2015-06-28
981
«Сражаться со своими врагами они любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах; с выгодою для себя пользуются (засадами), внезапными атаками, хитростями, и днем и ночью, изобретая много (разнообразных) способов. Опытны они также и в переправе через реки, превосходя в этом отношении всех людей. Мужественно выдерживают они пребывание в воде, так что часто некоторые из числа остающихся дома, будучи застигнутыми внезапным нападением, погружаются в пучину вод. При этом они держат во рту специально изготовленные большие, выдолбленные внутри камыши, доходящие до поверхности воды, а сами, лежа навзничь на дне (реки), дышат с помощью их; и это они могут проделывать в течение многих часов, так что совершенно нельзя догадаться об их (присутствии). А если случится, что камыши бывают видимы снаружи, неопытные люди считают их за растущие в воде…»
Первой национальной войной, в которой собственно и зародился такой вид боевых действий как специальные действия, является война между Россией и Швецией в 1700–1721 гг., известная под названием Северная война. Отсюда и нужно вести отсчет первого этапа в развитии специальных действий. «На театре войны в России мы встречаем человека, гений которого не только сознал идею партизанской войны и то громадное значение, которое она может иметь, но который сумел более успешно и применить ее, чем то было на Западе. Мы говорим о Петре /.»– так писал в своем исследовании «Партизанская война» в 1885 году тогда еще начальник Оренбургского казачьего юнкерского училища полковник, впоследствии генерал-лейтенант Ф.К. Гершельман. Отечественная война 1812 года явилась началом второго этапа в развитии специальных действий. Инициатива использования частей регулярной армии в тылу французов для ведения партизанской войны в составе воинских формирований в Отечественной войне 1812 года, бесспорно, принадлежит командиру батальона Ахтырского гусарского полка подполковнику, впоследствии генерал-лейтенанту Денису Васильевичу Давыдову, ставшему командиром первого армейского партизанского отряда.
|
|
|
Основной метод ведения войны был так сформулирован М.И. Кутузовым:
«Поелику ныне осеннее время наступает, чрез что движения большою армиею делаются совершенно затруднительными, наиболее с многочисленною артиллериею, при ней находящеюся, то и решился я, избегая генерального боя, вести малую войну, ибо раздельные силы неприятеля и оплошность его подают мне более способов истреблять его, и для того, находясь ныне в 50 верстах от Москвы с главными силами, отделяю от себя немаловажные части в направлению к Можайску, Вязьме и Смоленску».
|
|
|
Таким образом, при организации боевых действий русской армии был использован метод, сущностью которого являлось не сокрушение армии противника в открытом вооруженном столкновении в форме генерального сражения, и истощение и изнурение противника в форме постоянных нападений на него в его же тылу. Кроме уничтожения транспортов противника, партизанским отрядам ставятся и другие специальные задачи: освобождение военнопленных, поиск награбленных французами ценностей, уничтожение инженерных укреплений, вооружение и привлечение к партизанским действиям крестьян.
Основоположником российской теории применения войск в тылу противника со специальными задачами является генерал-лейтенант Д.В. Давыдов, издавший в 1822 году фундаментальный труд «Опыт теории партизанского действия».
В 1885 году выходит фундаментальный труд Ф.К. Гершельмана «Партизанская война», который применительно к дореволюционному военному искусству и поныне остается наиболее полным исследованием в области специальных действий в тылу противника. Ф.К. Гершельман впервые использует термин «операция» применительно к партизанским действиям и подчеркивает их роль в военных действиях: «Партизанская война, оставаясь сама по себе всегда вспомогательным, второстепенным средством стратегии, может дать решительные результаты и проявить все то значение, которое может принадлежать известному средству стратегии, только, понятно, при условии решительно, энергично веденных главных операций и при непременном условии постоянного и строгого согласования партизанских операций с главными, при полной гармонии тех и других».
В послереволюционный период спецоперации рассматривались в качестве «малой войны» или «партизанской войны» (Фрунзе М.В., Дробов М. А., Каратыгин П.А., Звонарёв К.К. и др.).
Началась интенсивная подготовка специально отобранных военнослужащих и целых подразделений к действиям в тылу противника со специальными задачами. Собственно подготовка кадров к ведению партизанской войны не прекращалась с гражданской войны. К 1932 году существовало три учебных школы, где готовили специалистов по ведению партизанской войны: две школы при IV (разведывательном) Управлении штаба РККА и одна при ОГПУ. Однако в июне 1937 года высшее военные руководители, допускавшие возможность ведения боевых действий на территории СССР, в приказе Наркома обороны Маршала К.Е. Ворошилова о «Раскрытии Наркоматом внутренних дел предательской, контрреволюционной военной фашистской организации в РККА» были обвинены в том, что «пытались подорвать мощь Красной Армии и подготовить ее поражение в случае войны». Боевая практика советско-финской войны в 1939 году заставила Разведывательное управление Ленинградского военного округа предпринять попытку формирования нештатных разведывательно-диверсионных подразделений, предназначенных для действий в тылу противника. Однако вследствие поспешной подготовки, недостаточного вооружения и снаряжения значительная часть диверсионных групп погибла от холода, более трети групп попали в плен. Однако теория и практика советского военного искусства накануне Великой Отечественной войны перестала рассматривать партизанские, диверсионные или иные специальные действия в тылу противника как важную составную часть вооруженной борьбы. Вместе с тем, форма применения немецких сил и средств со специальными задачами в тылу советских войск в первые часы войны имела признаки диверсионного удара по государственным и военным линиям связи и управления. Для ведения диверсионных действий в 1940 году в составе вермахта был сформирован специальный диверсионный полк «Бранденбург» (в документах – 800-й учебный полк особого назначения «Бранденбург»). Организация партизанских действий в тылу немецких войск советским политическим руководством с началом войны рассматривалась в основном не как задача вооруженных сил, а как одна из задач партийных и советских органов. Резко негативное отношение высшего военно-политического руководства страны к судьбе военнослужащих, попавших в плен, нежелание принять эффективные меры к их освобождению позволили немецкому командованию содержать в лагерях на оккупированной советской территории многие сотни тысяч солдат, офицеров и генералов Красной Армии. Задача освобождения своих военнопленных в нарушение традиций русской армии вообще не рассматривалась как задача вооруженных сил. В целом Великая Отечественная война показала огромное значение специальных действий в тылу противника на ход и исход вооруженной борьбы. Анализ развития форм специальных действий различных сил и средств в тылу противника позволяет сделать вывод: специальные действия в тылу противника в стратегическом масштабе советскому военно-политическому руководству удалось организовать лишь к июню 1943 года, т. е. через два года войны. Специальные действия велись в основном партизанскими иррегулярными формированиями. Группировка партизанских сил включала партизанские бригады (соединения) и отдельные партизанские отряды и группы. Специальные действия в тылу противника вели также разведывательные органы фронтов и армий, кавалерийские, воздушно-десантные, инженерные соединения и части, а в завершающем периоде войны и мотоциклетные части. К выполнению некоторых специальных задач привлекались общевойсковые и танковые объединения, соединения и части. Специальные действия велись в основном партизанскими иррегулярными формированиями. Группировка партизанских сил включала партизанские бригады (соединения) и отдельные партизанские отряды и группы. Специальные действия в тылу противника вели также разведывательные органы фронтов и армий, кавалерийские, воздушно-десантные, инженерные соединения и части, а в завершающем периоде войны и мотоциклетные части. К выполнению некоторых специальных задач привлекались общевойсковые и танковые объединения, соединения и части.
|
|
|
|
|
|
За время после второй мировой войны мы проиграли: 45-летнюю глобальную «холодную войну» с Соединенными Штатами Америки; 9-летнюю региональную «необъявленную войну» в Афганистане; военным поражением завершилось «наведение конституционного порядка» в Чечне. Суть войны не изменилась. Война, по-прежнему, как и во времена К. Клаузевица, есть «акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить вашу волю». Изменения произошли в содержании войны и способах достижения цели. В настоящее время из всей совокупности существенных признаков войны именно переход к применению средств вооруженного насилия рассматривается у нас как отличительный единичный признак понятия «война». В результате за пределами отличительных признаков войны остались другие области, или формы насилия – информационное, культурологическое, экономическое, финансовое, идеологическое и другие, используемые для достижения решительных военно-политических и иных целей без применения прямого вооруженного насилия.Знание (информация) заменяет силу в качестве критерия естественного отбора. Направленность знания (информации) определяется нравственностью. Уровень знания (информации) – образованием. Способность к реализации знания (информации) – психическим состоянием. Виды действий по лишению противника способности к ведению борьбы по своей сути разнородны, поскольку имеют объектами своего непосредственного воздействия не только собственно военный, но и политический, экономический, информационный, научно-технический, моральный, культурологический, демографический и экологический потенциалы противника. Совокупность действий по сокращению этих потенциалов относится ко второму методу достижения целей, к области специальных способов ведения войны. При этом под культурологической борьбой понимается насильственное воздействие (противодействие) с регрессивными или прогрессивными целями в области науки, образования, воспитания, искусства, национального языка, традиционного вероисповедания и уклада жизни.
§ 3. Спецназ ГРУ ГШ ВС РФ
Спецназ ГРУ – это отряды спецназа, которые действуют под руководством Главного разведывательного управления. Фактически, спецназ ГРУ – это спецназ Вооруженных сил России, и он состоит из армейского спецназа и спецназа флота. Каждая из этих команд формировалась независимо друг от друга, имеют свою историю и свои задачи при проведении специальных операций. Главными причинами, по которым началось формирование данных соединений в Советском Союзе – это появление на вооружении стран НАТО мобильных средств ядерного нападения. Ну а группы спецназа были наиболее эффективным способом борьбы с ними. В задачи спецназа ГРУ в сто время входило ведение дальней разведки и уничтожение при необходимости выявленных мобильных средств ядерного нападения, выявление сосредоточения войск противника в его тылу, проведение диверсий, а также при необходимости организация в тылу противника партизанских отрядов.
В числе прочих задач было нарушение связи, электроснабжения, разрушение транспортных узлов, внесение хаоса в военное и государственное управление страны. При том, что многие из поставленных задач были невероятны, спецназ ГРУ мог решать их весьма эффективно. Все благодаря тому, что перечень технических средств и вооружений, имевшихся в распоряжении бойцов был весьма широк – вплоть до портативных ядерных мин. Боевая подготовка бойцов спецназа проходила по индивидуальным программам и была очень интенсивной. На трех-четырех солдат приходился как правило один офицер. Под таким присмотром за два года солдат становился практически суперменом. Ну а подготовка самих офицеров порой достигала такого уровня, что они могли самостоятельно решать такие по сложности задачи, которые были бы под силу только общевойсковым подразделениям. В результате подразделения спецназа были строго засекречены, причем даже больше, чем ядерные силы СССР. Также изначально одной из самых важных задач спецназа ГРУ было уничтожение известных политических и военных деятелей стран-противников, но в дальнейшем эта задача была убрана.
Развитие спецназа ГРУ в СССР и России можно разделить на несколько этапов. Первый этап – 1950–1960 года – время непосредственной организации рот и батальонов спецназа ГРУ. Второй этап – 1961–1979 – создание бригад и учебных заведений по подготовке новобранцев. Третий этап – 1979–1989 – участие групп спецназа ГРУ в войне в Афганистане. Четвертый этап – 1989–1994 – переходный период, связанный с развалом СССР и образованием новых государств. Пятый этап – 1994–1996 – Первая чеченская кампания. Шестой этап – операции в Дагестане, вторая чеченская кампания.
Литература
1. Вуич И.В. Малая война. – С.-Петербург, 1850.
2. Гершельман Ф.К. Партизанская война (исследование). – М.-Петербург, 1885.
3. Давыдов Д.В. Опыт теории партизанского действия. – М., 1822.
4. Дробов М.А. Малая война (партизанство и деверсии). – М., 1931.
5. Звонарёв К.К. Агентурная разведка. М., 1929.
6. Квачков В.В. Спецназ России. – М.: Военная литература, 2004.
7. Русский архив. Великая Отечественная.. – М., 1994.
8. Фрунзе М.В. Единая военная доктрина и Красная армия. – М., 1921.
§ 4 Концепция специальных операций по взглядам командования НАТО
В последнее время концепция специальных операций в США претерпела определенные изменения, вызванные, в первую очередь, прекращением глобального противостояния двух мировых систем. Значительный рост количества вооруженных конфликтов низкой интенсивности привел к определенному смещению акцентов в системе взглядов командования НАТО на боевое применение Сил специальных операций (ССО). По современным взглядам, термин «специальные операции» имеет следующее смысловое наполнение: комплекс мероприятий по боевому применению сил специальных операций и предполагающий развертывание оперативных отрядов в районах боевого предназначения, а также органов обеспечения и управления – до или в ходе ведения вооруженной борьбы. Специальные операции, в зависимости от складывающейся международной обстановки и целевых установок правительств вероятного противника, могут проводиться в виде:
• Разведывательно-диверсионных действий.
• Подрывных действий с использованием специальной тактики.
• Специальных действий.
• Действий по обеспечению внутренней безопасности иностранных государств.
• Обеспечивающих действий.
Разведывательно-диверсионные действия включают: добывание сведений о противнике, диверсии, определение координат целей, наведение авиации и корректирование огня артиллерии и ракетных войск, уничтожение подвижных и стационарных объектов ядерного оружия противника, ведение радиотехнической разведки и РЭБ и другие задачи. Основными способами решения разведывательно-диверсионных задач в тылу противника считаются: наблюдение, подслушивание (в том числе с использованием технических средств), поиск, засады и налеты, рейды, беспокоящие и штурмовые действия, террор, диверсии, саботаж, точное определение координат и целее-указания, шантаж, «снайперский отстрел», разведка боем, ведение радио– и радиотехнической разведки, РЭБ и др.
Подрывные действия с использованием специальной тактики проводятся в мирное и военное время на территории противника или в политически важных районах и, по взглядам руководства НАТО, предусматривают:
• саботаж (насильственные акции с использованием оружия, в том числе специального, с целью снижения оборонных возможностей государства, уничтожение людских, материальных и природных ресурсов);
• диверсии (подрыв внутренней политики государства, власти, экономики, морали, социальной психологии и вооруженных сил);
• действия по деблокированию и выводу войск из окружения;
• боевые действия силами иррегулярных войск.
Подрывные действия основываются на использовании партизанской тактики, заключаются в организации повстанческого и партизанского движения, освобождении военнопленных и заключенных, диверсиях и саботаже. Подрывные действия подразделяются на открытые, скрытые и тайные, осуществляются силами сопротивления и агентуры под руководством формирований специального назначения ССО. Саботаж и диверсии проводятся широкомасштабно и имеют целью нанесение максимального ущерба вероятному противнику и подрыв его военной мощи. Они предусматривают идеологические акции и практические подрывные действия, направленные на свержение существующего правительства (режима) и уничтожение важнейших элементов национальной инфраструктуры. Саботаж и диверсии порождают страх, ослабляют противника, оказывая сильное психологическое воздействие на широкие слои населения, разобщают его.
Действия по деблокированию и выводу войск из окружения развертываются в тылу противника в ходе военной кампании и, в зависимости от обстановки, проводятся силами специальных операций с привлечением агентуры и формирований иррегулярных войск. Эвакуация личного состава частей и соединений может выполняться с использованием морских и воздушных транспортных средств. Те части и соединения, для которых воссоединение становится невозможным, должны стать организационным ядром иррегулярных сил.
Ведение войны силами иррегулярных формирований, развертывание (активизация) потенциала для ее ведения являются важнейшими задачами, решать которые призваны силы специальных операций. Потенциалом сопротивления западные специалисты считают представителей национальных меньшинств, проживающих в приграничных (приморских) с соседними странами или отдельных районах, а также недовольных и т. д.
Личный состав ССО, планируемый к заброске для ведения подрывных действий с использованием специальной тактики (как правило, побывавший в стране), проходит доподготовку, в ходе которой изучает особенности местных условий, инструктируется, сообщаются адреса, явки, пароли, места тайников и встреч, а также другие данные для взаимодействия с агентурой и силами сопротивления. На последние обычно возлагаются обязанности по приему, укрытию и обеспечению прибывающих диверсантов-разведчиков. Места расположения (базы) формирований сил специальных операций (в их составе два и более эмигранта – выходцев из местной среды) конспирируются и известны ограниченному кругу лиц.
Специальные действия включают выполнение разведывательных и диверсионных (на стратегических объектах) задач:
• захват (эвакуацию) образцов оружия, военной техники и документов;
• применение специального оружия (малогабаритные ядерные, химические и биологические боеприпасы, яды и наркотики);
• захват (репатриация) заложников, в том числе видных политических, государственных и военных деятелей;
• освобождение военнопленных и политзаключенных;
• ведение антитеррористической борьбы.
Специальные действия, как правило, предшествуют применению вооруженных сил, когда использование их «нежелательно или невозможно», и проводятся с санкции высшего органа государственной власти. Они выполняются оперативными формированиями сил специальных операций совместно с агентурой и силами сопротивления или только силами ССО.
Отдельные разведывательные задачи обычно выполняются на всю глубину театров военных действий с целью вскрытия (доразведки) намерений противника с последующим поражением целей силами авиации, артиллерии и ракетных войск; диверсионные задачи – на объектах, вывод из строя (уничтожение) которых влияет на ход и исход войны.
Стратегически важные объекты противника (АЭС, пункты управления, пусковые установки ракет стратегического назначения, объекты ПВО и ядерного оружия) предусматривается поражать специальным оружием, силами агентуры, путем ведения боевых действий иррегулярными силами или формированиями сил специальных операций.
Действия по обеспечению внутренней безопасности иностранных государств включают разведывательно-диверсионные мероприятия, подготовку вооруженных сил развивающихся государств, контрпартизанскую борьбу. Они предусматриваются договорами стран об оказании военной помощи. Действия по обеспечению внутренней безопасности иностранных государств, в том числе боевое применение частей и подразделений ССО, обычно осуществляются в полном объеме специально создаваемыми для этих целей смешанными формированиями сил специальных операций численностью 1000–1500 человек, а в ограниченном масштабе – мобильными отрядами (несколько десятков военных советников и специалистов).
Обеспечивающие действия, с которых начинается проведение специальных операций, включают:
• ведение разведки в интересах сил специальных операций – так называемое разведывательное обеспечение специальных операций (развертываются органы разведки и боевого управления, подпольные сети);
• подготовку и формирование отрядов сопротивления (повстанческих, партизанских), создание складских запасов и оборудование тайников;
• добывание документальной информации (фото-, теле– и других материалов);
• инфильтрацию (внедрение на территорию противника или его объект; осуществляется по воздуху, наземным или водным путем, в ряде случаев требует применения самой сложной техники), эксфильтрацию (выход с территории противника, чаще всего с использованием вертолетов);
• боевое (авиационная поддержка боевых действий ССО) и тыловое обеспечение (создаются запасы оружия и средств МТО военного\' времени, предусматривается снабжение по воздуху), в том числе и медицинское (эвакуация раненых и больных осуществляется в любой обстановке, развертываются госпитали для партизан и повстанцев);
• психологическое воздействие (пропаганда, в том числе военная, скрытый и прямой террор, допрос пленных в целях формирования определенного стереотипа мышления и поведения);
• меры административного воздействия, включающие военную помощь, в том числе поставки оружия, и все мероприятия невоенного характера: организацию системы здравоохранения, образования и сферы культуры, санитарное обеспечение, помощь в области народного хозяйства, транспорта, местного самоуправления, контроля за населением и ресурсами.
Среди стратегических задач ССО особое внимание уделяется организации сопротивления, которое, по мнению руководства НАТО, окажет непосредственное влияние на развитие международной обстановки, а в конечном итоге – на ход и исход вооруженной борьбы. Согласно уставным положениям, эти действия (с санкции военно-политического руководства) могут осуществляться: в мирное время – на территории потенциального противника с целью дестабилизации внутриполитической обстановки, изменения политической ориентации и политического устройства иностранного государства; в военное время – на территории противника с целью подрыва его военного, экономического и морального потенциалов.
Под движением сопротивления понимаются организованные выступления населения, направленные на противодействие оккупационным войскам (партизанское движение) или существующему режиму (повстанческое движение). Движение сопротивления в странах порождается объективными и субъективными факторами под воздействием определенных условий и может быть активным и пассивным, проявляясь как в невооруженной, так и в вооруженной борьбе.
Невооруженной борьбой (организация антиправительственных выступлений, стачек, диверсий) достигается срыв политических, экономических и военных мероприятий противника.
Вооруженной борьбой, масштабы, формы и способы которой определяются силами специальных операций, достигаются конечные цели.
При полном развертывании движение сопротивления включает центральное руководство, подпольные организации, повстанческие и партизанские формирования, которые, по оценкам специалистов НАТО, находясь в тылу под контролем и руководством оперативных отрядов ССО, будут представлять реальную угрозу противнику.
Руководство НАТО сознает, что развернутому движению сопротивления должна предшествовать кропотливая работа по выполнению обеспечивающих мероприятий (действий, проводимых заблаговременно в мирное время).
Она включает непрерывное ведение разведки, активное решение организационных задач, меры административного и психологического воздействия. Личный состав ССО, перед которым стоит задача по развертыванию движения сопротивления, обычно засылается легально или нелегально на территорию противника или действует с территории третьей страны с целью изучения местных жителей и иностранцев, ведения вербовочной работы, создания агентурной сети и глубоко законспирированных подпольных организаций, осуществления теоретической и практической подготовки отдельных лиц (групп) к овладению способами внедрения (проникновения) на объекты, проведения диверсий, организации сбора разведывательной информации, к действиям в составе вооруженных отрядов, обращению с оружием и т. д.
Реформирование сил специального назначения
В этом разделе приводятся выдержки из доклада Фредерика Мосера (Frederic Moser) из Европейского центра стратегической разведки и безопасности (ESISC) «Islamism, Jihadism and counter-terrorism. Five years after 9/11», подготовленного к пятилетию 11 сентября 2001 года, касающиеся реформирования сил специального назначения.
Оказывается, только некоторые государства располагают сформулированными доктринами применения сил специального назначения. К ним относятся США, Великобритания, Россия, Франция и Израиль. Но с учетом непубличности этих документов оценивать их приходится по косвенным признакам.
Между тем ни ТТА 106, французский армейский справочник, ни его натовский эквивалент ААР-6 не дают определения специальных сил, хотя они и описывают, что такое специальные операции и силы специальных операций.
Силы специальных операций – это подразделение, состоящее из групп специально набранных агентов, предлагающих НАТО специальные возможности в областях специальной разведки, прямых акций и военной поддержки в выполнении трудных, опасных и иногда политически чувствительных операциях, проводимых на театре военных действий (ТВД).
Специальные операции – это военная деятельность, проводимая специально созданными силами, организованными, тренированными и экипированными для этой цели, использующими оперативную технику и методы, не схожими с конвенциальными, обычными силами. Эта деятельность организуется через военные операции, независимо от обычных сил или координации с ними, для достижения политических, психологических или экономических целей.
Политические или военные условия могут привести к необходимости использования скрытых технических средств или такого уровня физического и политического риска, который несравним с обычными операциями. Эти операции используют маломасштабные или высокоспециальные модули для достижения целей высокой стратегической или оперативной ценности или для изменения соотношения сил.
Несмотря на отсутствие официальных определений, можно синтезировать те элементы, которые характеризуют силы специального назначения:
• скрытное действие;
• способность выполнять операции, которые приводят к
тактическому или стратегическому преимуществу;
• специальное обучение и оборудование;
• высокая степень специализации;
• увеличенный уровень адаптируемости;
• мобильность и способность выполнять операции независимо;
• относительно небольшое количество бойцов;
• способность работать в трех средах (на земле, в воздухе и море).
Традиционные задачи сил специального назначения
Военное руководство США, вместе с несколькими авторами, видит задачи спецназа достаточно широко и полагает, что они должны быть в состоянии выполнить миссии различных типов:
• рейды и своевременные боевые действия;
• психологические операции, или Psy-ops;
• гражданские действия;
• обучение иностранных армий (т. н. «умножение сил»);
• поиск и вывоз пленников;
• медицинская помощь;
• получение разведывательной информации за линией фронта;
• идентификация и обозначение целей;
• антитеррористические операции.
Широкий спектр задач неминуемо влечет за собой увеличение числа бойцов, определяемых как «силы специального назначения». И главное различие концепций между США и Европой заключается в определении численности спецподразделений и миссий, для которых они предназначены.
Разница в концепциях – это результат, по крайней мере, разницы в определении самого терроризма. «Борьба с терроризмом, – говорит исследователь Institute for international and Strategic Relations (IRIS) в Париже – это для США реальная война, которая может привести к конфликту высокой интенсивности, тогда как все больше европейских стран исключают такую возможность. Стратегия безопасности ЕС в 2003 году определила борьбу с терроризмом как «предотвращение (в том числе полицией) возможных атак».
В армии США командование сил спецопераций (USSOCOM) отвечает за так называемые операции малой интенсивности, имея в своем распоряжении около 50 000 человек из трех родов войск – наземных, воздушных и морских. В то время как европейские (главным образом британская и французская) армии располагают намного меньшими по размеру подразделениями – ЗА5, Commando Hubert, 13-м разведывательно-диверсионным полком и другими, предназначенными для более ограниченного спектра задач.
Определяя задачи бригады специальных наземных сил ВР5Т, которая включает также 13-й РДП, 1st RPIMA и подразделение легкой армейской авиации, Центр доктрин применения сил Французской армии, похоже, прекрасно осознал тщетность «утомляющих попыток делать то, что некоторые обычные силы вполне способны сделать на поле».
Между тем американские силы специального назначения включают в себя такие подразделения, как «зеленые береты» и рейнджеры, задачи которых в Европе вполне сравнимы, например, с функциями парашютно-десантных полков Иностранного легиона.
В Европе считается, что спецназу присущ более узкий спектр задач, в частности:
• сбор разведывательной информации за линией фронта;
• рейды по особо важным объектам (целям) и другие военные операции;
• организация и подготовка иностранных контрпартизанских сил и спецподразделений;
• борьба с терроризмом.
Французские военные специалисты в то же время рассматривают как основную задачу спецподразделений «оперативную и стратегическую разведку в глубине вражеской территории. Мобильность вместе с высокоточным оружием требует точной идентификации целей. Ведь техническая разведка дает только приблизительный результат».
Эволюция доктрины использования специальных сил
С 2001 года спецподразделения, направленные на борьбу с терроризмом, представлены в основном на двух театрах военных действий: в Афганистане и Ираке. Многие страны, такие как США, Франция, Великобритания, Канада, Польша, Новая Зеландия, Австралия и другие, послали достаточно крупные контингента специальных сил в Афганистан. Французский спецназ действует в Афганистане в регионе Спин Болдак (Spin Boldak) на границе с Пакистаном. В Ираке британская Специальная авиадесантная служба – Special Air Service (SAS) провела многие операции, как, например, в июле 2005 года, когда 16 бойцов из Task Force Black (TFB) – секретного подразделения американского и британского спецназа, дислоцированного в Багдаде, уничтожило трех террористов, которые готовились к самоподрыву. И таких примеров можно приводить множество.
В США, USSOCOM претерпел «беспрецедентную трансформацию» превратившись за последние годы в воюющее командование с глобальной сферой ответственности в войне с терроризмом. При поддержке Конгресса и Пентагона USSOCOM нарастил мускулы: политическая поддержка позволила увеличить его ресурсы и штат, улучшить подготовку. В России Спецназ видит свою миссию в ориентации на войну с терроризмом, в частности против чеченцев и исламистских движений. Одно сомнительное изменение – это недавно принятое решение использовать их за рубежом.
Есть ли изменения в стратегии? Хотя спецподразделения широко задействованы в афганской кампании, и всеми признано, что они играют в ней главную роль, на этот вопрос приходится ответить отрицательно. «Если мы говорим об изменении доктрины использования спецназа, никто не может сказать, что появилась новая доктрина или хотя бы произошла модификация старых», – заявил Джозеф Хенротин, глава Департамента исследований в Centre for analysis and forecasting of international risks. По его мнению, пока принципы сохраняются прежние, ничего не меняется. Что еще хуже, появилось определенное размывание ролей (по крайней мере, в США) между спецподраз делениями и другими подразделениями. Лучший пример – это все более тесные отношения между корпусом морской пехоты и USSOCOM. В 2003 году был даже создан совместный совет USSOCOM и морской пехоты: «Этот совет является форумом по обмену идеями между Объединенным командованием сил спецопераций (JSOC) и экспедиционными силами морской пехоты, чтобы продолжить диалог между Theater Special Operations Commands (TSOC) и офицерами экспедиционных сил морской пехоты для координации новых идей в области военной науки между USSOCOM и USMC».
Оперативное развитие
В то время, когда нет четкой эволюции в доктрине применения сил специального назначения, специальные характеристики афганского и иракского театра ВД – топография, природа сопротивления и т. п. – заставили американских командиров адаптировать их подразделения и тактику. Два изменения достаточно очевидны. Это наращивание численности сил специального назначения и создание малочисленных подразделений для поиска и задержания лидеров террористических групп.
Наращивание численности
Эти изменения наиболее заметны в американских вооруженных силах. Благодаря давлению администрации Буша, и в частности Дональда Рамсфельда, специальные силы сегодня играют все более важную роль в антитеррористических операциях и вполне могут в ближайшее время переместиться на главную роль в борьбе с терроризмом, продолжая быть поддержкой обычных сил.
Фактически это была настоящая «политическая победа» Дональда Рамсфельда (при президенте Буше), когда был одобрен его план увеличения численности спецназа на 14 тыс. человек, а бюджета до 7 млрд долларов в 2007 году. Некоторые обозреватели отмечают, что американские силы спецназначения сыграли преобладающую роль в свержении режима «Талибан» в Афганистане. В 2003 году Пентагон заявил о большой реформе специальных сил, увеличении бюджета и большей роли в глобальной войне с терроризмом. В последующие годы были предприняты шаги, направленные на передачу USSOCOM лидерства в борьбе с терроризмом.
Эта тенденция была продолжена и в дальнейшем, в том числе в официальных документах. «Силы специальных операций, – читаем мы в Пентагоновском Quadrennial Defense Review 2006, (что-то вроде путеводного справочника для вооруженных сил) – увеличат свои возможности проводить все более сложные и специализированные миссии, более длительные, непрямые и скрытые операции в политически сложном окружении и недоступных местах». Этот документ также предлагает реформы, в результате которых:
• батальоны спецназа будут увеличены на 15 %;
• подразделения психологической войны и гражданских дел получат дополнительно 3500 человек, то есть увеличатся на 33 %;
• возможности сил спецназа по отслеживанию целей высокой важности будут наращены за счет новых разработок технических средств;
• будут также увеличены возможности по проведению глобальных необычных и долговременных военных миссий;
• спецназ США будет способен обучать иностранные специальные силы в десятках стран одновременно, и т. д.
В то же время в Европе британский министр обороны также решил создать два новых подразделения спецназа, чтобы «ответить на вызовы времени». В апреле 2006 года министр обороны Джон Рейд подтвердил палате общин создание Special Forces Support Group (SFSG), элитного подразделения, дислоцированного в St. Athan и включающего в себя бойцов королевской морской пехоты, парашютного полка и полка королевских ВВС. SFSG будет предоставлять дополнительную поддержку антитеррористическим подразделениям. За несколько месяцев до этого было создано еще одно специальное подразделение – Special reconnaissance Regiment. Даже ЗАЗ в начале 2004 года получил приказ увеличить численность на 80 человек и сформировать 5-й эскадрон для борьбы с «Аль-Каидой» и исламским терроризмом. Эта волна реформ, подобных которым не было за предыдущие 50 лет, стала возможной из-за увеличения бюджета спецназа, который достиг 1,5 млрд. фунтов стерлингов.
Во Франции закон о военной программе 2003–2008 гг. также обеспечил рост возможностей спецназа, «включая создание нового подразделения на уровне бригады». Создание нового подразделения в Канаде – Canadian Special Operations Regiment – добавляет новые возможности командованию Canadian Special Operations Command, так как оно дополнит уже существующее подразделение Joint Task Force Two (JTF-2). Последнее имеет опыт реальных боев, особенно в Афганистане. Таким образом, большинство стран, вовлеченных в глобальную войну с терроризмом, начали создавать новые подразделения спецназа.
Создание малых специализированных подразделений
Ощущая трудности в поимке лидеров террористов в Афганистане и Ираке, разыскиваемых обычными силами, разведывательные службы и силы спецназначения стали создавать объединенные малочисленные, секретные и особенно эффективные структуры, так называемые Целевые группы (Task Force). Таким образом были сняты барьеры между гражданскими и военными структурами для уменьшения временных потерь в реализации разведывательной информации до нескольких минут.
Task Force 121, например, была сформирована из сотрудников ЦРУ, отряда «Дельта», «морских котиков» и
ВВС, и именно она нашла и арестовала Саддама Хусейна 13 декабря 2003 года. После такого успеха Пентагон подтвердил, что Task Force 121 была направлена и на другие цели в Афганистане, главные из которых Усама бен Ладен и Мулла Омар. Группа Task Force 145, которая заменила группы Task Force 626 и 121, получила задачу поймать Абу Мусаба аз-Заркауи, который в конце концов был убит 7 июня 2006 года. Для ареста Бен Ладена в ЦРУ еще в 1996 году было создано специальное подразделение Alec Station, но было распущено в 2005 году, после 10 лет существования.
Девальвация спецназа
Очевидный рост ресурсов спецназа, оправданный большим числом ТВД и постоянной природой войны с терроризмом, привел к тому, что может быть названо «растворением превосходства» («dilution of excellence»). Некоторые обозреватели в США и Европе критикуют эти изменения, утверждая, что это не смена доктрины, а потеря курса.
Существует вполне оправданный страх потери эффективности и снижения оперативных возможностей, что заставило SAS, например, отказаться от увеличения своей численности.
В США военное сообщество немонолитно, так как находится под давлением Госдепа и Пентагона. Однако некоторые эксперты, как, например, американский эксперт Филипп Койл, настаивают на «угрожающей» инфляции спецназа: «Американские силы специальных операций стали большими. Они теперь такие же по размеру, как вся канадская армия, – говорит Койл. – Проблема состоит в том, что, когда структуры становятся большими, в них все больше бюрократов и они теряют предпринимательский дух». Эрик Денесэ (Eric Denece), директор Французского центра исследований в области разведки (CF 2R), говорит о том же самом: «Назначая спецназ на миссии, которые могли быть совершенно спокойно выполнены Иностранным легионом, мы просто тратим впустую их высокий уровень специализации». По его оценкам, только несколько тысяч человек из 50 тыс. бойцов американских специальных сил дотягивают до стандарта европейских специальных сил: «Черные подразделения, как Delta Force, «морские котики» и секретные вертолетные подразделения – вот они способны осуществлять опасные, секретные миссии. Огромное число миссий, предназначенных для «зеленых беретов», которые являются частью специальных сил, по природе своей вполне обычны».
После падения «Талибана» в Афганистане, в котором SAS сыграл большую роль, командир SAS жаловался на плохое применение его подразделения, особенно после операции против лагеря, где укрылись члены «Аль-Каиды» и «Талибана». Он даже заявил, что «пехотный полк это сделал бы лучше». В то же время Дональд Рамсфельд страстно желал расширить роль, бюджет и задачи специальных сил, так же как их разведывательные возможности в войне с террором – в ущерб ЦРУ, что привело к некоторой напряженности между двумя ведомствами. Приверженцы большей роли антитерроризма для вооруженных сил указывают на меньшие ресурсы ЦРУ – около 600–700 секретных агентов против 10-тысячной группировки специальных сил в Пентагоне. ЦРУ, с другой стороны, отвечает, что только у агентства есть агентура на местах и сотрудники, знающие языки и местные обычаи. ЦРУ также подчеркивает, что каждая из ее запланированных операций, даже если это является тайной, проходит через различные фильтры и уровни контроля, в пределах Агентства и вплоть до Совета национальной безопасности и даже Белого дома, что вряд ли возможно в случае операций, выполняемых вооруженными силами.
За прошедшие годы специальные силы стали обязательным инструментом не только в руках армейских командиров, но и для политических властей. Последние оценили их эффективность и мобильность: отправка этих войск или увеличение их присутствия на данном ТВД необязательно требует одобрения со стороны законодательных органов, общественного мнения и не становится центром внимания СМИ.
Используемые серьезно, силы специального назначения «позволяют добиваться военного, дипломатического и политического успеха». Кроме того, рост числа конфликтов малой интенсивности и межнациональных конфликтов, а также понимание США, что они оказались в «Долгой войне» с терроризмом, убедил многих, что спецназ будет все чаще применяться и представляет собой «будущее боя», как выразился американский эксперт по терроризму.
Другой момент: специальные силы нарастили мускулы и стали более заметны, чем в прошлом. В результате, многие сегодня уверены, что в будущем спецназ и вовсе заменит традиционные вооруженные силы, которые будут выполнять функции поддержки (обеспечения) для сил специального назначения. Наконец, поскольку текущие особенности исламского терроризма – полиморфность, межнациональное^, асимметричность и нетрадиционность предотвращают появление новой доктрины для специальных сил, это приведет к тому, что специальные силы будут все больше становиться высшим инструментом в борьбе против терроризма. Следует отметить, что «члены «Аль-Каиды» есть в 60 странах, они повсюду. Они не носят униформ, не держат флаги, они могут быть везде, и могут ожидать нас. Таким образом, эта война не то, для чего мы можем написать стратегию выхода или предсказать, что в каком-то конкретном году будет сделан последний выстрел из пистолета».
Глава 2. Медико-психологическая подготовка военнослужащих для ведения боевых действий
Во время войны СССР в Афганистане психологическая подготовка войск проводилась политическими органами без должной связи со специалистами военно-медицинской службы. Медицинское обеспечение Разведгрупп СпН в открытых источниках описывается следующим образом: «В Афганистане военные медики блестяще справлялись с возложенными на медицинскую службу задачами. Жизнь раненного завесила не только от медиков, но и от знаний, умений и практического опыта всех военнослужащих в оказании доврачебной помощи. Разведорганы «спецназа» обеспечивались всеми необходимыми средствами оказания первой медицинской помощи. В состав разведгрупп и отрядов включался санинструктор роты, имеющий специальную медицинскую подготовку или (и) специалисты медицинской службы отряда. В бою первую медицинскую помощь раненым оказывал «доктор» (санинструктор роты или медицинского пункта, фельдшер или врачи отряда). В медицинской службе отряда имелся врач хирург, врач анестезиолог и другие специалисты, а также все необходимое для оказания раненым первой врачебной помощи».
Организация медицинского обеспечения (медицинский пункт в ППД) в орг. структуре СпН (1986):
1. Начальник О МП – начальник мед. службы отряда – капитан.
2. Хирург – старший лейтенант.
3. Анестезиолог – старший лейтенант.
4. Начальник аптеки – фельдшер.
5. Старший санинструктор.
6. Водитель-санитар.
7. Водитель-санитар.
8. ГАЗ-66 (АП-66).
9. УАЗ 3962 санитарный («таблетка»).
10. МТ-ЛБ.
Опыт военных конфликтов последнего десятилетия свидетельствует о необходимости не только «психологического», но и «медико-психологического» обеспечения военных действий вообще, но и специальных операций в частности. Подготовка врачей в составе специальных подразделений должна на сегодняшний день включать широкий круг дисциплин: военно-полевая хирургия, военно-полевая терапия, анестезиология, токсикология, народная/альтернативная медицина, психиатрия, медицинская психология и психотерапия. Важное значение имеет морально-психологическая подготовка. Во все времена солдату приходится мириться не только с ужасами войны, но и с возможной смертью. При этом он всегда должен помнить о поставленной задаче и проявлять стойкость в боевых условиях. Солдаты, овладевшие нужными психологическими навыками, получают неоспоримое преимущество.
§ 2.1 Значение национальных архетипов в психологической подготовке
С незапамятных времён представители элитных воинских подразделений воспитывались на примерах «идеальных воинов» отечественной истории – исторических архетипах. Архетипы отражаются в устном народном творчестве. «И один в поле воин: коли по-русски скроен» гласит русская пословица. Положительное действие архетипа в том, что он способствует организованности и управляемости людей. Недостаток возникает при отсутствии гибкости, а это лишает активности и самостоятельности. Архетип кумира или идола – покровителя и защитника оказало сильнейшее влияние на формировании монархической власти в России. От архетипа матери произошёл культ почитания Богоматери и трансформация в образы Родины – матери России и Украины. Понятие Родины для русских и украинцев имеет женское начало. Мать – это забота, доброта, поддержка роста и плодородия. Влияние архетипа всегда давало нам силы к возрождению после войн и потрясений. А в самих войнах служило побудительным мотивом для защиты Родины.
Для русских характерна полярность чувств, негативно влияющая на историю нашего Отечества. Н. Бердяев писал, что русские – это «поляризованный народ», он есть «совмещение противоположностей». В «национальном характере русских имеется черта, замеченная давно, и она составляет несчастье русских. Суть её в том чтобы во всём доходить до крайности; до пределов возможного». Действительно, у русских людей под воздействием внешних обстоятельств взгляды и действия меняются на противоположные. Происходят внезапные и мгновенные переходы от «любви к ненависти», что отражается и в народном творчестве – в известной песне о Степане Разине, бросившего княжну за борт в «набежавшую волну» из-за ропота соратников. Это оказывает разрушительное и дестабилизирующее влияние на отношения между людьми и делает нас восприимчивыми к манипуляции. Языческое и христианское двоеверие, восточный менталитет и стремление к Европе приводит к психической амбивалентности, но и способствует развитию уникальной русской цивилизации (Данилевский Н.Я.).
Архетип «Духовного Старца» – это архетип «высшего учителя и мастера». Он представляет скрытый в хаотичности жизни глубокий смысл. Мудрецы, обладающие знанием и передающие их ученикам, всегда пользовались почётом и уважением. В народном творчестве этот архетип отражён в «Песне о Вещем Олеге». В отечественной истории – это благословление Св. игуменом Сергием Радонежским Св. князя Дмитрия Донского на Куликовскую битву. Современная присказка «отцы-командиры» появилась под влиянием этого архетипа.
Архетип «защитника» также сформировался достаточно давно в связи с условиями создания Русского государства. Это мы видим в былинах о богатырях – Св. Илье Муромце, Добрыне Никитиче, Алёше Поповиче, Микуле Селяниновиче. В этих образах отражён разнообразный социальный состав «героев». В последующем это исторические личности – мещанин Минин и князь Пожарский, казаки Запорожской Сечи, Дона, Кубани, Терека, Урала, Семиречья и Сибири.
Наша судьба – это игра сознательных и стихийных сил. Разрушение, воспитание или поддержание свойственных этносу архетипов влияет на жизнестойкость народа. Воспитание бойца – это сложный и деликатный процесс в который вовлечены не только душевные сознательные и бессознательные ресурсы, телесные физиологические возможности, но и духовность человека.
Вот что писал журнал накануне I Мировой войны (Журнал «Разведчик», № 1009, 1910 г): «Прогресс техники из года в год растет, чуть ли не по дням; армии европейских государств растрачивают громадные средства, чтобы не отстать друг от друга по всем отделам своего технического устройства…
Обращено большое внимание повсюду на физическое развитие нижних чинов; спорт различных видов процветает успешно… Таким образом, везде принимаются особые меры, чтобы все материальное поставлено было на степени наибольшего совершенствования, ибо считается, что тогда все данные к победоносной войне…
Так ли это? Давала ли когда-либо в прошлом успех лишь одна материя? Не была ли в прошлом сильна наша армия своим духом, своими нравственными устоями, имевшими в основе религиозную почву! Не глубокая ли вера в Бога и беспредельная преданность Царю давали нам победы?
Усиленно занимаясь ныне в войсках лишь одной материей, не готовим ли мы в будущем много горького для армии?
Правда, в здоровом теле здоровый дух! Но этот дух надо признавать… Надо верить, что у всякого человека есть частица Божества – душа… Все чаще и чаще в темном нашем народе приходится слышать: «души нет, а есть тело; а после смерти – остается от человека одна лишь падаль»…
В нашей же интеллигенции атеизм и материализм начинают преобладать, а она пример массе в армии…
В программу обучения наших войск входят духовно-нравственные беседы полкового священника с нижними чинами, которые производятся не особенно часто, не представляют интереса начальнику части и офицерам и потому в войсках имеют совершенно второстепенное значение.
Россия недавно пережила стихийное, бессмысленное анархическое движение; темный народ был сбит со своего жизненного пути; все, во что он верил, было загрязнено, затоптано, а нового ничего не дано… Все религиозные и нравственные устои в нашем народе пошатнулись; в нем проявились звериные инстинкты и если зверские порывы были остановлены силою, то это не значит, что они исчезли совсем; они остались и теплятся…
Из этой народной массы идет ежегодное пополнение армии, и потому святая обязанность начальников, руководителей и учителей погасить в солдате тлеющую искру безбожия, вернуть его к прежним верованиям и поднять в нем нравственность. Дело это нелегкое, ибо одними поучениями, объяснениями и рассказами ныне повлиять на солдата нельзя… Нужен личный пример, необходимо, чтобы среди начальников и офицеров было побольше убежденных и верующих, чтобы у каждого из них не было обоготворение своего «я», а было подчинение своей воли воле Божией.
Нельзя закрывать глаза на то, что религиозное воздействие в нашей армии чисто формальное, которое не может оказывать влияния на массу нижних чинов и потому не уничтожит в душах их ядовитые семена, посеянные там во времена лихолетия.
Командный состав и офицерство есть интеллигенция нашей армии и в зависимости от принципов, какими они руководствуются, понятиях о добре и зле, какие кладутся ими в основу этих руководящих принципов, от того, кому и чему они поклоняются, то и будущность армии находится в зависимости от того, во что верит, чему поклоняется эта интеллигенция.
Надо отметить, в общем, что люди поклоняются или Богу, или себе. Поклонение Богу, такое, какое указано нам Господом нашим Иисусом Христом, сопряжено с подчинением своей воли воле Божьей, а это многим кажется очень трудным. Гораздо легче для нас обоготворение своего «я», культ своих страстей, признание высшим благом удовлетворение всех своих желаний, хотя бы это и было сопряжено с гибелью ближних.
Принесенный с Запада атеизм стал проникать в наше образованное общество еще с конца восемнадцатого века, а во второй половине прошлого столетия заполонил почти всю нашу интеллигенцию; о Боге перестали думать, кощунственно утверждая, что наука похоронила Его, и даже стыдились заводить в обществе разговор о религии. И на таких идеях воспиталось много поколений; воспитывается на них и теперь наша учащаяся молодежь. Правда, поклонение своему «я» не было прежде так резко, так заметно: оно сглаживалось сознанием долга перед законом и стремлением к общественному благу.
Безразличие к религии, как дух времени, сказался и на интеллигенции армии; выразился он в недостаточном уважении начальника к подчиненному и обратно; проявился он в несоблюдении закона; в тех громадных хищениях, имевших место во время японской войны… А сколько было случаев за последние десять лет проступков, в которых ясно обнаруживалось отсутствие сознания долга…
Наша армия именовалась и именуется христолюбивым воинством, и это наименование должно быть поддержано, закреплено на далекое будущее…
Отрицание Бога, безверие породило так называемое революционное движение, вполне бессмысленное, и принесло много бедствий и позора нашей родине…
Но, как всякое напряжение, доведенное до известного предела, вызывает реакцию, так и крайности самообоготворения вызвали религиозное движение среди нашей интеллигенции. Много образованных людей, студентов, курсисток, людей пожилых и седовласых старцев истомились от пустоты безверия и стали искать неведомого им Бога…
Начавшееся религиозное движение среди нашей интеллигенции составляет такое историческое событие, которое, несомненно, сыграет важную и благотворную роль в будущей судьбе России, и армия наша, в лице всего командного и офицерского состава, должна принять самое горячее участие в этом движении.
Почти все наши войсковые части имеют свои храмы, которые посещаются в дни богослужений иногда исключительно только нижними чинами… Духовными собеседованиями офицеры не интересуются и таковых даже для офицеров не существует…
Повторяем еще раз, что ныне на нижних чинов можно действовать только примером, и потому духовно-нравственный подъем нашей армии возможен лишь при условии, когда, заботясь о физическом развитии тела, не забудут и душу солдата, и дадут возможность ей проявиться под влиянием возрождения веры в Бога и в Господа нашего Иисуса Христа у лиц, утративших ее, у сомневающихся, колеблющихся и относящихся равнодушно к религии или вовсе отрицающих ее, но по своему служебному положению поставленных начальниками, руководителями и учителями в нашей доблестной армии».
Проявлением воинского долга с ярко выраженными архетипическими признаками служит описание подвига донского казака Кузьмы Крючкова во время I Мировой войны. Вот как описывается этот подвиг: «Вместе со своими тремя товарищами он заметил немецкий разъезд в 27 всадников. Выждав время, Крючков гиком бросился на неприятеля и, сидя на хорошем, резвом коне, раньше всех врезался в гущу немецких кавалеристов. Вертясь волчком среди врагов, он первым ударом свалил начальника разъезда, а затем, несмотря на полученные раны, продолжал рубить направо и налево. Когда у него, уже слабевшего от ран, выбили шашку, он выбил у кого-то пику и, то защищаясь, то нанося удары, продолжал этот неравный бой. Подоспевшие товарищи быстрым натиском обрушились на многочисленного противника и после непродолжительного боя обратили оставшихся в бегство…
Несмотря, на то, что Крючков был ранен, он получил 16 ран, рука его разрублена шашкой, зато он один уложил 11 немцев, и до конца славного боя оставался в строю»… Примечательно, что «среди своих хуторян вся семья Крючковых пользуется заслуженной репутацией домовитых и религиозных людей».
Таким образом, одним из основополагающих компонентов этнокультурного организма является этническая картина Мира. Казачество, составляя пограничный оплот русской земли, созданный усилиями самого народа, удовлетворяло стремлению народных масс построить свою жизнь на излюбленных началах равенства и самоуправления, не нашедших себе осуществления в общих государственных порядках (конфликт этнической картины Мира, как выражения традиционной культуры, и искажений, что выливалось в инверсии). Казачество можно и необходимо рассматривать как часть русского (украинского) суперэтноса, наиболее яркого носителя этнической картины мира, этнических констант и доминант, а значит традиционной культуры. Казак как носитель Высшего Закона – носитель порядка, идеи внутренней и внешней целостности государства. Архетипическое чувство и понимание Закона для казаков имело ярко выраженный традиционно русский характер необходимости восстановления справедливости как воли Божьей. Примером может служить следующее описание событий Русско-японской войны. В феврале 1905 г., во время Мукденского сражения некоторые русские части были окружены японцами. Масса людей и обозов сбилась в овраге, выходы из которого были перекрыты врагом. Разрозненные попытки вырваться из этой ловушки успеха не имели. «Люди совершенно пали духом и лежали безучастно, укрываясь скатами оврага от пуль». Никакие убеждения и команды офицеров не действовали. Но вот какой-то унтер-офицер выскочил быстро наверх, в руках его мелькал большой крест. «Откуда взялся этот крест, трудно сказать. Вероятно, он принадлежал походной церкви. Унтер-офицер этот кричал: «Братцы, пойдем за крестом! За знаменем!» Кто-то крикнул: «Знамя! Выручай! Знамя пропадает!» И случилось что-то необычное: множество людей сняли папахи и, перекрестясь, быстро ринулись наверх, увлекая всех за собою. Без криков ура, молча, масса кинулась на заборы и валы, занятые японцами. Слышен был лишь топот бегущей толпы да ее тяжелое дыхание. Японцы оторопели и, прекратив стрельбу, бросились назад. Говорили, что наши в исступлении изломали пулеметы голыми руками».
§ 2.2 Основные понятия психологической подготовки военнослужащих
• Содержание общей, целевой и специальной психологической подготовки.
• Организация психологической подготовки.
• Направления психологической подготовки, принципы ее организации.
• Роль и место психолога в проведении психологической подготовки.
Психологическая модель современного боя.
• Задачи психологической подготовки (форма и способы их реализации при обучении вождению боевых машин и в ходе тактической подготовки).
Психологическая подготовка военнослужащих это система целенаправленных воздействий, имеющая целью формирование и закрепление у воинов психологической готовности и устойчивости, преимущественно на основе самосовершенствования личностных и развития профессионально важных качеств, приобретения опыта успешных действий в моделируемых экстремальных условиях боевой обстановки.
Более доступное понимание сущности психологической подготовки было, на наш взгляд, сформулировано известным русским физиологом И. П. Павловым: «Дело тут не только в силе взаимодействующих раздражителей, сколько в их новизне… Главная реакция пассивно-оборонительного рефлекса имеется не на силу, а на новизну».
Почему в приведенной цитате на наш взгляд изложена сущность психологической подготовки? О чем идет речь? В ходе обучения и воспитания любого специалиста военнослужащего предусмотрено формирование широкого спектра необходимых для выполнения профессиональной деятельности качеств. И в целом задача решается успешно. Однако опыт боевых действий показывает, что не каждое качество ранее сформированное может проявиться у военнослужащего при изменении условий деятельности (погоды, рельефа местности, видимости, огневого воздействия и др.), особенно при переходе к ведению реального боя. Есть очень много примеров, когда воин успешно поражает мишень на учебных занятиях и далеко не лучшим образом ведет стрельбу при изменении условий боя, когда пассивно-оборонительные рефлексы фактически способствуют неадекватному обстановке поведению воина и снижает результативность боевой деятельности.
То есть фактор новизны порой играет решающую роль в проявлении у человека ранее сформированных качеств, а значит в выполнении упражнения. И задача состоит в том, чтобы еще в мирное время, в ходе обучения и воспитания, предусмотреть и поставить обучаемого в такие условия, в которых будут выработаны необходимые для выполнения боевой задачи психологические качества. Другими словами, в ходе повседневной учебно-боевой подготовки до минимума сократить все то новое, неизвестное, с чем человек может встретиться в бою.
Каковы психологические механизмы психологической подготовки? За счет каких внутренних и внешних воздействий на психику военнослужащего осуществляется ее влияние? На эти и другие вопросы можно получить ответ, если подойти к пониманию основной теоретической и практической задачи психологической подготовки это целенаправленное формирование и закрепление у военнослужащих психических образов модели их предстоящих или будущих действий. И логика здесь должна быть такова чем большее количество предстоящих психических образов максимально соответствующих боевой обстановке мы сформируем у военнослужащего, тем меньше вероятность его попадания в ситуацию неопределенности, неизвестности, которая как правило влечет за собой срабатывание у человека пассивно-оборонительного рефлекса, а следовательно неадекватные действия.
Для большего понимания этого вопроса, рассмотрим, что по существу представляет собой психический образ действия?
Психический образ, или другими словами, что человек увидел, услышал, пережил и т. д. представляет собой не что иное как психологическую модель действия (боя) в сознании воина.Это не снимок на котором запечатлена какая либо ситуация, а значительно большее. Это достаточно сложный во времени процесс отражения не только объективной действительности, но и воссоздание ранее пережитых, увиденных и т. д. образов, с целью построения будущей деятельности воина, адекватной реально сложившейся ситуации. Регулятором такой деятельности выступают мотивы и потребности военнослужащего, его установка, а операциональной структурой – профессиональные действия. То есть методологически будет верным, если мы в ходе всей повседневной деятельности по организации психологической подготовки свои условия будем направлять на формирование как понятийной, так и образной основ модели предстоящих действий.
При этом очень важно учитывать, что образ выполнения того или иного действия определяется как его предметным содержанием (куда, как, с кем идти, что взять с собой), так и его значимостью для военнослужащего (а надо ли туда идти). Можно прекрасно быть подготовленным в профессиональном отношении с точки зрения умения водить, летать, осуществлять походы и т. д., иметь достаточно развитые профессиональные качества, но если не будут развита понятийная основа модели предстоящих действий, являющаяся первоосновой смысловой установки на поведение в бою, с большой достоверностью можно утверждать, что с должной эффективностью задание выполнено не будет.
В этой связи при организации психологической подготовки важно исходить из принципа опережающего формирование понятийной основы модели боевых действий по отношению к образной. Это значит, что любой замысел в реализации психологической подготовки должен получать свое начало посредством активизации убеждений в необходимости и важности поставленных задач, закреплении мотивационных установок, накопления представлений об условиях боя и т. д. В этих целях может широко применяться оправдавшие себя методы психологической подготовки связанные в основном со словесным, устным воздействием командиров, других специалистов на психику личного состава – убеждение, внушение и т. д.
О
