double arrow

СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ. анализ особенностей толпы и ее поведе­ния до сих пор сохраняет свою познава­тельную ценность



анализ особенностей толпы и ее поведе­ния до сих пор сохраняет свою познава­тельную ценность.

3. Фрейд о толпе. Идеи Лебона о роли бессознательного в поведении толпы при­влекли внимание Фрейда, Правда, он по­лагал, что анализ Лебоном бессознатель­ного недостаточен и нуждается в дальней­шем развитии с позиций психоаналитичес­кой теории. Это и осуществил Фрейд в книге «Групповая психология и анализ ЭГО», написанной им в 1921 г.

Основным психологическим механиз­мом, объясняющим поведение индивида в толпе, Фрейд считал идентификацию с лидером. Лидер для участников толпы выступает в роли «отца*, и, идентифици­руясь с ним, они отказываются от собст­венного «Я» или супер-эго, которое обычно осуществляет контроль над их отноше­ниями с социальной средой, и передают соответствующее функции лидеру. Тем самым они оказываются в полной зависи­мости от его решений и выполняют любое его указание, чем и объясняется способ­ность людей в толпе совершать действия, которые индивидуально для каждого из них были бы невозможны. В то же время идентификация с лидером означает взаи­моидентификацию через него участников толпы между собой. Этим, согласно Фрейду, объясняется единство толпы и ее однород­ность. Важно подчеркнуть, что понятие «лидер» Фрейд наполнял очень широким содержанием. В его роли может выступать не только конкретный реальный человек, но и такие символические фигуры, как, например, Христос, или просто лозунг, призывающий к чему-то. Поэтому толпа способна действовать и в отсутствие ре­ального живого лидера.

Бихевиоризм и проблема толпы. Еше в 30-х гг. американские психологи Дж. Дол-лард и. Н. Миллер предложили теорию «фрустрации-агрессивности». Понятие «фрустрация» означает состояние чело­века, возникающее, когда что-то мешает ему достичь поставленной цели. Оно может порождаться невозможностью удовлетво­рить обычные человеческие потребности, тем более если они носят жизненно важ­ный характер (обеспечение питанием, жилищем, нормальными условиями жизни


и работы); его испытывают также люди в условиях социальной и политической не­определенности. Состояние фрустрации выражается комплексом чувств; раздра­жением, гневом, обидой, разочарованием и т. п., поэтому трудно перевести это по­нятие на русский язык одним словом.

Основная мысль названной концепции заключается в том. что фрустрация всегда ведет к агрессивности и, наоборот, — за любым актом агрессивности скрывается фрустрация,

Частные концепции толпы. Ряд концеп­ций толпы носит частный характер, по­скольку в качестве их основы берется какая-то одна из психологических особен­ностей ее поведения и делается централь­ной, определяющей весь смысл концепции. В теориях заражения, например, таким центральным моментом оказывается ме­ханизм заражения. Г.Олпорт предложил идею «кольцевой реакции», согласно ко­торой человек, «заражая» в толпе своим поведением другого, видит или слышит его реакцию и в результате сам стимулируется от него до еще более высокого уровня активности. Таким образом возбуждение толпы непрерывно нарастает.

К разряду частных можно отнести так­же теории конвергенции. Если теории зара­жения строятся на убеждении, что нор­мальные, обычные люди подвергаются трансформации по единому образцу и бла­годаря этому создается однородность толпы, то теории конвергенции исходят из про­тивоположного тезиса: в толпу собираются люди, уже имеющие какие-то общие ка­чества и черты. Так, например, агрессив­ная толпа собирается из людей, обла­дающих склонностью к насилию. Согласно другим вариантам теории конвергенции, в толпы объединяются люди, не разделяю­щие господствующих в обществе социаль­ных норм.

Методика изучения толпы. Специфика феномена толпы такова, что она крайне затрудняет его изучение. Внезапность, с какой обычно возникает толпа, непред­сказуемость ее поведения, массовость, неопределенность количественных и ка­чественных характеристик, высокая эмо­циональная напряженность все это не позволяет проводить заранее спланирован-


 

6.6, Психология больших социальных групп и массовые психические явления



ные исследования. Воспроизвести эти явления искусственно в лабораторных ус­ловиях также оказывается невозможным. Поэтому исследователям приходится чаше всего собирать необходимые данные путем опросов участников толпы и очевидцев, а также из газет, кинохроники, историчес­ких и служебных документов.

На Западе проблема массовых беспо­рядков имеет довольно длительную исто­рию, поэтому полиция ряда стран нако­пила большой опыт изучения различных массовых проявлений. Этот опыт, обоб­щенный в учебных пособиях и инструк­циях для полиции, а также в докладах полицейских органов о конкретных собы­тиях, бывает полезным и для научных ис­следований.

Воспроизвести толпу экспериментально оказалось практически невозможно, хотя попытки такого рода предпринимались. Поэтому наметилась тенденция проециро­вать на теорию толпы результаты, полу­ченные при изучении малых групп, в част­ности данные о явлениях конформности, склонности к риску и т. п. Сюда же можно отнести эксперименты американских психологов С. Мильгрэма, П. Зимбардо и А. Бандуры. Первый продемонстрировал неожиданную способность обычных людей к жестоким действиям, если с них снима­ется индивидуальная ответственность за эти действия. Во втором П. Зимбардо вы­явил достаточно глубокую трансформацию в поведении групп, которые в лабораторно-игровой ситуации исполняли роли поли­цейских и демонстрантов. А. Бандура и Р. Уолтере показали роль подражания агрессивному поведению при наличии соответствующей модели. Выявленные в названных и других экспериментах меха­низмы поведения в той или иной степени проявляются и в толпе.

б.б.З. Психология паники и слухов

Паника — это проявление бесконтроль­ного страха, охватывающего значительное число людей. Особенно острый характер она принимает в тех случаях, когда люди находятся вместе, в контакте друг с дру­гом.


Широко распространено убеждение, что причиной паники является угроза большой опасности для многих людей. На самом деле это лишь одно из условий, которые могут породить панику. Хорошо известно, что люди успешно преодоле­вают опасность, если они к ней подготов­лены и достаточно организованы. Поэтому главной причиной паники обычно оказы­вается не столько сама опасность, сколько боязнь оказаться в безвыходном положе­нии, ощущение того, что пути спасения либо крайне ограниченны, либо могут быстро закрыться. Наиболее простой иллюстра­цией такой ситуации может быть пожар в кинотеатре, в котором мало выходов.

Примечательной особенностью паники является также то, что как опасность, так и безвыходность положения нередко быва­ют мнимыми, т. е. оказываются результа­том воображения отдельных людей, быстро заражающих своим страхом окружающих. Обычными условиями для возникновения паники являются предрасполагающая си­туация, непосредственный стимул и психо­логическая неподготовленность людей к дей­ствиям в критических ситуациях. В мно­гочисленных случаях возникновения па­ники среди солдат в боевой обстановке факторами предрасполагающей ситуации обычно были низкий уровень морально-психологического состояния войск, ожи­дание опасности, неопытность солдат и офицеров, усталость, недоверие к офице­рам. Непосредственным стимулом оказы­валось все, что угодно: случайный крик, выстрел, слух, неправильно понятая ко­манда, бегущие люди и т. п. Решающую роль во всех случаях играла предраспола­гающая ситуация, которая обусловливала психологическую готовность людей к па­нике.

Названные факторы срабатывают и в мирных условиях. В 1989 г. в Камеруне погибли 54 человека, в основном школь­ники. Трагедия произошла в большом зда­нии, в котором располагалось несколько учебных заведений. Здание только что построили, но сразу же начали ремонти­ровать. При этом ходили слухи, что оно построено на зыбком песчаном грунте и может разрушиться. В этом заключались предрасполагающие к панике условия.


 

6. СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ



В день трагедии учитель в одном из клас­сов попросил выйти с урока не в меру рас­шалившегося ученика. Последний в от­местку громко хлопнул дверью и прокричал в коридоре; «Спасайся кто может». Этого было достаточно для внезапно возникшей паники. Часть детей и студентов погибли в давке на единственной в здании лестнице, другие разбились, выпрыгивая из окон.

Психологическое состояние людей в панике характеризуется прежде всего рез­ким сужением сознания и способности к разумным действиям. В этих условиях веду­щими механизмами становятся заражение (молниеносное распространение страха) и подражение (поступать, как «все»).

Массовая паника может возникнуть и в диффузной группе, т. е. среди людей, не связанных друг с другом. Широко извес­тен эпизод такого рода, имевший место в США 30 сентября 1938 г. во время передачи радиопостановки «Вторжение с Марса». Многие — около I млн. человек — вос­приняли радиопостановку как репортаж о реальных событиях и впали в паническое состояние.

Что можно сделать, чтобы остановить панику? Самый мудрый совет заключается в простой формуле: лучший способ пре­дотвращения паники — не допустить ее возникновения, поскольку, если она на­чалась, остановить ее почти невозможно. В этой связи исключительно важное зна­чение имеет психологическая и практичес­кая подготовленность граждан к возмож­ным критическим ситуациям (стихийным бедствиям, авариям и т. п.). Если в момент паники среди людей окажется даже отно­сительно небольшая группа спокойных, хладнокровных лиц, они уже своим при­сутствием могут остановить панические реакции у окружающих, поскольку спо­койствие так же заразительно, как и страх.

Психология слухов. Слухи составляют обязательный компонент поведения толпы и могут сыграть важную, а иногда решаю­щую роль в предрасполагающей ситуации к панике. Но помимо этого слухи имеют собственную функциональную предназна­ченность в жизни общества.

В связи с неразвитостью средств ком­муникации, слухи в течение большей части истории человеческой цивилизации вы-


полняли роль основного способа и канала распространения информации. Ситуация принципиально изменилась в XX в., когда информационная деятельность стала функ­цией бурно развивающихся средств мас­совой информации. Тем не менее слухи как социальное явление сохранились и в све­те новых условий приобрели специфичес­кие функции. Все это не могло не при­влечь к ним внимания социальных психо­логов.

Классическим исследованием проблемы слухов остается до сегодняшнего дня ра­бота Г, Олпорта и Л. Постмана «Психоло­гия слухов», изданная в 1947 г. Более по­здние публикации в основном развивают и интерпретируют выводы этих авторов, Олпорт и Постмэн сформулировали «основ­ной закон слуха», суть которого сводится к тому, что: 1) содержание слуха должно иметь какое-то существенное значение как для передающего информацию, так и для принимающего ее; 2) содержание инфор­мации должно быть в какой-то степени неопределенным, т.е. давать повод для гипотез, домыслов и т.д.

В процессе разработки этого «основного закона» были выделены различные группы факторов или условий, которые способст­вуют возникновению и распространению слухов. Важнейшими из них являются те, которые создают в обществе атмосферу неопределенности и неуверенности. Это значит, что люди не могут в полной мере понять и объяснить для себя сложившееся положение и не знают, чего ожидать в дальнейшем. В результате они оказываются в состоянии постоянной тревожности и слухи становятся инструментом либо сни­жения этой тревожности, либо, наоборот, ее усиления. С помошью слухов граждане, с одной стороны, выражают надежду на что-то лучшее, а с другой — пытаются предугадать ухудшение ситуации и как-то к этому подготовиться. Отсюда объяснима тенденция людей нерить любым слухам, если они совпадают с их надеждами, а тем более — с опасениями.

Слухи могут охватывать все общество, если они связаны с интересами большин­ства граждан, либо распространятьтся среди отдельных, ограниченных сегментов насе­ления, когда касаются только их специ-


 

6.6. Психология больших социальных групп и массовые психические явления



фических потребностей, например, среди вынужденных переселенцев и беженцев, жертв крупных бедствий, внутри отдель­ных профессиональных групп и т. п.

Не касаясь вопроса об опасности спе­циально распространяемых провокацион­ных слухов и их роли в военное время, следует отметить, что и в обычных усло­виях слухи нередко порождают вредные для общества последствия. Они могут спо­собствовать политической дестабилиза­ции, нарушать равновесие в сфере финан­сово-экономических отношений, давать толчок социальным эксцессам. Поэтому предотвращение слухов и противодействие им является необходимостью для обеспе­чения информационной безопасности любого общества. Важно соблюдать лишь несколько требований:

1) Не допускать нарастания высокого уровня неопределенности и тревожности в обшестве.

2) Организовать глубоко продуманное информационное обеспечение населения, чтобы не создавать условий для домыслов и вымыслов.

3) Если слух уже возник, следует не только его опровергнуть и привести досто­верные факты, но и снять обязательно ту тревожность, которую он породил. В случаях умышленного распространения слухов с теми или иными провокацион­ными целями необходимо находить и ра­зоблачать виновных.

Слисок литературы

Андреева Г.М. Социальная психология, М., 1980.

Белявский И.Г. Шкуратов В.А. Проблемы исторической психологии, Ростов н/Д: Изд-во Рос­тов', ун-та, 1962.

Бехтерев В.М. Внушение и его роль в обще­ственной жизни. СПб., 1903.

Герцен А.И. Собр. соч.: В 3 т. М., 1959. Т. 3.

Горячева А.И., Макаров М.Г. Общественная психология. Л.: Наука, 1979.

Горячева А.И. О некоторых категориях соци­альной психологии//Проблемы общественной психо­логии/Под ред, В.Н. Колбановского, Б.Ф. Поршнева. М.: Мысль. 1965. С. 196-234.

Дипигенский ГГ. Некоторые методологичес­кие проблемы исследования психологии больших группа/Методологические проблемы социальной пси­хологии. М.; Наука, 1975. С. 196-205.


Дилигенский Г.Г. Некоторые проблемы пси­хологии современного пролетариата: (на примере Франции)//История и психология. М.: Наука. 1971. С. 242-276.

Дилигенский ГГ. Социально-политическая психология, М.: Наука, 1994.

Динамика социально-психологических явлений в изменяющемся обществе/Отв. ред. А.Л. Журавлев. М.: ИП РАН, 1996.

Зотова О.И., Новиков В.В., Шорохоеа Е.В. Особенности психологии крестьянства, М.: Наука, 1983.

История и психология/Под ред. Б.Ф. Поршнева, Л.И. Анцыферовой. М.: Наука, 1971.

Ле Бон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995.

Левыкин И.Т. Теоретические и методологичес­кие проблемы социальной психологии. М.: Наука, 1975,

Лурия А.Р. Об историческом развитии позна­вательных процессов. М.: Наука, 1974.

Методологические проблемы социальной психоло­гии/Под ред, Е.В. Шороховой. М.: Наука, 1975.

Михайловский Н.К. Герои и толпа. Еще раз о героях. Еще раз о толпе//Собр. соч. СПб., 1885. Т. 6, вып. 2. С. 280-394.

Московичи С. Век толп: Истор. трактат по пси­хологии масс. М., 1996.

Мода: за и против/Под ред. В.И. Толстых. М.: Искусство, 1973.

Основы социального психоанализа/Под ред. В.Д. Попова. М.: РАГС, 1996.

Парыгин 6.Д. Основы социально-психологи­ческой теории. М.: Мысль, 1971.

Парыгин Б.Д. Общественное настроение. М.: Мысль, 1966.

Перфильев М.Н. Общественные отношения. Л.: Наука, 1974.

Поршнев Б.Ф. Социальная психология и исто­рия. 2-е изд. М.: Наука, 1979.

Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории. М.: Мысль, 1974.

Проблемы общественной психологии. М.: Мысль, 1965.

Рощин С. К. Психология толпы: анализ прошлых исследований и проблемы сегодняшнего дня//Пси-хол. журн. 1990. Т. 11, №5. С. 3-16.

Салтыков Г. Ф. Социально -психологические факторы в политической жизни рабочего класса КНР 70-х годов. М.: Наука, 1982.

Социальная психология/Под ред. E.G. Кузьмина, В.Е, Семенова. Л.: ЛГУ. 1979.

Социальная психология/Под общ. ред. Г.П. Пред­вечного, Ю.А. Шерковина. М.: Политиздат, 1975.

Социальная психология классов/Под ред, ГГ. Ди-лигенского. М.: Мысль, 19&5-

Спивак Д.Л. Измененные состояния массово­го сознания. СПб., 1996.

Фрейд 3, Психология масс и анализ человечес­кого «Я». М., 1925.

Шаронов В.В. Психология класса. Л.: ЛГУ, 1975.

Allport G.W., Postman L. The psychology of rumor. N.Y., 1947.

Cantril H. The invasion, society and religion. Penguin, 1991.

Lysnad M. (ed.). Mental health response to mass emergecies: theory and practice. N.Y., 1988.


 

6. СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ



6.7. Некоторые отрасли социальной психологии

6.7.1. Политическая психология

Предпосылки. Американский психолог С. Хоффман справедливо заметил» что не вся психология посвящена политике, но вся политика психологична. И он совер­шенно прав: поскольку политику «делают» живые люди, то их психология неизбежно накладывает свою печать на всю полити­ческую жизнь общества.

Задолго до возникновения политичес­кой психологии интерес к ее проблемам проявляли почти все авторитетные пред­ставители психологической науки. 3. Фрейд, по мнению некоторых его последователей, считается «творцом современной социаль­ной науки», а сам же он претендовал на разработку «психологии народов, которая вела непосредственно к происхождению важнейших культурных установлений, го­сударственных порядков, нравственности, религии...» [Фрейд, 1923, 1991]. А.Адлер предложил концепцию психологии власти, которая до сих пор сохраняет свое влия­ние в политической мысли на Западе. Б. Скиннер [1972] разработал теорию «За­программированной культуры» как новой формы общества и государства. А. Маслоу [1977] написал работу о способе форми­рования политической структуры власти на основе принципов гуманистической психологии. Г. Айзенк был озабочен поис­ком психологических предпосылок раз­личных политических ориентации граж­дан. Этологическое течение в психологии (К. Лоренц, Д. Моррис и др.), бурно про­явившее себя в разгар «холодной войны», отражало запросы политики того времени, объясняя неизбежность гонки вооружений биологически детерминированной склон­ностью человека к агрессивности.

Многие американские психологи — К. Левин, Г Мюррей, Л. Фестингер, О. Кляйн-берг, Ю. Бронфенбреннер и др. — пригла­шались в качестве консультантов при реше­нии конкретных политических вопросов. Россию можно по праву назвать пер­вой страной, где уже в XIX в, были прове­дены серьезные социально-психологичес-


кие и политико-психологические исследо­вания. Не случайно Г. Спенсер и В. Вундт, признанные мировые авторитеты, выска­зывали сожаление по поводу незнания русского языка, полагая, что российские исследователи в некоторых вопросах опе­редили их. К политико-психологическим исследованиям можно отнести, например, изучение поведения солдат при разгоне толпы и демонстраций (Д.Д. Безсонов), работы по проблемам массовых психичес­ких заражений и самоубийств (В.Х, Кан­динский, А.А. Токарский и др.), попытки найти психологические основы правосо­знания (Л.И. Петражицкий, М.А. Рейснер) и многие другие.

В 1905 г. вышла книга К. Головина «Вне партий. Опыт политической психологии», в которой с удивительной глубиной про­слежено влияние национально-историчес­ких и этнопсихологических особенностей народов Франции, Германии и США на развитие государственности и политичес­кой жизни в этих странах.

Вехи становления. Отличие политико-психологических концепций психологов разных времен от современной политичес­кой психологии заключается главным об­разом в том, что первые обычно не были ориентированы на практику. Вот лишь некоторые вехи на пути ее становления: начало 40-х гг. — первые социально-пси­хологические исследования поведения избирателей (исследования избирателей начались в 30-х гг., но они носили чисто социологический характер).

1942 г. — первое практически ориенти­рованное, проведенное по заказу прави­тельства США исследование личности политического деятеля. Это был психоло­гический анализличности Гитлера, осущест­вленный психиатром У. Лангером (1972).

1959 г. — публикация книги «Полити­ческая социализация» Г Хаймэна [Hyman, 1959], ставшей теоретической основой одного из разделов политической психо­логии;

1967 г. — исследование массовых анти­правительственных выступлений студентов в США, проведенное в национальном мас­штабе;

1966 г. — начало поисков психологи­ческих методов разрешения политических конфликтов;


 

6.7. Некоторые отрасли социальной психологии



1968 г. — создание первой кафедры политической психологии в Иельском университете. Этот год можно условно считать годом рождения политической психологии как самостоятельной научной дисциплины;

1973 г. — издание первого фундамен­тального труда «Руководство по поли­тической психологии» под редакцией Дж.Н. Кнутсон (см.: [Hankbook..., 1973]);

1978 г. —учреждение н США Междуна­родного общества политической психоло­гии;

1979 г. — Кэмп-Дэвидские соглашения между лидерами Египта Садатом и Из­раиля — Бегином. В их подготовке актив­ное участие приняли американские пси­хологи.

В Советском Союзе, когда даже соци­альная психология долгое время рассмат­ривалась как «буржуазная» наука, для воз­никновения психологии политической не было никаких условий. Все ее возможные проблемы безапелляционно решались с позиций партийных догм. Лишь в 1980 г. словосочетание «политическая психоло­гия» впервые появилось на страницах про­фессиональных психологических и поли­тических изданий [Рошин, 1980]. С тех пор в Институте психологии РАН был про­веден ряд исследований, посвященных проблемам политической социализации, отношению детей и молодежи к угрозе ядерной войны, политико-психологичес­кой типологии общества, поведению из­бирателей, политической пропаганде. В 1990 г. в университете Петербурга создана первая кафедра политической психологии.

Предмет. Американские психологи не всегда утруждают себя разработкой стро­гих академических описаний предмета той или иной науки. Поэтому их определения часто носят операциональный характер и нередко бывают либо слишком общими, либо, наоборот, слишком узкими. Приве­дем некоторые примеры. «Политическая психология — изучение взаимодействия политических и психологических процес­сов» (М. Дойч); «исследование психоло­гических компонентов политического поведения» (Дж. Дэвис); «политическая психология — это изучение людей, при­нимающих властные решения, а также тех,


кто пытается влиять на эти решения» (Бар-нер-Бэрри и Розенвейн).

С учетом многообразия субъектов по­литической деятельности, тех задач, которые им приходится решать, а также различных форм отражения реальностей политичес­кой жизни в сознании и поведении инди­видов и групп предлагается следуюшее определение предмета политической психо­логии: эта наука изучает психологические компоненты политической жизни общества, которые формируются и проявляются в по­литическом сознании наций, социальных групп и индивидов и реализуются в практи­ческих действиях всех субъектов политиче­ских процессов.

Что касается методов политической психологии, то, будучи ответвлением психо­логии социальной, она использует ее опыт и весь методический арсенал, начиная от опросов, анкетирования, наблюдения и включая эксперимент, моделирование и прожективные методики.

Некоторые проблемы. Круг вопросов, которые исследуются в политической пси­хологии, исключительно широк, и здесь удастся рассмотреть лишь некоторые из них.

Личность и политика. Личность в поли­тической жизни общества представлена в большом разнообразии аспектов и соци­ально-политических ролей. Она выступа­ет как носитель индивидуального полити­ческого сознания и как представитель больших социальных групп, отличающихся по типу политических ориентации и по­литического поведения. С точки зрения статуса и ролевых признаков личность предстает в качестве гражданина своего общества, избирателя, политического дея­теля, члена групп, принимающих решения, участника социально-политических кон­фликтов.

С учетом этого проблемы личности в политике исследуется на макроуровне (личность и общество), на уровне различных типов, выделенных по разным признакам (особенности политического сознания и поведения; принадлежность к различным социальным группам, ролевые характе­ристики), и на уровне индивидуального анализа.


 

6.СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ



Психологические основания политичес­кой активности. Политическую активность можно понимать либо как проявление интереса к политической жизни общества, либо как участие в ней в тех или иных формах. Первым условием проявления активности и в том и в другом случае должка быть соответствующая потребность лич­ности. Теория иерархии потребностей и мотивов А. Маслоу послужила основой для некоторых психологических концепций политической активности. Как известно, согласно этой теории, потребности выс­шего уровня (в самоактуализации) могут возникнуть лишь при условии удовлетво­рения низших потребностей, связанных с жизнеобеспечением человека. Согласно Маслоу, только самоактуализировавшиеся личности способны проявлять, интерес к проблемам общества и участвовать в их решении. На основе этого положения воз­никли две сходных концепции, претендую­щие на раскрытие психологических осно­ваний политической активности личности. Канадский психолог К. Бэй сделал акцент на том, что в демократическом обществе недостаточно обеспечивать лишь матери­альные потребности граждан, необходимо также создавать условия для вовлечения их в политическую жизнь. Дж. Кнутсон, ис­следуя вопрос о политической активности рабочей молодежи, подошла к этой про­блеме с другой стороны. В концепции политической депривации она утверждала, что рабочая молодежь просто не способна интересоваться политикой, поскольку, находясь в начале жизненного пути, она полностью занята обеспечением потреб­ностей лишь низшего уровня.

Обе концепции, как и многое другое, отражают давнее стремление психологов найти простое решение сложных проблем через построение упрошенных теорий с одним «суверенным» фактором. Сам Мас­лоу, не говоря уже о его критиках, испы­тывал большие сомнения относительно применимости его теории к проблемам общества и политики.

Проблема оказывается еще более слож­ной, когда речь идет о практических дей­ствиях граждан в контексте политической жизни обшества. При анализе этой про­блемы возникают следующие вопросы:


степень осознанности индивидом по­литических реалий и целей собственных политических действий;

личные мотивы индивида в его полити­ческой деятельности, в частности просто ли это символическое проявление лояль­ности к системе (ярчайший пример — проявление «единодушия» и «единогла­сия» с решениями властей в тоталитарном государстве) или надежда на то, что дейст­вия личности могут оказать какое-то влия­ние на положение в обществе (установка, которая нужна для демократического об­щества);

содержание личных мотивов, стремле­ние, например, получить какие-то выгоды для себя или озабоченность интересами общества;

степень активности, которая может варь­ироваться просто от участия в выборах до интенсивной деятельности в поддержку той или иной политической программы, партии или кандидата в выборные органы власти;

формы участия в политической дея­тельности по критерию их соответствия конституции государства, т. е. от строгого соблюдения норм закона до уголовно на­казуемых мятежных и даже террористичес­ких действий.

Особое место занимает изучение пове­дения избирателей, которое ведется мето­дами как социологии, так и психологии. Принципиальная разница между социоло­гическими и психологическими исследо­ваниями заключается в следующем: пер­вые можно сравнить с «моментальной фотографией», которая фиксирует состоя­ние мнений и настроений общества или какой-то его части изданный момент. Эта «фотография» дает ответ на вопрос: что есть? Психологические же исследования нацелены прежде всего на вопрос: почему есть то, что есть? Ясно, что здесь нет места для сравнений типа что лучше, что хуже. Следует говорить лишь о кооперации со­циологических и психологических иссле­дований, которая должна способствовать точности как теоретических обобщений, так и прогностических предска­заний.

При психологическом изучении пове­дения избирателей основная проблема


 

6.7. Некоторые отрасли социальной психологии



сводится к выявлению мотивов, которыми руководствуется избиратель, делая свой выбор. Долгое время господствовала уп­рошенная точка зрения, согласно которой избиратель «голосует кошельком», т. е. ис­ходит из оценки своего материального состояния ко дню выборов. Затем полу­чило распространение мнение, что избира­тель руководствуется прежде всего оцен­кой собственных перспектив на ближайшее будущее. Исследования, проведенные в Институте психологии РАН в конце 1995 г. — начале 1996 г., показали, что оценки бли­жайшего прошлого и будущего, причем не только для себя, но и для страны в целом, одинаково важны и обычно коррелируют. На их основе можно построить шкалу оптимизма-пессимизма, позволяющую судить о настроениях избирателей и их вероятном выборе.

В США начиная с 60-х гг., в предвы­борной борьбе стали превалировать методы гак называемой «новой политики». Суть ее в том, что на избирателя стали воздей­ствовать не столько содержанием социаль­но-экономических программ тех или иных партий, сколько путем создания «образов» политических деятелей, привлекательных для избирателя, При этом характеристики образа и реальные черты личности поли­тического деятеля чаще всего не соипадают. Это — пример манипулирования сознанием избирателя, который с 90-х гг. стали без­думно и примитивно копировать в России.

Психология личности политических деятелей. Под понятием «политические деятели» имеются в виду лица, занявшие или стремящиеся занять тот или иной статус в политической и государственной иерархии общества.

Мотив власти. Первое, что испокон веков интересовало мыслителей и иссле­дователей, заключалось в вопросе: почему люди {или какая-то их часть) стремятся к власти? Эта тема была частично затронута, когда речь шла о взглядах английского философа Дж. Гоббса. Более современной формой осмысления этой проблемы стала теория компенсации чувства неполноцен­ности А. Адлера, развитая основополож­ником американской политической науки Г. Лассуэллом (1930). Напомним, что по теории Адлера все человечество страдает


от чувства неполноценности вследствие тех или иных органических недостатков организма или в результате каких-то пси­хологических неудач. В стремлении ком­пенсировать это чувство люди форми­руют различные стили жизни; один из них — стиль сверхкомпенсации, который проявляется, в частности, в желании об­ладать властью как источником чувства превосходства над другими. При этом со­четаются бессознательные импульсы и осознанная рационализация (объяснение) поведения личности.

Лассуэл предлагал выделять «ядерные типы» личности, и в качестве одного из них он рассматривал «искателей власти». Мотив власти для представителей этого типа играет ведущую роль, сама же власть выступала как средство преодоления бес­сознательно испытываемого чувства не­полноценности. При этом личные проб­лемы проецируются на общество, и дейст­вия индивида объясняются интересами общества. Кроме того, Лассуэлл описал ряд дополнительных условий воспитания личности, которые позже могут способст­вовать формированию мотива власти. Нетрудно заметить, что схема Лассуэла пригодна не только для описания бессоз­нательных компонентов личности «иска­телей власти», но и для вполне осознан­ного их поведения. Люди, потерпевшие неудачу, например, в своей профессио­нальной деятельности, нередко вполне осознанно ищут психологическую компен­сацию, включаясь в сферу политики.

Типология политических деятелей. В кон­тексте проблемы лидерства предпрни-малось много попыток найти какой-то фактор или набор черт, которые позволяли бы выделить психологическую основу лич­ности лидера- Все эти попытки не дачи нужных ответов, поскольку оказалось, что в различных условиях и в разное время нужны лидеры с отличающимися личност­ными характеристиками, поэтому создать какой-то собирательный образ невозможно.

В результате возникла тенденция пост­роения по разным признакам типологии лидеров. Наиболее простым примером может служить разделение политических деятелей по признаку их доминирующих ориентации. Так, американский исследо-


 

6. СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ



ватель Дж. Стосинджер предложил разде­лять политических деятелей на «кресто­носцев* и «прагматиков». Для первых ха­рактерна приверженность какой-то идее, а часто догме, которая доминирует при вы­боре ими позиции по любому практичес­кому вопросу. Ярким примером может служить позиция приверженцев социализ­ма в начальный период перестройки в России. Как известно, основная часть бывшей партийной номенклатуры рассмат­ривала все реформаторские идеи лишь с одной позиции: соответствуют ли они принципам социализма (в их понимании) или нет. Вопрос о том, какой реальный результат для общества может дать реали­зация этих идей, их не интересовал. В от­личие от «крестоносцев», «прагматики» ориентируются на практическую целесо­образность и готовы идти на пересмотр и компромиссы в области идейно-политичес­ких догм ради решения социально значи­мых задач.

Американский социолог Дж. Барбер [Barber, 1974J разработал весьма популяр­ную типологию политических деятелей, взяв за основу два измерения: активность-пассивность, которая характеризует уро­вень затрат энергии и времени, отдавае­мых политическим деятелем исполнению своих прямых обязанностей; и позитивно-негативное эмоциональное отношение к этим обязанностям. Из различных соче­таний этих двух простых измерений ока­залось возможным выделить четыре типа политических деятелей: активно-позитив­ный — высокая активность и эмоциональ­но заинтересованное отношение к своей деятельности — ориентирован на продук­тивность своей работы; активно-негатив­ный — высокая активность сочетается с не­заинтересованным отношением к своим обязанностям — ориентирован на личные интересы и амбиции; пассивно-позитивный — нравится статус, но нет желания активно работать — ориентирован на социальное признание, статус, карьеру; пассивно-нега­тивный — нет ни активности, ни особой заинтересованности в статусе — это зна­чит, что человек в силу случайных обсто­ятельств стал обладателем властной роли. В каждом случае можно найти конкрет­ные общественно-исторические условия


(и примеры), которые приводят к власти людей определенного психологического типа. Барбер создавал свою типологию для президентов Америки, но она оказалась вполне применимой для понимания и описания политических деятелей других уровней и функциональных назначений, например для анализа деятельности пар­ламентариев.

Лычностно-индивидуальные черты поли­тического деятеля. Несмотря на то что попытки создать какой-то общий психо­логический портрет лидера окончились неудачей, можно говорить о некоторых чертах, очень важных для личности поли­тического деятеля. Отвлекаясь от таких общих житейских понятий, как ум, воля, решительность, которые действительно должны быть свойственны лицам, претен­дующим на ведущую роль в обществе, ос­тановимся лишь на некоторых специфи­чески психологических характерстиках личности, используемых в политической психологии. Одна из них обозначена по­нятием «когнитивная сложность личности». Эта характеристика, или свойство, опре­деляется числом измерений, в которых личность видит и описывает социальную действительность, и числом правил и спо­собов, используемых для обработки и ин­теграции информации об этой действи­тельности. Иными словами, это свойство личности позволяет судить о степени сис­темности в ее восприятии и оценке реаль­ного мира. Другое понятие — «когнитивная карта личности» — непосредственно свя­зано с первым и обозначает своего рода психологический фильтр, определяющий, какая информация и в какой степени сложности оказывается доступной для лич­ности. В качестве примера достаточно поверхностно проанализировать содержа­ние постановления о борьбе с пьянством в бывшем СССР, чтобы понять примитив­ность когнитивной сложности и когнитив­ной карты лиц, принимавших это поста­новление.

Другое качество личности, важное для политического деятеля, известно в запад­ной психологической литературе как «тер­пимость к двойственности». По-русски мы можем это определить как способность воспринимать неопределенность ситуации


 

6.7. Некоторые отрасли социальной психологии



и принимать при этом решение. Неопре­деленность ситуации означает отсутствие каких-либо правил, инструкций и преды­дущего опыта, позволяющих принять ка­кой-то известный вариант решения, и, следовательно, оно может быть найдено лишь на основе творческого, интеллекту­ального поиска.

Еще одно понятие, идущее от Фрейда, «нарциссизм», характеризующее психоэмо­циональную сферу личности. От этого качества зависит принятие решения поли­тическим деятелем не столько на основе рациональной оценки ситуации, сколько под влиянием своих личных эмоций, свя­занных прежде всего с самооценкой, уров­нем личностных притязаний, личным от­ношением к тем или иным событиям.

Принятие политических решений. По­скольку политические решения принима­ются, как правило, в группе, то здесь про­являются все социально-психологические закономерности групповой деятельности и отношений внутри группы.

Специфика политических решений за­ключается в том, что при их принятии нередко возникают противоречия между практическими задачами, которые требу­ется решить, и идеологическими и поли­тическими установками лиц, принимаю­щих решение, Такие противоречия вносят дополнительные, иногда критические сложности в процесс принятия решения, выход из которых бывает доступен лишь зрелым и талантливым политикам.

Можно выделить несколько стратегий или моделей принятия политического ре­шения — от рационально-идеальной, алго­ритм действий в которой определяется точностью в диагнозе ситуации и поста­новке задачи, разносторонним и полным информационным обеспечением, поиском всех возможных альтернатив и выбором лучшей из них; до стратегии «проб и ошибок», отличающейся отсутствием точности в оценке ситуации и в постановке задач, ущербным информационным обеспечением и ограниченным поиском возможных альтернатив, результатом чего бывают, как правило, ошибочные решения.

Первую стратегию далеко не всегда можно осуществить на практике по объ­ективным и субъективным причинам.


К первым можно отнести слишком боль­шой объем информации, которую нужно осмыслить, противоречия между практи­ческими целями и политическими уста­новками, противоречия групповых инте­ресов и т, д. Субъективные причины вы­ражаются прежде всего в интеллектуаль­но-психологической неподготовленности политических и государственных деятелей к осознанию глубины и сложности самого процесса принятия политических реше­ний. Поэтому в политической практике используется нечто среднее между двумя названными стратегиями с преобладающей тенденцией приблизиться к методу «проб и ошибок». Степень этого приближения зависит от уровня политической культуры как общества в целом, так и тех лидеров, которые его возглавляют.

Особого внимания заслуживает кон­цепция «групп-мышления», предложенная американским психологом И.Джейнисом [Janis, 1982]. Понятие «групп-мышление» (у Джейниса — «group-think») носит искус­ственной характер (не следует путать с групповым мышлением), оно специально создано для обозначения процесса приня­тия решения ущербного типа.

«Групп-мышление» — это парадоксаль­ный вариант принятия явно неадекватных, а нередко катастрофических политических решений, когда каждый из участников группы, принимающей решение, является человеком умным, образованным, опыт­ным и т. д., а решение, принятое в группе, оказывается ущербным. История накопи­ла большое количество примеров такого рода. К ним можно отнести Мюнхенские соглашения 1938 г.. которые развязали руки Гитлеру для агрессии, в том числе и против участников соглашений; позицию Сталина и его ближайшего окружения перед вторжением Германии к СССР, в которое Сталин не хотел верить; позицию властей США в 1950 г. при принятии ре­шения о вступлении в войну в Корее, когда было заранее ясно, что это приведет к поражению США; позицию Брежнева и его окружения, когда принималось решение о вторжении советских войск в Афганистан и т. п. Главным фактором, определяющим принятие такого рода решений, выступают специфические социально-психологичес-


 

6. СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ



кие характеристики тех групп, в которых они принимаются.

К этим характеристикам следует отнес­ти: идейно-нравственное и социальное единство членов группы и ее сплоченность на этой основе; убежденность в мораль­ной обоснованности и непогрешимости принимаемых решений; предвзятость в отборе и оценке поступающей информа­ции и выводов из нее по принципу «при­нимать желаемое за действительное»; стремление к видимому единодушию и отсюда — тенденции оказывать групповое давление на несогласных и сомневающихся, опасение членов группы показаться «белой вороной» на фоне общего единодушия. Огромную роль при этом играет позиция лидера группы, в частности, его терпи­мость к критике, умение воспринимать мнения других и способность создавать условия для свободной дискуссии.

Проблема принятия политических ре­шений исключительно важна потому, что от умения управлять процессами их при­нятия зависит содержание и качество жизни общества.

Как уже отмечалось, рассмотренные
вопросы далеко не исчерпывают всего
содержания политической психологии,
круг интересов которой постоянно расши­
ряется. ' 55

Список литературы

Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов н/Д, 1996.

Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология. М., 1994.

Егорова Е.В. Психологические методики ис­следования личности политических деятелей капита­листических стран. М., 1986.

Егорова Е.В. США в международных кризисах: полит.-психолог. аспекты. М., 1988.

Иванов В. Политическая психология. М., 1990.

Косолапое Н.А. Социальная психология и меж­дународные отношения. М., 1983.

Косолапое Н.А. Политико-психологический анализ социально-территориальных систем. М., 1994,

Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло»). М., 1994.

Одайник В. Психология политики: Полит, и со­циал. идеи Карла Густава Юнга. М.: Ювента, 1996.

Рощин С.К. Западная психология как инстру­
мент идеологии и политики. М., 1980. •


Рощин С.К. Психологические проблемы поли­тического развития личности//Психол. журн. 1984. № 2, 3.

Рощин С.К. Политическая психология//Теоре-тическая и прикладная социальная психология. М.: АОН, 1988.

Фрейд 3. Тотем и табу. М., 1923.

Шестопал Е.Б. Очерки политической психоло­гии. М., 1988.

Barber J.D. Classifying and predicting presidential styles//J. Soc. lisues. 1974. V. 24, № 3.

Freud S. Civilization, sociatyand religion. L: Pen­guin, 1991.

Handbook of political psychology/Ed. J.N. Knutson. San Francisco, 1973.

Hermann M. Political psychology. N.Y., 1986. Hyman H.H. Political socialization. N.Y., 1959.

Janis I.L. Group think: psychological studies of policy decisions and fiascos. Boston, 1982.

Lander W.C.The mind of Adolf Hitler. N.Y., 1972.

Lasswell H.D. Psychopathology and politics. Chicago, 1930.

Mas low A. Politics//J. Humanistic Psychol. 1977. V. 17, № 4.

Skinner B.F. Beyonal freedom and dignity. N.Y., 1972.

6.7. 2. Экономическая психология

Попытки определить исторические корни экономической психологии приво­дят нас к фигуре французского социаль­ного психолога Г. Тарда, чей двухтомный труд под названием «Экономическая пси­хология» был опубликован в 1902 г. По оп­ределению Тарда [1902], экономическая психология имеет дело с психологическими основами экономики или, говоря другими словами, с психологическими положе­ниями, на которых основывается эконо­мическая теория.

Среди исследователей XX в. «отцом» экономической психологии считается Дж. Катона, начавший первым системати­чески применять психологическую теорию и методы к исследованию экономических проблем в сотрудничестве с группой эко­номистов и социологов. Именно Катона сформулировал одну из базовых идей эко­номической психологии: покупка зависит не только от способности (экономической возможности) сделать покупку, но и от желания ее сделать (психологической го­товности). Его первое исследование «Конт-


 

6.7. Некоторые отрасли социальной психологии



роль иен и бизнеса» (1945) содержит об­зор тщательно выполненных интервью с представителями делового мира. В книге содержится интересная дискуссия «Интер­вьюирование как инструмент экономичес­кой психологии», которая значительно способствовала более широкому исполь­зованию метода интериью экономистами в системных экономических исследованиях. Несколько лет спустя Катона представил первый обзор, который включал анализ результатов серии стандартизированных интервью с покупателями, выполненных на представительных выборках [Katona, 19511. Результаты проведенных им иссле­дований показали, что поведение покупа­теля как совокупность реакций на эконо­мические стимулы можно достаточно точно описать и прогнозировать, используя дан­ные регулярных исследований покупатель­ских установок в сочетании со статисти­ческим анализом соответствующих эконо­мических данных.

В наиболее полном объеме его теоре­тические представления о соотношении психологии и экономики описаны в книге «Психологическая экономика» 1 Katona, 1975]. По мнению Катоны, главная задача в использовании психологии для эконо­мических исследований состоит в выявле­нии и анализе внутренних тенденций, ле­жащих в основе экономических процессов и ответственных за экономические поступ­ки, решения и выборы. Экономика без психологии не может успешно изучать ос­новные экономические процессы, так же как и психология без экономики не имеет возможности исследовать наиболее иаж-ные аспекты человеческого поведения.

Исследования установок в среде по­требления и бизнеса, начатые Катона. быстро распространились во всех странах мира. Начиная с 70-х гг. обзоры таких данных (опросов) собираются во всех стра­нах ЕЭС. В них дается анализ ожиданий и среде бизнеса и потребления относительно будущих экономических условий жизни в масштабах государства или индивидуаль­ного хозяйства, представляющий большую ценность в плане подготовки краткосроч­ных прогнозов потребительской и деловой активности.


В настоящее время имеется несколько определений экономической психологии, однако большинство из них может быть объединено вокруг понятия «экономичес­кое поведение». Авторы учебника «Руко­водство по экономической психологии» [Van Raaiy, Van Veldhoven, Warneryd, 1988] дают следующее определение этой науки. Экономическая психология как научная дисциплина изучает психологические меха­низмы и процессы, которые лежат в основе потребления и других видов экономичес­кого поведения. Она имеет дело с предпо­чтениями, выборами, решениями и фак­торами, оказывающими на них влияние, а также изучает последствия этих решений и выборов, связанные с удовлетворением потребностей. Кроме того, она изучает воздействие внешних экономических фак­торов на поведение и самочувствие чело­века. Эти исследования могут относиться к различным уровням общности — от до­машнего хозяйства и индивидуального по­требления до макроуровня жизни целой нации. Это определение, принятое в ка­честве базового, конечно же, не является ни окончательным, ни достаточно четким для выявления содержательной специфики конкретных исследований и проблем, ха­рактеризующих реальное состояние этой дисциплины. Поэтому его необходимо дополнить содержательным анализом круга проблем, которые изучает экономическая психология.

Значительная часть исследований, от­носимых в настоящее время к области экономической психологии, изначально развивалась в русле организационной пси­хологии или психологии управления. Это в первую очередь многочисленные иссле­дования, связанные с изучением влияния «человеческого фактора» или «человечес­ких отношений» на экономическую эф­фективность функционирования организа­ций. Ведущие представители этого направ­ления, разрабатывающие психологические аспекты экономики как в России [Китов. 1983, 1987; Попов, 1989], так и в других странах [Albou, 1984; Antonides, 1991; Reynald, 1981], включают психологические исследования деятельности организаций в область экономической психологии.


 

6. СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ



В последние годы все большее внимание исследователей на Западе привлекают психологические проблемы, связанные с налоговой политикой государств, инвес­тиционным (сберегающим) поведением граждан, безработицей, инфляцией. Спе­циальные исследования были выполнены в связи с анализом экономико-психоло­гических проблем борьбы с загрязнением окружающей среды и сбережением энер­гии [Lea, Webley, Young, 1992].

Таким образом, исследования в области экономической психологии, начавшись в русле довольно специфических проблем изучения потребительского поведения, в настоящее время охватывают широкую область проблем, связанных с ролью пси­хологических факторов и человеческих отношений в экономике. Экономическая психология как область исследований является проблемно-ориентированной. Проблемы исходят из трех типов эконо­мической реальности (или «арен», на кото­рых встречаются субъекты): сфера рынка, где в центре внимания находится покупа­тель и продавец, торговые переговоры и сделки, потребительское поведение; сфера бизнеса, где центральное место занимают исследования предпринимательства и де­ловой активности; сфера общества, где специальной проблемой анализа является поведение граждан в ответ на экономичес­кую политику государства, инфляция, те­невая экономика, безработица и т.д.

Для уточнения понимания предмета экономической психологии особенно важна трактовка понятий «экономика» и «пси­хология», «экономический» и «психологи­ческий» и их соотнесение с анализом по­ведения человека. Экономика имеет дело с обращением, владением, управлением ограниченными ресурсами, а также с оп­ределенным поведением и деятельностью или ее результатами в денежном выраже­нии. Под экономическим поведением под­разумевается поведение человека, связанное с распоряжением, пользованием ограни­ченными ресурсами, выраженными в день­гах, времени и других условиях, необхо­димых для удовлетворения потребностей. Это виды деятельности, касающиеся ве­дения хозяйства (в рамках семьи, органи-


зации или общества в целом), т. е. произ­водства, обмена и потребления товаров и услуг. Понятие «психология» в выражении «экономическая психология» указывает на связь с изучением сферы психических явлений индивидуальных и групповых субъектов экономического поведения (пе­реживаний, мыслей, чувств и т.д.), пси­хологической стороны взаимодействия и взаимоотношений, складывающихся между ними. Объединение этих двух компонентов позволяет дать определение: экономичес­кая психология исследует психологические закономерности экономического поведе­ния и взаимодействия между людьми как субъектами экономических отношений.

Результаты исследований в области экономической психологии используются при консультировании фирм и отдельных заказчиков по тем или иным конкретным проблемам, а также при обучении и под­готовке руководителей и специалистов, занимающихся изучением экономической деятельности.

В начале 70-х гг. ведущие ученые (в первую очередь западноевропейские), за­нимающиеся проблемами экономической психологии, объединились в Международ­ную ассоциацию исследователей экономи­ческой психологии. Ее основная задача — организация конференций, школ совмест­ного обучения, издания журнала.

В отечественной психологии в качестве самостоятельного направления сформиро­валась социальная психология торговли [ЛинчевскиЙ, 1981J. В последние годы активизировались психологические иссле­дования в сфере рекламы [Лебедев, Боко­виков, 1995]. Изучаются психологические проблемы российского предприниматель­ства [Бодров (ред.), 1995; Журавлев, Поз­няков, 1993). Особое внимание уделяется исследованию социально-психологических проблем экономических изменений в рос­сийском обществе (Журавлев (ред.), 1996].

В серии исследований, выполненных В.П. Позняковым на предприятиях агро­промышленного комплекса ряда областей центральной России, изучалась динамика социально-психологических явлений в условиях изменения отношений собствен­ности. Полученные результаты при иссле-


 

6.7. Некоторые отрасли социальной психологии



довании динамики внутри- и межгруп­повых отношений в производственной организации в условиях перехода на аренд­ный подряд свидетельствуют об индиви­дуальном своеобразии преломления новых производственно-экономических отноше­ний в психологии различных коллективов, связанном с повышением роли социаль­но-психологических факторов (отношения к собственности, к совместному труду, взаимоотношения в коллективе). Совмест­ная групповая собственность на средства производства сама по себе не является достаточным условием психологической интеграции коллектива. Напротив, в слож­ных, напряженных условиях она может выступать фактором противоречий и кон­фликтов как внутри первичных коллекти­вов, так и между ними (Позняков, 1992]. Целью дальнейших исследований было изучение социально-психологических фак­торов межгрупповой дифференциации в сельских обшностях, связанной с выбором (предпочтением) форм собственности и хозяйственной деятельности. В частности, исследовалось отношение сельских жите­лей к разделу земли и имущества хозяйства на индивидуальные паи, к созданию пред­приятий с коллективной (акционерной) формой собственности, отношение к пред­принимательству (фермерству) и коммер­ции. Результаты показывают значительную дифференциацию опрошенных по этим параметрам. Выбор (предпочтение) той или иной формы собственности оказался тесно связанным с психологическими осо­бенностями опрошенных. Так, сторонники раздела земли и имущества на паи характе­ризуются психологическими особенностями, которые выразились в их более оптимис­тичных оценках и прогнозе изменения жизненного уровня семьи, наибольшим уровнем притязаний в сфере хозяйст­венной деятельности, более высокой оцен­кой собственной деловой активности и прогнозом ее повышения в будущем. Сто­ронников фермерства отличает, кроме того, более высокая опенка собственных возможностей в повышении успешности своей хозяйственной деятельности, склон­ность к конкуренции и умеренному риску, ориентация на самостоятельность в хозяйст-


венной деятельности. Перечисленные осо­бенности были выделены ранее как харак­терные для российских предпринимателей сферы малого и среднего бизнеса, т. е. людей, реально сделавших свой выбор формы собственности и хозяйственной деятельности.

Полученные результаты позволяют сде­лать вывод о том, что в условиях радикаль­ной экономической реформы формиру­ются принципиально различные социально-психологические группы (или социальные типы) людей, характеризующиеся разным отношением к новым формам хозяйствен­ной деятельности. Обнаруженные в иссле­довании различия между представителями групп, отличающихся по формам хозяйст­венной деятельности, свидетельствуют о том, что выявленные социально-психологичес­кие феномены выступают факторами регу­ляции экономического поведения [Позня­ков, 1997J.

А.Л.Журавлевым и В.П.Позняковым [1993, 1995| проведено исследование со­циально-психологических факторов дело­вой активности российских предпринима­телей сферы малого и среднего бизнеса. Изучались оценки условий предпринима­тельской деятельности, ее успешности, собственных возможностей в развитии своего бизнеса и уровня деловой актив­ности. Результаты исследования показали, что, несмотря на негативную в целом оценку благоприятности условий для раз­вития предпринимательской деятельности в России и прогноз их изменения в бли­жайшем будущем, значительная часть предпринимателей проявляет высокую деловую активность и прогнозирует ее дальнейшее повышение.

В исследовании выявилась устойчивая связь между обшей оценкой предприни­мателями успешности своей деятельности и оценкой собственных возможностей в развитии своего бизнеса, а также с оцен­кой и прогнозом деловой активности пред­приятий. Это говорит о том, что развитие деловой активности и достижение успеха связываются предпринимателями не с из­менением экономических условий и, в частности, поддержкой со стороны госу­дарства, а исключительно с опорой на свои собственные возможности.


 

6. СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ



В серии исследований, выполненных в Институте психологии РАН, изучались со­циально-психологические факторы эконо­мического поведения человека в условиях изменения форм собственности [Динамика социально-психологических явлений в изменяющемся обществе, 1996, с. 3—21].

Динамика отношения личности к собст­венности как ценности изучалась на семи группах: старшие школьники, студенты, учителя, военные офицеры, работники госпредприятий, предприниматели сферы малого бизнеса и безработные. Выявлена общая тенденция возрастания значимости таких ценностей, как «собственность», «богатство», «материальная обеспечен­ность», которые составили комплекс «эко­номических ценностей». Один или не­сколько элементов этого комплекса вхо­дит в «пятерку» наиболее предпочитаемых ценностей даже у старших школьников. Предприимчивость как ценность—средство стала выделяться значительно чаще, при­чем в различных социальных группах.

Обнаружена динамика критериев срав­нения (оценивания) участников совмест­ной трудовой деятельности друг с другом, а именно: изменение в соотношении зна­чимости деятельностных (трудовых), от-ношенческих (межличностных) и имущест­венных (экономических) критериев срав­нения. Критерии сравнения и оценки смес­тились с трудовых показателей (уровень квалификации, объем и качество произ­веденной продукции, отношение к труду и др.) на экономические (заработная плата, внепроизводственные доходы, пакеты ак­ций и т. п.).

Выявлена динамика «веса» основных составляющих авторитета руководителей трудовых коллективов, работающих в ус­ловиях новых форм собственности. Авто­ритет как социально-психологический феномен изучался через социальную пер­цепцию, оценки и представления участни­ков совместной трудовой деятельности. Наблюдалось явное возрастание «удельного веса» экономической компетентности руко­водителя, которую члены трудовой группы понимают прежде всего как его способ­ность обеспечивать их материальным (фи­нансовым) доходом. Этой же тенденции соответствуют изменения в социальных


ожиданиях исполнителей по отношению к своим руководителям: ведущими ста­новятся не столько организационные, сколько экономические ожидания.

Обобщение результатов выполненных исследований позволяет сделать вывод о том, что социально-психологические фак­торы (феномены) не только выступают следствием экономических изменений в обществе, но и сами оказывают воздейст­вие на состояние и динамику социально-экономических условий.

Список литературы

Введение в практическую социальную психоло­гию/Под ред. Ю.М. Жукова и др. М.: Смысл, 1996.

Динамика социально-психологических явлений в изменяющемся обществе/Отв. ред. А.Л. Журавлев. М.: ИП РАН, 1996.

Журавлев А. Психология человека и эконо­мические реформы//Социалистический труд. 1991. № 10. С. 20-23.

Журавлев А.Л., Позняков В.П. Социально-психологические трудности развития малого биз­неса в россии//психол. журн. 1993. Т. 14, № 6.

Журавлев А.Л., Позняков В.П. Деловая ак­тивность предпринимателей: методы оценки и воз­действия. М.: ИП РАН, 1995.

Китов А.И. Введение в экономическую психо­логию. М., 1983.

Китов А.И. Экономическая психология. М.: Эко­номика, 1987.

Котлер Ф. Основы маркетинга. М.: Экономика, 1992.

Лебедев А.Н., Боковиков А.К. Эксперимен­тальная психология в российской рекламе. М., 1995.

Линчевский Э.Э. Социальная психология тор­говли. М.: Экономика, 1981.

Малахов С.В. Основы экономической психо­логии. М., 1992.

Позняков В.П. Социально-психологические отношения в трудовом коллективе в условиях изме­нения форм собственности//Совместная деятель­ность: методы исследования и управления. М.: ИП РАН, 1992. С. 140-165.

Позняков В.П. Групповая дифференциация в сельских общностях в условиях изменения форм соб-ственности//Психол. журн. 1997. Т. 18, № 5.

Попов В.Д. Психология и экономика: Соц.-психолог. очерки. М.: Сов. Россия, 1989.

Попов В.Д. Социальный психоанализ субъек­тов российского рынка//Психол.журн. 1994. Т. 15, № 5. С. 30-43.

Предприниматель: экон.-психолог, профиль («круглый стол» «Психологического журнала»)//Пси-хол. журн. 1992. Т. 13, № 3. С. 42-53.

Психология предпринимательской деятельности: (Развитие рос. предпринимательства в начале 1990-х годов)/Под ред. В.А. Бодрова. М.: ИП РАН, 1995.


 

6.7. Некоторые отрасли социальной психологии



Albou P. La psychologic economique. Paris, 1984.

Antonides G. Psychology in economics and busi­ness. Dordrecht: Kluwer Acad. Publ., 1991.

Fridman D., Sauders S. Experimental econom­ics: A primer for economists. N.Y.: Gambridge Univ. Press, 1994.

Katona G. Psychological analysis of economic behavior. N.Y.: McGraw-Hill, 1951.

Katona G. Psychological economics. N.Y.: Elsevi-er, 1975.

Lea S.E.G., TarpiR.M., Webly P. The indi­vidual in the economy: A textbook of economic psychol­ogy. Cambrige: Cambrige Univ. Press, 1987.

Lea S., Webley P., Young B. (Eds.). New di­rections in economic psychology: theory, experiment and application. Aldershot: E. Elgar Publ., 1992.

Levis A., Webley P., Furnham A. The new economic mind: The social psychology of economic behavior. N.Y.; L.: Prentice-Hall, 1995.

Maital S., Maital S. Economic games people play. N.Y.: Basic Books, 1984.

Maital S., Maital S. (eds.) Economics and psy­chology. Aldershot: E. Elgar Publ., 1993.

Reynald P.L. Economic psychology. N.Y.: Praeger, 1981.

Tarde G. La psychologie economique. Paris: Al-can, 1902.

Van Raaiy F., Van Veldhoven G., Warneryd K.-E. Handbook of economic psychology. Dordrecht: Kluwer Acad. Publ., 1988.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: