Тема 14: Личностный аспект политики

Цель:

1) Изучение личностного аспекта политики;

2) Закрепление материала по теме.

Основные дидактические единицы:

Психология власти. Властвовать или подчиняться. Власть в структуре личности. Роль личностного фактора в политике. Структура личности и политика. Политическая социализация индивида. Агенты, стадии и механизмы политической социализации. Политический менталитет. Структура политического менталитета.

При анализе политической реальности основное внимание уделяется, как правило, деятельности институциональных, организованных субъектов деятельности, составляющих политическую систему общества, – государственных органов, политических партий, общественно-политических движений. Считается, что именно в рамках подобной целостности прежде всего проходит политическая жизнь и осуществляется политическая власть.

На современном этапе общественного развития подобный институционально-организационный подход к проблеме политики представляется явно недостаточным. Его следует дополнить подходом личностным, предполагающим рассмотрение статуса личности в политической системе общества.

Невозможно представить себе функционирование политических структур общества вне личности. Индивиды «наполняют» собой, своей энергией, волей, интересами, мотивами, установками политические организации и институты. В конечном счете развитие общества, история в целом есть итог и процесс деятельности конкретных людей. В связи с этим выделение и решение проблемы статуса личности в политике поможет, с одной стороны, глубже проникнуть в законы функционирования всей политико-управленческой системы общества, с другой стороны, – уяснить процессы политизации или деполитизации индивида, усвоения им политических ценностей, приобщения к политической деятельности.

Категория «статус» (от лат. status– положение, состояние) в ее применении к субъектам деятельности обозначает их место в системе общественных отношений. Общественные отношения многообразны. Это – экономические, социальные, политические, правовые, нравственные, религиозные и т. д. Каждому их виду соответствуют «свои» субъекты, занимающие определенное место в сложившейся иерархии. Иными словами, можно говорить о статусе какого-либо производственного объединения в системе экономических отношений, о статусе той или иной партии в современной политике, о статусе любой из многообразных социальных групп (классовых, национальных, профессиональных, демографических и пр.) в социальной структуре общества и т. д.

Рассмотрение статуса личности, в том числе ее социально-политического статуса, требует особого методологического основания. Таковым основанием выступает понимание социального статуса личности как ее места в системе социальных отношений, социальной структуре общества.

Прежде всего, следует подчеркнуть, что обладание социальным статусом – неотъемлемое свойство всякой личности. Каждый из нас, представляя свою профессию, национальность, пол, возраст, образование, занимает ту или иную ступеньку на социальной лестнице. Причем использование слова «ступенька» здесь – не случайно. Статус имеет соотносительный характер. При опоре на систему соответствующих критериев он позволяет определить место индивида в вертикальном (неравенство, «выше–ниже») и горизонтальном (равенство) срезах.

Специфика социального статуса личности определяется ее включенностью именно в социальные отношения. Социальные отношения интегральны, а потому разнокачественны. Они включают в себя связи материальные и идеальные, объективные и субъективные, экономические и политические, эстетические и нравственные, правовые и религиозные, и т. д. Но разнопорядковость составляющих не исключает, а предполагает целостность социальных отношений, которая приобретается в процессе приведения всего разнообразия социальных связей к «общему знаменателю». В качестве такого «знаменателя» выступает характеристика места личности в социальной структуре. Иными словами, содержание социальных отношений составляют только те стороны общественных отношений, которые обращены непосредственно к человеку, характеризуют место индивидов в обществе с точки зрения их социального равенства и неравенства. Это отношения социально-экономические, социально-культурные, социально-политические.

Комплексный характер социальных отношений находит свое отражение в структуре социального статуса личности, складывающегося как совокупность соответствующих под статусов (статусов): социально-экономического, социально-культурного, социально-политического.

Социально-экономический статус есть результат взаимодействия экономической и социальной систем общества. Чтобы строить дороги, каналы, эксплуатировать заводы, нужны объединения большого числа людей как работников. Это производственный, собственно экономический аспект деятельности. Ее субъектами выступают промышленные предприятия, экономические ведомства, территориальные органы хозяйственного управления, банки, предприятия торговли и т. д. Подобные организации оказывают огромное влияние на социальную структуру общества. Оно осуществляется посредством характера и содержания труда, в который вовлечены люди. В ходе производственной деятельности они занимают определенное социально-экономическое положение (социально-экономический статус), которое описывается рядом показателей: средний размер заработной платы, объем душевого дохода, жилищные условия, имущественная обеспеченность, степень удовлетворения потребностей в различного рода услугах – транспортных, медицинских, бытовых и др.

Отношения в сфере культуры в ее общем понимании охватывает все общество, все его среды и системы. В этом смысле она есть сама общественная связь, существующая между людьми. Однако при рассмотрении проблемы статуса личности применяется узкий подход к явлению, берется важнейшая часть культуры – сфера воспитательной и просветительной деятельности. Ее субъектами являются образовательные организации, средства массовой информации, воспитательные, культурно-просветительные, спортивные учреждения и т. д. Будучи включенным в подобные организации, человек наследует, сохраняет, распространяет, осваивает общезначимые результаты, достигнутые обществом на данном этапе его развития.

Связи, возникающие в процессе развития индивида, его нравственного и умственного совершенствования, «возделывания» души и тела, составляют социально-культурный статус личности. С этой точки зрения учитываются показатели образования, духовного облика людей, их приобщения к культурному наследию, социализированности, развитости индивидуальных способностей и др.

Многообразные государственные органы, политические организации, движения, комитеты, фронты, центры взаимодействуют между собой по поводу власти, ее завоевания, удержания, укрепления, использования. Возникающие взаимоотношения имеют собственно политический характер. Вместе с тем государство, иные политические институты, движимые необходимостью эффективного политического управления, взаимодействуют также с разнообразными социальными группами и с составляющими их индивидами.

В свою очередь каждый индивид не только объективно включен в политическую систему общества. Удовлетворяя или недостаточно удовлетворяя свои потребности и интересы, он субъективно стремится прямо или косвенно приобщиться к управлению общественными процессами, устанавливает для этого связи с политическими институтами общества. Характер и совокупность подобных взаимосвязей и определяют социально-политический статус личности.

Власть либо защищает интересы граждан или их определенной части, либо ограничивает, подавляет их. В свою очередь, граждане поддерживают власть либо оказывают ей активное или пассивное сопротивление. Возможна также ситуация безразличного, индифферентного отношения к политическим институтам масс, разуверившихся в способности власти управлять обществом. В этих и других подобного рода действиях и отношениях проявляется характер социально-политического статуса социальных групп и отдельных личностей. Например, в современной политической жизни нашего общества налицо сложная картина переплетений интересов различных групп и слоев и их включенности во властные структуры: тех, чьи жизненные интересы были ущемлены властью в предшествующих период истории; лиц, чьи интересы тем или иным образом ущемляются в современной социально-политической ситуации; тех, кому политическая

конъюнктура дает «зеленый свет» в достижении их социальных целей. В результате такой разнонаправлен-ности установлений возникают и развиваются социально-политические отношения как сотрудничества, консенсуса, так и конфликта, борьбы.

Идентификация социально-политического статуса личности в качестве одной из сторон социального статуса позволяет сделать некоторые выводы. Во-первых, следует подчеркнуть тесную взаимосвязь социально-экономического, социально-культурного и социально-политического статусов индивида. Высокие показатели социально-экономического статуса данной личности скорее всего будут способствовать достижению ею высоких показателей социально-политического статуса, и наоборот. А высокие показатели социально-культурного статуса явятся непременным условием, своеобразным фундаментом подобного взаимовлияния социально-экономического и социально-политического статусов. Недостаточные показатели социально-экономического и социально-культурного статусов могут стать серьезным препятствием данной личности в достижении ею высокого социально-политического статуса.

Во-вторых, среди трех составляющих статуса личности один может быть доминирующим, оставляя два других на социальной и психологической периферии. Например, у крупного бизнесмена ведущим может быть социально-экономический статус, а у депутата или иного политического лидера – социально-политический. При этом следует отметить, что иерархия статусов может меняться в зависимости от сложившихся конкретных условий деятельности и отношений личности.

Кроме того, не всегда тот статус, который в качестве главного выделяет общество в данной личности, совпадает с тем статусом, какой выделяет в себе в качестве такового сам субъект политики. На этой почве возникает немало драматических противоречий внутреннего плана личности политика, неадекватно представляющего свое место в обществе, в общественном мнении, СМИ и др. Так, предприниматель может надеяться, что главное в его социальном статусе – социально-экономическая составляющая, имущественное, материальное положение. Но в общественном мнении решающее значение может приобрести его нравственный облик, уровень образования, культуры,

полезность для общества и прочее. Высококвалифицированный специалист – представитель национальных меньшинств – будет надеяться, что в первую очередь оценят его профессионализм, но при решении определенного круга проблем могут обратить внимание именно на национальную принадлежность, придав ей приоритетное политическое звучание в социальном статусе.

В-третьих, рассогласование социально-экономического, социально-культурного, социально-политического статусов личности политика, деформация их иерархии чреваты негативными последствиями не только для самого политика, но и для общества. В стабильном, социально сбалансированном обществе разные измерения статуса личности в социально-политической системе взаимосвязаны. Изменяя показатели одного из них, субъект политики, соответственно, меняет характеристики другого. С. Липсет в связи с этим отмечает: «Человек, восходящий на другую ступень социальной иерархии, как правило, меняет круг друзей, присоединяется к новым организациям, меняет место жительства. Иногда он изменяет даже свою религиозную принадлежность и имя. Очень часто претерпевают изменения и его политические взгляды» [111, с. 6]. Степень согласованности статусов выражает социальную определенность личности и является важнейшим фактором стабильности общества в целом и перспектив успешной самореализации самого политика.

В-четвертых, механизмом реализации всех трех статусов, их интеграции и успешной реализации выступает социально-психологический статус. Его сущность проявляется через мотивированное целенаправленное развитие творческого потенциала субъекта политики, гармонизацию его притязаний с интересами и ожиданиями общества, а также в достижении соответствия личностно-профессиональных качеств объективным требованиям общества, предъявляемым к конкретному статусу политика.

По своему содержанию социально-психологический статус представляет собой многомерную архитектонику, синтезирующую: в качестве приоритета – политика как целостности его индивидных, личностных, субъектно-деятельностных характеристик, которые делают его самобытной индивидуальностью, которая в соответствии с принимаемым моделью, алгоритмом и технологией реализует востребованный

обществом собственный статус; взаимосвязи и отношения политика с социальной средой, политическими институтами, которые реализуются через различные каналы взаимодействия, деятельности, общения и пр.; многомерное социальное окружение, которое выдвигает требования, создает условия и оказывает иное активное и пассивное воздействие на облик, деятельность и поведение политика. Именно социально-психологический статус определяет продуктивность его социально-политического статуса.

Структурными компонентами социально-политического статуса личности являются социально-политическое положение; социально-политическая позиция; социально-политический престиж и мотивация политической деятельности; профессионализм в выполнении политических функций.

Социально-политическое положение определяется сложившейся системой политических отношений, в которую включены субъект политики и его взаимосвязи в обществе. Формируемые в ней политические отношения имеют объективный характер и складываются на продолжительный период времени в ходе совместной политической деятельности. Социально-политическое положение личности можно выяснить, опираясь на ряд объективных показателей: характер включения политика в управление общественными процессами, механизм связи с политическими институтами общества, социально-политическую роль в обществе, политические права и обязанности, степень политического влияния, уровень авторитета.

Социально-политическая позиция как объективная сторона статуса личности политика проявляется как его внутреннее самоопределение, осознание, оценочное отношение к собственной Я-концепции, социально-политическому положению и результатам своей политической деятельности. Эта позиция проявляется не только в политической деятельности, но и в поведении, взаимоотношениях, во всех реальных и формальных сторонах политики.

Социально-политический престиж и мотивация политической деятельности определяют направленность и заинтересованность в выполнении различных обязанностей в сфере политики. При этом профессионализм или профессиональная компетентность политика определяют его успешность в выполнении политических функций.

Будучи включенным в ту или иную политическую систему, организацию, человек интегрирует в себе политически значимые черты данного общества (сообщества). Таким образом социально-политический статус становится одновременно и элементом психологической структуры личности политика, и его социальной моделью, признаваемой обществом. В частности, каждый представитель какого-либо демократического государства, открытого общества, имея общий образ жизни и реализованность политических прав и свобод, подчиняясь демократическим принципам и традициям поведения, ориентациям и установкам, соответственно оценивает свою жизнь и деятельность, жизнь и деятельность людей, находящихся в условиях тоталитарных, закрытых обществ. Все это оказывает огромное политически-регулирующее воздействие на жизнь конкретного субъекта политики.

Вместе с тем подобный процесс неоднозначен. Его не следует абсолютизировать. Зачастую одно и то же социально-политическое положение в обществе по-разному воспринимается, переживается, оценивается разными людьми. Этим объясняется различие в позициях, порой существующее у людей, обладающих одинаковыми социально-политическими показателями. Здесь сказывается многое, в частности, духовность личности, ее мировоззренческие установки, многообразные влияния со стороны иных социальных групп и политических организаций, социально-психологические особенности личности и т. д.

Социально-политическая ориентация личности имеет ряд сторон:

а) ретроспективную, складывающуюся по поводу политического «происхождения», политического прошлого человека;

б) ситуативную, обусловленную наличным социально-политическим положением;

в) перспективную, связанную с планами развития социально-политических показателей статуса личности.

В более узком смысле слова социально-политическая позиция – это выбор индивидом предпочитаемого социально-политического положения и путей его достижения.

Социально-политический престиж также принадлежит субъективной стороне статуса. Это тоже оценка положения личности в политической системе, но даваемая уже общественным мнением. Она имеет сравнительный характер и, если высока, наделяет соответствующее явление особой привлекательностью, вызывает у людей стремление приобщиться к нему. Это один из действенных регуляторов поведения.

Оценки социально-политической престижности даются, во-первых, на основании понимания социальной и политической значимости данного вида деятельности (законодательной, исполнительной, судебной, военно-политической, внутриполитической, внешнеполитической и т. д.); во-вторых, – на основании определенной системы ценностей, установок, идеалов, сложившейся в обществе. На их формирование влияет, кроме того, многообразная совокупность факторов, как формальных, так и неформальных. Сюда относятся официальная позиция государства и проводимая им на деле политика, целенаправленная деятельность различных политических и социальных сил, награды, премии, звания, а также уважение в обществе, признание авторитета и др. Санкции, воздействующие на динамику социально-политических престижных оценок, могут иметь и негативную направленность, снижающую их уровень.

В обществе складываются иерархии социально-политического престижа. Например, в статусном сознании людей советского периода нашей истории социально-политический престиж члена КПСС был высок. В конце 1980-х годов ситуация изменилась. Ряд факторов, в том числе и упавший социально-политический престиж коммуниста, предопределил массовый выход коммунистов из рядов своей политической организации.

Каким образом определить уровень социально-политического статуса личности (высокого, среднего низкого) в политической системе?

Политическая система организуется и функционирует в обществе на трех взаимодействующих и взаимосвязанных уровнях. На макроуровне концентрируются усилия и отношения высших центральных политических институтов, высших государственных организаций, руководящих органов политических партий. Мезоуро-вень образует деятельность аппаратов и учреждений так называемого среднего звена, а также административных органов власти регионального, областного, районного масштабов (различные ведомства, агентства, комиссии, советы, префектуры и т. п.). На политическом макро- и мезоуровнях находятся представители таких социальных групп, которые вне политики просто не существуют Политики-профессионалы, специалисты, работающие в законодательных, исполнительных, судебных государственных органах разных уровней, партийные функционеры – это представители социальных слоев, «наполняющих» институты и организации политической системы общества Микроуровень составляют политическая деятельность и отношения между людьми, гражданами как первичными субъектами, образующими общую ткань политики.

Политические права и обязанности, механизм участия в управлении делами общества, социально-политическая роль личности, закрепленные Конституцией страны, ее законами применительно к каждому гражданину, образуют соответствующий социально-политический статус личности, отвечающий микроуровню политической системы. Это первичный, низкий уровень социально-политического положения и статуса в целом. Человек, не имеющий гражданства, лишенный политических прав и обязанностей, не обладает социально-политическим статусом применительно к данной политической системе. Но в то же время он сохраняет социально-политические статусные показатели, соотнесенные с международным правом.

Личностям, включенным в политическую систему на ее мезо- и макроуровне, общество, политическая система делегируют более высокие, соответствующие одному либо другому уровню, права и обязанности, усиливающие их политическое влияние. Меняется механизм включенности данного индивида в политические образования, растет его социально-политическая роль. Возросшие по политической вертикали показатели определяют социально-политическое положение данной личности и в целом ее статус как средний либо высокий.

Своеобразие социально-политического положения личности, обладающей средним или высоким статусом, предопределяет неизбежность политической окраски ее менталитета, социально-политической позиции. В данном случае речь идет о более рельефной политической выраженности позиции в сравнении с позицией людей, деятельность которых прямо не сопряжена с политикой В структуре духовности «государственных», «политических» индивидов значительное место занимают политические ценности и убеждения. А нерасчлененность интеллектуально-рационального и чувственно-эмоционального компонентов сознания предопределяет острое восприятие и переживание политических знаний, принципов, ритуалов, традиций, эталонов и норм поведения. Эти компоненты присутствуют в социально-политической позиции людей с высоким, средним статусом как личностно значимые, оцениваются как высшие, как идеалы. Г.Г. Дилигенский выделяет ценностно-ориентированный тип вовлеченности личности в политику [38, с. 228–230]. Если подобного не происходит, если доминирует инструментальный, «службист-ский» тип функционирования личности в политике, связанный с обыкновенной службой в бюрократических институтах партийно-государственной власти, то социально-политическая позиция человека не соответствует высоким показателям его социально-политического положения. Это указывает на противоречие между структурными составляющими статуса, на его деформацию, которая резко снижает эффективность политической системы общества.

Безусловно, инструментальный, «службистский» тип социально-политической вовлеченности отнюдь не является исключительной особенностью бюрократических, в частности, тоталитарных, режимов. В обществах с развитой представительной демократией он сосуществует с ценностно-ориентированным типом, зачастую даже в психологии одних и тех же людей. Но в психологическом плане эти типы различаются. У них различны характер личностной мотивации. Отличие инструментальной вовлеченности от ценностно-ориентированной состоит в том, что ценностный уровень мотивации играет в ней подчиненную, второстепенную роль. Человек не стремится интериоризи-ровать основные политические ценности системы, сосредоточившись лишь на выполнении предписанных пирамидой власти служебных обязанностей. При этом, как правило, недостаточное внутреннее усвоение политических ценностей негативно сказывается и на профессионально-служебной деятельности, выполнении соответствующей данному статусу социально-политической роли.

В целом характеристики социально-политического статуса личности, его «наполнение» во многом зависят от типа общества, сложившейся в нем политической системы. Остановимся в этом смысле на примерах тоталитарной и демократической систем.

Прежде всего следует подчеркнуть, что тоталитарные или демократические показатели характеризуют не только политический режим, но и каждую сферу общественной жизни. Иначе говоря, тоталитаризм и демократизм – не изолированные от других общественных процессов политические явления, а составные части целостного изменения общества: развития социальной структуры, экономического роста или спада, движения производительных сил, прогресса или застоя знаний, формирования либо отсутствия гражданского общества и правового государства, эволюции культуры, сочетания индивидуального и коллективного развития человека и общества и т. д. Таким образом, тоталитарное и демократическое общества различаются не только спецификой положения индивида в политической системе, но и особенностями взаимосвязи всех составляющих социального статуса личности – социально-экономической, социально-культурной, социально-политической.

Тоталитаризм – это общественный строй, при котором государство полностью подчиняет себе все сферы (системы) жизни общества и отдельного человека. Существующая лестница социальных неравенств закрепляется и поддерживается элитой в неизменном состоянии. В экономике обеспечивается доминирование государственной собственности. В сознание масс внедряется всеохватывающая мобилизационная идеология, обращенная не столько к разуму, сколько к чувствам, инстинктам. Монопольным правом на политическую деятельность обладает только одна партия. А поскольку любая деятельность при тоталитаризме является государственной, подчиненной идеологии, постольку любое прегрешение в хозяйственной или профессиональной сфере сразу же превращается в политическое.

Такие важнейшие показатели социально-политического статуса личности, как политические права и обязанности, социально-политическая роль в управлении делами общества, носят в тоталитарном обществе по большей части «декоративный» вид, на деле реализуются в незначительной степени.

Основным требованием к «окраске» социально-политической позиции личности, вне зависимости от уровня ее социально-политического статуса, является наличие благонадежности особого вида – партийно-государственной. При этом дело не ограничивается

лишь социально-политическими аспектами. Как правило, институтами тоталитарного государства контролируется весь духовный мир человека вплоть до глубоко интимных чувств и переживаний. Продвижение по лестнице статусов обеспечивает отбор, осуществляемый властными структурами по качествам, отвечающим интересам тоталитарно-бюрократической системы. Таким образом, достичь боле или менее значимого социально-политического и в целом социального положения можно, лишь пройдя идеологические фильтры.

Социально-политический престиж высокостатусного положения в тоталитарном обществе исключительно высок. Во-первых, обладать значительной политической властью в подобном обществе – значит обладать властью не только в политике – но в жизни, в обществе в целом. Во-вторых, престиж – образование, которое может адекватно отражать положение того или иного субъекта в пирамиде власти, а может быть завышенным (заниженным) относительно этого реального положения. Так, например, пропагандистские кампании, направленные на «освящение» руководящей роли КПСС в советском обществе, способствовали завышению социально-политического престижа всякого субъекта, включенного во власть.

В демократическом обществе существует иной, отличный от тоталитаризма, характер взаимосвязи общественных систем. Рыночной экономике с различными формами собственности здесь соответствуют демократические показатели политической системы. Справедливо отмечает Р. Арон, что «государство считает своим достоинством то, что не руководствуется идеями ни одной из противоборствующих партий. Государство нейтрально, оно терпит многопартийность» [10, с. 67]. Однако следует заметить, что оно требует от всех партий уважения к себе – к своей конституции. Не будучи связано с какой-либо одной партией, в идеологическом смысле оно носит светский характер, поддерживает плюрализм идеологической системы. При отсутствии жесткого государственного давления на гражданское общество это общество самоструктурируется, выстраивая социальную иерархию, соответствующую эффективности экономики, развитию культуры и духовности.

В гражданском обществе, неразрывно связанном с демократией, разнообразие политических взглядов, мотивов, интересов не только допустимо, но и необходимо. Здесь действуют многообразные социальные и политические силы, достигающие своих целей путем взаимных контактов, соглашений, взаимопонимания либо противостояния. Средний и высокий социально-политический статус личности может быть связан с ее соответствующим местом на государственной службе, а может – с местом в политической партии, поддерживающей государство либо оппозиционной ему. При этом достаточно высокое социально-политическое положение личности в партии не обязательно сопровождается соответствующим уровнем социально-политического престижа в обществе. Здесь сказывается политическая «разнокалиберность» гражданского общества, состоящего из влиятельных и одновременно самых незаметных политических образований.

В условиях многопартийности участникам политической жизни в большей степени присущ ценностно-ориентированный тип вовлеченности в политику, связанный с осознанием интересов и предпочтений соответствующих социальных групп. Государственный пост, членство в выборном органе, формальное или неформальное лидерство в партии, движении, парламентской фракции требует выработки, отстаивания четкой политической позиции. В борьбе за ее утверждение, по сути, и складывается социально-политическое положение, в целом статус «политической» личности.

Следует подчеркнуть, что реальность социально-политических показателей низкого, первичного уровня статуса, связанная, в частности, с действительной выборностью власти, защищенностью и реализацией прав и свобод человека, влияет на социально-политическую позицию и престиж человека в демократическом обществе, осознающего собственную значимость в процессе формирования политической системы в стране.

По-видимому, прежде всего характер политического строя и политическая культура, связанные с активностью социально-политического статуса личности на любом уровне его проявления, предопределили появление в демократическом обществе феномена политического лидерства. Потенциальный лидер должен уметь завоевывать доверие в широких социальных слоях, особенно среди сторонников той политической партии, которую он возглавляет или представляет. Тоталитарный лидер в этом не нуждается, ему важно прежде всего овладеть умением обходить соперников в ходе аппаратных интриг в высших эшелонах бюрократической власти, создавая себе опору в номенклатуре, в партийно-государственном аппарате, а не в массе населения [38, с. 185–186].

Характеристика компонентов социально-политического статуса личности, его уровень в решающей степени зависят от взаимоотношений человека не с политической системой в целом, а прежде всего с государством. Государственность пронизывает всю жизнь общества, человека. Связь человека с государством интериоризируется и воплощается не только в социально-политической позиции, но в качествах духовного облика, мировосприятия каждого индивида. Это |качество, сформированное человеком в процессе его жизнедеятельности в рамках государственно-политических образований, B.C. Барулин называет сопричастностью человека государственности [14, с. 199]. Взаимоотношения человека с государством в большей степени, нежели взаимоотношения с иными компонентами политической системы, характеризуют социально-политический статус личности.

Отношение человека к государству, как важнейшее содержание его социально-политической позиции, зависит от отношения государства к человеку, которое при всем многообразии оттенков может быть сведено к двум полюсам: защите и подавлению личности [14, с. 202–204].

Защиту, обеспечение государством социально-политического положения личности можно дифференцировать следующим образом.

1. Защита социально-политического статуса личности в международном плане, когда граждане государства оказываются за пределами своей страны. Человек, оказавшийся вне своего социально-политического образования, особенно остро чувствует отдельность, отстраненность от привычной социальной и политической среды. Поддержание его статуса, соответствующая защита со стороны государства в случае ее необходимости обостряет сопричастность личности государственности, наполняет социально-политическую позицию установками и мотивами, поддерживающими существующий политический порядок.

2. Защита, гарантирование личности ее социально-политического статуса с точки зрения внутренних отношений. В данном случае речь идет о защите от действий антисоциальных сил, экстремизма, национализма, охлократии и т.п. Государство способно и должно защищать социально-политический статус личности от самого себя. В повседневной жизни человек, как правило, взаимодействует с нижними этажами государственной машины, порой сталкиваясь здесь с равнодушием, обманом, халатностью и т. д. Мезо- и макроуровни государственной власти, отстраненные от контактов с отдельными индивидами, часто представляются человеку механизмами защиты его от произвола чиновничьих низов. Иллюзия о том, что высшие эшелоны государственной власти заинтересованы в обеспечении социально-политического статуса личности, всегда была и остается весьма живучей.

На деле защита социально-статусных характеристик зависит не от уровня государственных образований, а от характера политического строя и режима. При наличии подобной защиты социально-политическая позиция личности приобретает прогосударствен-ную направленность; более того, у человека складывается ощущение социальной, духовной комфортности, устойчивости в современном мире. Социально-политический престиж государства и личности в таком государстве высок.

В современном обществе государство воспринимается и как институт подчинения, давления на человека. Объективные основы подобного восприятия, конечно, существуют. Государство регулирует отношения между людьми с различными, порой противоположными интересами и устремлениями и порой должно опираться на силу (прежде всего силу закона) в поддержании сложившейся иерархии социально-политических статусов.

На практике сложились различные формы и степени государственного давления, ограничения социально-политических статусных показателей личности. Во-первых, это прямой запрет. Речь идет, к примеру, об ограничениях передвижений между странами, ограничениях в праве проживания в отдельных районах, городах, отстранении от участия в выборах, запретах на профессию, препятствиях при получении гражданства и т.п. В известных условиях подобные действия государства могут быть оправданными, но в целом они воспринимаются человеком как ущемление его социально-статусного положения, изменяют качество сопричастности государству.

Во-вторых, государство способно выступать как угроза обществу и гражданину. Подобная социально-политическая роль государства проявляется, как правило, в тоталитарно-репрессивных режимах. Эти режимы не просто ограничивают те или иные социально-политические показатели статуса личности, но путем прямого насилия, по сути, парализуют ее социальное развитие, лишая человека права на свободу.

Деформация социально-политического статуса приводит к соответствующей реакции, которая воплощается в адекватной наполненности социально-политической позиции индивида. Данная позиция в одном случае может быть связанной с социальным страхом, пронизывающим все общество; в другом случае – с социальной апатией, полным безразличием по отношению к политическим вопросам; в третьем – с социальным конформизмом, стремлением приспособиться к режиму, жить по двойному социально-политическому, духовному стандарту. Наконец, в четвертом случае социально-политическая позиция человека проявляется в стремлении активно противостоять государству в деятельности по реализации данной позиции. Социально-политический престиж государства в глазах личности и соответствующий престиж личности в глазах государства ничтожны.

Сопричастность личности государству, таким образом, в существенной степени характеризуя ее социально-политический статус, наполняет позицию человека самыми противоречивыми установками и ценностями. Здесь могут сочетаться (порой даже одновременно) мотивы, связанные как с ролью государства-защитника, так и с ролью государства-насильника. Причем такое противоречивое единство обусловлено объективными причинами и вполне закономерно.

Итак, каждая личность занимает определенное место в политической системе общества, приобретая тем самым социально-политический статус. Это ее соотносительное положение в политической системе общества, характеризующееся соответствующей ролью, правами и обязанностями, осознаваемое индивидом в качестве его социально-политической позиции и получающее престижную оценку в общественном мнении.

Статус личности в политической системе общества, безусловно, должен быть подвергнут более глубокому и всестороннему анализу. Его результаты позволят определить пути формирования правового государства и гражданского общества, указать пределы политического регулирования отношений, связанных с личностью.

5.2. Личностно профессиональное и гуманитарно-технологическое развитие субъектов политики

Проблема личности в политике относится к числу вечных. Она вызывает неизменный интерес у философов и историков, писателей и моралистов, религиозных мыслителей и психологов. В политической науке, между тем, эта проблема относится к числу наименее исследованных. В профессиональных политологических изданиях число публикаций на эту тему – минимально, что связано с претензиями многих политологов на создание объективной науки, где действие субъективного фактора сведено к минимуму. Личность они выносят за скобки либо потому, что считают ее влияние на политические события минимальным, либо потому, что не владеют качественными методами исследования, позволяющими учитывать уникальные, неповторимые свойства личностей тех, кто делает политику.

В современной политической науке ситуация медленно меняется. Большинство политологов сейчас признают необходимость исследования личностного фактора в ходе политического процесса. Одной из причин поворота политологов к изучению этого феномена стала неспособность институционального политического подхода предсказать те кардинальные перемены, которые произошли в мире после начала перестройки в СССР. Многие тогда задавались вопросом: как развивалась бы политика в мире, если бы генеральным секретарем КПСС был избран не М. Горбачев, а А. Громыко или В. Гришин. «Вес» личностных качеств советского лидера в происшедших переменах был столь значителен, что это во многом заставило пересмотреть традиционные подходы к изучению политики.

Для большинства непрофессионалов в области политической науки именно вокруг личностей тех, кто делает политику, сосредоточен основной интерес к политике. Читающая публика хочет знать биографии тех, кто изменил лицо эпохи. Ее интересуют их стиль и вкусы, семейное окружение и спортивные увлечения. Нам не случайно кажется: поймем политика как человека – и перед нами откроются скрытые пружины его политического поведения.

Чтобы понять, кто прав: профессионалы или любители, попробуем прежде всего проанализировать, что даст нам понимание личности для проникновения в политические механизмы.

В политической мысли сложились две традиции в трактовке проблемы личности. Первая из них придает личности решающее значение в определении направления политического процесса. Зачастую сторонники этой позиции просто сводят политику к личности лидеров, вождей, авторитетов. Еще Паскаль сказал, что если бы нос Клеопатры был чуточку короче или чуточку длиннее, то история человечества выглядела бы совершенно иначе.

В русле этой традиции велись дискуссии конца XIX – начала XX века о роли личности в истории, которые хорошо известны благодаря вкладу Толстого, Карлейля, Джеймса, Плеханова и Троцкого. Пожалуй, наиболее известная книга этого рода – это работа Сиднея Хука «Герой в истории».

Политическая роль – это набор прав и обязанностей, статус, реальные функции, связанные с местом личности в политической системе.

Роль личности в истории вообще и в политике в особенности обосновывается сторонниками первого подхода личными достоинствами вождей: политическим талантом, способностями, знаниями, навыками, авторитетом. Как видим, речь идет о том, что личностным качествам придается большее значение, чем собственно политическим позициям того или иного персонажа. В этом же ключе работают и те политические психологи, которые рассматривают не столько достоинства политиков, сколько, напротив, их комплексы в качестве мотива политического участия. Так, американский исследователь Дж. Барбер, следуя за Альфредом Адлером, предлагает компенсаторную концепцию власти. Он полагает, что именно комплекс неполноценности, вызванный детскими травмами, пережитыми политиком на ранних стадиях становления его личности, мобилизует его на достижения, не сравнимые с достижениями его более удачливых сверстников.

Второй подход, напротив, скорее принижает роль личности в политике. Среди сторонников этой точки зрения есть различия. Политологи позитивистского толка, особенно бихевиористски ориентированные, не возражая против исследования отдельных компонентов личности в политике, не видят смысла в анализе целостной личности как фактора, влияющего на процесс и систему Так, А. Инкелес, выражая точку зрения многих политических социологов, считает, что индивидуальные особенности «гасят» друг друга в масштабных политических процессах. Есть смысл поэтому изучать не индивидуальные, а массовые закономерности, например, распределение политических ролей. Личностью же политолог может пренебречь.

Иную по замыслу, но сходную по сути позицию занимают политологи, которые считают личностный фактор в принципе не значимым по сравнению с факторами социального воздействия на политику. Теоретики, принадлежащие к марксистской традиции, выделяют экономические факторы, детерминирующие политику. Политологи, стоящие на позициях функционализма, фокусируют исследование на системообразующих составляющих политических партий, организаций, движений. Общее между ними то, что они выводят личность за рамки факторов, среди которых следует искать причинное объяснение макрополитических процессов.

Политическая практика авторитарных и тоталитарных режимов дает дополнительные аргументы тем политологам, которые стремятся ограничить значение личностных детерминант политики. Они полагают, что если авторитарная политика рассматривает человека как материал для своих политических экспериментов, то зрелая демократическая система должна быть безличным механизмом, который обеспечивал бы человеку его права и свободы независимо от того, какой лидер сегодня во главе государства. Крайним выражением этой позиции являются леворадикальные, анархистские концепции, которые отрицают не только авторитет вождей, но и вообще необходимость любой организованной политической деятельности, сводя тем самым на нет значение разумной личности в политике. На место воли и сознания личности, планирующей и организующей политический процесс, приходят массовые инстинкты.

Однако линия водораздела между приведенными выше точками зрения в прошлом проходила по вопросу о личности нерядовой. Основные дискуссии велись вокруг роли политического лидера. Личность рядового гражданина обозначалась, так сказать, во множественном числе, как часть массы. И хотя литература по проблеме личности в политике по-прежнему содержит большое число работ о личностях политиков, их во многом вытесняет проблематика, связанная с обычными гражданами. Вовлечение в политику ранее пассивных слоев населения со всей остротой поставило перед политической психологией и политологией в целом, вопрос о том, как личностные особенности влияют на участие в политике.

Кроме выявления «веса» личности в анализе политического процесса в политической психологии ставится и другая важная задача: понять, каково содержание этого взаимодействия, какие тенденции прослеживаются в разных типах политических систем? В истории политической мысли сложились довольно устойчивые комплексы представлений, получившие свою классическую форму в трудах Т. Гоббса, Г. Спенсера, А. де Токвилля, Ж.-Ж. Руссо и других. Одна из моделей взаимоотношения между личностью и политикой описывается в терминах «подчинения» личности государству. Необходимость такого подчинения личности мотивируется ее природой: неразумной, эгоистической и потому нуждающейся в контроле. Эта точка зрения идет от Т. Гоббса.

Современные политологи вводят новые мотивы, объясняющие необходимость подчиненного положения личности, мотивируя ее управленческими задачами (Д. Белл, С. Липсет, У. Мур), обеспечением устойчивой демократии (Р. Даль, У. Корнхаузер), достижением большего равенства (Дж. Роулз, Г. Гэнс). Однако общим для всех приверженцев данной модели является представление о политическом регулировании как подчинении личности государству, организации, элите, ограничивающем участие рядового гражданина и его роль в политике. При этом сама личность выступает в роли пассивного объекта управления, нуждающегося в надличностных механизмах, способных обуздать ее несовершенную природу.

Иным представляется характер взаимодействия личности с системой тем политическим психологам, которые следуют за А. Смитом, Г. Спенсером, У. Годвиным, видевших в личном интересе механизм, который приводит в движение и политику. Модель «интереса» предполагает, что и социальный, и политический порядок возникает как естественный результат сочетания интересов разных людей; нужна поэтому не сила подавления, а рациональное осознание индивидом своих выгод от общих усилий. Важнейшим постулатом в этой традиции является рассмотрение личности как активного субъекта политической деятельности. Те либеральные и неоконсервативные теоретики, которые используют эту модель, резко негативно относятся к любым формам коллективности, централизации власти и подчинению ей индивида. Проблемы политического строя, власти и свободы они рассматривают в индивидуалистической перспективе.

«Поведенческая революция» привела к выделению проблемы личности в политике в специальную область в рамках политической психологии. Есть несколько типов исследований, представляющих эту область. Во-первых, это так называемые кейс-стадиз (case studies), или качественные исследования отдельных конкретных случаев, в фокусе которых находятся неповторимые индивидуальности, будь то политик или просто гражданин. Хотя методы, используемые для создания индивидуальных политических портретов, нацелены на раскрытие их уникальных личностных качеств, они отвечают научным критериям. Для этого используются стандартизированные процедуры обработки материалов.

Многие из работ этого типа представляют собой психобиографии политических деятелей. Среди работ психобиографического направления выделяются труды Э. Эриксона о Лютере, Гитлере и Элеоноре Рузвельт, А. Джорджа об американском президенте Вуд-ро Вильсоне, Е. Вольфенстейна о Ганди, Ленине и Троцком. Создана целая галерея портретов, среди которых можно найти практически всех известных мировых политиков: вплоть до Ельцина, Саддама Хусейна и Клинтона. Основная задача кейс-стадиз – дать представление о личности политика, исходя из опыта его первичной социализации и выводя из него внутренние мотивы политических поступков. При этом, описывая жизненный опыт политика, они, как правило, отвлекаются от общей политической ситуации.

Другое направление изучения личности в политике – агрегативные исследования, напротив, встраивает факты личной биографии политика в исторический контекст самого политического процесса/Такие авторы, как Дж. Кокс, С. Хьюз, М. Блох, Б. Броди, А.Я. Гуревич и другие историки и политологи видят свою задачу не в редукции политических событий к действиям отдельных личностей, но в привнесении личностного компонента как фактора в объяснение исторических событий в политике. Это направление исследует влияние личностных факторов на такие процессы, как войны, революции, национальный характер, политическая культура.

Третье крупное направление представлено типологическими исследованиями. В них предпринимаются попытки классифицировать политических деятелей в психологических терминах от самых примитивных до сложнейших. Основаниями для классификации служат отдельные психологические особенности политиков, свойства их поведения, мышления, стиля межличностных отношений, принятия решения и т. д. Одной из наиболее известных классификаций является схема Т. Адорно, основанная на понятии авторитарности. М. Рокич предложил в качестве основания для типологии политиков такое качество, как догматизм. Д.Трисман избрал две базовые личностные ориентации: на традицию и на внутренние цели. Г. Лассуэлл и Дж. Барбер выделяют политические роли. Лассуэлл предлагает типологию, выделяющую роли «агитатора», «администратора» и «теоретика», а Барбер – «зрителя», «рекламирующего», «сопротивляющегося» и «законодателя».

Обобщая развитие проблематики личности в политике, американский политический психолог Фред Грин-стайн предложил концепцию, определяющую значение личностного фактора в политическом процессе. Его роль становится особенно важной, во-первых, когда появляются абсолютно новые политические обстоятельства, не имеющие аналогов в прошлом. Во-вторых, в сложной и противоречивой ситуации с большим числом неопределенностей. В-третьих, в ситуации, когда есть выбор между разными силами, предлагающими разные политические решения. По мнению Гринстайна, роль личности в политическом процессе тем больше, чем более среда восприимчива к тому, что личность ей предлагает, чем выше позиция человека в политической системе, и чем ярче сила Эго того или иного политика.

Заметим, что сегодня уже не дискутируется вопрос о том, нужны или не нужны исследования личности в политике. Вульгарный психологический редукционизм ранних работ уступил место сбалансированному учету как личностных, профессиональных, так и ситуационных переменных, представленных в мультивариативном подходе.

Феномен личностно-профессионального развития и самореализации выступает фундаментальным приоритетом социальной теории и практики. Он интересует многих исследователей, организаторов различных сфер деятельности и всех специалистов. В частности Президент Международной академии ак-меологических наук Н.В. Кузьмина его определила следующим образом: «Личностно-профессиональное развитие – это качественная характеристика субъекта деятельности – представителя данной профессии, которая определяется мерой владения им современным содержанием и современными средствами решения профессиональных задач, продуктивными способами ее осуществления. Мера этого овладения у разных людей различная, поэтому можно говорить о высоком, среднем и низком уровне профессионализма деятельности представителя той или иной профессии» [47, с. 39].

Руководствуясь акмеологическим подходом, который позволяет целостно охарактеризовать и оценить личностно-профессиональное развитие и самореализацию политика, представляется практически целесообразным использовать его в политической деятельности. Иначе говоря, такой подход дает возможность создать оптимальную модель или «портрет» политического деятеля для определения степени (уровня) его соответствия требованиям его деятельности. С одной стороны, такой «портрет» должен создаваться достаточно крупными «мазками», чтобы целостно и системно охватить все основные черты субъекта политики, отличающие его от людей других профессий. С другой стороны, «мазки на портрете» должны дать ясное и конкретное представление о приоритетности его личностно-профессионального развития. В общей палитре должны быть ясно различимы, но гармонично связаны все вырисованные детали, которые и создают образ привлекательного политика.

Концептуальное осмысление проблемы создания личностно-профессиональной модели современного политика обусловлено рядом обстоятельств традиционного и неординарного характера. Одним из наиболее существенных таких обстоятельств выделяется общий переход страны к рыночной экономике. Рыночные отношения требуют преобразования всех сфер жизнедеятельности общества, и прежде всего функционирования политических институтов. Их приоритетность среди других определяется не только ответственными и нестандартными задачами, которые решают субъекты политики в современных условиях, но и отсутствием достаточных теоретико-методологических, организационных и практических основ разработки и реализации научно обоснованной модели современного политика как ее основного субъекта политической деятельности.

Опыт свидетельствует, что без современных методологических оснований проблема представляется трудноразрешимой. Проблему подготовки человека к компетентному труду нельзя назвать второстепенной для науки. Достаточно отметить, что главное предназначение образовательных заведений всегда состояло в подготовке человека к жизни и труду в избранной или предписанной сфере. Однако последующий самостоятельный труд становился, как правило, и своеобразной школой самостоятельного профессионального становления его субъекта.

Многие исследователи справедливо отмечают, что проблема личностно-профессионального развития и самореализации политиков собственно в научном плане поставлена сравнительно недавно, а в политической психологи выдвигается впервые [7, 32, 107 и др]. Реальность такова, что в познании и решении этой проблемы ученые и практики руководствуются сложившейся методологической парадигмой. Как следствие такого подхода – каждая наука в отдельности получает и оперирует частичным знанием о сущности данного целостного феномена. Соответствующие им учебные дисциплины доносят эти фрагментарно-парциальные знания до тех, кому они необходимы на практике, – настоящих и будущих политиков.

Однако, не получив изначально целостного конструктивного оформления, такие частичные знания о политике и ее субъектах не только имеют много «белых пятен», но и значительная их часть на практике просто не востребуется. Например, политический лидер, реально сталкиваясь в политической деятельности с проблемой многоплановости политической активности в целостности и взаимосвязанности со всей социальной реальностью, сам интуитивно завершает «доконструирование модели» и подготовку в соответствии с ней к целенаправленной деятельности, политическим отношениям и саморазвитию. Этим он пытается восполнить востребованные практикой знания и деятельностные способности, которые обязаны были сообща выработать концептуально и в деталях все науки, заинтересованные в оптимизации его политической деятельности. Для успешного решения указанной проблемы в целом представляется важным проследить реальное состояние отмеченного круга вопросов, определить концептуальные направления их реализации и раскрыть заложенные в них возможности.

Анализ личностно-профессионального развития и самореализации современных политиков показывает, что проблема профессионализма в политической сфере в настоящее время практически не является предметом исследования всех тех наук, которые занимаются этой проблемой. Общие подходы к ней рассматривались на философском уровне [2, 22, 43, 70 и др.]. Отдельные стороны данной проблемы анализируются психологией и акмеологией [5, 37, 49 и др].

Изучение практики психолого-педагогических исследований, проведенных за последние годы, показывает, что наиболее продуктивными и приемлемыми для изучения избранного объекта можно считать принципы комплексности, детерминизма, развития, единства внешних воздействий и внутренних условий, активности сознания политика, единство психики и деятельности, субъектно-деятельностный подход. Исследование личностно-профессионального развития и самореализации политика как целостной системы предполагает изучение механизмов ее создания и функционирования, оценку роли и веса каждого из ее элементов, выявление их связей и взаимоотношений, тенденций и возможных направлений совершенствования. Здесь необходимо применение методологических оснований философского, общенаучного и частнонаучного уровней.

Функционирование такой системы – это, по существу, совместная деятельность субъектов политики, участвующих в овладении содержанием всех компонентов политической деятельности и отношений в их целостной взаимосвязи. Объективная потребность в комплексном системно-целостном исследовании проблемы личностно-профессионального развития и самореализации в контексте совокупной политической активности обусловлена рядом причин.

Во-первых, политическая деятельность представляет собой концентрированное выражение совокупности деятельностей, общения, отношений, которые взаимосвязаны и опосредованы целью политики. Высокая продуктивность такого многостороннего труда в решающей степени определяется всесторонней подготовленностью к его выполнению. Следовательно, личностно-профессиональное развитие является объективно необходимой ступенью овладения определенным уровнем профессиональной компетентности.

Во-вторых, определяющая роль субъекта политики в социальной практике обусловливает необходимость всесторонне изучать его как основное системообразующее звено политической системы. Его задачи заключаются не только в выполнении узких функций, но и в эффективном участии во всех сторонах политического процесса. Без знания закономерностей, условий и факторов этого процесса, а также продуктивного личностно-профессионального развития и самореализации в политике при тесном взаимодействии с другими членами политической команды. Такая многоуровневая система политической деятельности и подготовки к ней может быть изучена только при интеграции совместных усилий заинтересованных наук.

В-третьих, новый подход в изучении политика и его деятельности открывает возможность вскрыть невостребованные ранее резервы и возможности политика. Их задействование выражает собой оптимизацию политического труда, которая призвана обеспечить его соответствие политическим целям. Политическая психология, как свидетельствуют многочисленные выводы и оценки экспертов, призвана обеспечить интеграцию теории и практики в решении задач личностно-профессионального развития и самореализации субъекта политики.

Целостный подход предполагает в соответствии с единой методологией комплексное решение задачи исследования, личностно-профессионального развития и продуктивной реализации творческого потенциала субъекта политики. Для этого, как утверждают ведущие акмеологи А.А. Деркач и Н.В. Кузьмина, важно иметь программу и инструментарий, рассчитанные на совершенствование и самосовершенствование профессионализма мышления и деятельности, включающие: изучение результативности политической деятельности (коллективной и индивидуального) его субъектами; моделирование продуктивной, малопродуктивной и непродуктивной профессиональной политической деятельности, позволяющее увидеть самому политику, что и почему он делает лучше или хуже, чем другие; использование сравнительных моделей в целях обучения и коррекции профессиональной деятельности политиков в интересах совершенствования их лично-стно-профессионального развития; стандартизированный аппарат измерений для изучения процесса политической деятельности и ее связи с результатами; развивающие тренинги [75, с. 6].

Таким образом, политическая психология как ин-тегративная наука использует систему собственных познавательно-развивающих методов и привлекает исследовательский инструментарий смежных наук. Методология познания и развития субъекта политики объединяет три ориентации – естественнонаучную, гуманитарную и технологическую. Это позволяет ей вскрывать комплексный характер взаимосвязей изучаемого объекта и использовать выявленные закономерности более емко и системно. При этом она активно использует математический инструментарий, теорию надежности, методы моделирования и другие эффективные решения смежных наук.

Важная особенность политической психологии, да и самой практики политической деятельности, состоит в том, что в них активно проникают элементы тех-нологизации. Здесь все больше появляется сторонников интеграции технологий познания и практического действия. Это позволяет выявить основные характеристики личностно-профессионального развития, основу которого составляет профессионализм.

Профессионализм политика выражает уровень его профессиональной культуры, которая проявляется в политическом процессе и воплощается в его результаты, т. е. он определяет компетентность субъекта политики. Информационное обеспечение данного процесса целесообразно осуществлять в рамках интерпретированной зонной теории, которую предложил Л.С. Выготский [61]. Вся необходимая информация, задачи и технологии политической деятельности разнесены по четырем зонам. К первой зоне (усвоенных знаний) отнесен информационный массив, которым политик владеет или может освоить самостоятельно. Ко второй зоне отнесены задания, которые требуют совместных усилий в процессе личностно-профессио-нального развития. Третья зона предполагает сопряжение с реальной практикой политической деятельности. В четвертой зоне (потенциального развития) сосредоточены информационно-деятельностные, составляющие содержания деятельности политика, которые могут быть освоены непосредственно при ее выполнении.

Личностно-профессиональное развитие выступает основой для дальнейшей продуктивной самореализации политика как субъекта политической деятельности. Сложность состоит в том, каким образом дать ему всестороннюю и объективную оценку. Этому должен способствовать правильный выбор критериев и показателей. Критерий (от греч. kriterion – средство для суждения) признак, на основании которого производится оценка, определение или классификация чего-либо; мерило суждения, оценки. Критерий выражает сущностные изменения в развитии объекта и представляет собой знание предела, полноты проявления его сущности в конкретном выражении. Критерий объективен, ибо он предстает как обнаруженная сущность. Его формирование происходит на основе результатов анализа изучаемого предмета. Первая сложность состоит в том, что наряду с внутренним содержанием предмета перед нами являются и случайные элементы, отношения. Вторая сложность заключается в том, что исследуемая форма предмета не всегда отражает истинное его содержание.

Встает вопрос о том, до какой степени следует изучать явление предмета, чтобы быть уверенным в достоверности критерия? Это во многом обусловлено целями познания. Обнаружение сущности предмета уже есть его критерий, который можно обозначить «общим критерием». Исследуя далее предмет, мы обнаруживаем отдельные элементы его содержания, структуры, каждый из которых следует рассматривать: во-первых, как часть предмета и тогда обнаружение сущности этой части представляет собой «частный критерий» целостного предмета; во-вторых, как самостоятельный предмет и тогда имеет смысл определить его как «общий критерий». Данный самостоятельный предмет, в свою очередь, имеет свои элементы содержания и структуру, а следовательно, они могут рассматриваться как критерии более глубокого уровня постижения сущности. Следовательно, образуется многопорядковая иерархическая структура критериев предмета, рассматриваемого системно. Итак, критерий представляет собой средство, необходимый инструмент оценки, но сам не является оценкой. Функциональная роль критерия – в определении или не определении сущностных признаков предмета. Критерий – не только средство обнаружения предмета, но средство основания для классификации, группировки предметов их оценки.

Вполне справедлива точка зрения о том, что существует всего один критерий как принцип определения степени значимости, уровня развития конкретного признака, на основании которого производится оценка явления. Невозможно допустить существование двух и более критериев, в противном случае следует признать и неизбежность расхождения и даже противоречия между ними. Но тогда противостоящие друг другу критерии утрачивают присущее им специфическое значение. Они становятся как бы спорящими сторонами, нуждающимися в арбитре. А по своей цели и по логике вещей критерий – сам арбитр. Иначе говоря, недопустимо переносить субъективизм (правильность или неправильность выбора средства для суждения, признака как основания для оценки) на реальный объект.

Большинство ученых и практиков соглашаются с тем, что значения критерия выступают мерилом соответствия выявленного достигнутого уровня объекта своей сущности. Однако не все из них рассматривают объект в совокупности его реальных взаимосвязей и отношений. Политическая психология предполагает видение и учет именно такой его целостности и обусловленности. Наиболее общий критерий, называемый интегральным, как бы синтезирует в себе сущностные изменения нескольких объектов системы, без учета которых невозможно составить полное и правильное представление о всем совокупном объекте.

Критерии, которые синтезированы в интегральный признак, можно по отношению к нему считать частными критериями. Здесь важно отметить, что смысл интегрального или частного критериев не изменяется. Принципиальное значение имеет возможность создания интегрального критерия как совокупности некоторых частных. Основанием для этого является общий системообразующий признак. Таким признаком обоснованно считается цель, ибо оптимальное решение любой проблемы находится в прямой зависимости от целенаправленной деятельности.

Для личностно-профессионального развития субъекта политики такой целью выступает д