Россия и мир в ХХI веке 6 страница

В октябре 1964 г. к власти пришло новое (в сравнении со сталинским окружением) поколение руководителей, средний возраст которых составлял 55-57 лет. Наибольший вес в новом руководстве первоначально имели секретари ЦК КПСС М.А. Суслов, А.Н. Шелепин, Ю.В. Андропов, Н.Г. Игнатов. По мере укрепления власти Л.И. Брежнева происходили и кадровые перемещения. Все большие позиции во властных структурах занимали родственники, давние соратники нового вождя или лица, выражавшие ему свою безграничную поддержку.

В лице Л.И. Брежнева и его окружения советская номенклатура (государственная, военная, хозяйственная и, наиболее влиятельная, партийная) нашла послушного проводника своей коллективной воли. Новое высшее руководство страны отказалось от реформ в общественно-политической сфере и проводило в жизнь принципиальные установки, формировавшиеся партийной номенклатурой (по подсчету западных политологов к 1970 г. ее ядро составляли не более 0,5 млн. семей).

Брежневская администрация с самого начала взяла курс на свертывание либеральных начинаний хрущевской поры. Затихает критика "культа личности", прекращается реабилитация жертв сталинских репрессий. Особенно же ожесточается идеологический партийный контроль над всеми сферами общественной жизни после событий 1968 г. в Чехословакии. Новый курс внутренней политики Л.И. Брежнева многие историки и политологи определяют как "неосталинизм". Идеологическое обеспечение этого курса основано на двух выдвинутых с партийных трибун тезисах:

о перманентном обострении идеологической борьбы социалистической и капиталистической систем;

о построении в СССР развитого социалистического общества (позже дополненный тезисом о необходимости "совершенствования развитого социализма" как главной задаче на обозримое будущее).

Первый из них, созвучный сталинскому тезису 30-х гг. ("обострение классовой борьбы по мере продвижения к социализму"), был призван "обосновать" преследование всех несогласных с существующей системой как проводников "буржуазного влияния" внутри страны.

Второй должен был устранить из политического обихода хрущевский лозунг "развернутого строительства коммунизма", дать "теоретическую" базу для пропагандистских утверждений о "продвинутости" и "зрелости" советского общества по отношению к предшествующим этапам, о "коренных преимуществах развитого социализма перед загнивающим капитализмом". В основе новой концепций развитого социализма лежала идея полной, хотя и относительной однородности советского общества, отсутствие внутри него каких-либо реальных противоречий, а соответственно, предполагалось и бесконфликтное его развитие. Власти законодательно оформили эту концепцию. В 1977 г. была принята новая Конституция СССР, заполненная декларативными статьями о правах и свободах советских граждан.

С самых первых месяцев после прихода к власти Л. Брежнев начал реализацию нового курса. В числе первых оказались решения, обеспечивавшие интересы самой номенклатуры. В 1965 г. ликвидируется разделение партийного аппарата по производственному принципу, слишком приблизившее партократию к непосредственному управлению экономикой. В 1966 г. Президиум ЦК КПСС переименован в Политбюро, введен пост Генерального секретаря ЦК КПСС вместо должности Первого секретаря. В полном объеме продолжилась практика, когда партаппарат контролировал все, но ни за что конкретно не отвечал. Он принимал решения, давал указания, в том числе нигде не фиксируемые устные и телефонные, а за неудачу отвечали руководители отраслей, предприятий и учреждений.

Далее отменяется включенный в 1961 г. в устав КПСС пункт о ротации кадров, который обязывал при каждых выборах менять треть членов парткома от Президиума ЦК до районных комитетов. Это гарантировало стабильность положения и карьеры профессиональных партработников. В период 1965-1970 гг. руководство осуществило довольно крупную замену местных кадров, выдвинувшихся во времена Н. Хрущева, поставив вместо них опытных функционеров среднего возраста, которые впоследствии составили основной костяк всей структуры власти.

Аппарат КПСС жестко контролировал работу всех учреждений политической системы управления. В 1971 г. в Уставе КПСС было закреплено право контроля деятельности администрации не только на производстве, что было и ранее, но и в НИИ, учебных заведениях, учреждениях культуры и здравоохранения. Усиливался партийный контроль и за деятельностью аппарата государственных органов, министерств и ведомств. Конституция 1977 г. впервые в истории страны закрепила руководящую и направляющую роль КПСС в обществе, определив ее в качестве "ядра политической системы".

В 1965 г. в управлении экономикой были ликвидированы совнархозы и восстановлены отраслевые министерства. Произошел не просто возврат к прежней централизованной системе управления, но и, началось ее разрастание. Только за 1976-1983 гг. численность управленческого аппарата выросла на 3 млн. и достигла 18 млн. человек. К этому времени на каждые 6-7 человек в стране приходилось по одному "управляющему".

Все вопросы управления страной практически решались в Политбюро ЦК КПСС и аппарате ЦК КПСС. Именно сюда сходились все рычаги управления делами государства и общества. Такая же система власти была на местах. Первый секретарь крайкома единолично принимал решения. Л. Брежнев в большей степени, чем Н. Хрущев, использовал чисто аппаратные приемы в своей деятельности. Он постепенно создал послушный себе секретариат, с помощью которого проводил свою линию и решения через Политбюро. Важнейшие для страны решения, как и при Сталине, принимались узким кругом лиц. Под лозунгом "борьба за единство партии" глушилась любая точка зрения, не совпадающая с "генеральной линией", свертывалась критика и самокритика. При Л. Брежневе были негласно запрещены несогласованные выступления членов Политбюро и секретарей ЦК на Пленумах и съездах партии. Была введена практика специальных решений Секретариата на поездки членов выборных партийных органов по стране, согласование текстов официальных документов с выступлениями лидеров перед общественностью и т.д.

С конца 60-х годов начинается и с годами все более усиливается кампания по возвеличиванию самого Л. Брежнева. Однако культ требовал для своего поддерживания определенных качеств личности, высокого авторитета. У Л. Брежнева этих качеств и авторитета не было, и тогда его сподвижники выдвигали чисто внешние аксессуары: четырежды герой Советского Союза, Герой социалистического труда, Маршал Советского Союза, Орден Победы, Ленинская премия по литературе и т.д. Новый культ, хотя и содержал элементы фарса, принимал зачастую гротесковые формы, наносил нравственный ущерб обществу, порождал двуличие, плодил льстецов, карьеристов.

Постепенно правящая элита все больше замыкается в себе, переходит на режим самовоспроизводства. Заметно сокращается ее пополнение и обновление за счет партийных кадров низовых организаций КПСС. В закреплении этого курса на "стабильность кадров" сыграла большое значение установка Л. Брежнева на "доверие" к кадрам, "бережное" отношение к ним. Эта установка, закрепленная в решениях партийных съездов, обернулась практически полной бесконтрольностью. На руководящих постах годами и десятилетиями оставались люди, не справлявшиеся со своими обязанностями. В подборе кадров и на местах, и "наверху" процветали протекционизм, кумовство, выдвижение работников по принципу личной преданности. Особое значение придавалось выдвижению технических кадров, которые закрепляли административный стиль руководства.

Итог такой кадровой политики - укрепление номенклатуры. Правление Л. Брежнева стало для нее буквально "золотым веком". Руководящие кадры находились на своих должностях до 70-80 лет. Высокий уровень материального положения, система привилегий, непосредственно связанных с занимаемым постом, приводили к тому, что номенклатурные кадры были прямо заинтересованы в сохранении существовавших в обществе порядков, противодействовали любым попыткам что-либо изменить. С укреплением власти партийной номенклатуры в общественно-политической жизни наметились негативные тенденции:

1. Монополизм партии ослаблялся. Этому способствовал углублявшийся отрыв аппарата от народа, разрыв между словом и делом, нежелание анализировать реальные явления. К 70-м годам духовное всевластие КПСС пошло вниз.

2. Контроль партаппарата ходом дел в стране все более превращался в контроль ведомственных и местных интересов над самой партией. Обкомы, райкомы и парткомы властвовали только формально. Они полностью зависели от директоров предприятий, командиров воинских частей. С начала 70-х годов ЦК КПСС только царствовал, но не управлял, а зависел от власти ведомств.

3. В партийной номенклатуре все большее влияние оказывали технические специалисты. В практику руководства общественной жизни входили жесткий волюнтаризм, централизм, команды сверху.

Во второй половине 60-х - начале 70-х годов консервативный неосталинистский курс выявил противоречие между властью и обществом. Его суть - противоречие между существующей политической системой и новыми потребностями и запросами стремительно выросшего в интеллектуальном и культурном отношении населения страны. Серьезным фактором в эти годы стал глубокий нравственный кризис, формирующийся по мере углубления разрыва между декларациями и лозунгами официальной пропаганды, с одной стороны, и реалиями жизни - с другой. Это вело к поляризации советского общества, создавало условия для социального противостояния правившей в стране бюрократии и "всех остальных" (такое противостояние приняло откровенную форму в конце 1980-х гг.).

Однородность общества-государства в послесталинскую эпоху разрушилась не только потому, что из тоталитарной целостности выделялись партийно-государственные и хозяйственные начальники разного ранга. Принудительное единство при И. Сталине поддерживалось в результате исключения из общества целых социальных групп и отдельных людей, наименее восприимчивых к тоталитарной идеологии. Волна реабилитации узников советских лагерей, возвращение выживших в сталинском ГУЛАГе, раскрепощение колхозников, которым Н. Хрущев разрешил свободно перемещаться по стране, - эти процессы вернули обществу насильственно отторгнутые его части. Зарождение пассивной, а затем и активной оппозиции режиму стало неминуемым.

По мере нарастания нравственной эрозии в обществе в нем возникали ростки "антисистемы", оформлявшиеся во всех слоях общества: в сфере интеллигенции, в рабочем классе, колхозном крестьянстве, даже в среде профессиональных партийных работников. Основная масса населения выражала свое негативное отношение к сложившейся в стране ситуации в таких пассивных и скрытых формах, как низкое качество труда, прогулы, растущий алкоголизм. По данным социологических опросов в полную силу трудились едва ли не треть работников. Остальные работали, трудились не с полной нагрузкой, хотя при другой организации производства были готовы делать больше и лучше.

В обществе усиливается социальная апатия, повсеместным становится чисто формальное, отстраненное отношение к любым официальным мероприятиям и кампаниям. Сопротивление тоталитарному режиму и ресталинизации общества были довольно сильным. По данным КГБ за 1968-1972 гг. было выявлено 3096 группировок "националистической, ревизионистской и иной антисоветской направленности" и за участие в них было "профилактировано" 13602 человека. Эти группы представляли оппозицию правящей власти и получили название диссидентов. В постановлении ЦК КПСС (1977 г.) диссидентство определялось как "вредное течение, порочащее советский государственный строй". Таким образом, ЦК КПСС придал данной оппозиции политический характер. С 1968 по 1986 гг. участники диссидентского движения постоянно преследовалось.

Правозащитное движение было закономерным результатом разложения тоталитарного общества и вместе с тем фактором, не только ускорявшим это разложение, но придававшим ему мирные формы. Непопулярность в диссидентских кругах идей насильственного, революционного свержения коммунистической диктатуры, неприятие вооруженных методов борьбы создавали предпосылки для цивилизованного, реформистского демонтажа тоталитарных структур. Перемены, произошедшие в нашем обществе во второй половине 80-хг годов были поддержаны в первую очередь именно теми слоями советского общества, которые сочувствовали правозащитникам и принимали их идеи.

После краткой "оттепели" наступает длительный период застоя в духовной жизни страны. Это особенно было контрастно с тем, что переживал западный мир. Именно в это время Ж.-П. Сартр писал о духовности как о процессе "постижения человеком абсолютной свободы". А в нашей стране идет возврат к сталинизму. В этих условиях в культуре стали формироваться два направления: официальное и неофициальное. Официальная культура была призвана обслуживать существующий режим. Примером такого искусства могут служить песня А. Пахмутовой "Малая земля", заказной портрет Брежнева "Генеральный секретарь" художника И. Глазунова, романы Б. Чаковского "Блокада" и "Победа", в которых писатель дал образ умного, дальновидного вождя и верящего в него народа. Социальной средой, которая питала неофициальную культуру, были, в основном, "шестидесятники", разочарованные в столь быстрой смене "оттепели" брежневским похолоданием, и то новое поколение, которое пришло в искусство в 1970-х, начале 1980-х годов. Обычным явлением стало запрещение публикаций, выхода в свет кинофильмов, театральных спектаклей, прослушивание концертов тех авторов, которые высказывали мнение о существовавших в стране порядках. Определенная группа писателей предпочитала писать "в стол" в надежде на лучшие времена. Это В. Гроссман, В. Дудинцев, О. Думбадзе и др. Показательна судьба произведений ряда композиторов (А. Шнитке, С. Губайдулина), которые отсылали свои творения в лучшие оркестры мира, поэтому западный слушатель знал их имена лучше, чем советские люди.

В застойные года сформировалась группа писателей, которых в дальнейшем стали называть "деревенщиками" не только потому, что они жили в провинции, а главным образом потому, что в их произведениях впервые прозвучала правда о деревне 1930-1950-х годов. Это Ф. Абрамов, В. Астафьев, В. Белов, В. Распутин. Осуждение коллективизации, показ беспросветности в положении крестьян в годы войны, бесправия колхозников в первые послевоенные годы - вот круг проблем, которые подняты в этих произведениях.

Серьезные притеснения испытывали ученые-гуманитарии, чьи научные концепции расходились с установками партийного руководства. В частности, в исторической науке было свернуто направление, изучавшее проблемы революции 1917 г. Подверглись гонениям ученые-экономисты, видевшие успех развития экономики в ее переводе на рыночные рельсы.

В новом партийном руководстве страны не было единства в поиске решений проблем социально-экономической сферы. Была очевидна неэффективность централизованной системы управления экономикой. Экономический застой с начала 60-х годов особенно проявлялся на фоне технологических революций в развитых странах мира. В выработке курса на обновление производственного потенциала выделялось два течения: первое олицетворялось Л.И. Брежневым, сторонником ограниченной децентрализации и сохранения в неприкосновенности роли хозяйственной номенклатуры в системе административного управления экономикой, а второе - А.Н. Косыгиным, сторонником более радикальных шагов в осуществлении экономической реформы с акцентом на рыночные регуляторы. К середине 1964 г. правительственная комиссия во главе с Председателем Совета Министров А. Косыгиным подготовила итоговые документы к экономической реформе.

Реформа началась с марта 1965 г. по пересмотру аграрной политики. Правительство ослабило контроль над колхозами, до которых теперь доводился рассчитанный на пять лет план продажи продукции по стабильным ценам. Сверхплановый продукт мог сдаваться в государственные приемные пункты по повышенным (не менее чем на 50%) ценам. Кроме того, цены на сельскохозяйственную продукцию были подняты в среднем на 20% в 1965 г., затем на 25% в 1970 г., на 12% в 1979 г. и на 16% в 1983 г. Этот весьма значительный рост цен оказался все же недостаточным для того, чтобы обеспечить самофинансирование колхозов, так как цены на сельскохозяйственные машины и удобрения росли еще быстрее и не покрывались субсидиями. Оплата колхозникам по трудодням была заменена помесячной зарплатой, являвшейся авансом в счет будущих колхозных доходов. Колхозники получили право на пенсию, социальное страхование, и, наконец, на гражданский паспорт. Эти меры, положившие конец той юридической дискриминации, которая, начиная с 30-х годов, держала колхозников в положении "граждан второго сорта", не смогли остановить все более массовое бегство населения из сельской местности.

Однако главный акцент в политике на селе все же был сделан на повышение роли министерства сельского хозяйства в планировании и руководстве сельскохозяйственным производством, а также на увеличение капиталовложений в эту отрасль и списание долгов колхозов. В 1966-1980 гг. в сельское хозяйство было направлено 383 млрд. рублей, что составило 78% капиталовложений в село за все годы Советской власти. За счет этого огромного вливания средств началась реализация ряда программ комплексной механизации аграрного производства, мелиорации и химизации почв. Сельское хозяйство впервые заняло почетное место в ряду приоритетных отраслей народного хозяйства, обогнав даже легкую промышленность. Вместе с тем, несмотря на значительные финансовые затраты, результаты оказались гораздо скромнее, чем ожидались. Тогда правительство решило заняться самой структурой сельского хозяйства и в первую очередь - ключевым вопросом "личных подсобных хозяйств". Были сняты некоторые ограничения по хозяйствованию на приусадебных участках в 1977 г., а затем в 1981 г. были приняты меры в поддержку частного сектора, доля которого в общем объеме сельскохозяйственного производства оставалась значительной: от 25 до 30% мяса, молока, яиц, шерсти. Вдвое была увеличена земельная площадь участка, сняты ограничения на поголовье домашнего скота, колхозникам было разрешено "брать кредиты для обустройства своих хозяйств" и т.д. Тем не менее, новая политика центра не могла переломить негативные тенденции в развитии этой отрасли до тех пор, пока в государстве господствовал принцип коллективного хозяйства, нацеленного не на обеспечение развития производства, а на изъятие прибавочного продукта.

В надежде повысить эффективность сельского хозяйства правительство прибегло к многочисленным реформам, направленным на реорганизацию управления колхозным производством, чтобы, прежде всего, укрепить связь сельского хозяйства с комплексом отраслей по производству продуктов питания. Начиная с 1977-1978 гг. в стране стали создаваться "производственные объединения", призванные повысить специализацию в производстве и увеличить переработку сельхозпродуктов. В 1982 г. плачевное положение в аграрном секторе привело к более радикальным мерам, среди которых важнейшей представлялось создание агропромышленного комплекса (АПК). Совхозы, колхозы, машиностроительные и химические производства, работающие для нужд села, предприятия по переработке сельскохозяйственного сырья, расположенные на одной территории, были объединены в региональные АПК. Эта реорганизация должна была, наконец, обеспечить интеграцию сельского хозяйства в самом широком смысле слова и покончить с безответственностью, в которой работники села часто и справедливо обвиняли организации, призванные их обслуживать. Однако за все годы своего существования АПК так себя и не оправдал, оставшись прежде всего административным объединением и не став жизнеспособным экономическим организмом.

Итак, по мере усиления административных рычагов управления и свертывания материальных стимулов крестьян к труду, колхозы и совхозы к началу 80-х годов стали в целом убыточными. За 25 лет (1964-1988 гг.) освоенная пашня сократилась на 22 млн. га. Потери от сельскохозяйственной продукции составляли от 20 до 40% от урожая. Страна столкнулась с серьезными перебоями в продовольственном снабжении.

В сентябре 1965 г. партийное руководство объявило о реформе в промышленности. Реформа началась с проведения новой административной централизации, упразднения совнархозов и восстановления центральных промышленных министерств, ликвидированных Н. Хрущевым. Были созданы также крупные государственные комитеты по науке и технике. Вместе с тем предприятия получали некоторую автономию - хозрасчет. Число плановых показателей было сведено до минимума. Были введены и новые показатели, должные обеспечить качество выпускаемой продукции: стоимость реализованной продукции, общий фонд заработной платы, общая сумма капиталовложений. Чтобы стимулировать инициативу предприятий, часть доходов оставлялась в их распоряжении. Их величина определялась по строгим нормам. Реформа была попыткой предоставить более широкие возможности тем ответственным лицам, которые принимали решения в сфере народного хозяйства. Этому соответствовало возрастающее значение пятилетнего плана за счет эффективно выполняемого годового, что было изменением сложившихся в 30-е годы представлений о планировании как определении приоритетов, когда собственно план подвергался бесконечным изменениям.

Фонды заменившие собою те, которыми прежде распоряжался директор, стимулировали и разделили на три части: фонд материального поощрения, распределение которого контролировалось общим собранием трудового коллектива, фонд "соцкультбыта", предназначенный главным образом для строительства жилья, и фонд самофинансирования, для нужд развития производства. Практика реализации реформы показала, что проблемы, связанные с природой экономических показателей и с "ведомственностью", остались нерешенными. Поощрительные фонды не смогли должным образом стимулировать рабочую силу, предназначенные рабочим премии в среднем составляли всего 3% от зарплаты, что было недостаточно для того, чтобы вызвать интерес для повышения эффективности производства. Что же касается фонда на социальные нужды, то его использованию мешало то, что план не предусматривал обеспечение строительными материалами. Наконец, фонды самофинансирования не могли быть эффективно использованы по причине слабой координации между научными изысканиями и промышленностью.

Главной причиной постоянных сбоев в экономике оставалась "ведомственность", которая входила в неизбежное противоречие с декларированной "самостоятельностью" предприятий. Но даже эта половинчатая и непоследовательная реформа сумела обеспечить усиление динамики экономического роста. В годы восьмой пятилетки среднегодовые темпы прироста национального дохода выросли с 6,5 до 7,7%, а темпы роста производительности труда увеличились с 6 до 6,8%.

Однако директивная экономика сумела довольно быстро нейтрализовать робкие меры по реформированию хозяйственного механизма. Партийное руководство во главе с Л. Брежневым начало линию по свертыванию реформ после поражения "пражской весны" 1968 г., когда лидеры Коммунистической партии Чехословакии пытались реформировать экономику страны с использованием рыночных механизмов. В высшем партийно-государственном руководстве СССР опасались даже частичного перехода к рынку и выступали за сохранение без изменений существующей системы управления экономикой. Выход из предкризисного состояния виделся только в расширении числа отраслевых министерств и ведомств: к началу 80-х годов их было уже более 100 союзных и 800 республиканских, на содержание которых уходило в год до 40 млрд. рублей.

К началу 70-х годов реформа в промышленности прекращается, не столкнув советскую экономику с наезженной колеи. Попытки внедрить наукоемкие производства (макроэкономику, информатику и др.), развернуть сеть научно-производственных объединений не приносит ожидаемой удачи. К концу 70-х годов, когда западные страны начали путь к постиндустриальному обществу, в СССР работали вручную 40% рабочих промышленности, 55-60% строителей, до 75% работников сельского хозяйства. Становым хребтом экономики оставались топливно-энергетический и военно-промышленный комплексы: на последний работало до 80% машиностроительных заводов. Перекосы в структуре народного хозяйства усугублялись, оно приобретало все более нерациональный, деформированный характер. Являясь бездонным потребителем капиталовложений, советская экономика имела минимальный выход на человека, на удовлетворение его потребностей.

Директивная экономика объективно подошла к пределу своих возможностей. На каждый новый процент прироста продукции она требовала не только все больше средств, но и увеличение затрат рабочий силы. Между тем свободные людские ресурсы были практически полностью исчерпаны. Снижение рождаемости приводило к уменьшению доли молодежи, впервые приходящей в общественное производство.

Из-за перемещения сырьевой базы в суровые и труднодоступные районы Севера и Сибири лавинообразно нарастали некогда незнакомые затраты на добычу и доставку природных ресурсов. Началось сокращения пахотного клина в стране. Во многом это было следствие "расползания" промышленных и военных объектов, занимавших плодородные земли.

Директивная экономика постоянно "подпитывалась" за счет ресурсов аграрного сектора, жестко централизованного и интегрированного в общественный механизм. Теперь и здесь обозначился предел. Обессилевшее сельское хозяйство приходило во все больший упадок. Но брежневская администрация нашла способ избежать упадка в экономике: она форсировала поставки на западный рынок энергоносителей - нефти, газа, цены на которые в 70-е годы возросли почти в 20 раз. С 1960 по 1985 гг. доля топливно-сырьевого экспорта в СССР поднялась с 16,2 до 54,4%. Внешняя торговля СССР приобретала отчетливо выраженный "колониальный" характер. Зато казна обогатилась за счет сотен млрд. "нефтедолларов". Но эти колоссальные средства были использованы крайне неэффективно. Они замораживались на долгие годы в незавершенном строительстве, тратились на закупку западного оборудования, немалая часть которого затем оседала на складах, наконец, просто "проедалась", то есть шла на импорт продовольствия и потребительских товаров, призванных скрасить вид полупустых прилавков.

В начале 80-х годов валютный поток стал иссякать. Гибкая рыночная экономика ведущих западных стран перестраивалась на энергосберегающие технологии, спрос на нефть снизился, и соответственно цены стали стремительно падать. По мере скатывания государственной экономики к стагнации все заметнее давала о себе знать так называемая "теневая экономика". Этот феномен, возможный только в условиях полного огосударствления хозяйственных структур, был неоднороден. Он включал широкий спектр "отраслей" - от различного рода запрещенной или строго ограниченной индивидуальной трудовой деятельности до чисто криминального компонента (крупные хищения товаров и сырья, махинации в отчетности, изготовления на госпредприятиях неучтенной продукции с ее последующей реализации через торговлю). В стране шло формирование новой социальной группы - дельцов подпольного частного бизнеса, возникли первые мафиозные образования.

Неудачи реформ привели к снижению экономических показателей: среднегодовые темпы прироста национального дохода с 7,7% в 1965-1970 гг. упали до 3,5% в 1981-1985 гг., а темпы роста производительности труда за это же время снизились с 6,8% до 3%. Кризисные явления накапливались и в социальной сфере в целом. Приостанавливалось медленное повышение жизненного уровня трудящихся. Практически не росли площади вводимого в строй жилья. На здравоохранение тратилось не более 4% национального дохода. В отдельных регионах СССР, занимавшего в целом лишь 77-е место в мире по уровню потребления на душу населения, вводилась карточная система распределения продуктов. За внешним благополучием в сфере народного образования и науки (в 1966 г. был осуществлен переход ко всеобщему среднему образованию, значительно выросла доля лиц с высшим и средним образованием) скрывалось все более серьезное отставание от времени, научно-технического прогресса. Внедрение самых передовых разработок отечественных ученых, даже в таких щедро финансируемых отраслях, как военная промышленность и космонавтика, сковывалось техническими возможностями советской экономики.

В результате к середине 80-х годов СССР оказался перед угрозой нового, еще более значительного отставания от стран Запада. Каковы были причины неудач реформирования советской экономики?
Во-первых, реформа 1965 г. лишь "подлатала" старый хозяйственный механизм, однако не изменила его радикально. Административно-бюрократическая система сама оказала сопротивление переходу к экономическим методам вместо командных, директивных.
Во-вторых, в стране безраздельно господствовала государственная собственность, которая отчуждала работника от средств производства и интересы трудящихся реформа не затрагивала.
В-третьих, тоталитарная политическая система не претерпела существенных изменений. Партийное руководство исходило из приоритета обороны и развития тяжелой промышленности. В принятии политических решений, связанных со структурой производства и распределением национального дохода, не участвовали те организации политической системы, которые должны были по своему статусу бороться за интересы трудящихся - профсоюзы, молодежные организации, кооперативы и т.д.