Психогенная дезорганизация психической деятельности

наблюдается при реактивных состояниях и характеризуется:

— динамичными, преходящими расстройствами аффективной сферы;

— нарушениями восприятия;

— расстройствами памяти, мышления;

— нарушениями мотивации.

Реактивными состояниями (психическими реакциями), которые нередко обнаруживаются и среди правонарушителей, называются временные и обратимые расстройства психической деятельности, возникающие как реакции в ответ на воздействие психической травмы. Глубина реактивных состояний колеблется от психологически понятных реакций на психогенный фактор (в основе которого лежит физиологический механизм эмоций) до тяжелых реактивных психозов (в основе которых имеются глубокие патофизиологические на рушения высшей нервной деятельности).

Таким образом, для этих состояний характерно то, что они развиваются:

— в связи с психической травмой;

— психическая травма непосредственно отражается в болезненных переживаниях;

— состояние прекращается после ликвидации вызвавшей его психической травмы.

В. М. Блейхер и И. В. Крук (1986) выделяют в рамках психогенного синдрома психогенно-психотический (в клинике — реактивные психозы) и психогенно-невротический (в клинике — неврозы и невротические реакции).

В настоящее время принято выделять следующие формы реактивных состояний:

— аффективно шоковые психогенные реакции (встречаются при массовых катастрофах, в связи с реальной угрозой жизни; дают о себе знать либо бессмысленным хаотическим возбуждением, либо обездвиженностью);

— депрессивные психогенные реакции, или реактивная депрессия (чрезмерно сильная и длительная болезненная реакция печали на утрату или жизненную неудачу);

— реактивные (психогенные) бредовые психозы, а также истерические реакции и психозы.

Две последние формы (бредовые и истерические состояния) часты в судебно-психиатрической и пенитенциарной практике. Реактивные состояния иногда можно наблюдать во время отбывания наказания, особенно в его адаптационный период. Поэтому реактивные состояния представляют собой существенный интерес для криминологии и уголовного права, особого внимания требуют аффекты.

Реактивные психозы возникают в непосильной для личности психотравмирующей ситуации и характеризуются расстройствами психотического уровня. Реактивные психозы могут развиться в момент психотравмы (пожар, землетрясение и т.д.) или под воздействием длительной психотравмирующей ситуации. Необходимо учитывать, что у этой категории лиц возможны суицидальные попытки. Определяющее значение для по явления реактивного психоза имеют два фактора: характер и сила психической травмы и особенности «почвы», на которую травма падает (сопутствующие заболевания, ослабляющие больного и т.д.), в частности невротический фон.

К неврозам относятся психогенно обусловленные функциональные нарушения, которые отличаются полиморфностью, динамичностью и обратимостью симптоматики, отсутствием патологоанатомического субстрата.

Причины неврозов — острая или хроническая психическая травма, эмоциональное перенапряжение, переутомление. Психические расстройства при неврозах не достигают психотического уровня, т.е. сохраняется критика к своему состоянию.

Невротические психические нарушения могут иметь определенную динамику: невротическая реакция, невротическое состояние; при затянувшемся невротическом состоянии может сформироваться невротическое патологическое развитие личности.

Неврозы — это распространенные заболевания (ими страдает до 5-6% населения). При неврозах наряду с психическими всегда имеются соматовегетативные нарушения, когда больные предъявляют жалобы на неприятные ощущения во внутренних органах, головные боли.

Наиболее часто встречающаяся форма невроза — неврастения. Характерные признаки ее: повышенная утомляемость (особенно к концу дня), раздражитель ная слабость, психическая гиперестезия (непереносимость яркого света и громкого звука), снижение аппетита, различные нарушения сна (поверхностный, беспокойный, с кошмарными сновидениями), головные боли в виде «каски неврастеника», снижение потенции у мужчин, общая разбитость, соматовегетативные нарушения (потливость, тахикардия и др.).

Особенность неврастении у детей заключается в том, что у них на первый план выступают двигательная расторможенность, плаксивость, капризность, которые «маскируют» астенический компонент.

Подводя итог, скажем, что в определении патопсихологического синдрома важное значение имеет психологический механизм функционирования личности. Поэтому в криминологическом аспекте личность занимает ведущее место, являясь системообразующим фактором.

Изучение мотивации поведения психопатических личностей показало, что мотивы психопатической самоактуализации могут реализоваться в зависимости от социальных обстоятельств, в антисоциальных, так и в социально приемлемых формах.

Истерический психопат может стать и известным мошенником, и одаренным артистом. Прогнозирование социально приемлемого или антисоциального поведения лиц с психическими нарушениями может осуществляться только на основе комплексного изучения факторов, детерминирующих преступные действия.

Ф. В. Кондратьев предложил выразить связь между психопатологией и преступлением в виде комплекса «синдром-личность-ситуация». Формула «личность-ситуация» давно исследуется в отечественной криминологии. По утверждению Кудрявцева, именно взаимодействие личности с ситуацией представляет собой источник преступления.

По утверждению Ю. М. Антонина и В. В. Гульдана, источником преступления является только личность, что наглядно видно, когда ситуация отнюдь не провоцирует на преступление. То есть каждая ситуация воспринимается субъектом в зависимости от его личностных особенностей и в этом состоит ее субъективное значение.

В настоящее время дискутируется вопрос о месте психических аномалий в детерминации преступного поведения. П. Ф. Кузнецова считает, что:

а) у преступников имеет место сдвиг по сравнению с контрольной группой в сторону увеличения доли лиц с невротическими и психопатическими нарушениями;

б) у лиц, имевших аномалии, отсутствует фатальная предрасположенность к преступлению.

По мнению Ю. М. Антоняна, не психические аномалии сами по себе активно способствуют преступному поведению, а те психологические особенности личности, которые формируются под их влиянием. То есть психические расстройства не ведут напрямую к преступлению без преломления через психологию субъекта. По этой причине и возникает необходимость проведения патопсихологического исследования, а не только психопатологического изучения. Если психические расстройства вызывают общественно опасные поступки, минуя психологию личности, то совершивший их человек должен считаться невменяемым.

Поскольку психологические изменения вызываются расстройствами психики, то последние должны быть признаны субъективными причинами преступного поведения. Однако надлежащее воспитание, необходимая психокоррекция способны нейтрализовать криминогенный эффект психических аномалий. Но если такие усилия отсутствуют, преступное поведение становится весьма вероятным, особенно в отношении детей и подростков из неблагополучных семей.

В целом, психические аномалии выступают в роли «неизбежных» криминогенных факторов лишь на статистическом, а не на индивидуальном уровне.

Исходя из изложенного, можно выделить факторы, усугубляющие криминогенное поведение.

Во-первых, психические аномалии препятствуют усвоению социальных норм, регулирующих поведение людей. Затрудняют получение высокой квалификации и образования, выполнение отдельных социальных ролей. «Аномальные» преступники находятся в еще большей, чем обычные преступники, социально-психологической изоляции от общества, микросреды, малых социальных групп, из-за расстройств психики. Эти расстройства не дают им установить дружеские связи, необходимые отношения с представителями противоположного пола (особенно олигофренам). То есть это наиболее дезадаптированная, отчужденная часть правонарушителей.

Во-вторых, наличие психических аномалий предопределяет особенности реагирования на конкретные жизненные ситуации. Реакции лиц с такими аномалиями более острые, быстрые, чем у здоровых, они «проще» вовлекаются в преступную деятельность, в том числе групповую. Гораздо чаще, чем у здоровых лиц, мотивация преступного поведения у таких лиц носит бессознательный характер, а само поведение менее опосредовано. Ими слабо усвоены правовые, нравственные требования и правила. У большинства из них отсутствует самоупрек по поводу содеянного, и они нередко злоупотребляют ссылкой на состояние своего психического здоровья. Это затрудняет психокоррекцию, перевоспитание, а иногда и исключает их.

Выбор поведения, преступного или непреступного, зависит от возможности выбора тех или иных средств, ведущих к достижению поставленной цели. Выбор средств и путей достижения цели у лиц с психическими аномалиями более ограничен из-за недостаточного усвоения нормативных ценностей, а также в результате нарушения сознания, восприятия, памяти, мышления, умственной работоспособности. У таких лиц слабые аналитические способности.

Установлено, что «аномальные» преступники чаще всего совершают насильственные преступления — т.е. у них проявляются активно-разрушительные реакции на среду. Реже наблюдаются дезадаптивные преступления (бродяжничество) — это неадаптивные реакции на среду. Личностный смысл всего этого — это неприятие и отвергание средой лиц, имеющих те или другие психические аномалии. Таким образом, психические расстройства больше всего отражаются на адаптивных механизмах человека. Не случайно они не встречаются среди расхитителей и взяточников.

Поэтому познание того, как и почему разрушаются адаптационные механизмы и возможности человека при психических отклонениях, позволяет разработать рекомендации по их предотвращению и компенсации.

Вопросы для самоподготовки:

1. Что такое патопсихологический синдром и в чем его отличие от психиатрического синдрома?

2. Какие расстройства характерны для шизофренического синдрома?

3. Что характерно для психопатического симптомокомплекса?

4. Каковы особенности органического и олигофренического патопсихологических синдромов?

5. Что такое психогенная дезорганизация психической деятельности?

6. Какая существует взаимосвязь между психическими аномалиями и криминогенным поведением?

Глава 5

ЛИЧНОСТЬ ПРЕСТУПНИКА С ПСИХИЧЕСКИМИ АНОМАЛИЯМИ

5.1. Общая характеристика

Вопрос о личности преступника с психическими аномалиями давно привлекает внимание исследователей. Однако в большинстве работ мало патопсихологических данных, а превалируют уголовно-правовые, социально-демографические, психопатологические характеристики. Проведение ВНИИ им. Сербского совместно с кафедрой криминалистики юридического факультета МГУ исследования по делам об умышленных убийствах (1981 год) показали, что у 42% осужденных по данным делам в процессе проведения судебной психолого-психиатрической экспертизы были диагностированы различные психические аномалии, не исключающие вменяемости. Практическое значение получения таких данных очень велико, так как изучение личности преступников с психическими аномалиями позволит установить:

— удельный вес представителей отдельных нозологических групп среди них;

— связь между видами аномалий и видами преступного поведения;

— связь между возрастом правонарушителей и видом патологии;

— влияние патологии на рецидив преступлений и мелких правонарушений.

В отечественной криминологии наиболее изучена личность психопатов и алкоголиков. Хуже — посттравматические и органические заболевания центральной нервной системы и олигофрения в степени дебильности. Рассмотрим их более подробно.

5.2. Криминологические аспекты психопатических личностей

Криминологические аспекты психопатий особенно хорошо изучены в настоящее время.

Первоначальный интерес к проблеме определялся запросами юридической практики. В отечественной литературе диагноз «психопатия» впервые прозвучал в 90-х годах прошлого столетия (В. X. Кандинский, И. М. Балинский, В. М. Бехтерев). Отмечались жестокость по отношению к людям и животным, эгоизм, отсутствие чувства сострадания, наклонность ко лжи и воровству.

В дальнейшем в развитие представлений о повышенной криминогенности психопатий внесли свою лепту психиатры и криминологи.

П. Б. Ганнушкин выделил 3 важнейших критерия психопатий:

— выраженная патология черт личности, нарушение адаптации;

— тотальность психопатических особенностей, определяющих весь психический облик человека (мотивационно-эмоциональную сферу, мышление и т. д.);

— их относительная стабильность, малая обратимость.

В современной психиатрии под психопатией понимается врожденная или приобретенная патология личности с преобладающей дисгармонией в эмоциональной и волевой сферах.

Знанде типов личностей, в том числе и психопатических, поможет в ежедневном общении с окружающими, в формировании правильных взаимоотношений в любых миткросоциальных группах. По особенностям становления и развития различают два главных типа психопатий:

— «ядерные», или конституциональные психопатии;

— краевые психопатии.

В генезе «ядерных» (или конституциональных) психопатий главную роль играют биологические, конституциональные факторы. К этому типу психопатий относят врожденные или рано приобретенные психические аномалии, при которых выявляется дисгармония эмоционально-волевой сферы.

Становление «краевых» психопатий связано с нарушением развития личности в постнатальном периоде. Это аномалии характера, возникающие в результате патохарактерологического развития личности под влиянием неблагоприятных социально-психологических факторов. Особое патогенетическое значение в формировании краевых психопатий име ет эмоциональная депривация в раннем детском возрасте (при физическом уродстве, сиротстве и т.п.), а также неправильное воспитание по типу гиперопеки («кумир семьи» и т.п.).

Для многих зарубежных и отечественных авторов главным признаком психопатий является асоциальность, столкновение психопатических личностей с законом. Однако отождествление психопатов и преступников совершенно недопустимо, так как преступное поведение психопатических личностей является следствием не психических аномалий, а антисоциальных установок личности.

По имеющимся в литературе данным, для лиц, страдающих психопатией, весьма характерно состояние дезадаптации, вызванной невозможностью удовлетворения актуальных потребностей, самоактуализацией, постоянными конфликтами с окружающими. Следствием это го являются расстройства, относящиеся к тревожному ряду: внутреннее напряжение сужает возможности ориентирования и адекватного реагирования на ситуации, выделение главных, существенных факторов. Такое состояние представляет собой, по существу, фрустрацию, субъективно воспринимается как крайне неблагополучное, угрожающее целостности и самоидентичности субъекта, приводит к накоплению аффекта и, естествен но, порождает потребность освободиться от тревоги.

Последнее возможно либо с помощью интрапсихической адаптации (перестроить себя), либо путем изменения ситуации до удовлетворения потребности. Первый из вариантов представляет собой коррекцию иерархии потребностей, способов их реализации и в соответствии с этим изменение отношения к среде, что, в частности, достигается путем включения механизмов психологической защиты. Это для психопатических личностей затруднительно, поскольку они не обладают способностью к гибкой перестройке потребностей, в том числе замены одних другими, поиска и определения новых способов их удовлетворения, обладая, следовательно, ограниченным набором индивидуальных средств разрешения фрустрации и снятия тревоги. Нужно отметить здесь и характерное для психопатических личностей нарушение опосредованности потребностей, когда они стремяться немедленно достичь желаемого.

Второй из вариантов также для них исключительно сложен: нарушены ориентация в ситуации и ее оценка, что может быть связано с внутренним напряжением и тревогой; они слабо опираются на прошлый опыт и плохо прогнозируют будущее. Последнее может заключаться в том, что психопатические личности его вообще не предвидят, либо, напротив, чрезмерно сосредоточены на попытках прогнозирования и поэтому теряют возможность учесть уже сложившиеся обстоятельства. Иными словами, прогноз оторван от реальности, поскольку психопатические личности перебирают все возможные исходы ситуации, забыв о ней самой.

Таким образом, приемлемое для общества разрешение конкретных жизненных ситуаций для некоторых лиц, страдающих психопатией, фактически блокировано, и они находят выход из нее путем совершения преступных действий. Это для них наиболее простой и доступный способ разрешения стрессовых ситуаций. Сказанное, конечно, не означает, что все психопаты обречены на совершение преступлений, поскольку успешная социализация, благоприятные влияния, продуманное воспитание в сочетании, в необходимых случаях, с медицинской помощью могут обеспечить примерное поведение.

Другими словами, данные клинико-криминологических исследований говорят, что психопатии и другие виды нервно-психических расстройств могут нарушить социальную адаптацию индивида, способствовать совершению преступлений, а антиобщественный образ жизни в микросреде преступников и приобретение вредных привычек могут усугублять психические расстройства.

При этом подчеркивается неадекватность ответных действий психопатов на внешние стимулы, часто бурные реакции по малозначительным причинам, из-за чего затрудняется приспособляемость и наступает дезадаптация. Разумеется, неадекватность следует понимать лишь как внешнюю оценку реакции, поскольку субъективно она соответствует данной личности, ее психологическим особенностям, обусловленным данной психической аномалией, а поэтому адекватна этой личности.

Вместе с тем известно, что психопатические личности бурно реагируют не только на ничтожные раздражители. Преступные насильственные действия совершаются ими и в ответ на тяжкие оскорбления, явно провоцирующие поступки потерпевших, что наблюдается, например, при анализе убийств на почве семейных отношений. Такие действия, естественно, могут совершить и психически здоровые лица. Поэтому лишь факт наличия данной психической аномалии полностью еще не раскрывает субъективных причин таких действий. В связи с этим задача заключается в выявлении и оценке тех психологических особенностей, которые детерминируют противоправное поведение психопатических личностей. Нет сомнения, что эти особенности складываются под влиянием психопатии. Последняя затрудняет усвоение и реализацию ими социальных норм, регулирующих отношения людей в различных ситуациях, в том числе сложных. Однако этого, вероятней всего, недостаточно для объяснения преступных действий психопатических личностей, поскольку не объясняется до конца, почему все-таки психопат совершил именно эти, а не иные действия.

При рассмотрении мотивации противоправных действий у психопатических лиц отмечается нарушение иерархии и опосредования деятельности в сочетании с расстройством прогнозирующей функции и учета прошлого опыта. Большинство психопатических личностей осуществляют противоправные действия в состоянии компенсации, что и определяет их вменяемость. Компенсация же осуществляется двумя путями:

— первый обусловлен влиянием социально-благоприятных условий, при которых происходит сглаживание основных психопатических особеннностей;

— второй осуществляется с помощью выработки вторичных психопатических черт, сглаживающих ведущий симптомокоплекс и черт связанных с внутренними ресурсами психики личности. Этот вариант наблюдается чаще, и в нем могут быть явления гиперкомпенсации и псевдокомпенсации, когда новые черты личности уже сами по себе препятствуют полноценному приспособлению к окружающим условиям.

Существует множество классификаций психопатий. Мы рассмотрим наиболее часто встречающиеся типы патологии личности.

По данным Ю. М. Антоняна и В. В. Гульдана, самую большую группу среди обследованных преступников составляли психопатические личности возбудимого типа — 45,6%. Они характеризуются вспыльчивостью, раздражительностью, приступами гнева, ярости.

Их отличает постоянная готовностью к аффективным разрядам по любому поводу, расстройства настроения с преобладающей дисфорической окраской (эксплозивный вариант).

У многих наблюдается обидчивостиь, жестокость, угрюмость, склонность к накоплению переживаний, злопамятность (эпилептоидный вариант). Главная особенность возбудимых психопатов — эксплозивно-брутальный («взрывчатый») тип реагирования на внешние препятствия, преграды, противодействия их притязаниям. В. В. Гуль дан отмечает стремление у них к реализации неадекватно завышенной самооценки или уровня притязаний, нетерпимость к противодействию, тенденцию к доминированию, властвование, упрямство, обидчивость, склонность к самовзвинчиванию и поводу для разрядки аффективного напряжения в форме насилия или нарушения общественного порядка.

42% противоправных действий, совершенных ими, были направлены против личности (убийства, телесные повреждения, изнасилования).

35%> — корыстные и корыстно-насильственные преступления.

21% — преступления против общественного порядка, включая хулиганские, и 2% — иные.

Для данного типа характерно внешне незаметное накопление аффекта, а затем его неожиданное для окружающих проявление, часто в виде агрессивных и аутоагрессивных действий. В период накопления они взвинчены, напряжены, сварливы, а на высоте реакции иногда наблюдается аффективное сужение сознания. Бурные вспышки не исчезают бесследно, а оставляют после себя все более длительные расстройства настроения, с повышенной готовностью к их повторению при появлении даже незначительного повода. Таким путем возникает цепь психопатических реакций, многие из которых могут разряжаться агрессией либо суицидом. Частое повторение взрывов приводит к усугублению расстройства, при котором становится все более трудным изживание отрицательно окрашенных переживаний и представлений. Создается замкнутый круг. Очень сложно для психопатических лиц возбудимого типа приспособление к новым обстоятельствам. Это свидетельствует об их низких адаптационных возможностях, что часто наблюдается при смене места работы или жительства.

Новые требования нередко оказываются неадекватными психологическим ресурсам данной личности и поэтому могут порождать действия, оцениваемые как хулиганство либо оскорбления, нанесение телесных повреждений и т.д. Для них же критическими представляются ситуации повышенной ответственности и контроля, строгой дисциплины, например армейской. Поэтому они самовольно оставляют воинскую часть, где у них накапливаются конфликты; дезертирство для них — выход из создавшейся обстановки. Такая же причина лежит в основе побегов из дома и последующего бродяжничества подростков из семей с жестким контролем.

Психологическое изучение личности преступников, страдающих психопатией возбудимого типа, свидетельствует о том, что наиболее выраженная черта их личности — недостаточная социализация, которая проявляется в нарушении способности адекватно воспринимать окружающее и строить свое поведение в соответствии с требованиями социальных норм. Такие нормы ими плохо усваиваются и не интериоризируются, поэтому и не оказывают серьезного влияния на поведение. Это может происходить вследствие неудовлетворительной социализации личности на первых этапах онтогенеза, причем в воспитании лиц, которые впоследствии совершили преступления и у которых была диагностирована психопатия возбудимого круга, характерна жестокость в обращении с ними родителей, отсутствие эмоционального контакта с ними, постоянные унижения, побои, оскорбления, грубость либо почти полное отсутствие воспитания, безнадзорность.

Одним из самых криминогенных последствий недостаточной социализации является крайне слабая идентификация психопатических личностей возбудимого круга с окружающими их людьми. Как известно, идентификация — это приобретение, присвоение свойств других лиц, умение поставить себя на их место. Она является основой для формирования эмпатии, сопереживания. Отсутствие же этих качеств может способствовать совершению тяжких преступлений против личности с особой жестокостью.

Собственно говоря, дезидентификация есть одна из форм проявления отчуждения личности и представляет собой одну из самых сложных проблем механизма индивидуального преступного поведения. Взаимодействие свойственной психопатическим личностям эмотивности с таким психическим явлением, как дезидентификация, может активно способствовать преступному поведению. Все дело в том, что эмотивность этих лиц как бы обращена на себя и проявляется в форме повышенной ранимости в межличностных отношениях. Поскольку они слабо идентифицированы с другими людьми, то агрессия в адрес источника ранимости становится более вероятной.

Другим ведущим свойством личности преступников описываемого типа, как уже указывалось, является импульсивность, которая в сочетании с ригидностью приобретает постоянный и тотальный характер, не корректируемый возникающими ситуациями. В силу этого они постоянно конфликтуют со своим окружением, что еще больше усиливает их дезадап-тацию и поднимает тревогу, формируя стойкие аффективные установки агрессивного содержания. Подобные установки начинают доминировать в их психике, закрепляются в ней и определяют восприятие реальности.

При этом любое корректирующее воздействие окружения (жена, товарищи по работе и т.д.) воспринимается как агрессия, на которую дается защитная ре акция, тоже агрессивная. Из-за склонности к накоплению аффекта в ответ на незначительное по силе корригирующее воздействие среды может произойти аффективный взрыв с неуправляемыми агрессивными поступками.

Истерические психопаты (18,6%) отличаются эго центризмом, демонстративностью, «жаждой» признания, лживостью, склонностью к фантазированию, внушаемостью. Если они не могут добиться признания и восхищения окружающих своими достоинствами, то придумывают их, прибегая ко лжи и хвастовству (синдром Мюнхгаузена). Иногда такие люди склонны добиваться признания, затевая в коллективе интриги. Привязанности их нестойки, суждения поверхностны. Эмоции отличаются яркостью и крайней лабильностью. Демонстративность поведения сочетается со стремлением к экстравагантности в одежде, прическе, украшениях. Их однотипные истерические реакции, возникая по незначительному поводу, создают готовность к повторению. Но в отличие от возбудимых психопатов их аффективные действия окрашены не столько гневом и злобой, сколько демонстрацией своих чувств. Поэтому действия психопатических личностей истерического круга, часто нарушающие общественный порядок, выражаются в театральных позах, угрозах уничтожения окружающих предметов, показных попытках суицида и т.д., однако их поступки, в целом, менее опасны.

При варианте истерической психопатии с существенными волевыми нарушениями ведущими оказываются волевые расстройства в форме повышенной внушаемости, подчиняемости, доходящие до подражания, в совокупности с детским упрямством. Это облегчает вовлечение в преступную деятельность лиц, обладающих такими особенностями. Характерным для психопатических лиц истерического круга является аномальная способность вытеснять все, что не соответствует актуальной потребности, не устраивает их. Отсюда склонность к фантазированию и лживость, основанная на механизме вытеснения. Фантазирование и лживость дают им возможность удовлетворять основную тенденцию их личности — быть в центре внимания в любых условиях и даже в ущерб себе. Не случайно некоторые психопаты-истерики оговаривают себя в якобы совершенных преступлениях, лишь бы привлечь интерес к себе. Это выдает их низкую самооценку, неуверенность, смутное беспокойство, бессознательное ощущение собственной недостаточности, что окружающими часто ошибочно воспринимается как проявление чрезмерной самоуверенности.

С их лживостью и способностью к вытеснению из психики всего того, что по тем или иным причинам неприемлемо, связано то, что они нередко совершают необдуманные поступки и попадают в конфликтные ситуации, а иногда становятся и жертвами преступлений. Их демонстративность, стремление бросаться в глаза также способствуют виктимизации, поскольку такое поведение пассивно провоцирует преступников. Жажда повышенной оценки приводит к тому, что они пред почитают даже негодование или ненависть равнодушию или безразличию.

По данным Ю. М. Антоняна и В. В. Гульдана, 58% преступных действий, совершенных истерическими психопатами, составляют преступления против государственного и личного имущества граждан (среди них большой процент приходится на мошеннические действия).

28% — это преступления против личности;

8% — это преступления против общественного порядка;

6% — иные преступления.

Следующий вид психопатии — это психопатические личности тормозимого круга (15%), которые делятся на:

— астенических;

— шизоидных;

— психастенических психопатов.

Этим лицам больше всего присущи расстройства тревожного ряда, а именно: тревога присутствует в форме постоянного и неопределенного беспокойства, ощущения опасности и значительно реже — в отношении какой-либо конкретной ситуации. В первом случае человек все время находится в состоянии внутреннего напряжения, предчувствует, обычно бессознательно, какое-то несчастье и угрозу и находится поэтому в постоянной готовности к ее отражению, в том числе с помощью агрессивных действий. При этом состояние тревоги имеет место без осознания причин, сущности опасности.

Особенно важно отметить, что тревога и порождаемый ею страх ведут к дезадаптации, которая, в свою очередь, оказывает обратное воздействие, усиливая тревожность. Здесь личностным смыслом преступных действий является преодоление дезадаптации, поскольку ее сохранение грозит дальнейшим нарастанием страха и тревоги. Объектом агрессии обычно являются те люди, которые реализуют дезадаптирующую для дан ного индивида функцию. Это характерно, например, для тяжких насильственных преступлений на почве семейных отношений.

Нежелание других лиц выполнять предписываемую в данном случае адаптирующую роль приводит к их имперсонализации. Иными словами, некоторые правонарушители, страдающие психопатией тормозимого круга, бессознательно видят в данном человеке носителя и исполнителя лишь определенной функции, а поэтому со своих эгоцентрических позиций не принимают во внимание иные потребности и интересы указан ных лиц, их жизнь в целом, т.е. не рассматривают их вне себя и своих желаний. Отказ других лиц от выполнения указанной роли, во-первых, демонстрирует субъекту его собственную неполноценность и недостаточность, и этим они могут провоцировать агрессию на себя, во-вторых, повышает уровень его тревожности и неуверенности, разрушая и без того нестойкую адаптацию.

Астенические психопаты отличаются «нервной» слабостью, повышенной утомляемостью, робостью, чрезмерной впечатлительностью, неуверенностью в себе, повышенным чувством собственной неполноценности, слабохарактерностью. Вместе с тем они способны к бурным взрывам, агрессивно-разрушительным действиям, в связи с чем представляют значительный криминологический интерес. Такому поведению, обычно неожиданному для окружающих, предшествует длительная, усугубляющаяся, чаще всего без вербализации переживаниями, иногда по поводу собственной неполноценности депрессия. Подобные переживания усиливают тревожность, грозя дальнейшему отчуждению психопатической личности от тех, кто субъективно воспринимается ею как опора в жизни. Плохая приспособляемость, страх потерять признание окружающих, если обнаружить свои слабости,— типичная черта астенических психопатических лиц тормозимого круга. Их замкнутость, стремление к уединению на фоне астенической симптоматики — одна из форм психологической защиты.

Шизоидная психопатия — отличается аутизмом, замкнутостью, погруженностью в себя, рефлексией и интроверсией, парадоксальностью эмоциональных реакций. Они плохо адаптируются в новых условиях, имеют ригидные внутренние установки, непрактичны, поступки их не всегда прогнозируемы, в коллективе слывут «чудаками». Эмоциональная холодность сочетается с повышенной ранимостью. Нередко характерно образование сверхценных идей, по типу паранойи, которые занимают ведущее место в их психике.

Психастеническая психопатия характеризуется неуверенностью в правильности своих решений и поступков, нерешительностью, застенчивостью, трудностью принятия самостоятельных решений. Лица с психической психопатией склонны к самоанализу и самокопанию («умственная жвачка»). Им трудно принять самостоятельное решение, выступать перед аудиторией. Такие личности плохо адаптируются, отличаются чрезмерной ответственностью с повышенными требованиями к себе и окружающим, пониженной самооценкой, часто плохо переносят умственные перегрузки, склонны к появлению навязчивых состояний.

Для психастенических психопатических лиц, характерно то, что они руководствуются, главным образом, не потребностью достичь успеха, а стремлением избежать неуспеха, и поведение их определяется страхом перед возможностью навлечь на себя опасность неверным поступком или потерпеть неудачу из-за допущенной ошибки. Этот страх лежит в основе ограничительного поведения, склонности к навязчивому беспокойству, напряженности, нерешительности, понижен ной психоустойчивости. Ситуации с непредсказуемым исходом, быстрой сменой действующих факторов, неупорядоченные и неподдающиеся планированию для лиц с указанным типом являются стрессовыми. Такие ситуации могут приводить к декомпенсации и появлению клинических нарушений, в которых тревожность ослабляется либо вследствие возникновения системы ритуалов, либо благодаря «привязыванию» тревоги к определенным стимулам.

По данным В. В. Гульдана и Ю. М. Антоняна, 35% противоправных действий в группе тормозимых психопатов направлены против общественного порядка.

30% — это преступления против личности, которые отличаются тяжестью содеянного, а сексуальные преступления носят перверзный характер.

29% — это преступления против собственности;

6% — иные преступления.

Неустойчивые психопаты (16,4%) характеризуются неорганизованностью, легкомыслием, безволием, вну шаемостью, неспособностью к целеустремленной деятельности, жаждой новых впечатлений и развлечений. Поведение носит ситуационный характер, они живут одним днем.

Преступления совершают преимущественно в группе: 74% — корыстные, 12% — против общественного порядка, бродяжничество, тунеядство, 8% — преступления против личности, 9% — иные.

Паранойяльные психопаты (2,5%). Для них характерна: ригидность аффекта и мышления, застреваемость на определенных представлениях, эмоциональная напряженность переживаний, узость интересов и увлечений, склонность к формированию некорригируемых, логически неправильных умозаключений, нетерпимость к противодействию.

Образование сверхценных идей у них нередко связано с длительной психогенной ситуацией на работе, в быту, при решении каких-либо вопросов в государственных учреждениях и т.д. Весь образ жизни и устремления таких лиц начинают подчиняться доминирующей идее — достижению справедливости в своем «деле», и переживания в связи с этим становятся определяющими. Формируется гиперсоциальность, начинает утрачиваться критичность собственного поведения, в случае неудовлетворения нарастают склочность, мстительность, злобность, конфликтность, происходит накопление аффекта обиды, неприязни, что может разрядится агрессивным поведением против «виновника бед» или связанных с этим лиц.

Сутяжничество — одна из главных особенностей личности паранойяльных психопатических лиц. Сутяжные проявления у психопатических лиц могут выявляться как их реакция на определенную ситуацию.

Такая реакция характеризуется узостью, конкретностью, прямой связью с реальными травмирующими факторами, некоторой однотипностью проявлений. Для паранойяльных психопатов характерна аккумуляция впечатлений детства (драки, пьянство родителей, избиение отцом матери, жестокое обращение с ним и т.д.).

Противоправные действия в 64% случаев направлены против общественного порядка, в 27% — против личности и носят тяжкий насильственный характер, иные — 9%.

Вопросы для самоподготовки:

1. Какое практическое значение имеют данные по изучению личности преступников с психическими аномалиями?

2. Что такое психопатия, ее типы и критерии?

3. Особенности противоправных действий возбудимых психопатических лиц.

4. Особенности истерических психопатических лиц и их отличие от возбудимых психопатов.

5. Дайте характеристику психопатических лиц тормозимого круга.

6. Какие черты личности характерны для неустойчивых и паранойяльных психопатических лиц и в чем их криминогенное значение?

Глава 6 ПСИХОПАТОПОДОБНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ ЛИЧНОСТИ

В судебной практике нередко встречаются лица, совершившие правонарушения в состоянии алкогольного опьянения или обнаруживающие склонность к хроническому злоупотреблению алкоголем. Согласно Уголовному кодексу Украины 1993 года (глава V, ст. 41), совершение противоправных действий лицом, находящимся в состоянии опьянения, является обстоятельством, отягчающим ответственность.

Поэтому мы считаем необходимым рассмотреть психологические особенности лиц, страдающих алкоголизмом.

6.1. Психопатические особенности личности преступников-алкоголиков

Патопсихологическая характеристика преступников-алкоголиков ранее в криминологии не проводилась. Недостаточная изученность проблем личности преступников-алкоголиков — одна из главных причин неэффективного предупреждения преступлений, высокого уровня рецидива преступного поведения. Одна из самых распространенных тем при исследовании алкоголизма — распад и деградация личности алкоголика, что особенно актуально для криминологической теории и практики.

В современной патопсихологии алкоголизм определяется как экзогенное психическое заболевание (токсикомания), которое при постоянном или рецидивирующем течении приводит к формированию прогредиентного органического психосиндрома и алкогольной деградации личности. Это заболевание характеризуется наличием синдрома зависимости (абстинентного синдрома), изменением толерантности к алкоголю, появлением соматических и психических нарушений, социальной деградации личности.

В течении хронического алкоголизма различают три стадии.

I — начальная (в клинике — неврастеническая) стадия характеризуется психической зависимостью от алкоголя, нарастанием толерантности к спиртному, утратой защитного рвотного рефлекса, появлением опьянений с частичной амнезией, проявляющейся в частичном запамятовании отдельных событий и своего поведения в состоянии опьянения. В этой стадии совершается переход от эпизодического пьянства к систематическому;

II — развернутая стадия (в клинике — наркоманическая) отличается возникновением физической зависимости с компульсивным, неудержимым влечением к алкоголю. Толерантность к алкоголю достигает максимума. Формируется абстинентный (похмельный) синдром. В этой стадии наблюдаются потеря количественного и ситуационного контроля, псевдозапои, социальные затруднения, неврологические и соматические расстройства, выраженные нарушения сна. В этой стадии могут быть и алкогольные психозы.

III — конечная (в клинике — энцефалопатическая) стадия, которая характеризуется снижением толерантности к алкоголю и преобладанием физической зависимости от него по сравнению с психической. Наибольшей выраженности достигают психические проявления абстинентного синдрома с деградацией личности по алкогольному типу. Часто наблюдаются запои, алкогольные психозы. Наиболее частым алкогольным психозом является алкогольный делирий (белая горячка), который возникает обычно на фоне абстиненции вечером или ночью и сопровождается дезориентировкой во времени и пространстве, яркими образными зрительными галлюцинациями (змеи, мыши, черти и др.), психомоторным возбуждением, чувством страха, вегетативными проявлениями (потливость) и выраженным тремором рук.

Для характеристики психического дефекта при алкоголизме важную роль играет определение степени выраженности и типа личностных изменений. Информативный материал дают экспериментальные методики: личностный опросник Айзенка, исследование самооценки по Дембо-Рубинштейн, а также изучение присущего этому типу уровня притязаний. В. М. Блей-хер и И. В. Крук (1986) по патопсихологическим показателям выделяют четыре основных типа личности больных алкоголизмом:

I — интровертированно-нейротический (неврозоподобный) тип. Этим лицам присуще значительное увеличение показателя по шкале нейротизма, выраженная интровертированность, ситуационно-депрессивная самооценка со склонностью к самообвинению, нестойкость, хрупкость уровня притязаний. Возникновение неврозоподобных проявлений связано как с интоксикацией и ее астенизирующим влиянием, так и с реакцией больного на изменение его социального статуса и присущей ему системы отношений при известной сохранности критичности к своему состоянию;

II — экстравертированно-нейротический (психопатоподобный) тип характеризуется выраженной экстравертированностью, высоким показателем нейротизма. Здесь также часты неадекватные ситуации, личностные реакции. Личностные изменения более стабильны и носят характер стойких аномальных поведенческих реакций. При этом типе личностных изменений в процессе исследования самооценки обнаруживаются своеобразные проявления механизма психологической защиты, сводящиеся к клише типа «все пьют» и «я не такой уж пьяница». Экстравертированность таких больных необычна, она не только чрезмерна, как об этом пишет Т. К. Чернаенко (1970), но и изменена качественно, носит патологический характер в связи с присущи ми этим больным изменениями системы потребностей и мотивов;

III — экстравертированно-анозогнозический тип. Здесь на первый план выступает беспечное отношение к своему настоящему состоянию и будущему (алкогольная анозогнозия). Самооценка становится грубо неадекватной. Особенно выражены механизмы психологической защиты, приобретающие явно патологический характер и заключающиеся в безоговорочной тенденции к самооправданию. «Непьющих я не встречал», «Были ссоры дома, у кого не бывает, но вообще, и на работе, и дома все нормально» (больной Ш., нанесший в состоянии опьянения ножевыеранения жене).

В механизмах психологической защиты больных алкоголизмом Ю. Е. Рахальский (1977) выделяет две стороны: «внутренняя» объясняется первичными изменениями критичности, эмоциональности,воли; «внешняя» связана с влиянием группы — компания алкоголиков, с принятой в ней аргументацией, оценочными стереотипами.

Б. С. Братусь (1974) видит в объяснениях больных алкоголизмом не только проявление защитных личностных механизмов. Основную причину их он усматривает в присущих этим больным изменениях мотивационной сферы. Алкоголь в глазах больного воспринимается уже не только как средство, удовлетворяющее его личные потребности, но и как средство, необходимое для удовлетворения определенных потребностей всех людей. Поэтому к оправданиям больной алкоголизмом прибегает обычно при особых обстоятельствах после эксцессов или в связи с госпитализацией, а в остальном его позиция относительно употребления спиртных напитков носит скорее наступательный характер. Это является проявлением характерных для больных алкоголизмом нарушений иерархии мотивов и потребностей.

С механизмами патологической психологической защиты, несомненно, связан своеобразный алкогольный юмор — плоский, грубый, циничный. Явления алкогольного юмора, характерной для этих больных бравады обнаруживаются в целенаправленной беседе с ними, но еще легче они выявляются при исследовании самооценки по Дембо-Рубинштейн.

В юморе алкоголиков часто виден элемент агрессивности, направленной против окружающих. Этому явлению придается большое значение, в частности, при различении благодушия больных алкоголизмом и лиц с органической патологией лобных отделов головного мозга (Б. С. Братусь, 1974). Именно компонент агрессивности, по Б. С. Братусю, придает алкогольному юмору мрачный характер. Высмеиваются близкие, сослуживцы, друзья, нередко перед случайным слушателем беззастенчиво обнажаются интимные моменты семейной жизни больного. Более того, Б. С. Братусь отмечает, что больные алкоголизмом вовсе не обладают развитым чувством юмора. С углублением алкогольной деградации личности они испытывают все большие затруднения при необходимости понять смысл юмористического рисунка, шутку. Смешным в их глазах становится то, что не представляется смешным здоровому, и высмеивание этого «смешного» носит все более злой характер.

При исследовании алкогольного психического дефекта большое значение приобретает оценка сохранности у больного критичности. Критичность, которая С. Л. Рубинштейном (1946) рассматривалась как вершинное образование личности, в патопсихологии расценивается как важный критерий оценки психической деятельности (Б. В. Зейгарник, 1962, 1969). По Б. В. Зейгарник (1968), критичность является фактором, свидетельствующим о личностной сохранности больных. Различают (И. И. Кожуховская, 1972) три аспекта критичности: к своим суждениям, действиям и высказываниям; к себе, к оценке своей личности; к своим психопатологическим переживаниям. Признавая взаимосвязанность перечисленных видов критичности, в условиях исследования и при подготовке заключения патопсихолог использует эти категории для уточнения характера преимущественного нарушения критичности.

В. А. Худиком (1982) было установлено, что в течении заболевания нарушения самооценки выявляются раньше, чем расстройства критичности в познавательной деятельности, еще до сформирования выраженного алкогольного слабоумия. Нарушения критичности — важный объективный критерий алкогольной деградации.

IV — апатически-интровертированный тип является выражением грубой алкогольной деградации личности и характеризуется аспонтанностью в сочетании с «пустой» интровертированностью, свидетельствующей об утрате социальных контактов, об уходе от реальной действительности, о совершенном отсутствии интереса к происходящему.

Предлагаемая В. М. Блейхер и И. В. Крук (1986) систематика типов личностных изменений отражает картину алкогольной психической деградации в динамике. Выделение этих типов личностных изменений может способствовать определению стадии заболевания, степени и характера психического дефекта.

Для целей криминологического исследования следует особо выделить такие черты алкоголиков, как подозрительность, недоверчивость, повышенная мнительность, необоснованная ревность, готовность к болезненной фиксации ошибочных утверждений. В мотивационной сфере изменяется содержание потребностей и перестраивается иерархия мотивов. Как отмечает В. С. Братусь, алкоголь становится мерилом для оценки успешности действий ради удовлетворения потребности в нем, для того или иного отношения ко все большей части окружающей действительности. Со временем оценка того, что окружает больного, начинает более или менее зависеть от. того, помогает или нет данный предмет, действие, человек удовлетворению потребности в алкоголе. Алкоголь становится ведущим мотивом поведения.

Перестройка системы мотивов сопровождается возрастанием психической зависимости от алкоголя и нарушением структуры деятельности, которая все больше подчиняется необходимости приобретать спиртные напитки. Потребность в алкоголе становится доминирующей в мотивационной сфере. Исчезают дальние мотивы, а поведение регулируется ближними, среди которых основной и смыслообразующий — алкоголь. Развиваются нарушения опосредования потребности в алкоголе, в связи с чем становится необходимой немедленная выпивка. Это толкает алкоголика на получение нужных материальных средств всеми доступными ему способами, в том числе противоправными.

Практически у 50—60% этих правонарушителей обнаруживаются в анамнезе травмы головы различной степени выраженности. Их последствия проявляются различными формами астении, психопатоподобными изменениями личности. У них наблюдается наиболее агрессивный характер действий с аффектоподобными вспышками.

У женского алкоголизма — своя специфика. Он развивается, по преимуществу, у лиц с узким кругом интересов, ограниченных семейно-бытовыми связями. Алкоголизм у женщин протекает более злокачественно, с быстрой деградацией личности, с огрублением, угасанием родственных привязанностей, интеллектуальным снижением.

Необходимо сказать, что изменения личности на поздних этапах алкоголизма, по мнению Ю. М. Антоняна, носят отпечаток конституциональных особенностей, хотя и в меньшей степени, чем на ранних. В частности, психопатоподобный вариант алкогольной деградации чаще развивается у лиц, имевших в преморбидном периоде возбудимые и истерические особенности, вариант с эйфорической установкой — у синтонных (общительных, коммуникабельных) личностей, а вариант с преобладанием аспонтанности (случайности, импульсивности) — у неустойчивых, астенических и шизоидных личностей.

Проведенное В. В. Гульданом и Ю. М. Антоняном (1994) изучение показало, что 52% психопатических личностей совершают противоправные действия в состоянии алкогольного опьянения. Наибольший процент пьяных на момент совершения преступлений был среди возбудимых (66%), наименьший— среди паранойяльных и шизоидных психопатов.

Существенны психологические различия между алкоголиками — преступниками и непреступниками. Последних отличает, по данным Ю. М. Антоняна, то, что среди них преобладают лица, характеризующиеся эмотивностью, эмоциональной неустойчивостью, неуверенностью в себе. В выборке же алкоголиков-преступников преобладают те, которые характеризуются высокой активностью, выраженностью защитных механизмов в форме отрицания тревоги, что не позволяет им адекватно определять возможности неблагоприятных последствий собственных действий. У них отсутствует взвешивание и анализ различных вариантов своего поведения, а возникшие побуждения непосредственно реализуются в поступках. Для таких правонарушителей типичны выраженные влечения к аффективным переживаниям, стремление к риску, «острым ощущениям» и т.д. — и, в то же время, высокая самооценка, тенденция быть в центре внимания. Деятельность, требующая постоянных усилий, не привлекает их, но для достижения целей, которые им кажутся привлекательными, они могут проявлять упорство и упрямство. Морально-этические нормы обычно не оказывают существенного влияния на их поведение.

Если в результате поступков таких правонарушителей возникают конфликты со средой, то у них наблюдается психологическая реакция ухода от нее, дезадаптация, снижение энергетического уровня, что сопровождается внутренней напряженностью, чувством собственной отчужденности. К окружающему пропадает интерес, появляются ощущения общей неудовлетворенности, апатия, вялость. Обычно подобные состояния возникают у такого рода алкоголизированных личностей вследствие длительной фрустрации. Правонарушители рассматриваемого типа составляют большинство среди алкоголиков.

Правонарушающее поведение алкоголиков обычно отличается пассивностью и не является результатом продуманных решений, формой осмысленных, зрелых взглядов, ясных позиций. Многие правонарушители этого типа, особенно из числа многократно судимых лиц старших возрастов, безынициативны и инертны, безразличны к себе и окружающим.

Алкоголизм является одним из основных интегрирующих факторов того типа преступников, который может быть назван «асоциальным» и к которому относят тех, кто неоднократно был осужден за кражи, хулиганство, бродяжничество, попрошайничество. Их преступная деятельность, скорей всего, обуславливается не антисоциальной, а, скорее, асоциальной установкой личности. Психологическое тестирование с помощью теста ММИЛ показало, что преступники в целом, а не только имеющие психически аномалии, отличаются пиками по 4, 6, 8 и 9-й шкалам (4 — импульсивность, 6 — ригидность, 8 — аутизация, некоторая изоляция от среды, 9 — активность).

Преступления этой категории преступников — результат того, что их интересы и устремления находятся вне сферы нормальных отношений.

Экспертам-психологам, работникам милиции и исправительно-трудовых учреждений приходится все чаще встречаться и с другими видами зависимостей, в частности наркоманией.

Привыкание к наркотикам, влечение к ним связано со стремлением искусственным путем улучшить общее самочувствие, повысить настроение. Это характерно для лиц молодого возраста с асоциальными тенденциями, преступников-рецидивистов, а также лиц, находящихся в исправительно-трудовых колониях.

Наркоманы прибегают к употреблению различных наркотиков, выбор которых зависит от того, какой из них удается достать. Влечение к наркотикам нередко приводит наркоманов к совершению таких преступлений, как подделка рецептов, хищение этих веществ из аптек.

Само по себе влечение к наркотикам не исключает вменяемости, невменяемыми считаются лишь те наркоманы, которые совершают правонарушение в состоянии наблюдающихся у них острых психозов — чаще всего морфийных и некоторых других. Лица, у которых развивается привыкание к наркотикам, также демонстрируют психопатоподобные изменения личности, как и в случае алкоголизма. Однако процесс психопатизации и деградации личности происходит гораздо быстрее, и часто может стать, если не провести специального лечения, необратимым.

6.2. Олигофрения

Под олигофренией понимают группу заболеваний различной этиологии, общим и типичным для которых является психическое недоразвитие. Для олигофренов характерна интеллектуальная недостаточность, а также недоразвитие и других свойств — эмоциональности, моторики, восприятия, внимания.

Обычно объектом патопсихологического исследования оказываются дебилы. Имбецилы и идиоты специальным патопсихологическим исследованиям, как правило, не подвергаются. При обследовании дебилов важно не только установить факт интеллектуального недоразвития, но и определить глубину его. Особенно часто этого требуют вопросы судебной психолого-психиатрической и военной экспертизы.

Ранее мы уже упоминали, что мышление олигофренов характеризуется недостаточностью уровня процессов обобщения и отвлечения. Суждения больных при решении экспериментальных заданий обычно носят конкретно-ситуационный характер. Они не могут отвлечься от конкретных, частных признаков и выделить существенные признаки, т.е. недостаточным оказывается абстрагирование, возможность образования новых понятий.

Эти особенности олигофренического мышления явственно выделяются при исследовании рядом методик, особенно с помощью метода классификации. Так, легко объединяются в одну группу предметы мебели, но не редко к ним обследуемые относят и чернильницу («она на столе стоит»), книгу и т.д. Еще более трудным представляется следующий этап классификации, требующий объединения ряда групп в более крупные, собиратель ные, когда приходится объединить отдельно живые существа, отдельно — растения, отдельно — неживые предметы. Обследуемые в этих случаях считают невозможным объединение в одну группу мебели, транспорта и инструментов, не понимают, как можно объединить вместе животных и людей.

Аналогичные данные получают при исследовании методикой исключения. Здесь также решения заданий носят конкретный характер, опираются на выделение часто второстепенных, ситуационных связей (В. М. Блейхер, И. В. Крук, 1986).

У дебилов отмечается нарушение понимания переносного смысла пословиц и метафор. При предъявлении обследуемому пословицы недостаточно фиксировать в протоколе непонимание им ее переносного смысла. Следует обязательно убедиться, что это не обусловлено затруднениями в формулировании дебилом своей мысли. С этой целью проверяется, насколько смысл пословицы оказывается доступным обследуемому при воссоздании определенного контекста, конкретной ситуации. Этот прием полезен при установлении степени дебильности.

О некоторых особенностях личности олигофренов позволяют судить исследования уровня притязаний.

Обычно у здоровых обследуемых на выбор последующего задания влияет успех или неудача в решении выполняемого в настоящее время. У олигофренов такая самооценка в процессе исследования не вырабатывается (Л. В. Викулова, 1965). У олигофренов с менее глубокой степенью дебильности уровень притязаний вырабатывается к концу исследования: вначале они совершенно не соотносят выбор сложности последующего задания с успехом или неудачей в решении настоящего задания и лишь в конце опыта начинают при успехе брать более трудные, а при неудаче — более легкие задания.

Нередко у олигофренов оказываются нарушенными внимание, восприятие, память. Внимание, особенно произвольное, отличается узким объемом. Выраженность ослабления памяти часто соответствует степени дебильности. Чем глубже дебильность, тем более заметна недостаточность памяти. Подтверждением этого служат данные, получаемые при исследовании дебилов методикой заучивания 10 слов.

Для патопсихологической диагностики дебильности нельзя ограничиваться вербальными методиками, особенно связанными с уровнем общеобразовательных знаний. При таком проведении исследования за дебильность можно принять случаи педагогической запущенности. Исследование обязательно должно включать невербальные методики, в значительно меньшей мере опирающиеся на общеобразовательную подготовку обследуемого (кубики Кооса, субтесты, «цифровые символы», «недостающие детали», «сложение фигур» по Векслеру, проба на комбинаторику А. П. Берштейна).

Обнаружение дебильности играет крайне важную роль в экспертной практике, особенно при проведении судебно-психиатрической экспертизы для решения вопроса об уголовной наказуемости противоправных действий дебила.

Из числа насильственных преступлений дебилами чаще всего совершаются изнасилования и хулиганские действия, а из корыстных — мелкие кражи.

Многие из них легко подчиняются окружению, внушаемы и поэтому нередко выступают в качестве исполнителей преступлений. Для объяснения их преступного поведения необходимо учитывать, что их мышление конкретно. То есть они устанавливают связи между явлениями действительности по формальным признакам и не способны к абстрактному мышлению. Такие мыслительные операции, как анализ, синтез и обобщение, для них труднодоступны. Поэтому они часто плохо и односторонне усваивают содержание социальных, нравственных норм, регулирующих отношения между людьми. Это затрудняет адаптацию олигофренов, приводит к конфликтам со средой. Интеллектуальное снижение, выраженное в скудном запасе знаний, дефектах речи, внешнем облике, существенно ограничивает социально-психологические контакты, нередко вызывая озлобленность и замкнутость.

Дефекты речи очень характерны для дебилов. В этом плане наблюдаются следующие патологии: косноязычие, неумение четко, правильно и понятно выразить свою мысль, невладение фразовой речью, ограниченный запас слов, нарушение смысловой стороны речи (неправильное употребление слов даже при достаточном их запасе), дизартрия (неправильное произнесение слов). Речь их маловыразительна, монотонна, односложна, в ней преобладают речевые штампы, короткие, часто аграмматично построенные фразы.

Одним из основных проявлений психического недоразвития при олигофрении является недостаточность психомоторики, что обнаруживается при выполнении олигофренами дифференцированных и точных движений. Вообще, их движения замедленны, угловаты, однотипны, неловки, неритмичны. Мимика и пачтомимика отличаются однообразием, скудностью, невыразительностью. Характерны «тупое», маскообразное выражение лица и глаз, иногда нарушение строения черепа, дефекты век и наружного уха в сочетании с внешней неопрятностью и неряшливостью как следствием несоблюдения элементарных санитарно-гигиенических норм.

Все это, с одной стороны, существенно затрудняет для олигофренов взаимоотношения с людьми начиная с детских лет, препятствует реализации познавательных функций и приобретению нового опыта, а с другой — вызывает у них озлобление и замкнутость. Последнее приводит их к отгороженности и изоляции как способу психологической защиты, при которой формируется подозрительность и недоверчивость, а среда воспринимается как враждебная.

Формируемая у олигофренов аутичность как способ психологической защиты приводит к возникновению параноидальных ригидных установок, при которых окружающий мир воспринимается как непонятный и враждебный. Несмотря на сказанное, поведение их в значительной мере управляется внешними воздействиями. Это существенное противоречие, конечно, не осмысливается олигофренами, но весьма затрудняет усвоение и аккумуляцию социального опыта, подавляет его регулирующие функции, способствует нарушениям интеллектуального и волевого самоконтроля, а также, что очень важно, детерминирует конфликты с внешним миром.

Именно отгороженность и аффективная напряженность вследствие нарушения межличностных связей являются ведущими чертами их личности.

Указанные обстоятельства позволяют понять субъективные детерминанты совершения олигофренами столь характерных для них преступлений, как изнасилования. Эти особенности препятствуют установлению нормальных контактов с женщинами, обычно вызывая их отрицательные реакции в виде насмешливого, пренебрежительного отношения, отвращения или жалости. К тому же олигофрены, в силу отмеченных недостатков, неспособны, как правило, ухаживать и склонны добиваться желаемого наиболее примитивными, но именно им доступными способами. Как отмечают почти все психиатры, у олигофренов недоразвита способность подавлять свои влечения.

В литературе предлагаются различные типологии олигофренов. Среди них выделяется типологическая характеристика А. А. Чуркина, которая построена на материалах судебно-психиатрического экспертного изучения олигофренов, совершивших общественно опасные действия. Согласно этой классификации выделяют:

— дисфорический тип олигофрении;

— психопатоподобный с асоциальными тенденциями тип олигофрении.

Дисфорический тип (25%) — это больные олигофренией, у которых интеллектуальный дефект сопровождается частыми колебаниями настроения, легкой возбудимостью, расторможенностью, импульсивностью, которые в некоторых случаях выливаются в гиперсексуальность, дромоманию (бродяжничество), булимию.

Под дисфорией следует понимать спонтанно возникающие, относительно кратковременные расстройства настроения, чаще тоскливо-злобной окраски, нередко сочетающиеся, на высоте приступа, с состоянием неясного сознания.

Типичная особенность олигофренов — повышенная внушаемость — также, несомненно, связана с интеллектуальной ограниченностью. Как следствие этого — относительно легкое вовлечение олигофренов в совершение преступных действий, причем таких, которые не требуют сложных мыслительных операций (кражи, грабежи, разбои, совершаемые примитивными способами, участие в групповых хулиганских действиях, нанесение телесных повреждений по указанию других лиц и т.д.).

Как свидетельствует анализ уголовных дел, проведенный Ю. М. Антоняном, олигосррены особенно часто играют роль непосредственных исполнителей преступных действий. При этом необходимо помнить, что некоторые из них проявляют тенденцию преувеличивать выраженность имеющейся у них интеллектуальной недостаточности с целью получения определенных выгод или ухода от конфликт