Бисмарк – ее канцлером вплоть до своей отставки 17 марта 1890 года. Объединенную “сверху”, “железом и кровью”, Германскую империю называли союзом между львом, полудюжиной лисиц и двумя десятками мышей.

Таким образом, в центре Европы возникло новое государство – Германская империя. Объединение Германии превратило ее в великую европейскую и мировую державу с населением в сорок один миллион человек и создало благоприятные условия для быстрого капиталистического развития страны. За последующие тридцать лет до 1900-го года численность населения Германской империи увеличилась еще на пятнадцать миллионов человек, а к 1910-му году составила 67,5 миллионов жителей. Увеличение народонаселения шло одновременно с непрерывной индустриализацией Германии, превращением ее в промышленно развитую страну.

Объединение Германии дало сильнейший стимул к ее политическому и экономическому развитию. В 1870-х годах в Германии был проведен ряд реформ. С 1874-го года единой денежной единицей страны стала золотая марка. Прусский банк был преобразован в Имперский (Рейхсбанк). Была установлена единая система судопроизводства. Высшей судебной инстанцией стал имперский суд с местопребыванием в саксонском городе Лейпциге, что говорило об уступках южногерманским городам. Объединение Германии стало важнейшей предпосылкой для образования единого внутреннего рынка и способствовало завершению промышленного переворота, быстрому росту промышленности и торговли. Если к началу 1870-х годов страна оставалась аграрной, ее промышленность только возникала, то к 1890-м годам положение существенно изменилось. Промышленная революция в Германии началась сравнительно поздно, но это имело и определенные преимущества. Германия смогла осуществить индустриализацию и модернизацию экономики, широко используя опыт передовых, р а звитых европейских стран. Германская промышленность оснащалась самой передовой техникой и современными технологиями производства, при широком использовании новейших достижений науки и техники.

В 1870-х годах был завершен промышленный переворот и развитие промышленности шагнуло далеко вперед. Промышленность Германии совершила невиданный ранее рывок в своем развитии и вышла на мировую арену. Производство стали увеличилось за тридцатилетие более чем в пятьдесят четыре раза (!), чугуна – более, чем в девять раз, угля – в пять раз. Общий объем промышленного производства за тридцатилетие вырос в три раза. В течение 1880-х и 1890-х годов машиностроение начало приобретать поистине гигантские размеры, что немедленно отразилось и на других отраслях экономики. Из новых, молодых отраслей тяжелой индустрии следует отметить электротехническую и химическую отрасли. Сеть железных дорог выросла за тридцатилетие с 19,6 тысяч километров до 51,4 тысяч километров, почти в три раза. По темпам промышленного производства Германия опережала как Англию, так и Францию. По объему промышленного производства Германия далеко обошла Францию и стала догонять Англию. В мировом промышленном производстве в 1896 – 1900-х годах доля Германии составляла уже 16,6 %; а доля Англии – 19,5 %, Франция стояла на третьем месте, в два с лишним раза уступая Германии. За двадцатилетие Германия переместилась с четвертого места в мире на второе и быстро догоняла Великобританию.

Причин для опережающего развития германской экономики было много. Главный тормоз быстрого экономического роста страны – ее политическая раздробленность – была устранена, многие помехи на пути развития экономики также были устранены: установилось единство денежного обращения, единая система мер, весов, введено универсальное торговое законодательство по всей империи. Образование единого внутреннего рынка, установление административно-правового единообразия создали предпосылки для стремительного роста немецкой экономики.

Во-вторых, благоприятным фактором стало объединение природных ресурсов железорудной Рейнской области и Саарского каменноугольного бассейна. В захваченных у Франции провинциях Эльзасе и Лотарингии также имелись богатейшие запасы железной руды. Промышленность Рейнско-Вестфальского района росла с каждым годом.

В-третьих, полученная у Франции пятимиллиардная контрибуция привела к невиданной горячке “грюндерства” (“учредительства”) – созданию многочисленных новых предприятий на французские деньги. Новые предприятия, акционерные общества и банки возникали быстро и в большом количестве. В течение двух – трех лет было создано огромное количество акционерных обществ, банков, железнодорожных компаний, заводов, судостроительных верфей, для которых внезапный огромный приток капиталов создал благоприятную конъюнктуру. Кризис 1873 года прервал грюндерскую горячку. Оживление экономической жизни в Германии началось с 1879 года и ознаменовалось переходом от фритредерства к политике аграрного и промышленного протекционизма.

В-четвертых, при основании новых предприятий использовались новейшие технологии и техника последнего поколения, что обеспечило германской экономике в целом более высокую производительность и интенсификацию труда. За счет использования новейшего оборудования и интенсификации труда выработка на одного немецкого рабочего в 1894–1902-х годах была на сорок три процента (43 %) выше, чем в 1868–1878-х годах. Усиливавшаяся с каждым годом мощь Германской империи также оказывала существенную поддержку и помощь немецким промышленникам в завоевании мировых рынков. Уже с середины 1890-х годов рабочих рук в Германии стало не хватать, миграция в Америку из Германии полностью прекратилась. Десятки тысяч сезонных батраков из России ежегодно привлекались на сельскохозяйственные работы (с весны до конца осени).

В-пятых, з а работная плата германских рабочих весь этот период оставалась намного ниже, чем зарплата рабочих Англии и Франции. Это давало немецкой буржуазии дополнительные преимущества перед буржуазией Англии и Франции. Немецкая буржуазия смогла извлечь выгоды даже из сохранявшихся в стране феодальных пережитков, полуфеодальной эксплуатации слуг, крестьян, рабочих.

В-шестых, быстрая урбанизация Германии (рост городов и городского населения) меняла облик всей страны. Удельный вес промышленности, торговли и транспорта в экономике страны также неуклонно повышался: к 1895-му году в этих отраслях хозяйства было занято свыше половины населения Германии. По абсолютному числу рабочих, занятых на промышленных предприятиях и в горнорудной отрасли, Германия в 1900 – 1910-е годы занимала первое место среди всех стран земного шара.

В-седьмых, население Англии возрастало ежегодно на четыреста тысяч человек, а Германии – на девятьсот тысяч человек. Эмиграция лишала Англию ежегодно ста тридцати девяти тысяч человек, а Германию – на 28 – 30 тысяч человек (перед первой мировой войной). Таким образом, росту экономики Германии во-многом благоприятствовал такой фактор, как ежегодный прирост населения. За тридцать пять лет (с 1870 по 1905 годы) население Англии увеличилось с тридцати одного до сорока трех миллионов человек; за то же время население Германии выросло с тридцати девяти миллионов до шестидесяти миллионов человек. Накануне войны, в 1914 году в Германии проживало около шестидесяти восьми миллионов человек.

Наконец, узость внутреннего рынка Германии вследствие низкой покупательной способности трудящихся, вынуждала направлять германские товары на внешние рынки. Уровень внешней торговли в Германии в конце ХIХ века был почти в три раза выше, чем в 1870 году. Произошло резкое расширение германских внешнеэкономических связей. Торговый баланс Германии оставался пассивным: стоимость ввозимого сырья и продовольствия существенно превышала стоимость экспорта промышленных товаров. Однако дефицит торгового баланса с лихвой покрывался прибылями, получаемыми от постоянно возраставших иностранных инвестиций германского капитала. Тоннаж германского торгового флота за период с 1871 по 1900-е годы также вырос в три раза. Низкая себестоимость немецких товаров, их высокое качество при низкой продажной цене обеспечивали стремительный рост немецкой внешней торговли. Бренд, товарная марка “Made in Germany” (“Сделано в Германии”) стала высокопрестижной и известной во всем мире. Высокие прибыли немецких капиталистов привлекали в германскую промышленность новых инвесторов. На стороне Германии была намного лучше поставленная, чем в Англии, техническая школа всех ступеней. Англичане накануне первой мировой войны нисколько не умаляли этого факта и заявляли, что им необходимо в спешном порядке произвести коренную ломку в этой области и провести реформу по немецким образцам.

Столкнувшись с большими трудностями в борьбе за европейские рынки, Германия прибегла к двум испытанным орудиям, средствам выживания: максимальному снижению издержек производства, и продаже, сбыту товаров за рубежом по заниженным ценам (“демпингу”). С конца 1870-х годов германское правительство стало прибегать к введению высоких протекционистских тарифов. Протекционизм способствовал росту монополий, возникновение которых закономерно вытекало из концентрации промышленности и капиталов. Огромная, прекрасно организованная торговая служба при промышленности и четко отлаженный механизм продвижения немецких товаров на внешние рынки – все это способствовало проникновению германских товаров на рынки земного шара: в Россию, в Англию, в Италию, Австрию, Испанию, на Балканы. С 1890-х годов география распространения немецких товаров стала всемирной: они продавались в Южной Америке, на Дальнем Востоке, в Африке.

Немецкая промышленность находилась на подъеме вплоть до начала первой мировой войны. Ее главной чертой была индустриализация страны. Уже с середины 1880-х годов для отцов германской экономики и руководителей страны стало ясно, что самым могучим соперником германского торгово-промышленного капитализма является капитализм английский. Не североамериканский, не бельгийский, не французский, а именно английский капитализм. Именно в сравнении и сопоставлении показателей германской экономики с английской наиболее ярко видны гигантские успехи германской экономики. Основными нервами индустриального развития Германии, где она серьезно обошла Англию, следует считать добычу железной руды и угледобычу. По добыче железной руды Англия с 1870 года по 1900-й год, ровно тридцать лет добывала из своих недр ежегодно около пятнадцати тонн железной руды, не увеличивая этот показатель, хотя остро нуждалась в руде и была вынуждена дополнительно ввозить железо из своих заморских колоний.

Германия главную часть необходимой ей железной руды добывала из своих недр и могла ежегодно расширять добычу и переработку руды. Германии тоже приходилось импортировать по десять миллионов тонн руды ежегодно из-за границы, но доля импорта в Германии была несравненно меньше, чем в Англии. Динамика наращивания добычи железной руды в Германии иллюстрируется такими данными: в 1878 году в Германии было добыто около пяти миллионов тонн (в три раза меньше, чем в Англии); но уже в 1887 году – 9 миллионов тонн; в 1897 году – пятнадцать миллионов тонн (столько же, сколько в Англии); в 1907 году – двадцать семь миллионов тонн; в 1911 году – почти тридцать миллионов тонн (вдвое больше, чем в Англии). По добыче угля Англия осталась на первом месте. Но германская добыча увеличилась с тридцати девяти миллионов тонн в 1878 году до ста сорока трех миллионов тонн в 1907 году и до двухсот тридцати миллионов тонн накануне первой мировой войны. Англия добывала перед войной двести шестьдесят семь миллионов тонн угля; но часть его шла за границу на продажу; та же Германия закупала большое количество английского угля для нужд своей промышленности и флота.

Если в начале 1870-х годов наивысшей точки достигло развитие свободной конкуренции, то после кризисов 1873-го, 1882-го, 1890-го годов широкое развитие получили картели, далеко продвинулся вперед процесс концентрации производства и капитала в стране.

За период с 1882 по 1895-й годы число предприятий, на которых было занято свыше пятидесяти рабочих, увеличилось почти в два раза, а численность занятых на них рабочих выросла с полутора до трех миллионов человек. Таким образом, выросла концентрация производства, на ее основе росла и концентрация капиталов. В 1860-х годах в Германии возникли первые монополистические объединения капиталистов в форме карт е лей. В 1870 году в стране их насчитывалось всего шесть, в 1879 году – четырнадцать, в 1889 году – сто шесть, в 1897 году – двести пятьдесят предприятий-карт е лей. Создание монополий началось в Германии быстрее, чем в странах “старого капитализма”. В отличие от Англии, монополизация происходила в Германии успешнее всего в тяжелой индустрии, отличавшейся высокой степенью концентрации производства. В 1886 году был образован “Рейнско-Вестфальский чугунолитейный картель”; в 1887 году – “Германский союз прокатных заводов”; в 1890 году – в западногерманском угольном бассейне возник коксовый синдикат. Концентрация добычи угля в Рейнско-Вестфальском промышленном районе привела к образованию в 1893 году – “Рейнско-Вестфальского каменноугольного синдиката”, – одного из крупнейших монополистических объединений Германии. К началу 1890-х годов Рейнско-Вестфальский синдикат сосредоточил в своих руках восемьдесят семь процентов (87 %) добычи угля.

Концентрация производства и капиталов проявилась и в создании крупных фирм и акционерных обществ – “Пороховые заводы в Кельне и Ротвейлере”, “Всеобщая электрическая компания (АЭГ)”, “Сименс и Гальске”, фирма Круппа. Доходы Круппа росли очень быстро из-за поставок вооружения для нужд германской армии. Ежегодная прибыль Круппа достигала пятнадцати миллионов марок.

Аналогичные процессы происходили и в таких ключевых отраслях промышленности, как химическая и электротехническая отрасли. Многие из монополий тогда быстро создавались и легко распадались под ударами экономических кризисов и в результате конкурентной борьбы участников.

Основание новых предприятий и быстрое расширение производства требовали громадных средств. Роль банков в образовании монополий была очень велика. Сами промышленники еще не располагали необходимыми капиталами и нуждались в мобилизации средств извне. Поэтому в Германии рано установились тесные и прочные связи банкиров с промышленниками. Предоставляя промышленникам долгосрочные кредиты, крупные банки держали их под контролем, поощряли концентрацию производства в руках тех фирм, с которыми они были связаны. Старые немецкие банки – “Учетное общество”, “Дармштадтский банк” – стали играть новую роль в финансировании промышленности. Банк “Учетное общество” стал решающей финансовой силой в процессе концентрации тяжелой промышленности Рейнско-Вестфальского района.

Одновременно происходило дальнейшее укрепление самих банков. Потребности промышленности вызвали к жизни появление ряда новых банков: открылись “Немецкий банк”; “Дрезденский банк”; “Коммерческий банк”; “Учетный банк”; “Национальный банк Германии”; “Берлинское торговое общество”; “Шафгаузенский банковский союз” и другие. Так было положено начало складыванию финансового капитала и вместе с ним финансовой олигархии. К концу ХIХ века основная масса кредитных операций сосредоточилась в руках шести банков-гигантов, стоявших в тесных отношениях со складывающимися промышленными гигантами. Усилился вывоз капиталов за пределы Германии. По сравнению с 1880-ми годами капиталовложения Германии за границей к концу века примерно утроились, достигнув суммы в пятнадцать миллиардов марок.

В Германии появились индустриальные магнаты и крупные банковские дельцы, контролировавшие одну, а то и по несколько отраслей экономики сразу и вывозившие капиталы за границу. Экспорт капитала за границу вели Крупп, Штумм, Кирдорф, Сименс, Блейхредер, Ганземан, другие финансовые олигархи и владельцы промышленных концернов и банков. Олигархический и финансовый капитал, державший в своих руках ключевые позиции в немецкой экономике, начал оказывать существенное влияние на политический курс правительства, как во внутренней, так и во внешней политике. Процесс возникновения монополий и укрепления позиций финансового капитала означал постепенный переход Германии к империализму.

С индустриализацией Германии выросла и численность рабочих. В конце ХIХ века промышленный и сельскохозяйственный пролетариат Германии насчитывал десять с половиной миллионов рабочих. Усиливалась степень эксплуатации пролетариата и интенсивность труда немецких промышленных и аграрных рабочих. Социальные противоречия в Германии были гораздо более острыми, чем в ряде других западноевропейских стран и в Соединенных Штатах Америки. Низкий уровень жизни населения был обусловлен узостью внутреннего рынка и низкой покупательной способностью населения, что компенсировалось доходами от внешней торговли.

Все более продуктивным становилось и сельское хозяйство. Темпы развития капитализма в сельском хозяйстве были намного медленнее, поскольку капитализм в немецком сельском хозяйстве развивался “по-прусскому” пути. Помещичьи хозяйства медленно “врастали” в капитализм, “трансформировались” в капиталистические. Три пятых всех крестьянских хозяйств (шестьдесят процентов, их насчитывалось до трех миллионов) в немецкой деревне составляли крошечные, парцеллярные (до двух гектаров) крестьянские хозяйства, они обрабатывали не более шести процентов (6 %) всей обрабатываемой земельной площади. Хозяйства, имевшие от пяти до двадцати гектаров земли, составляли примерно восемнадцать процентов всех хозяйств. Крупные земельные собственники-магнаты, владевшие участками площадью от двадцати до ста гектаров, насчитывали чуть более пяти процентов от всех хозяйств. Наконец, самые крупные хозяйства, владевшие более ста гектарами, насчитывали всего полпроцента от всех хозяйств. Две последние группы крупных землевладельцев держали в своих руках более половины всех земель (55,5 %). Юнкерские (помещичьи) землевладельческие хозяйства были особенно распространены и имели большие размеры в Восточной Германии, в Померании, Мекленбурге и Восточной Пруссии, давшей название всей модели развития капитализма в сельском хозяйстве. В Померании юнкерские хозяйства, превышавшие сто гектаров, занимали более половины всей обрабатываемой территории, а в Восточной Пруссии – более трети всех хозяйств. Сохранение юнкерских землевладельческих хозяйств тормозило развитие капитализма в сельском хозяйстве.

В немецкой деревне сохранялось много остатков, пережитков крепостничества. “Врастая в капитализм”, помещичьи хозяйства надолго сохраняли полуфеодальные методы эксплуатации. Помещики-юнкеры в Восточной Пруссии, Помер а нии, М е кленбурге, П о знани использовали полуфеодальные методы эксплуатации: за полученный от помещика земельный надел батраки были обязаны всей семьей во время посевной и уборки урожая работать на полях землевладельца. Около усадеб юнкеров жила масса обездоленных “усадебных поденщиков” – наемных сельскохозяйственных рабочих. На помещиков трудились “шарверкеры” – батраки, не имевшие ни дома, ни земли; их нередко называли “пустынниками”. Как правило, они состояли из славян – русских, поляков, украинцев, нанимавшихся на сезонные работы. Их насчитывалось несколько сотен тысяч. В поместьях жила домашняя прислуга, ее положение оставалось крайне тяжелой. В отношении прислуги в Германии продолжал действовать “Устав о ч е ляди” 1810 года. Такой прислуги насчитывалось миллион шестьсот тысяч человек. Помещики-юнкеры сохраняли административную власть над своими слугами, батраками и зависимыми крестьянами. Слой мелких землевладельцев был многочисленным, в стране насчитывалось более четырех с половиной миллионов мелких и средних хозяйств, имевших до десяти гектаров земли. Им принадлежало почти девять миллионов гектаров всех обрабатываемых земель в стране. Этот слой мелких землевладельцев часто попадал в долговую кабалу и разорялся.

В Южной Германии – землях Баварии, В ю ртемберге, Б а дене – образовался слой зажиточных, крупных крестьян – “гроссбауэров”, аналогичным российским “кулакам”. В 1882 году таких хозяйств гроссбауэров насчитывалось почти шестьсот восемьдесят тысяч, им принадлежали двадцать три миллиона гектаров земель. Их мощь втрое превышала мелкие и средние хозяйства.

Первой силой в Германии продолжали оставаться юнкеры-помещики, они препятствовали предоставлению равных с ними политических прав немецкой буржуазии. Крупнейшими помещиками были Гогенцоллерны, царствующий дом, владевший землями почти в двести тысяч гектаров земли (188.786 гектаров). Бисмарки имели более двадцати шести тысяч гектаров земли (26.387 гектаров); Гогенлоэ – более шестидесяти двух тысяч гектаров (62.151 гектар). Прусское юнкерство сохраняло свою кастовую замкнутость и было проникнуто духом милитаризма, военщины.

В сельском хозяйстве совершался переход от экстенсивных методов ведения хозяйства к интенсивным. Урожайность ржи в 1900 году на двадцать пять процентов (25 %) была выше, чем в 1878 году. В целом, темпы роста сельскохозяйственного производства были гораздо медленнее, чем темпы роста промышленности. Диспропорция развития сельского хозяйства и промышленности в Германии не уменьшалась, а углублялась. Германия все больше зависела от импорта (ввоза) сельскохозяйственной продукции из-за рубежа. Германские аграрии были ярыми сторонниками введения протекционистских тарифов, добивались установления высоких ввозных таможенных пошлин на зерно, чтобы оградить внутренний рынок от иностранной конкуренции. Это поддержало бы высокие цены на сельхозпродукцию и способствовало росту прибылей от сельского хозяйства.

Промышленное и аграрное развитие страны тормозилось экономическими кризисами, поразившими в этот период, наряду с другими странами, и Германию. Весьма сильным по своим последствиям был кризис, начавшийся со спекулятивного ажиотажа, охватившего Германию после объединения со второй половины 1873-го года. Кризис 1873-го года прервал грюндерскую лихорадку, привел к банкротству, сильному сокращению числа недавно созданных предприятий и вызвал длительные и повторные приступы биржевой паники. В течение года промышленное производство в среднем сократилось на шесть процентов. С 1873-го года после непродолжительного (вслед за кризисом) упадка на рынке вновь начался постепенный рост промышленной деятельности. Оживление экономики началось с 1875 года. С начала 1880-х годов этот рост приобрел необычайно интенсивный характер. К этому времени ряд технических открытий и усовершенствований превратил огромные, но до сих пор малопригодные залежи лотарингской железной руды в высококачественное сырье, ставшее основой для подъема громадной сталелитейной отрасли промышленности. С 1882 года новый экономический кризис поразил Германию. В 1880-х годах в Германии наблюдался бурный подъем промышленного производства, а с 1890-го года начался резкий спад производства и новый кризис. Промышленное производство сократилось на три процента. Тридцать процентов железных рудников и двадцать процентов рудников цветных металлов были закрыты. Кризис глубоко поразил экономику страны. За промышленным подъемом 1893–1899 годов вновь последовал кризис. Во время кризиса разорялись мелкие и неустойчивые предприятия, ремесленники, торговцы, мелкие крестьяне и укреплялись позиции крупных предприятий, банков, шла дальнейшая концентрация капиталов. Бремя кризисов падало, прежде всего, на трудящихся, на рабочий класс. Экономические кризисы обостряли классовые противоречия и социальную борьбу.

Завершение промышленной революции привело к серьезным изменениям в численности и социальной структуре германского общества. Постоянно возрастал удельный вес занятых в индустрии рабочих, среди которых наибольший отклик находила пропаганда социалистических идей.

Таким образом, в целом, в Германии имело место бурное капиталистическое развитие главных отраслей хозяйства, что привело к тому, что на рубеже ХIХ–ХХ веков Германия превратилась из страны аграрно-индустриальной в страну индустриально-аграрную, стала одной из наиболее мощных в экономическом отношении промышленных держав мира.

Государственный строй Германской империи. Объединенная Бисмарком Германия была союзным государством и объединяла двадцать две монархии (четыре королевства, шесть великих герцогств, пять герцогств, семь княжеств, три вольных города), а также две провинции, насильственно отнятые у Франции – Эльзас и Лотарингию (“союз между львом, полудюжиной лисиц и двумя десятками мышей”). Господствующее положение во вновь созданной империи занимала Пруссия. Под ее руководством произошло объединение страны, она была самым крупным из германских государств, в Пруссии проживало более шестидесяти процентов (61 %) населения Германии, она занимала более половины (55 %) всей территории Германской империи. Началось повальное, повсеместное опрусачивание Германии, оно сказалось на всей ее дальнейшей судьбе. Как справедливо заметил К.Маркс, “…Германия обретает свое единство в прусской казарме…” (Соч., т. XXVI, c.70).

Отдельные государства, вошедшие в состав империи, сохранили свои династии, правительства, конституции, а также представительные органы – ландтаги, которые занимались вопросами просвещения, местного самоуправления и т.п. Королевства Бавария и Вюртемберг сохраняли некоторую самостоятельность в области законодательства, управления почтой, телеграфом, армией. Бавария имела самостоятельные дипломатические миссии за границей.

Важнейшие отрасли государственного управления, оборона страны, внешняя политика, торгово-таможенное законодательство, монетная система, гражданское законодательство вошли в компетенцию империи. Общеимперское союзное правительство ведало также вопросами промышленности, системой мер и весов, банковским законодательством.

Главой Германской империи был император (“кайзер”). Этим званием был наследственно облечен только прусский король. Власть императора была очень большой. Он объявлял войну и заключал мир, был главнокомандующим вооруженными силами, назначал высших офицеров и чиновников. Императору предоставлялось право назначения членов верхней палаты парламента от Пруссии. Конституция дозволяла императору непосредственное руководство министрами империи и самой Пруссии. Император назначал имперского канцлера – единственного общеимперского министра. Имперский канцлер одновременно являлся главой прусского правительства и был ответственен только перед императором. Итак, имперское правительство по конституции 1871 года было представлено единственным лицом – канцлером. Кабинета министров не существовало. Канцлер одновременно являлся председателем верхней палаты – Союзного совета (бундесрата). Члены бундесрата назначались правительствами союзных государств. Бундесрат считался высшим представительным органом, в котором были представлены германские государства. Нормы представительства от каждой земли были установлены в конституции. Отдельными ведомствами-министерствами руководили статс-секретари, полностью подчиненные канцлеру и назначаемые им.

Союзный совет (бундесрат) состоял из представителей отдельных немецких государств, назначавшихся их главами. Ему принадлежало право утверждать законопроекты, которые проходили через рейхстаг. Из пятидесяти восьми мест в Союзном совете семнадцать принадлежало Пруссии, что обеспечивало ей ведущую роль при решении важнейших вопросов. Остальные государства имели в бундесрате от одного до шести депутатов. Союзный совет был оплотом монархий и помещиков-юнкеров.

Законодательные функции принадлежали рейхстагу, депутаты которого избирались на три года (с 1878 года – на пять лет) по одному от ста тысяч человек населения на основе “всеобщего” избирательного права только для мужчин, достигших двадцатипятилетнего возраста, исключая военных. Рейхстаг был вначале учредительным собранием, а затем органом, участвовавшим в законодательстве, принятии бюджета и контроле за исполнительной властью. В действительности, права рейхстага были незначительны, его компетенция была сильно ограничена. Единственным реальным правом рейхстага было рассмотрение и утверждение бюджета. Все законы, принятые рейхстагом, подлежали утверждению Союзным советом (бундесратом) и императором.

Итак, Союзный совет (бундесрат) и рейхстаг вместе представляли исполнительную и законодательную ветви власти. К некоторым демократическим чертам имперской конституции 1871 года можно отнести провозглашенное в ней всеобщее избирательное право для выборов в рейхстаг (только для мужчин, женщины, военнослужащие и молодежь до двадцати пяти лет от выборов полностью отстранялись).

Таким образом, государственный строй Германской империи, оформленный имперской конституцией, принятой в апреле 1871 года, носил ярко выраженный полицейско-бюрократический характер, с бессильным парламентом и по сути дела неограниченной властью императора (кайзера). Этот строй закреплял политическое преобладание юнкерства над буржуазией и полное бесправие народа, обеспечивал господствующее положение в Германской империи реакционной прусской юнкерской монархии.

Объединение Германии под руководством прусской монархии и юнкерства наложило неизгладимый отпечаток на всю политическую жизнь и государственное устройство империи. Выразителем интересов юнкерства явился первый имперский канцлер Отто фон Бисмарк, находившийся на этом посту почти двадцать лет вплоть до своей отставки 17 марта 1890 года (после которой прожил еще восемь лет в своем имении Заксенвальд, не переставая следить за политической жизнью Германии). Бисмарк умел отстаивать интересы экономически крепнувшей немецкой буржуазии. он стремился утвердить союз обоих классов при сохранении политической власти в руках юнкерства. В Пруссии продолжала сохраняться конституция 1850-го года, устанавливавшая трехклассную избирательную систему. По этой системе один голос представителя юнкерства фактически был равен десяткам голосов избирателей из низшей социальной среды. Даже сам “железный канцлер” Отто фон Бисмарк называл эту прусскую избирательную систему “насмешкой над здравым смыслом”. Всякие попытки изменить или хотя бы реформировать эту прусскую избирательную систему и всю конституцию Пруссии наталкивались на сопротивление юнкерства. Тем не менее, даже упрямое и тупое прусское юнкерство все же было вынуждено считаться с переменами в стране и потребностями капиталистического развития. В течение 1871–1873 годов была введена единая золотая монета, заменившая многочисленные валюты отдельных княжеств, герцогств и королевств. Была создана единая почтовая система, в 1875 году основан единый имперский банк, введен единый свод уголовных законов. Велась разработка гражданского кодекса, затянувшаяся на два с лишним десятка лет. В 1872–1875 годах была осуществлена административная реформа округов Пруссии, которая отняла у юнкеров местную власть, принадлежавшую им в силу еще старых феодальных привилегий.

В объединенной Германской империи стала быстро распространяться прусская военная система с ее духом и традициями германского милитаризма. В ряде южногерманских государствах нарастало недовольство, и даже сепаратистские настроения усилением прусской военщины. Прусские военные открыто гордились своими победами над Данией, Австрией, Францией. Быстрый подъем экономики и, особенно, военной промышленности, придал прусскому милитаризму новые силы.

Прусская армия была главным средством поддержания порядка внутри империи. Значительная часть пятимиллиардной контрибуции, полученной от Франции, пошла на расширение военных контингентов и перевооружение армии. В 1874 году рейхстаг принял закон, увеличивавший численность армии мирного времени с трехсот пятидесяти тысяч до четырехсот двух тысяч человек. Одновременно был принят закон о всеобщем ополчении. Но главным нововведением, которого добивались тогда военные, явился закон о септенате, т.е. об утверждении расходов на армию на семь лет вперед. Это дало еще большую свободу армии, освободив ее на длительный срок от контроля со стороны рейхстага. В 1880 году большинство депутатов рейхстага проголосовали за септеннат на следующий срок. Численность армии продолжала расти и за двадцатилетие она увеличилась более чем наполовину, а население выросло лишь на четверть.

Политический строй объединенной Германии позволил военным учреждениям сосредоточить в своих руках значительную власть, оказывать влияние на общий политический курс и на решение конкретных политических вопросов. К таким учреждениям принадлежали придворный военный совет, личные военный и гражданский кабинеты кайзера.

Огромное значение приобрел главный штаб Пруссии. Здесь под руководством Мольтке, затем Вальдерзее и еще позже под руководством фон Шлиффена разрабатывались планы “превентивной” войны на два фронта – против Франции и России одновременно. С главным штабом были тесно связаны военные союзы, которые своей основной задачей считали пропаганду войны. Германские правители были заинтересованы в поддержании напряженных отношений с другими государствами, в частности, с Францией – это позволяло оправдывать гонку вооружений.

Во второй половине ХIХ века усилилась германизация польских земель. Германия стремилась превратить Познань, восточное Поморье и Силезию в плацдарм для ведения войны против России. В 1870-х годах преследования поляков (в эти годы было полностью запрещено преподавание на польском языке) шли главным образом под флагом борьбы с католической церковью. В последующие десятилетия германизация польских земель продолжалась с нарастающей силой уже без всякого прикрытия.

Поляков всемерно стремились удалить из органов местного самоуправления, германские власти были намерены полностью ликвидировать употребление польского языка во всех административных учреждениях, в судах и т.п. К 1866 году относится создание так называемой Колонизационной комиссии, целью которой было насаждение на польских землях немецких крестьянских хозяйств. Так называемый “Союз содействия германизму в Восточных марках” вел борьбу против польской национальной культуры. Польские общественные организации вытеснялись из повседневной жизни. В некоторых случаях поляков выселяли с их земель во внутригерманские области. Западные польские земли являлись, по существу, европейской колонией Германии.

Внутренняя и внешняя политика правительства Бисмарка в 1870–1880-х годах. В политической жизни объединенной Германии принимали участие следующие основные партии, которые вели борьбу за преобладающее влияние в германском обществе.

Основной партией прусского юнкерства была германская консервативная партия. Она объединяла дворян, крупных землевладельцев – юнкерство Германской империи – Восточной Пруссии, Бранденбурга, Померании. Партию консерваторов поддерживало прусское офицерство, лютеранское духовенство, зажиточное крестьянство. Политической программой консерваторов было укрепление монархического строя, опирающегося на дворянство, и сохранение юнкерских привилегий. Во главе со своими лидерами – графом Эйленбургом и графом Мантейфелем – консерваторы в течение 1870-х годов выступали против проводимой канцлером Бисмарком политики, в частности, против расширения компетенции имперских властей, так как усматривали в этом “умаление” роли Пруссии. Консерваторы требовали введения высоких покровительственных пошлин на сельскохозяйственные продукты, которые гарантировали бы юнкерам монопольно высокие прибыли. Консервативная партия стремилась не допустить усиления буржуазии и укрепления ее влияния на правительство. Представители консервативной партии занимали высокие должности в правительстве, при дворе правящей династии Гогенцоллернов, в армии, в суде, в дипломатическом корпусе и в администрации. Из партии консерваторов состоял почти весь контингент прусских министров. Консерваторы вели упорную борьбу против немецкого рабочего и социалистического движения, были сторонниками подавления рабочего движения самыми жестокими методами. В 1893 году консерваторы создали массовую организацию – “Союз сельских хозяев”, вовлекли в нее крестьян и временно укрепили свое влияние. Союз был создан, якобы, для защиты интересов всех сельских хозяев, а на деле защищал интересы только юнкеров-помещиков. Консервативная партия держала в своих руках не только прусский, но и общегерманский административный аппарат, и являлась по существу правящей партией.

Партия свободных консерваторов, или “имперская партия” (это подчеркивало безоговорочное признание империи), была основана в 1866-м году группой политических деятелей, выделившейся из консервативной партии. Партия свободных консерваторов выражала интересы крупных помещиков, развивавших свои хозяйства по-капиталистическому пути, хозяйства которых были тесно связаны с промышленностью, а также части промышленных магнатов, являвшихся одновременно крупными землевладельцами. Лидером партии был крупный промышленник фон Тумм. В этой партии состояли сталелитейный магнат Крупп, а также глава Центрального союза германских промышленников Кирдорф. Партия поддерживала тесную связь с консерваторами и вместе с ними боролась против рабочего и социалистического движения. В состав партии входили те юнкеры, которые осознали неизбежность капиталистического развития Германии. Имперская партия безоговорочно поддерживала канцлера Бисмарка, который часто формировал свое имперское правительство из среды партии свободных консерваторов.

Основной буржуазной партией Германской империи, также являвшейся опорой канцлера Бисмарка, была национально-либеральная партия. Национально-либеральная партия образовалась в 1867 году из бывших членов партии прогрессистов, вышедших из нее. Она являлась одной из сильнейших в рейхстаге, где ее лидером был адвокат Микель. Партия представляла интересы крупной и средней немецкой промышленной буржуазии, стремившейся к колониальным захватам и добивавшейся усиления германской армии и военно-морского флота. Главной социальной опорой национал-либералов была крупная промышленная и финансовая буржуазия Рейнской провинции, Вестфалии, Саксонии и Силезии. Национал-либералы добивались от правительства покровительства развитию промышленности и торговли. Они были сторонники ряда реформ, которые должны были укрепить позиции буржуазии, обеспечить буржуазии равные права с помещиками-юнкерами в Пруссии и других немецких землях, добивались усиления, большего влияния буржуазии на правительство. Национал-либералы выказывали свою преданность трону и союзу буржуазии с юнкерством. Национал-либералы опирались на союзы работодателей, выступали против рабочего законодательства, социального обеспечения, против рабочих союзов и т.д. В борьбе против рабочего движения за укрепление позиций крупного капитала национал-либералы постепенно растеряли свой либерализм, утратили свой либеральный дух. Партия национал-либералов постепенно эволюционировала от политики буржуазного либерализма к союзу с юнкерством. В конечном счете национал-либералы отказались от прежних требований, которые включали гражданское равенство, демократические свободы и т.д., и удовлетворились половинчатыми реформами канцлера Бисмарка. Вместе с консерваторами, национал-либералы выступали против введения в Пруссии всеобщего избирательного права и против принятия социального законодательства.

Либеральная оппозиция политике Бисмарка была представлена в рейхстаге партией “свободомыслящих”, или остатков партии “прогрессистов” (после того, как оттуда вышла национал-либеральная партия в 1867 году). Она выражала интересы мелкой и средней торговой буржуазии, связанной с внутренним рынком, мелких и части средних промышленников, зажиточных ремесленников, мелкобуржуазной интеллигенции. Партию поддерживала часть торговой буржуазии, служащих и рабочих. После объединения Германии партия “свободомыслящих” переживала кризис. Разоренные слои мелкой буржуазии отходили от партии. Лидеры партии Евгений Рихтер и знаменитый ученый В и рхов выступали за проведение некоторых буржуазно-демократических реформ: расширение прав рейхстага, уменьшение прав канцлера, ослабление влияния Пруссии и прусского юнкерства. Они боролись против повышения ввозных пошлин на хлеб, за ограничение монополий против увеличения армии и военного бюджета, против протекционистских пошлин во внешней торговле. В то же время “свободомыслящие” были врагами социал-демократии, надеялись “искоренить социал-демократию”.

В 1871 году возникла новая буржуазная партия – партия католического центра. Партия была создана католической церковью в противовес протестантской Пруссии. Ее депутаты всегда занимали места в центре зала заседаний рейхстага, отсюда и ее название – “партия центра”. Она объединила в своих рядах клерикальную часть немецкого общества. Ее состав был чрезвычайно пестрым. Она объединяла в своих рядах крупных промышленников-католиков и землевладельцев-католиков прирейнских областей и южнонемецких государств (Западной и Южной Германии, Эльзаса и Лотарингии), широкие слои католической мелкой буржуазии города и деревни, католическое духовенство южной Германии, Силезии, Рейнской провинции Пруссии (где преобладало католическое население), часть отсталых рабочих-католиков. Но ведущую роль в партии католического центра играло высшее католическое духовенство, крупные помещики и буржуазия южной германии. Лидером партии католического центра являлся Людвиг Виндхорст. Партия католического центра выступала против гегемонии протестантской Пруссии в Германской империи, за сохранение самостоятельности отдельных государств, за независимость и свободу деятельности католической церкви. Партия объединяла антипрусские элементы буржуазии. Чтобы привлечь в свои ряды массы, партия католического центра выступала в защиту мелкого землевладения, за уменьшение продолжительности рабочего дня и охрану труда, за уважение прав поляков и жителей Эльзаса и Лотарингии. К партии центра примыкал ряд общественных организаций: крестьянские, ремесленные, спортивные общества, католические профсоюзы. Взгляды и требования партии центра ближе всего подходили к политической программе консерваторов. Партия быстро расширяла свои ряды за счет поддержки папы римского, к тому же 37,5 % (тридцать семь с половиной процентов) населения Германии были ярыми католиками. На парламентских выборах 1871 года партия католического центра завоевала семьсот тысяч голосов избирателей и получила шестьдесят три депутатских мандата в рейхстаге.

В вопросах внешней политики консерваторы и национал-либералы решительно выступали за усиление вооруженных сил и проведение агрессивной внешней политики. Если национал-либералы требовали расширения заморских колониальных владений, то консерваторы настаивали в первую очередь на расширении германских владений в Европе. Обе партии оказывали решающее влияние на внешнюю политику Германии. Поэтому германская внешняя политика была агрессивной и на Западе, и на Востоке, что, в конце концов, и привело Германию к гибельной для нее войне на два фронта. Некоторые лидеры в партии “свободомыслящих” и в партии католического центра также выступали с агрессивной программой внешней политики. Однако, часть членов этих партий выступала против военных приготовлений.

После выборов 1871 года, принесших успех партии католического центра, национал-либералы и консерваторы в союзе с правительством канцлера Бисмарка, не хотели допустить усиления сепаратистских и антипрусских настроений, преобладавших в партии католического центра (партия опасалась, что роль протестантской Пруссии в империи возрастет). К тому же, национал-либералы и консерваторы, путем разжигания антиклерикальных, антикатолических настроений в стране, намеревались отвлечь немецкую социал-демократию и трудящихся от социальной борьбы. Правящие круги империи при поддержке консерваторов и национал-либералов развернули политику преследований, гонений сторонников католической церкви. Антикатолическая политика канцлера Бисмарка получила название “культуркампф” – “борьбы за культуру” (1871 – 1880 годы). Ничего общего с культурой и борьбой за культуру эта политика в реальности не имела. Разворачивая в империи поход против католической церкви – “культуркампф”, – канцлер Бисмарк повел борьбу против роста влияния немецкого католического духовенства и католической партии центра. Выдвигая на первый план религиозные вопросы и религиозную политику, канцлер Бисмарк отвлек внимание социал-демократии от насущных проблем революционной борьбы и подменил политические вопросы антиклерикализмом. Кроме того, политика “культуркампфа” объективно наносила удар по сепаратистским настроениям, имевшим место в некоторых областях Германской империи с преобладающим там католическим населением.

Первый важный “школьный” закон против католиков-клерикалов был принят правительством Бисмарка в марте 1872 года. Согласно закону 1872 года, надзор за общественными и частными учебными заведениями переходил в руки правительства. Католическое духовенство было лишено части своих привилегий в сфере школьного образования. Однако, полного разрыва с католической церковью так и не произошло. В ходе проведения политики культуркампфа вопрос об отделении церкви от государства и школы от церкви даже не поднимался.

В июне 1872 года рейхстаг утвердил закон о запрещении деятельности иезуитских орденов и конгрегаций. Иезуиты подлежали изгнанию из Германии. После этого Бисмарк перешел к более решительным действиям в отношении католиков и партии католического центра. В последующие 1873–1875 годы был осуществлен ряд мероприятий, значительно затронувших интересы католической церкви. В мае 1873 года по предложению министра культуры Фалька рейхстаг принял четыре закона (“майские законы”). Первый закон устанавливал контроль государства за подготовкой священников и всеми назначениями на церковные должности. Второй и третий законы предусматривали и ограничивали систему церковных наказаний по отношению к верующим и священнослужителям. Четвертый закон облегчал прозелитизм – переход из католичества в иное вероисповедание.

Государство взяло в свои руки и под свой контроль подготовку духовных кадров и само назначало их на церковные должности. Была ограничена власть высшего духовенства по отношению к служителям церкви и верующим, отменены те статьи конституции, которые предусматривали автономию церкви, был проведен закон об обязательном гражданском браке. Священникам было запрещено заниматься политической деятельностью и агитацией.

Католическое духовенство по призыву из Ватикана папы римского Пия IX объявило бойкот этим законам. Канцлер Бисмарк ответил жесткими мерами: епископов и священников, не подчинившимся “майским законам”, сажали в тюрьмы, отстраняли от должностей. Почти все епископские кафедры пустовали. Более тысячи приходов остались без священников. Были упразднены монашеские ордена, закрыто более девятисот католических монастырей. Преследование католического клира серьезно задевало религиозные чувства миллионов верующих-католиков.

Борьба канцлера Бисмарка против католической церкви и партии центра закончилась полным провалом. Подчинить католическую церковь правительству не удалось. Католические деятели использовали гонения и “страдания за католическую веру” для того, чтобы привлечь к себе симпатии масс. Влияние католической партии центра в немецком обществе усилилось, выросло представительство партии католического центра в рейхстаге. Как уже говорилось, на выборах в рейхстаг в 1871 году католики получили шестьдесят три депутатских места, в 1874 году – получили девяносто одно место в рейхстаге, а в 1881 году – уже сто десять депутатских мандатов. Культуркампф не смог полностью отвлечь внимание рабочих от революционной борьбы. Социалистическая рабочая партия быстро росла и крепла и становилась все более опасным противником для Бисмарка, более опасным, чем католическая партия центра. Более того, в борьбе с социалистами и социализмом канцлер Бисмарк рассматривал католических лидеров как своих политических союзников. Бисмарк определил роль католической церкви как “мощного вала против социал-демократии” и был вынужден пойти на примирение с ней. Один из депутатов-католиков. Выступая в рейхстаге, заявил так: “Если вы отнимете у рабочего рай в потустороннем мире, он захочет его на земле. Поэтому католики и иезуиты всегда будут самыми деятельными противниками Интернационала”. С 1876 года издание антикатолических законов было прекращено и наметилось сближение между правительством и клерикалами.

В 1878 году Бисмарк был вынужден свернуть политику культуркампфа и заключить мир с папой римским. Бисмарк был вынужден отступить. В 1878–1882-х годах большинство антикатолических законов было отменено. Последовали отставка министра культуры Фалька, отмена “майских законов”, возвращение большинства изгнанных католических священников на свои места и монахов в свои монастыри, – таковы были уступки, которые пришлось сделать канцлеру Бисмарку католикам и католической партии центра. От времени культуркампфа (1871 – 1880 годы) остались лишь закон о гражданском браке да закон о правительственном надзоре над школами.

Гораздо более решительно железный канцлер пытался подавить социалистическое и рабочее движение в Германии. На фоне количественного роста численности немецкого рабочего класса в стране происходил рост социалистических настроений. После объединения Германии удалось преодолеть раскол в рабочем движении. Две социалистические организации – Социал-демократическая рабочая партия (СДРП эйзенахцев) и Всеобщий германский рабочий союз (ВГРС лассальянцев) в 1875 году на съезде в Готе слились в единую Социалистическую рабочую партию Германии (СРПГ). Так путем объединения в 1875 году в Готе была основана Социалистическая рабочая партия Германии. С 1890-го года она стала называться Социал-демократической партией Германии (СДПГ). При подготовке проекта программы СРПГ, получившей название Готской программы, эйзенахцы сделали серьезные уступки лассальянцам. В проекте была воспроизведена лассальянская догма о “железном законе заработной платы”, согласно которому, якобы, при капитализме существует предельный уровень заработной платы, что служило оправданием пренебрежительного отношения к экономической борьбе. Лассаль утверждал, что по отношению к пролетариату все другие классы и сословия буржуазного общества будто бы представляют собой единую реакционную массу. Но это не помешало социалистам поднимать свой авторитет в рабочих массах, особенно в крупных промышленных центрах.

Влияние СРПГ/СДПГ среди немецкого рабочего класса быстро росло. Каждые выборы в рейхстаг неизменно показывали рост популярности социалистов в немецком обществе. В 1877 году на выборах в рейхстаг социалисты получили полмиллиона голосов и двенадцать депутатских мест, они обогнали по популярности даже прогрессистов и имперскую партию. Социал-демократы стали четвертой по числу поданных за нее голосов партией Германии. В 1870-е годы в Германии ширилась забастовочная борьба и нарастало профсоюзное движение. Католической партии удалось расколоть немецкие профсоюзы и оттянуть на себя часть членов профсоюзов – католиков. Ряд профсоюзов контролировали либералы-прогрессисты М.Гирш и Ф.Дункер. Но большинство организованных немецких рабочих пошло за социалистами.

Эта убедительная статистика не могла не пугать и тревожить имущие слои страны. Был разработан проект, направленный против рабочего и социалистического движения. Социал-демократические и социалистические организации подлежали роспуску, а левые периодические издания – закрытию. Весной 1878 года правительство внесло этот законопроект в рейхстаг, однако, он был отклонен значительным большинством. Против нового закона голосовали и прогрессисты, и партия центра, и даже лояльные Бисмарку национал-либералы. Они боялись всплеска гражданских волнений.

Правящая немецкая элита искала повод для репрессий и протаскивания антирабочего закона.. Вскоре повод представился: в мае и июне 1878 года последовали два неудачных покушения на императора (кайзера) Вильгельма. Оба террориста не имели никакого отношения к социалистам. Покушавшийся 2 июня на кайзера Вильгельма некто Нобилинг принадлежал к анархистам. Бисмарк воспользовался этим поводом и немедленно распустил рейхстаг. Новые выборы проходили под сильным давлением правительства и в обстановке жестоких репрессий в отношении рабочего класса. Правые партии – консерваторы и свободные консерваторы получили сорок новых мест в рейхстаге. Рейхстагу снова был предложен проект “исключительного закона против социалистов”, который гласил: “Должны запрещаться все союзы, которые преследуют социал-демократические и коммунистические цели и подрывают существующий государственный и общественный порядок. Должны запрещаться все собрания, преследующие такие же цели. Должны искореняться произведения печати, служащие этим стремлениям. Лица, действующие в этом смысле, должны выселяться из мест, где они окажутся особенно вредными. В местностях, в которых общественная безопасность особенно угрожаема, принимаются соответствующие чрезвычайные меры (малое осадное положение). Социалистические типографии должны быть закрываемы…”.

19 октября 1878 года рейхстаг, по предложению канцлера Бисмарка, голосами депутатов-консерваторов, свободных консерваторов и национал-либералов принял “Закон против общественно опасных стремлений социал-демократов” сроком на два с половиной года. Его прозвали “исключительным законом против социалистов”, он продлялся рейхстагом несколько раз и действовал двенадцать лет, до 1890-го года, до отставки канцлера Бисмарка. Законопроект предусматривал закрытие всех социал-демократических, а также примкнувших к ним организаций, запрет рабочей печати и другие аналогичные меры. Были распущены все рабочие организации: партийные, профсоюзные, вплоть до спортивных кружков. За первую неделю действия “исключительного закона против социалистов” были запрещены сорок пять из сорока семи социал-демократических органов печати, закрыты шестнадцать типографий. За один год, 1878/1879 гг., было закрыто двести сорок рабочих союзов и обществ, сто двадцать семь периодических изданий. В Берлине, Лейпциге, Гамбурге было введено “малое осадное положение”. Было выслано из страны около девятисот человек, полторы тысячи человек брошено в тюрьмы, профсоюзы и рабочие организации распускались, их имущество конфисковывалось. Как справедливо заметил руководитель социалистов Август Бебель, “ни одна партия в Германии не получала и не перенесла ст о льких ударов”.

Все эти удары реакции не сломили силы социалистов. Социалистическая рабочая партия, руководимая Вильгельмом Либкнехтом и Августом Бебелем, с честью выдержала на себе это нелегкое испытание. В Лейпциге был создан Комитет помощи, который взял на себя функции Центрального комитета СРПГ. По всей Германии стали возникать новые нелегальные партийные организации социалистов. Открывались подпольные типографии. В Цюрихе, а затем в Лондоне было налажено издание газеты “Социал-демократ”, которая доставлялась и распространялась в Германии “красной почтой”. К чести СРПГ, она не поддалась на увещевания левых авантюристов, которые призывали социалистов бойкотировать выборы в рейхстаг и развернуть по всей Германии “революционный террор”. Доверие к социал-демократам и их поддержка в среде немецкого рабочего класса возрастали. В 1881 году за социалистов отдали свои голоса только триста тысяч избирателей, а к 1890-му году их сторонников насчитывалось уже миллион четыреста двадцать семь тысяч. Социалисты добились роста своего влияния в профсоюзах, число членов профсоюзов к концу 1880-х годов достигло ста двадцати тысяч членов. Стачечное движение охватило почти все промышленные районы Германии – Рурский и Саарский добывающие бассейны, Саксонию, Силезию.

В борьбе с социалистическим влиянием, правительство канцлера Бисмарка использовало не только “политику кнута”, но и “политику пряника”, т.е. уступок трудящимся в виде социальных реформ под нажимом растущего рабочего и социалистического движения. Социальным законодательством правящий режим намеревался вырвать рабочий класс из-под влияния немецкой социал-демократии. Эти уступки были вынужденной мерой, о чем заявил сам железный канцлер: “Если бы у нас не было социал-демократов и людей, которые их боятся, не существовало бы даже этих умеренных успехов в области социальных реформ…”.

В июне 1883 года рейхстаг принял закон о социальном страховании промышленных рабочих на случай болезни. Страховой фонд на семьдесят процентов состоял из взносов самих рабочих, и лишь на тридцать процентов состоял из взносов предпринимателей и работодателей. В следующем 1884 году был принят закон о страховании от несчастных случаев и в юнее 1889 года – закон о пособиях инвалидам и старикам. Пособие по старости мог получить только тот, кто платил взносы в течение тридцати лет и достиг семидесятилетнего возраста. До такого семидесятилетнего возраста в конце ХIХ века даже немецкие рабочие доживали крайне редко. По закону 1878 года вводилось некоторое ограничение на применение детского труда. В том же 1878 году был введен институт фабричных инспекторов. Реализация социального законодательства способствовала некоторому улучшению положения рабочих и даже способствовала некоторой активизации политической борьбы немецкого пролетариата. Бисмарк и его правительство рассчитывали ослабить рабочее и социалистическое движение, сдержать его рост, но просчитались. Наоборот, социальное законодательство не ослабило классовой борьбы в стране. На выборах 1890-го года социал-демократы получили тридцать пять мест в рейхстаге. Рабочее движение продолжало расти.

Поражение канцлера Бисмарка в вопросе борьбы с социалистическим и рабочим движением явилось одной из серьезнейших причин провала всей его внутренней политики и последующей отставки 17 марта 1890-го года.

В экономической политике Бисмарк придерживался принципа соблюдения внутри империи экономического равновесия, которое обеспечивало бы стабильность общества. В экономической политике правительство Бисмарка руководствовалось интересами буржуазии и юнкерства, причем явно склонялось в сторону крупной буржуазии и крупного юнкерства. Промышленные магнаты требовали проведения политики протекционизма: за счет поднятия цен на внутреннем рынке они могли снизить цены на свои товары на внешнем рынке и выдержать конкуренцию соперников. Крупные помещики-юнкеры настоятельно добивались установления высоких экспортных пошлин на сельскохозяйственные продукты. Это позволило бы им поднять цены на продукцию их поместий на внутреннем рынке и увеличить прибыли. Против протекционизма выступала буржуазия, связанная с легкой промышленностью и с крупными экспортными фирмами, а также купечество. Введение высоких таможенных пошлин в Германии вызвало бы ответные меры правительств других стран, и экспорт товаров из Германии был бы затруднен. Кроме того, повышение цен удорожало стоимость производства в целом и могло мешать конкурентной борьбе германской промышленности на мировых рынках. Сам Отто фон Бисмарк выступал горячим сторонником политики протекционизма. Под его нажимом рейхстаг был вынужден сделать первые шаги в направлении к политике протекционизма. 12 июля 1879 года был принят закон о введении высоких таможенных тарифов на ввоз промышленных и сельскохозяйственных товаров: на железо, сталь, керосин, древесину, хлеб, кофе, вино, рис, текстиль, мясо, бумажную пряжу. Таможенные доходы государства сразу выросли вдвое, а к 1899 году они превысили уровень 1879 года уже в четыре с половиной раза. Значительная часть этих поступлений пошла на усиление военного могущества Германии. При голосовании этого закона голоса национал-либералов – крупной и средней буржуазии разделились, ведущая роль в рейхстаге перешла к консерваторам и к партии центра. Позиции национал-либералов были ослаблены. Принятие запретительных пошлин на вышеперечисленные товары сблизило Бисмарка с партией консерваторов. Партия национал-либералов после раскола была еще теснее привязана к правительству Бисмарка. От национал-либералов откололась группа, оставшаяся на позициях свободной торговли и предпринимательства (фритредерства). В 1884 году эта группа приверженцев политики фритредерства объединилась с прогрессистами и некоторыми другими мелкими партиями в так называемую партию “свободомыслящих”.

В целом, протекционизм принес большие выгоды юнкерству, крупной буржуазии, имперскому правительству. Если таможенные пошлины в 1878 году составляли сто один миллион сто тысяч марок; то к 1900 году они составляли уже четыреста шестьдесят пять миллионов восемьсот тысяч марок. Примерно в четыре с половиной раза выросли и прибыли крупных капиталистов и помещиков за счет ограбления трудящихся.

В 1880-х годах усилились национальное угнетение и насильственная германизация населения польских областей, а также оккупированных французских провинций Эльзаса и Лотарингии. В 1886 году была создана колонизационная комиссия с целью содействия захвату польских земель, передаче их прусским юнкерам с последующей колонизацией немецким населением. В распоряжение этой комиссии было отпущено сто миллионов марок. Около тридцати тысяч поляков были изгнаны из империи как “обременительные иностранцы”, а их земли перешли в руки прусских помещиков-юнкеров и сельских хозяев-кулаков. Такая же насильственная политика германизации проводилась и в Эльзасе, и в Лотарингии.

Подведем итоги внутренней политики канцлера Бисмарка. В первые годы существования своей империи (1871–1878 годы) канцлер Бисмарк опирался в своей деятельности, прежде всего, на национал-либеральную партию. Национал-либералы горячо поддержали реформы, проводившиеся Бисмарком, и вместе с ним вели борьбу против католической партии центра.

На втором этапе своей деятельности (1878–1890 годы) канцлер Бисмарк опирался на консерваторов. Одновременно он стремился использовать в рейхстаге и партию католического центра. В 1887 году Бисмарк столкнулся с противодействием рейхстага новому продлению септенната (семилетний срок предоставления военных кредитов на нужды германской армии). Сопротивление депутатов рейхстага было робким и нерешительным: утвердив увеличение армии на несколько десятков тысяч человек, рейхстаг утвердил военные кредиты сроком лишь на последующие три года вместо семи лет. Это было симптомом серьезного падения авторитета правительства и лично Бисмарка. Чтобы укрепить свое положение и протолкнуть закон о продлении септенната, Бисмарк использовал международную обстановку. В это время в соседней Франции военный министр Жорж-Эрнест Буланже развернул милитаристскую демагогию и реваншистскую риторику. Для Бисмарка и его окружения это стало очень удобным предлогом для нового витка обострения отношений с Францией и создания в Европе атмосферы военной тревоги и политической напряженности.

Распустив в начале 1887 года рейхстаг, Бисмарк и правительство провели выборы в обстановке военной шумихи. Под лозунгом “отечество в опасности” Бисмарк сколотил предвыборный блок обеих консервативных партий и национал-либералов – так называемый “картель”, сумевший отвоевать у леволиберальных партий и группировок значительное число голосов в пользу принятия закона о септеннате.

Рейхстаг нового созыва, в составе которого “картель” получил большинство депутатских мандатов, принял все требования правительства: утвердил септеннат, одобрил новое значительное повышение ввозных пошлин на хлеб (что позволяло использовать дополнительные средства на вооружения сверх специально ассигнованных рейхстагом), продлил срок действия “исключительного закона против социалистов”. Таким образом, Бисмарку удалось на короткий