Эволюционная теория познания

ЛЕКЦИЯ 4. ВВЕДЕНИЕ В ФИЛОСОФСКУЮ АНТРОПОЛОГИЮ

Modus quo corporibus adhaerent spiritus comprehendi ab hominibus non potest, et hoc tamen homo est.

Человек не способен постичь соединение духа с телом, а между тем это и есть человек.

План

4.1. Образ человека в культуре.

4.2. Биологическое и социальное в человеке.

4.3. Человек в поисках смысла: образы любви.

4.4. Человек в поисках смысла: образы страха.

4.5. Человек в поисках смысла: образы свободы.

4.6. Человек в поисках смысла: «иметь» или «быть»?

 

Образ человека в культуре

Как ни странно, но до сих пор в своих изображениях универсума наука так и не определила место человека. Физике удалось временно очертить мир атома. Биология сумела навести некоторый порядок в конструкциях жизни. Опираясь на физику и биологию, антропология (т.е. наука о человеке) в свою очередь кое-как объясняет структуру человеческого тела и некоторые механизмы его физиологии и психики. Но полученный при объединении всех этих черт портрет явно не соответствует действительности. Человек в том виде, каким его удается воспроизвести сегодняшней науке, – животное, подобное другим. Но если судить хотя бы по биологическим результатам его появления и жизнедеятельности, то не представляет ли он собой как раз нечто совершенно иное?

Философ Эрих Фромм писал: «Человек – это не вещь, а живое существо, которое можно понять только в длительном процессе развития. В любой миг своей жизни он еще не является тем, чем может стать, и чем он, возможно, еще и станет. Человеку нельзя дать такое определение, как столу или часам, и все же определение этой сущности нельзя считать полностью невозможным».

Конечно же, в обычной жизни вопрос «кто есть человек?» решается просто. Никто ведь не путает людей с обезьянами, кошками или собаками. Во-первых, человека характеризует специфический внешний облик и способы поведения, а во-вторых, человек – это существо разумное, обладающее сознанием. А что значит – обладать сознанием? Обладать сознанием – значит отделять себя от всего окружающего мира, удерживать это отличие, формировать и формулировать свое Я, обладать способностью самопознания.

Но ведь человек не только обладает сознанием, он активно им пользуется, оно ему жизненно необходимо. А как человек пользуется сознанием? Во-первых, он создает рациональную, подчиненную закономерностям картину мира. А во-вторых, он выражает себя, передает свои мысли и чувства посредством языка и речи.

 

Учение о душе

 

(Схема 25) (А, с. 50 // Философия: dtv-Atlas. М., 2002). По Аристотелю, душа человека состоит из трех частей:

- вегетативная, или растительная душа;

- чувственная, или животная душа;

- разумная душа.

Функцией растительной души является питание, животной – ощущение и локальная подвижность, разума – духовная деятельность.

Разум занимает особое положение: его можно разделить на пассивный и активный (творящий). Пассивный разум представляет материю (потенциальное), а активный – форму (актуальное). Пассивный разум связан с чувствами, но познает предметы по их идеальной форме. Активный разум не связан с телом, он является «поставщиком» чистых форм. Пассивный разум – индивидуален, смертен, активный – всеобщий, бессмертен.

Арабский философ Ал-Фараби (IX-X в.) утверждает, что человек становится человеком тогда, когда обретает природную форму, способную и готовую стать разумом в действии. Первоначально он обладает страдательным разумом, сравнимым с материей. На следующей ступени страдательный разум переходит в разум в действии, причем через посредство приобретенного разума. Если страдательный разум является материей для приобретенного разума, последний является как бы материей для разума деятельного. «То, что, переполнившись, переливается от Аллаха к деятельному разуму, переливается Им к его страдательному разуму через посредство приобретенного разума, а затем – к его способности воображения. И человек этот благодаря тому, что переливается от Аллаха в его воспринимающий разум, становится мудрецом, философом, обладателем совершенного разума, а благодаря тому, что перетекает от Аллаха в его способность воображения – пророком, прорицателем будущего и истолкователем текущих частных событий. Душа его оказывается совершенной, соединенной с деятельным разумом». Именно такому человеку надлежит быть имамом, т.е. духовным правителем.

Средневековый философ Альберт Великий учит о бессмертии индивидуальной души, что естественно для христианской доктрины. Причем активный разум есть часть души и формообразующий принцип в человеке. Он представлен в людях в виде индивидуальных вариаций, но в качестве результата божественного творения причастен к всеобщему и потому дает возможность общезначимого, объективного знания. Душа есть единое целое, содержащее в себе, однако, различные силы, в том числе вегетативную, сенситивную и рациональную способности.

Ученик Альберта Фома Аквинский бессмертие индивидуальной души человека обосновывает тем, что, будучи формой тела, душа и после отделения от тела сохраняет качество единичности.

 

Философская антропология ХХ в. опирается главным образом на данные биологии.

Хельмут Плеснер утверждает, что всему живому свойственна позициональность: оно выделяется на фоне существующей вне его окружающей среды, соотносится с ней и воспринимает ее реакции. Форма организации растения – открытость: оно встроено в окружающую среду, напрямую зависит от нее. Замкнутая форма животного, напротив, благодаря развитию органов (и мозга как центрального органа) сильнее сосредотачивает организм на самом себе и тем самым дает ему большую независимость. Лишь человек отличается эксцентрической позициональностью, поскольку благодаря самосознанию умеет относиться к себе рефлексивно. Он постигает себя в трех аспектах: как предметно данное тело, как душу в теле и как Я, с точки зрения которого он и занимает эксцентрическую позицию. Благодаря дистанции, с которой человек относится к себе самому, жизнь для него – выполняемое им самим задание. Из себя, и только из себя он обязан сделать то, чем должен быть, и потому от природы предрасположен к культивированию себя самого.

Арнольд Гелен рассуждает более критично. Если животное хорошо приспособлено к окружающей среде, целиком находясь под управлением инстинкта, то человек биологически – существо ущербное. Его существование под угрозой в силу неприспособленности и оттеснения инстинктов. Но зато, с другой стороны, он открыт миру и, значит, способен научаться, поскольку не прикован ни к какому горизонту опыта или образцу поведения. Поэтому благодаря своему рефлексивному сознанию человек способен перестраивать условия своей жизни (выживания), созидая для себя искусственную окружающую среду – культуру.

 

Эволюционная теория познания

Фундаментальным в этой области является труд Конрада Лоренца «Учение Канта об априори в свете современной биологии» (1941). Главная его мысль состоит в том, что предзаданность нашего мышления («априори» Канта) – плод эволюции. Исследование Лоренцем человеческого «аппарата построения картины мира» базируется на фундаментальном принципе: жить – значит учиться. Эволюция есть процесс, в ходе которого приобретаются знания: «Наши … предустановленные формы созерцания и категории приспосабливаются к внешнему миру по точно тем же законам, по каким копыто лошади приспосабливается … к степному грунту, плавник рыбы … к воде». Поскольку наш аппарат построения мира под давлением отбора в течение миллионов лет не мог позволить себе впасть в угрожающие его существованию ошибки, его заданные параметры в значительной степени соответствуют отображаемой окружающей среде. С другой стороны, наши способности «воспроизведения мира» дают сбой, когда речь идет об общих связях (например, волновой механики и атомной физики). Поэтому наши наследственные формы созерцания пространства, времени и причинности претендуют самое большое на вероятность, но отнюдь не на окончательную достоверность. Все познание есть выдвижение «рабочих гипотез».

Лоренц изучал также «моральное поведение» животных и унаследованные формы поведения человека. Такие моральные явления, как эгоизм и альтруизм, встречаются у животных точно так же, как агрессивность и механизмы ее контроля. По причине амбивалентности естественных признаков (например, агрессивности и социального поведения) фактическая детерминированность врожденной формой поведения должна учитываться в исследовании как наличное состояние, но не может служить мерилом должного.

 

В чем тогда заключается философская проблема человека? И почему Э. Фромм утверждает, что дать определение человеку невозможно? Дело в том, что мы дали описание только биологической стороне человека, но это не весь человек. Философы всех времен пытались решить загадку двойственности человеческой природы. Как в человеке сочетается биологическое и духовное, конечное земное существование и стремление к вечной жизни, осмысленное и лишенное смысла, индивидуальная неповторимость и социальная «безликость».

Русский философ Владимир Соловьев писал: «С одной стороны, человек есть существо с безусловным значением, с безусловными правами и требованиями, и тот же самый человек есть только ограниченное и преходящее явление, факт среди множества других фактов, со всех сторон ими ограниченный и от них зависящий, - и не только отдельный человек, но и все человечество». Получается, что мы волей-неволей должны определиться и выбрать из двух альтернатив одну (третьего не дано): или признать, что человек имеет свое безусловное значение, свои безусловные права не только в своих собственных глазах, но и во вселенском масштабе, или же признать, что человек есть только простой биологический факт, т.е. нечто условное, ограниченное, такое явление, которое сегодня есть, а завтра может и не быть. Вл. Соловьев пишет далее:«Человек как факт сам по себе не истинен и не ложен, не добр и не зол, он только натурален, он только необходим, он просто существует. А если так, пусть же человек не стремится к истине и добру, ведь все это только условные понятия, в сущности – пустые слова. Если человек есть только факт, если он неизбежно ограничен механизмом внешней действительности, пусть он и не ищет ничего большего, чем эта натуральная действительность, пусть он ест, пьет, веселиться, а если невесело, то он, пожалуй, может своему фактическому существованию положить фактический же конец».

Все дело в том, что человеку трудно согласиться с тем, что он просто биологический факт, случайное явление природы. А если это так, значит у нас есть интуитивная установка на то, что наше существование должно быть наполнено глубоким смыслом. А как работает эта установка?

Эмма Мошковская

Сказка о голове

Решила как-то голова,

Что жить уже не хочется,

С большой-большой горы тогда

Она решила броситься…

И вот велит она ногам,

Чтоб моментально были там.

И ноги тотчас понесли

Дурную эту голову,

Но заблудились и пошли

Совсем в другую сторону!

А так как в этой стороне

Они ни разу не были,

То с удовольствием по ней

Скакали, шли и бегали!

А так как ноги к голове

Прекрасно относились,

То всюду в этой стороне

С собой ее носили!

А так как в этой стороне

Все было неизвестно,

То, значит, этой голове

Все было интересно!

И что это кругом?

И что за тем углом?

И голова глядела

Во все свои глаза,

И солнце ее грело,

Грозила ей гроза!

И страшно было голове!

И весело ей было!

И о большой-большой горе

Она совсем забыла!

 

Философ Ренессанса Джованни Пико дела Мирандола (XV в.) в своей знаменитой «Речи о достоинстве человека» писал, что заканчивая творение мира, Бог раздал уже все качества, так что на долю человека не досталось ничего особенного. Поэтому он сказал человеку: «Тебе не положены непреодолимые границы – тебе самому придется… определять свою природу, пользуясь своей свободной волей. Я поставил тебя в средоточие мира, дабы оттуда ты мог обозреть все, что в этом мире есть… Тебе вольно опуститься до низшего мира и стать наравне со скотом. Но тебе так же вольно подняться в высший мир божественного, решившись на это собственным духом». В этом суть антропоцентризма Ренессанса.

Как формируется в человеке эта установка? Нужно помнить, что сознание и самосознание человека развивается и действует не в «безвоздушном» пространстве. Оно возможно вообще только в рамках человеческой культуры. Поэтому, в самом широком смысле этого слова, любая осмысленная жизнь человека – это культурная жизнь, а сам человек по своей сути – это культурное существо. Чтобы понять это давайте сравним жизнь человека и жизнь животного по одному существенному аспекту – характеру взаимоотношения с окружающей средой. Что мы видим? Животное активно приспосабливается под окружающую среду, стремится слиться с ней. От этой способности зависит его выживание. Человек же не столько приспосабливается сам, сколько активно «приспосабливает» природу, преобразует ее для удовлетворения своих потребностей. Человек наделен умением «оборачивать природу против нее самой». С помощью все более и более изощренных приспособлений он в состоянии изменить, перестроить под себя конфигурацию окружающего мира.

Существенное отличие человеческой деятельности от деятельности животных состоит в том, что у животных – только удовлетворение витальных потребностей, а у человека – эта задача + механизм «социального наследования» поведенческих программ. Т.е. у человека «атрофирован» генетический механизм передачи поведенческих программ от поколения к поколению, от вида к индивиду.

В чем суть механизма «социального наследования»? Это, – как пишет Моисей Каган в книге «Философия культуры», – «опредмечивание» накапливаемого человеческого опыта, позволявшее сохранять в объективированном и отторгнутом от самого человека – и потому не исчезающем со смертью – виде добываемые им знания, ценности и умения». «Так, – делает вывод Каган, – биологическое существование становилось одновременно социальным, благодаря неизвестному природе виду активности – человеческой деятельности. В результате деятельность человека породила новую – человеческую форму бытия – культуру».

Суть культурной жизни человека – постоянное усилие, непрестанный труд, направляемый сознанием. Данные усилия могут быть направлены вовне на создание искусственной, комфортной для человека среды обитания. Так появляется мир «второй природы», т.е. мир материальных объектов и систем, созданных руками человека. Но данные усилия могут быть применены к самому человеку, ведь культурным человек становится не столько по своей природе (т.е. благодаря своим биологическим особенностям), сколько вопреки ей, трансформируя свою природу под соответствующий культурный стандарт. Там где эти сознательные усилия ослабевают или прекращаются, культура начинает погибать. Таким образом, существование культуры зависит от ее непрерывного воспроизводства.

Что такое культура? Можно выделить три составляющих культурной жизни человека. Во-первых, это способы человеческого действия, схемы, образцы, в соответствии с которыми человек строит свой труд и поведение. Что это конкретно? Это совокупность приемов «орудования», оперирования с предметами, а также это способы общения, изложения своих мыслей и чувств, способы коммуникации. Это те «матрицы» поведения, усвоенные в детстве, которыми мы пользуемся всю жизнь. Во-вторых, культура – это вся совокупность созданных людьми культурных объектов, то, что называется «второй природой». Вот подумайте, чем деревянная ложка отличается от древесной веточки? Ложка приносит пользу, а веточка существует сама по себе. В том то и дело, что любой культурный предмет функционален, уже в самой его форме скрыто его предназначение, т.к. он создан специально для удовлетворения тех или иных человеческих потребностей. Овладевая функциями культурных предметов, мы чувствуем себя комфортно в искусственной, культурной среде обитания. Третья составляющая культурной жизни человека – это духовные ценности: истина, красота, добро, вера, надежда, любовь и т.д. Это не реальные, а идеальные «матрицы» чувствования, мышления и поведения людей.

Сам человек – это тоже продукт культуры. Он всю жизнь проводит в рамках «второй природы», это единственно возможная комфортная для него среда обитания, а значит он и сам оценивает себя как культурный предмет, через свою роль, предназначение, функцию, ценность в рамках культуры.

Образ человека в культуре подвержен постоянной трансформации. Человек всегда остро чувствовал неудовлетворенность своим биологическим телом, тяготился им и постоянно его изменял в соответствии с теми или иными культурными образцами. Наиболее распространенной и «мягкой» формой культурной «стилизации» биологического облака человека является ношение одежды, украшений, использование косметики и т.п. В это человек вкладывает глубокий культурный смысл. Но при этом человек остается носителем биологической природы. По своему биологическому облику человек мало чем отличается от своего первобытного предка. Как же соотносятся в человеке две эти стороны: биологическое и социокультурное?

По мнению нидерландского культуролога Йогана Хёйзинги базовой для культуры является такой феномен бытия человека как игра. Игра древнее культуры. Игра распространяется одновременно на мир животных и мир людей, значит, она не опирается по своей сущности на какой-нибудь рациональный фундамент, она не связана ни с определенной ступенью культуры, ни с определенной формой мировоззрения. Поэтому игра предшествует культуре, сопровождает ее, пронизывает ее от рождения до настоящего времени. Вместе с тем культура не происходит из игры в результате некоторой эволюции, а возникает в форме игры: «культура изначально разыгрывается» – самой культуре в исходных ее формах присуще нечто игровое, т.е. она осуществляется в формах и атмосфере игры.

 

Альберт Кравченко

Украшения и одежда

Больше всего поражало воображение европейцев страсть отсталых народов к украшениям. Когда легендарный капитан Кук открыл Огненную Землю, он больше всего удивился тому, что совершенно голые дикари прельстились не одеждой или оружием, а дешевыми стеклянными бусами. То же самое он наблюдал и у австралийцев. Когда одному из них капитан дал кусок старой рубашки, тот вовсе не стал прикрывать ею какую-нибудь часть своего тела, а обмотал ее вокруг головы наподобие чалмы.

Остатки неолитической одежды нам известны мало, зато часто встречаются украшения, особенно у погребенных, – это бусы, подвески, кольца и браслеты. А в загробный мир раньше отправляли людей с самым ценным и дорогим. При жизни украшения размещали на тех частях тела, которые создавали естественную опору: виски, шея, поясница, бедра, руки, ноги, плечи. Ожерелье и одежда тоже возникли, по всей видимости, из стремления украшать свое тело. Известно, что в обычное время мужчины и женщины в тропиках обходятся без одежды, а по праздникам надевают передники. Стремление иметь наряд, прежде чем любую другую вещь, отмечали многие исследователи.

Украшения и одежда первоначально не выполняли никакой защитной функции. Сокрытие тела, например, было бы ошибочно приписывать возникновению у первобытного человека чувства стыда. Как ни парадоксально, отнюдь не чувство стыда явилось причиной сокрытия, а наоборот, сокрытие тела привело к возникновению стыда. Например, современные первобытные народы и сегодня считают одежду неприличной: когда миссионеры пытаются заставить их одеться, они при этом испытывают такой же стыд, какой пришлось бы пережить цивилизованному человеку, оказавшемуся в обществе голым.

Таким образом, украшения и одежда – это своеобразный знак социального отличия. Кроме того, украшение и одежда имели еще и магическое значение. В этом их главная функциональная роль как элементов культуры.

 

Йохан Хёйзинга

История парика

 

В XVII веке модным считался стилизованный парик. Исходным пунктом столь длительной моды на парик остается, конечно, тот факт, что прическа из волос скоро начала требовать от природы больше, чем способна была дать значительная часть мужчин. Парик появился вначале как суррогат для возмещения скудеющей красоты локонов, то есть как подражание природе. Когда же ношение парика стало всеобщей модой, он быстро потерял всякую претензию на фальшивое подражание естественной шевелюре и стал элементом стиля. Он означает в самом буквальном смысле обрамление лица, как холста - рамкой. Он служит не для подражания, но для того, чтобы выделять, облагораживать, возвышать.

Итак, примечательно в ношении парика не только то, что он, будучи неестественным, стесняющим и вредным для здоровья, господствует в течение полутора веков, но также и то, что чем дальше, тем больше парик отдаляется от естественных волос, все более стилизуясь. С рубежа XVII - XVIII веков парик, как правило, носят только напудренным белой пудрой. И этот эффект портреты донесли до нас, без сомнения, весьма приукрашенным. Что могло быть культурно-психологической причиной этого обычая, установить невозможно. С середины XVIII века начинается отделка парика рядами жестких, накрахмаленных локонов над ушами, высоко начесанным хохлом и лентой, которой парик перевязывают сзади. Всякая видимость подражания природе исчезает, парик окончательно стал орнаментом.

 

Культурный символ

 

Представитель Марбургской школы (неокантианство) Эрнст Кассирер (ХХ в.)видит в символе универсальное выражение культурной, духовно-творческой деятельности человека и показывает в своей «Философии символических форм» своего рода грамматику символической функции как таковой. (Схема 26) (В, с. 174 // Философия: dtv-Atlas. М., 2002). Символ обозначает нечто чувственное, воплощающее в себе чувство посредством способа, каким оно дано. Кассирер выделяет три основных функции символической репрезентации:

- функция выражения, в которой непосредственно отождествляются друг с другом знак и обозначаемое (мир мифического мышления);

- функция представления, в рамках которой символический характер мышления осознается, но которая все еще относится к предметной сфере (обыденный язык);

- функция обозначения, в рамках которой математические или логические знаки относятся лишь к абстрактным отношениям (наука).

Французский философ Поль Рикёр выдвигает положение: «Символ заставляет думать». Это говорит о том, что символ отсылает мышление к действительности, которой самостоятельно ему не найти. Рикёр различает три измерения символа: космическое, онейрическое (порождаемое сновидением) и поэтическое. Среди возможных способов интерпретации символа есть два диаметрально противоположных: герменевтика доверия, нацеленная на восстановление утраченного смысла (например, приобщение верующего к религиозной символике), и герменевтика подозрения, стремящаяся разоблачить символ как искажающую маску вытесненных аффектов (например, психоанализ).

«Просветительский рай» Руссо

Философ Жан Жак Руссо (XVIII в.) занимал критическую позицию в отношении «положительного», «облагораживающего» влияния культуры и цивилизации на жизнь человека, которая была свойственна большинству мыслителей Просвещения. (Схема 27) (С. 132 // Философия: dtv-Atlas. М., 2002). Руссо постулирует свободное естественное состояние человека. В нем человек, сугубый одиночка, безраздельно живет в пределах естественного порядка. Он может целиком положиться на свое чувство. В противоположность этому рефлексия представляет собой источник социального зла и внутреннего разлада в человеке. Поэтому, по мысли Руссо, «состояние рефлексии противно природе и копающийся в себе человек есть выродившееся животное».

Основой жизни Руссо считает любовь к себе, из которой происходят все остальные чувства, и прежде всего сострадание. Из этих естественных отношений возникают примитивные общественные порядки, не нарушающие, однако, существующих свободы и равенства.

С развитием культуры и общественных институтов естественное равенство исчезает. Изначально доброкачественная любовь к себе превращается в эгоизм. Решающим переломом при этом было разделение труда и появление частной собственности, поскольку отношения собственности вынудили людей начать конкурентную борьбу друг с другом. Культура накладывает на человека оковы, а поддерживает ее в этом правосудие, «давая бедным новые оковы, а богатым – новую власть».

Разум и наука ослабляют естественное чувство. Роскошь обессиливает людей, искусственность поведения делает их нечестными. В противовес этому в книге «Эмиль, или О воспитании» (1762) Руссо выдвигает свой педагогический идеал:

- изоляция ребенка от дурного влияния общества;

- ребенок должен учиться на собственном опыте, воспитание же должно при этом приспосабливаться к его развитию;

- учителю необходимо заботиться о здоровой естественной среде, в которой бы ребенок рос физически и психически крепким;

- обучение ремеслам;

- первая книга – «Робинзон Крузо» Дефо.

 

Генная инженерия

Тезис 1: Модификация пола. Проводится искусственное оплодотворение, затем осуществляется отбор оплодотворенных яйцеклеток на предмет мужских или женских зародышевых клеток и потом оплодотворенные и отобранные яйцеклетки помещается в матку женщины.

Антитезис 1: Нарушение демографического равновесия между полами, эгоистические интересы родителей (выбор изначально не в пользу ребенка, т.е. буду больше любить только мальчика или только девочку), гендерные предрассудки о половом превосходстве.

Тезис 2: Модификация интеллекта. Мы устанавливаем некие генетические маркеры интеллекта и проводим искусственный отбор среди оплодотворенных яйцеклеток. Или мы вставляем молекулярную цепочку ДНК, позаимствованную у какого-нибудь гения.

Антитезис 2: Выделить гены интеллекта и установить соответствующие маркеры весьма проблематично. Кроме того, генетически улучшенные дети могут хуже адаптироваться в образовательной среде и социальной системе.

Тезис 3: Модификация здоровья. Можно удалить гены, ослабляющие организм и увеличивающие опасность заболеваний, и вместо них вставить гены, обеспечивающие жизнеспособность, хорошее физическое здоровье. Можно также генетически привить иммунитет ко всем распространенным болезням.

Антитезис 3: Не до конца понятен механизм соотношения генов, например, укрепление физического здоровья может негативно повлиять на умственные способности и наоборот. Девиантность даже со знаком плюс воспринимается как «ненормальность», что затрудняет социализацию.

Тезис 4: Модификация наследственности. Модификация соматических клеток будет затрагивать только конкретного ребенка, но можно провести модификацию половых клеток, тогда генетически измененные признаки будут передаваться по наследству.

Антитезис 4: Увеличивается риск ошибки, которая приобретет характер наследственной болезни, что может иметь катастрофические последствия для человечества.

Тезис 5: Модификация внешности. Допустим, люди позволят себя клонировать. Тогда мы можем с помощью генной инженерии воплотить в ребенке облик любимого или эстетически приятного нам человека.

Антитезис 5: Эгоистичное отношение к детям как к статусной «игрушке», отношение к ним как средству, а не цели.

Тезис 6: Модификация бессмертия. Естественный отбор требует смены поколений, поэтому любой живой организм запрограммирован на смерть, т.е. существует некий ген старения, напоминающий часы, отмеряющий срок жизни, в функцию которого входит убить нас. Если удалить ген старения, внутренней причины для смерти не будет и можно жить очень долго, при этом оставаясь молодым.

Антитезис 6: Перенаселение планеты, нехватка ресурсов.

Тезис 7: Что бы не говорили, как бы не запрещали генную инженерию, деньги решат все, а, следовательно, богатые и влиятельные люди неизбежно воспользуются ее преимуществами.

Антитезис 7: Генная инженерия приведет к углублению социального расслоения, образованию нового элитного класса «сверхлюдей», живущего замкнуто, изолирующего себя от всех остальных, чтобы не ухудшить свою генетику.

 

Постчеловек

Формирование Киборга. Первый процесс – вживление в тело и мозг всевозможных компьютерных имплантатов, чипов: от уже применяемых «биомехатронных» протезов разных органов до устройств, усиливающих физические, сенсорные, когнитивные способности человека, и далее – к перспективе, когда участки мозга заменяются машинными элементами. Второй процесс – выключение человека из актуальной реальности, например, создание с помощью нанотехнологий «конструктивного тумана» (utility fog), трехмерных виртуальных пространств с полной сенсорной иллюзией пребывания в них. Затем предполагается слияние двух процессов: «Ваши нейронные имплантаты обеспечат симулированный сенсорный ввод виртуальной среды и вашего виртуального тела непосредственно в ваш мозг. Типичный «веб-сайт» будет виртуальной средой, воспринимаемой без всяких внешних устройств. Вы мысленно делаете выбор и входите в выбранный вами мир». На этих стадиях человек выступает как то, что компьютерщики зовут «железо», – жесткое оборудование, продолжая зависеть от своего несовершенного и уязвимого тела. Следовательно, необходимо преодоление зависимости, освобождение от тела, развоплощение. Человек может стать бесплотным «программным обеспечением», и в таком качестве – загрузить себя в компьютер. Таким образом, содержание человеческого сознания перегружается в обширную компьютерную сеть и посредством этой сети обретает своего рода развоплощенное, но обладающее разумом бессмертие.

Мутант. В генной инженерии на сегодняшний день являются актуальными так называемые умеренные стратегии, направленные лишь на «улучшение» наличного набора свойств и признаков человека – памяти, интеллектуальных и сенсорных способностей, физических возможностей, внешних данных и т.п. Это «дети по заказу», однако «спроектированный» или «сконструированный» ребенок, если он отвечает всем видовым параметрам человека, – отнюдь не Мутант. Мутанты возможны с внедрением генной инженерии зародышевых путей. В клетках зародышевого пути – полный объем генетической информации, и потому на этой ступени открывается возможность манипулирования всем доступным наследственным материалом. Здесь может развернуться генетическое дизайнерство – использующее геноматериал разных видов, проектирование и производство широкого ассортимента генетических конструктов. Они могут сколь угодно далеко отклоняться от человека во всем – в своем генотипе, фенотипе, психо-интеллектуальных характеристиках. Например, они могут быть «химерами», межвидовыми гибридами, существами с фантастической гитпертрафией какого-либо выделенного свойства и т.п. (Хорунжий С.С. Проблема постчеловека, или Трансформативная антропология глазами синергийной антропологии // Философские науки. – 2008. – № 2. – С. 22-25).

 

Согласно немецкому философу Георгу Зиммелю, культуросообразность человека обусловлена самой жизнью. Жизнь стремится к расширению, воспроизводству, усилению и в конечном счете к преодолению собственной смертности. Эти процессы вынуждают ее активно противостоять окружающему миру, дающему ей пространство и ограничивающему ее. При этом жизнь производит социокультурные формы, коренящиеся в этом созидательном процессе жизни, но теперь отделяющиеся от нее («поворот к идее») и развертывающие собственные законы и динамику, уже не сводимые к свойствам породившей их причины. Индивид приобретает «субъективную культуру», лишь становясь причастным к этой «объективной культуре» (например, к науке, праву, религии). Одновременно с этим возникает постоянный разрушительный конфликт, поскольку объективные формы препятствуют творческому саморазвитию жизни, навязывая ей чуждые, раз и навсегда данные законы.

Похожая логика рассуждений у немецкого философа Макса Шелера в книге «Место человека в космосе». (Схема 28) (В, с. 198 // Философия: dtv-Atlas. М., 2002). Он выстраивает иерархию психической деятельности. Первая ступень – эмоциональный напор, присущий всему живому от растения до человека. За этим следует инстинкт, ассоциативная память, практический разум (возможность выбирать, способность предвосхищать) и, наконец, только у человека – дух. Благодаря ему человек не привязан к рамках органической жизни. Но в то же время дух противостоит принципу всего живого – напору. Напор – причина переживания действительности, складывающаяся на основе опыта сопротивления, которым его встречает реальность. Бытие, пережитое через это сопротивление, Шелер называет наличным бытием. Дух же дает возможность пережить смысловую определенность (сущность). Дуализм духа и напора определяет развитие культуры и общества в форме взаимодействия идеальных и реальных факторов. Дух не обладает силой, достаточной, чтобы воплотить свое познание сущности в действительность. Лишь там, где его идеи соединяются с реальными факторами (инстинктами, например, самосохранения, интересами, тенденциями общественного развития), они обретают действенную силу.