Романо-германская правовая система

Прежде чем перейти к рассмотрению основных вопросов темы, необходимо уяснить смысл понятий «классификация» и «система». Слово «классификация» происходит от лат. «classic» – разряд, т.е. группа предметов или явлений, сходных между собой по тем или иным признакам; и лат. «facere» – делать. Классификация – это понятие формальной логики, которое означает распределение предметов или явлений, которые мыслятся в понятии, на отдельные группы, классы, виды, подвиды и т.д.

В логике существуют определенные правила деления понятий по объему, т.е. правила классификации, из которых в данном случае нас интересует одно. Деление должно производиться только по одному основанию, по одному критерию. Нельзя делить, например, всех граждан Беларуси на рабочих, белорусов и женщин, так как в такой классификации используются разные признаки деления – социальное, положение, национальность и пол. То же самое деление преступлений на умышленные, неосторожные и воинские.

Слово «система» греческого происхождения и в буквальном переводе означает «целое, составленное из частей». В философском значении система – это совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которая образует определенную целостность, единство. Понятие системы весьма относительно, так как часть целого может рассматриваться в свою очередь как целое и наоборот.

В философском плане различаются три системные концепции:

1. Структурная концепция системы рассматривает систему как целостность взаимосвязанных элементов, причем соотношения между элементами придают системе дополнительное качество, которое не может быть сведено к элементам системы.

2. Функциональная концепция системы отвлекается от внутреннего строения системы и ограничивается и поведением системы как некоторой целостности в определенных условиях или в определенной среде. Функциональную концепцию системы интересует не вопрос «Что такое данная вещь?», а вопрос «Что она делает?».

3. Иерархическая концепция системы подчеркивает, что элемент некоторой системы опять-таки можно рассматривать как системы, а саму систему следует понимать как элемент более широкой системы.

Таким образом, существует много уровней целостностей, много субсистем и суперсистем. Целостность и часть соотносятся следующим образом: целостность – это часть ближайшего более высокого уровня. Понятие системы приобретает относительный и условный характер.

Во всех этих концепциях общим является то, что система рассматривается как некая целостность, как целое, составленное из частей. При рассмотрении правовых систем используются все названные концепции. Однако, одни авторы делают акцент структуре системы, другие на ее функциях, третьи – на относительности самого понятия «система». Очень часто происходит подмена одного понятия системы другим, особенно при выборе критериев классификации правовых систем.

При рассмотрении правовых систем современного мира в научной литературе используются два основных понятия «правовая система» и «правовая семья». При этом надо отметить, что достаточно четких и общепринятых определений нет.

Термин «правовая система» употребляется в широком и узком смысле. В узком смысле – это совокупность источников права и юрисдикционных органов конкретного государства. В более широком смысле в это понятие включают также ряд других компонентов – правовую культуру, правовую идеологию, правовую науку и др.

Правовая семья одно из центральных понятий сравнительного правоведения; представляет собой более или менее широкую совокупность национальных правовых систем, которые объединяют общность источники права, основных понятий, структуры права и исторического пути его формирования. Понятия «правовая система» и «правовая семья» иногда используются как синонимы.

Классификация правовых систем, правовых семей – предмет длительных споров между учеными-компаративистами. Наиболее спорным является вопрос о выборе критериев классификации. Как уже отмечалось, с точки зрения формальной логики должен быть один определяющий признак классификации. Некоторые авторы склоняются к мнению, что должен быть один единственный критерий. Одни называют в качестве такого критерия «общность экономических систем», другие – основные источники права, третьи – исторические корни или традиции: и др. Большинство других ученых-компаративистов считает, что должно быть несколько критериев или один сложный критерий, который включает в себя несколько существенных свойств правовой системы.

При разрешении этой проблемы необходимо иметь в виду, что в логике принято различать естественную и искусственную классификации: Естественной считают такую классификацию, при которой в одну группу попадают объекты, объединенные большим количеством общих признаков к тому же существенных. Искусственная же классификация группирует объекты, сходные лишь по некоторым несущественным признакам. Однако понятие существенного и несущественного признака в социальных науках является весьма относительным. Примером естественной классификации служит периодическая система химических элементов Д.И.Менделеева. Расположив химические элементы в зависимости от их атомного веса, он вскрыл закономерности в их свойствах. Естественная классификация животных охватывает до 1,5 млн. видов, растений около 500 тыс. видов.

В социальных науках выделить существенное и несущественное гораздо сложнее. В 1964 году известный французский ученый Р. Давид писал: «На споры такого рода потрачено много чернил, но большого дела в них нет. Понятию «правовая семья» не соответствует какая-то биологическая реальность, оно используется лишь в дидактических целях, чтобы выявить сходства и различия систем действующего права. При таком подходе каждая из классификаций имеет свое достоинство. Все зависит от того, что хотят изучить, и от основных поставленных целей».

В связи с этим в юридической литературе используются самые различные критерии классификации правовых систем:

- идеологические (буржуазные и социалистические);

- географические (европейское право, правовые системы Дальнего Востока, стран Африки);

- национальные (французское, германское, скандинавское право, славянская правовая система);

- религиозные (мусульманское, иудейское, индусское право).

Большую популярность получил такой критерий, как источники права (система общего права, романо-германская правовая семья).

Известные компаративисты Цвайгерт и Кетц для разграничения критериев классификации правовых систем ввели понятие «стиль правовой системы» по аналогии с понятием стиля в художественной литературе, живописи и т.д. В искусствоведении под стилем понимается, совокупность признаков, характеризующих искусство определенного времени и направления или индивидуальную манеру художника (романтический стиль в литературе, русский оперный стиль, готический стиль).

Названные авторы включили в понятие правового стиля следующие факторы (элементы):

1) историческое происхождение и развитие правовой системы;

2) господствующая доктрина юридической мысли и ее специфика;

3) своеобразие правовых институтов данной правовой системы;

4) правовые источники и методы их толкования;

5) идеологические факторы.

Рассмотрим кратко эти факторы.

То, что историческое развитие является системообразующим элементом любой правовой семьи, вполне очевидно для тех, кто хотя бы в общих чертах знаком с историей английского, европейского права, права стран Дальнего Востока и др. Английское право развивалось постепенно путем накопления опыта судебных решений. Его исторические корни лежат не в писаных законах, а в судебных прецедентах. По подсчетам знаменитого историка английского права в 1916 году описание судебных прецедентов составляло не менее 6540 томов. Древнейшие из прецедентов пришли из Средневековья. Если к этим источника добавить прецеденты, появившиеся в судах Америки и английских колоний, число томов может возрасти до 25 тыс.

Европейское право исторически складывалось путем рецепции римского права, начав с толкования кодекса Юстиниана и закончив включением абстрактных норм в национальные кодексы. Таким образом, наука общего права по происхождению – судебная, а континентального – схоластическая, т.е. умозрительная, формально-логическая, в значительной степени оторванная от жизни и практики.

На континенте юристы мыслят абстрактно, понятиями правовых институтов, в Англии и США – конкретно, прецедентно, с точки зрения отношения сторон, их прав и обязанностей. На континенте оперируют понятиями, которые начинают жить собственной жизнью, что таит в себе опасность для тех, кто их применяет. В Англии и США предпочитают наглядные представления о предмете судебного спора.

В странах Дальнего Востока исторически придерживались совокупности неписаных правил, освященных традицией. Цель этих правил не в том, чтобы получить по заслугам, а в сохранении социальной гармонии. Решение в пользу какой-либо стороны принимается лишь в крайне необходимых случаях, главное – это достижение мирного компромисса, полюбовное улаживание спора.

Проблемный вопрос исторического критерия определения правовой системы состоит в том, что в истории развития права в романских странах (Франция, Испания, Португалия), германских (Германия, Австрия, Швейцария), скандинавских странах имелись существенные различия. В результате одни авторы выделяют две правовые семьи – общего права и романо-германскую, другие разделяют романо-германскую правовую систему на три – романская, германская и скандинавская.

Доктрина как критерий разграничения правовых систем. Юридическая наука в системах общего права преимущественно эмпирическая, в романо-германских правовых системах – в основном рационалистическая. Правовые доктрины общего права и романо-германской правовой семьи настолько различаются, что их порой трудно сравнивать. Например, отсутствие уголовного кодекса – историческая особенность английского права. Источниками права, в том числе и уголовного, являются статуты и судебные прецеденты.

Английское право – единственное из правовых систем, которое не знает законодательной констатации понятия преступления. В одном из комментариев свода английского законодательства дается такое определение преступления: «Обычно под преступлением понимают зло, воздействующее на безопасность или процветание общества вообще, так что общество заинтересовано их подавить. Часто это моральное зло, т.е. поведение, вредное для общего морального духа общества».

В США есть примерный уголовный кодекс и уголовные кодексы отдельных штатов. Вместе с тем нет единого понятия преступления, преступного акта. Даже понятие преступления американские юристы означают по-разному: если в доктрине часто применяют слово «crime», то в законодательстве «offense» – посягательство или уголовное правонарушение. В уголовных кодексах некоторых штатов эти понятия отождествляются.

В романо-германской правовой системе имеется четкие формализованные понятия «правонарушения», «преступления», «состава преступления».

Своеобразие правовых институтов как критерий разграничения правовых систем. Различие отдельных правовых институтов в разных странах столь велико, что они играют существенную роль в определении правовой системы. Различаются такие институты, как институт собственности, различие между движимым и недвижимым имуществом, наследственное право и многие другие.

Правовые источники, способы их толкования как системообразующий элемент. Отдельные авторы считают источники права основным отличительным признаком той или иной правовой системы. Они устанавливают определенную иерархию для каждой правовой системы. Для общего права: обычай, судебный прецедент, законодательный акт, нормативный договор. Для романо-германской правовой системы: закон, нормативно-правой договор, обычай, доктрина и т.д.

Другие авторы считают, что учение об источниках права играет скромную роль в определении правовой системы и объясняют это тем, что все названные источники применяются во всех странах, что идет интенсивный процесс сближения правовых систем по формальным источникам права.

Идеологические факторы, такие как политические и экономические или правовые аспекты религиозных учений играют в определенных случаях важную роль при определении правовых систем. Особенно ярко это проявляется в религиозных правовых системах, при выделении в особую группу системы права социалистических стран. Для правовых систем западных стран в значительно большей степени, чем идеология, системообразующими факторами служат история, образ юридического мышления и определенные правовые институты.

Согласно рассмотренным критериям, правовые системы современно мира могут быть сгруппированы следующим образом:

- Система общего права;

- Романо-германская правовая система;

- Право стран Дальнего Востока;

- Религиозные правовые системы.

Некоторые ученые выделяют иные виды правовых систем: романская, германская, скандинавская; общего права, социалистического права, права стран Дальнего Востока, исламского, иудейского права, индусского права.

В научной литературе постоянно появляются проекты новых классификаций правовых систем. Деление на правовые системы обусловлено определенной научной или идеологической целью, которые нередко предопределяют выбор критериев классификации правовых систем.

Романо-германская правовая семья в настоящее время охватывает право стран континентальной Западной Европы, подавляющее большинство стран Центральной и Южной Америки, право Японии, Южной Кореи, Индонезии, Таиланда и некоторых других азиатских стран. Правовые системы многих африканских стран, а также стран Ближнего и Среднего Востока тяготеют к романо-германскому праву, вступая в сложное взаимодействие с мусульманским и обычным правом.

Несмотря на большое разнообразие подходов к классификации правовых систем, в романо-германской правовой семье можно определить общие для всех стран отличительные черты и особенности романо-германского права, выделение которых основывается, прежде всего, на технико-юридических и формально-юридических признаках. Использование же таких критериев как уровень развития и общности правовой культуры, юридический менталитет, правовые традиции, стиль юридического мышления и других, из-за их известного несовершенства, сложности и дискуссионности трудно использовать в практике, хотя, безусловно, эти критерии играют немаловажную позитивную роль.

Исторической особенностью романо-германского права является его органическая связь с римским правом, его становление и развитие на основе римского права.

Отечественные и зарубежные исследователи особо фиксируют внимание на том, что романо-германская правовая семья сложилась «на основе изучения римского права в итальянских, французских и германских университетах, создавших в ХII-ХVI веках на базе Свода законов Юстиниана общую для многих европейских стран юридическую науку». «Романо-германские правовые системы как бы продолжают римское право, они результат его эволюцию, но никоим образом не являются его копий».

Система романо-германского права утверждается в ХIII веке в эпоху, когда Европа не составляет единого целого и основывалась лишь на общности культуры. Основным источником, откуда распространились новые идеи римского права в Западной Европе, явились университеты. В университетах право рассматривалось как модель социальной организации, и преподавался метод, позволяющий создавать справедливые по содержанию нормы. Римское право оказало сильное воздействие на все без исключения национальные правовые системы – составные части романо-германской правовой семьи, но указанное воздействие на процесс формирования и развития отдельных национальных правовых систем было далеко не одинаковое.

Воздействие римского право проявлялось более в приспособлении и использовании в новых исторических условиях его основных идей, институтов, образа юридического мышления, подходов, правовых доктрин. Римское право было по-разному рецептировано и модифицировано каждой из правовых систем, придерживающихся романских традиций. Отличительной чертой романо-германского права является совокупность его источников во главе с законом в системе источников права.

Вообще, как обоснованно указывает Марченко М.Н. «на уровне правовых семей в процессе проведения соответствующих сравнительно-правовых исследований формы и источники права, друг с другом отождествляются». При рассмотрении так называемых «первичных источников права» в виде материальных, социальных или факторов, оказывающих постоянное влияние и предопределяющих процессы правообразования и правотворчества, такого совпадения с формами права не происходит, и это значительно усложняет проведение сравнительно-правового исследования национальных правовых систем.

В романо-германской правовой семье из-за разнообразия исторических, национальных и этнических различий в отдельных странах семьи нет единого определения источников права и единого о них представления. Более того, даже в каждой системе национального права этот вопрос весьма не определен и спорен. Однако можно выделить наиболее типичные для данной правовой семьи представления об общем определении источника романо-германского права.

Основные из них:

- при определении понятия «источник права» в романо-германской правовой семье доминировал формально-юридический подход;

- при рассмотрении источников романо-германского права кроме формально-юридического подхода учитывается также правовая история, философия и социология права;

- среди источников права в формально-юридическом смысле главенствующая роль отводится закону.

К общим источникам права для всех правовых систем, входящих в романо-германскую правовою семью относятся:

- нормативно-правовые акты во главе с законом;

- обычаи, в виде обособленной системы норм;

- судебная практика (судебные прецеденты);

- международные договоры;

- общие принципы права и правовая доктрина.

Исходя из юридической силы и значимости источников права, специфической именно для романо-германского права является деление источников на первичные и вторичные, где к первичным, в большинстве правовых систем данной семьи, относятся нормативные правовые акты во главе с законом и обычаи, а ко вторичным – судебный прецедент, доктрины и другие неформальные источники, к которым прибегают при отсутствии или неясности первичных источников. Все вторичные источники в иерархии юридических актов находятся в подчиненном положении к первичным источникам права. Вообще наличие иерархии, как отношения субординации между правовыми актами является обязательным атрибутом стран романо-германской правовой семьи, что сохраняет единую согласованную систему многочисленных норм (актов).

В романо-германской правовой семье, «где наука традиционно занимается упорядочением и систематизацией решений, выносимых по конкретным делам, правовая норма перестала выступать лишь как средство решения конкретного случая», и поднята на более высокий уровень. Норму права оценивают, как правило, поведения, обладающее всеобщностью и имеющее более серьезное значение, чем только лишь ее применение судьями в конкретном деле.

Правовая норма в романо-германской правовой семье является средним звеном между конкретным ее применением при решении спора и общими принципами права. Нормативно-правовые акты в романо-германской правовой семье определяются как результат деятельности законодательных и исполнительно-распорядительных государственных органов, которые имеют общеобязательный характер, рассчитаны на многократное повторение, содержат предписания общего характера – правовые нормы, обеспечиваются государством, выступают в письменной форме и при их нарушении предполагают применение государственных санкций к нарушителям.

Норма права в романо-германской правовой семье, в отличие от англосаксонского права не создается судьями. Как справедливо указывает Давид Р., задача юристов состоит в том, чтобы извлечь из беспорядочной массы судебной практики нормы, а затем и принципы, освободить решение вопроса от случайности и дать практикам общее руководство решению конкретных дел. Правовая норма романо-германской правовой семьи, не устанавливая конкретные детали, предоставляет определенную свободу судье в пределах определенных обязательных указаний и правовых рамок, так как предусмотреть законодателю разнообразие конкретных дел на практике не возможно.

Закон в системе нормативных правовых актов романо-германского права играет первостепенную роль и «образует как бы скелет правопорядка». Вообще распределение правовых норм в данной правовой семье формируется в виде определенной иерархии правовых актов.

Общность законов данной правовой семье проявляется в общности форм (юридические акты, исходящие от высших законодательных органов государства) и общности проявления (наличие общих принципов иерархии законов). В основе всего законодательства романо-германских стран находится закон. Именно закон, а не какие-либо другие источники права лежит в основе формирования данной семьи, особая значимость которого связана в его стабильности, социальной направленности и относительной предсказуемости. Другие источники права занимают подчиненное место по сравнению с законом, а закон имеет смысл лишь в сочетании с ними.

В закон исторически стремились «вложить» вечные идеи справедливости и разума. По мнению Давида Р., в современных условиях, а также по соображениям философского и политического характера в странах романо-германской правовой семьи, как правило, считается, что для юриста лучшим способом установления справедливого, соответствующего праву решения является обращение к закону. В романо-германском праве закон вообще зачастую трактуется не только как акт высшей юридической силы, исходящий от высшего законодательного органа страны, но и в широком понимании как все нормативно-правовые акты, исходящие от конституционно признанных органов в предусмотренной конституцией форме.

Закон в романо-германском праве ни когда не рассматривался как синоним права, и не является исключительным, абсолютным источником права, смешивать право и закон и видеть в законе исключительный источник права – значит, противоречить всей романо-германской традиции. На данную правовую семью также непосредственно влияют обычаи, судебная практика, доктрины и общие принципы права без которых не возможно само представление о понятии права в романо-германской правовой семье.

Важно отметить, что закон в узком его понимании не всегда является актом парламента, как высшего законодательного органа. Конституции отдельных стран предоставляют большие полномочия в области законодательства и другим законодательным органам, но или с определением сферы полномочий или с делегированием определенных законодательных функций. В большинстве стран романо-германского права издание и применение законов сопровождается конституционным судебным контролем, хотя значимость его в различных странах данной семьи довольно не одинакова.

Обычай в системе источников романо-германского права занимает довольно противоречивое место. Роль и значение обычая в различных странах романо-германской правовой семьи не одинаковы. В данной семье нет общего признания обычая как первичного источника права. Правомерно считать лишь, что обычай в романо-германской правовой семье имеет общее возникновение, закономерности развития и сходные традиции. За историю развития романо-германской правовой семьи роль обычая как источника права неоднократно менялась, но никогда не прерывалась. Более того, на сегодняшний день в различных странах романо-германской правовой семьи существуют и различные виды обычаев.

Одни из них дополняют законы, помогая толковать и применять нормы в существующих нормативно-правовых актах, а также помогают логической и лингвистической интерпретации правовых норм. В некоторых странах романо-германского права существуют обычаи непосредственно не связанные с законом, существующие как самостоятельные источники права, но совместимые с действующим законодательством. Как редкое, всячески ограниченное явление для романо-германского права выступает обычай, противоречащий закону.

На сегодняшний день общим представлением является то, что обычай становится правовым (приобретает юридический характер) лишь после его «одобрения» государством, признания его значимым и сложившимся в виде превращения его в часть позитивного права, а также при условии не противоречия его закону. Приобретение обычаем правового характера считается окончательно совершенным лишь после применения судом и когда данное решение обеспечивается принудительно государством.

Как общую тенденцию для романо-германского права, Давид Р. понимает потерю обычаем, за редким исключением, «характера самостоятельного источника права», и «вследствие этого юрист не должен автоматически применять обычаи; его обязанности – критически относится к обычаям и в частности задавать себе вопрос: а разумны ли они?».

Прецедент как источник права по-разному оценивается в романо-германском праве. В одних странах романо-германской правовой семьи прецедент широко используется как источник права, а в других – или используется незначительно или существует запрет на его применение. В процессе всего исторического развития романо-германской правовой семьи не было выработано общее представление о месте, роли и значимости прецедента в системе источников права данной правовой семьи.

Однако, исторически правовая норма, охватывающая большой круг типичных случаев, подлежащих регулированию, имела приоритетное место среди других источников романо-германского права. Правовая норма, созданная судебной практикой, не имеет в странах романо-германского права такого авторитета, который имеют законодательные нормативно-правовые акты. При этом уместно отметить, что источником права в формально юридическом смысле слова является не вся судебная практика, а лишь та ее часть, которая создается в результате деятельности высших судебных инстанций при толковании нормативных правовых актов, разъяснении и обобщении вопросов применения законодательства.

Общим, однако, что характерно для данной правовой семьи в отношении прецедента, как источника права является его почти повсеместное проявление в практическом плане. Как справедливо указывает Давид Р. для правильного представления о современной роли прецедента «нужно не столько интересоваться формулировками различных авторов и доктринальными произведениями, сколько обратить внимание на другой фактор – на все увеличивающееся число различного рода сборников и справочников судебной практики». Указанные сборники совершенствуются и на сегодняшний день такого рода сборники существуют во многих крупных западноевропейских странах романо-германской правовой семьи. Сама степень обязательности судебного прецедента связывается, прежде всего, с упорядочением публикации судебных решений в официальных изданиях.

Хотя в большинстве стран романо-германской правовой семьи прецедент не признается источником права, но в силу необходимости правовой определенности правовой системы нижестоящие суды следуют решениям вышестоящих вследствие их убеждающей силы. Можно говорить о том, что, не будучи формально закрепленными, судебные прецеденты, как прецеденты толкования нормативных правовых актов в данной правовой семье уважаются, как если бы эти судебные решения были нормативными актами.

Обязательность решений Конституционных судов отдельных стран романо-германской правовой семьи для государственных органов и нижестоящих судов свидетельствует об увеличении роли прецедента в системе источников права в данной правовой системе, при отсутствии официального признания судебных решений в роли источника права. Принцип судебного контроля за конституционностью законов свойственен многим странам данной семьи, где особая роль принадлежит актам конституционного контроля, юридическая сила которых приравнивается к силе закона по конституции.

Давид Р. справедливо считает, что «роль судебной практики в странах романо-германской правовой семьи может быть уточнена лишь в связи с ролью закона», и ее творческая роль «всегда или почти всегда скрывается за видимостью толкования закона. Значение права, созданного судебной практикой в правовых рамках установленных законодателем, является довольно ограниченным и прямо противоположно ситуации в англосаксонском праве.

В романо-германском праве судебная практика пытается уточнять нормы, сформулированные наиболее общим образом. Норма права созданная законодателем это лишь ядро, вокруг которого размещены вторичные правовые нормы и в том числе прецедент. Как тенденцию в странах континентальной правовой семьи в настоящее время, можно отметить – отход от принципа признания нормативного правового акта в качестве единственного источника права в силу того, что изменения, вносимые в систему права при принятии законов, не всегда успевают за быстрым развитием правовой действительности, а судебный прецедент вступает в качестве одного из правовых механизмов восполнения таких пробелов, преодолеваемых при толковании законов, не выходя за рамки самих нормативных правовых актов.

Правовые законодательные нормы в странах романо-германской правовой семьи являются достаточными сами по себе, но все же нуждаются в уточняющих и дополняющих вторичных правовых нормах, что дает основания некоторым авторам утверждать, что «судебная практика является в прямом смысле источником права» в романо-германской правовой семье.

Доктрина в романо-германской правовой семье рассматривается как фактически существующий неформальный вторичный источник права, оказывающий существенное влияние на законодателя и правоприменителя. Работы ученых-юристов в странах романо-германской правовой семье пользуются значительным влиянием во всей системе романо-германского права. Благодаря работам ученых-юристов право романо-германской правовой семьи проявляется не с позиций разрешения споров между членами общества, а в виде системы фундаментальных принципов, различных концепций и закономерностей. Под понятием «доктрина» в романо-германской правовой семье понимаются и конкретные философско-правовые теории, учения, и научные труды авторитетных ученых-юристов по вопросам государства и права, а также комментарии отдельных нормативных правовых актов или конкретные мнения по вопросам сущности правовых актов.

Само восприятие права в рамках романо-германской правовой семьи связано не только с правовыми нормами, но и со сферами политики, социологии, философии и морали, что значительно шире по сравнению с другими правовыми семьями. Значение права в данной правовой семье рассматривается в наличии общих идей и принципов справедливости, на основе которых само же и развивается, а не в наличии конкретных норм, с помощью которых решаются определенные задачи.

Особенно ощущается влияние доктрины на нормотворческий и правоприменительный процесс при наличии пробелов в праве или противоречивости норм. Доктрина в романо-германском праве создает терминологический правовой словарь и непосредственно воздействует на законодателя, воспринимающего сформированные доктриной предложения.

Договоры и международно-правовые договоры не рассматриваются современными компаративистами как отличительные специфичные источники права при классификации национальных правовых систем. Однако, несомненно, в романо-германском праве они являются важнейшими источниками права.

Одним из важных отличий романо-германской правовой семьи является ее кодифицированный характер. Кодификация романо-германской правовой семьи имеет глубокие и прочные исторические корни. Кодификация в странах данной правовой семьи охватывает практически все отрасли и институты права, имеет глобальный характер и свою идеологию. Кодификация права, начавшаяся в странах Западной Европы в раннее средневековье и на сегодняшний день, оказывает огромное влияние на характер и сам процесс развития романо-германской правовой семьи.

Невозможно создать кодекс, если видеть норму в каждом конкретном судебном решении. Задачей кодекса является выделение достаточно общих, связанных в систему, легкодоступных для обозрения и понимания правил, на основе которых судьи и граждане с минимальными усилиями могли определить свое поведение и решение проблем. В романо-германской правовой семье с понятием правовой нормы связана кодификация данной семьи.

Давид Р. указывает, что в романо-германском праве «никогда национальные законы или обычаи не рассматривались как низшие по отношению к кодексам, в том, что касается их значения и методов толкования». «Кодексы и отдельные законы, в том, что касается их толкования, равнозначны для юристов».

Правовое государство как определенная теоретическая концепция имеет длительную историю. Само понятие правового государства возникло на рубеже XVIII-XIX веков, а идеи его относятся к глубоким корням европейского права. Предпосылки этих идей можно найти во взглядах Платона, Аристотеля. Концепция правового государства, разработанная Дж. Локком, Ш. Монтескье, Б. Спинозой и другими западными раннебуржуазными учеными в виде принципов господства права и верховенства закона, разделения властей, признании неотчуждаемых прав и свобод индивида, а также взаимная ответственность государства и личности оказала огромное влияние на последующие теоретические представления о конституционном законодательстве и правовой государственности вообще.

С многочисленными философскими обоснованиями теории правового государства выступали также И. Кант, Г. Гроций, Гегель и другие философы, однако и на сегодняшний день существуют существенные различия в оценке самой природы правового государства, его формирования и развития, есть множество идей, достаточно спорных и противоречивых. В современном мире нет, и, представляется, не будет единой и завершенной для всех концепции правового государства.