2014-02-13
965
Марксистские идеи были глубоко восприняты в России основоположником международного и русского анархизмаМ. А. Бакуниным, теоретиком-экономистом и философомГ.В. Плехановым, профессиональным революционером и основателем СССРВ.И. Лениным (Ульяновым).
Михаил Александрович Бакунин (1814 – 1876) получил высшее образование в артиллерийском училище Петербурга, был военным до 1835 г., участник революционных движений во Франции, Испании, Италии, один из руководителей восстания в Праге в 1848 г., приговорен саксонским, затем австрийским судом к смертной казни, замененной пожизненным заключением, а царским правительством России — к лишению всех прав и ссылке. Выступая против крепостничества и самодержавия, тормозивших экономическое развитие России, резко критиковал капитализм, классовую дифференциацию, буржуазные лозунги о свободе и равенстве, считая, что последние есть «не что иное, как привилегия избранных». Свою ненависть к царской монархии и капиталистическим правительствам перенес на государство вообще, считая, что любая власть порождает эксплуатацию народа. Поэтому выступал против государственной власти, за свободную федерацию, самоуправление, абсолютную свободу личности. Ошибочно считал, что устранить неравенство можно путем отмены права наследования. В его работе «Государственность и анархия» (1873) изложены основные идеи бакунизма, получившего распространение во Франции, Италии, Испании и некоторых странах Латинской Америки.
Георгий Валентинович Плеханов (псевд. Н. Бельтов и др.) (1856—1918), — экономист, философ, социолог, теоретик и пропагандист марксизма, родился в семье мелкопоместного дворянина, окончил гимназию в Воронеже, учился в Горном институте в Петербурге. Вначале был народником, защищая теорию «общинного социализма», поддерживал отдельные положения бакунизма, в начале 80-х годов постепенно перешел на позиции марксизма, создал первую русскую марксистскую организацию «Освобождение труда». Много лет жил в эмиграции, в феврале 1917 г. вернулся в Россию. Его работы характеризуют поиски объективных основ социалистического движения, задач и перспектив развития в России и на Западе. В 1903 г. стал лидером меньшевиков, выступал против ленинского курса на социалистическую революцию в России, не принял Октябрьскую революцию 1917 г., хотя категорически отказался поддержать контрреволюцию. В вопросах политической экономии в основном стоял на марксистских позициях, многое сделал для обоснования и углубления ряда теоретических положений: предмета политической экономии, сущности капиталистической эксплуатации, исторически преходящего характера категории стоимости, условий ее модификации, сущности, целей капитализма, причин экономических кризисов перепроизводства и др. Многие работы посвящены критике народничества, «экономизма», бернштейнианства, струвизма, обоснованию теории научного социализма.
Михаил Иванович Туган-Барановский (1865 — 1919) — выдающийся русский экономист, в молодости испытавший влияние марксизма. Впоследствии он пришел к выводу о том, что марксизм недооценивает важности свободы личности. Для роста благосостояния необходимы, по его мнению, централизм и план, а для свободы — синдикализм, делающий «распорядителем производственного процесса ту самую группу рабочих, которая в этом процессе занята». Поэтому эволюция социализма должна состоять в замене грубого коллективизма свободной кооперацией. Возможно, именно его вспомнил Ленин, предлагая свою новую экономическую политику.
Полезность, стоимость и социализм. В 1899 г. Туган-Барановский написал статью «Основная ошибка абстрактной теории капитализма Маркса», в которой говорил о необходимости сочетания трудовой теории стоимости с теорией предельной полезности. Позднее он сформулировал закон, по которому предельные полезности свободно воспроизводимых капитальных благ пропорциональны их трудовой стоимости. «Полезность последних единиц продуктов каждого рода — их предельная полезность — должна быть обратно пропорциональна относительному количеству этих продуктов, производимому в единицу рабочего времени, т. е. должна быть прямо пропорциональна трудовой стоимости тех же продуктов». Он полагал также, что получение прибавочной ценности капиталистом есть не что иное, как присвоение им продукта чужого труда. Изучая процессы товарооборота, Туган-Барановский попытался провести различие между распределительной и спекулятивной торговлей. Торговля является распределительной, если задача торговца сводится к распределению определенных товаров между различными группами населения в соответствии с их платежеспособным спросом на эти товары. При распределительной торговле торговец закупает товары там, где данный товар дешевле, и продает его там, где он ценится выше. При этом товар переходит к лицам, предъявляющим на него наибольший спрос. Распределительная торговля, следовательно, общественно полезна. Спекулятивной он называет такую торговлю, при которой разница в цене, составляющая доход торговца, зависит от различия цен во времени. «При спекулятивных операциях торговец, купив товар, оставляет его некоторое время непроданным, предвидя, что в будущем цены на него повысятся и тогда он продаст товар с барышом». Заметим, что феномен спекуляции оказался сложнее, чем полагал Туган-Барановский. Даже если принять его определение спекуляции, то выходит, что она сглаживает колебания цен во времени и потому не менее полезна для общества, чем распределительная торговля.
Заработная плата. Туган-Барановский решительно не согласен с идущим от Рикардо и Маркса утверждением о том, что прибыль и заработная плата находятся в обратном отношении друг к другу. «Периоды подъема заработной платы суть вместе с тем и периоды подъема прибыли; падение же заработной платы сопровождается и ведением прибыли». Еще важнее, что увеличение производительности общественного труда может одновременно повышать как заработную плату, так и прибыль. В странах с высокой производительностью труда заработная плата выше (например, в США), а норма прибыли не обязательно падает. Далее, рабочая сила не является товаром, ибо рабочий — личность. «Рабочий ест и пьет не для того, чтобы сохранить свою силу к услугам капиталиста. Он делает это для удовлетворения своих собственных потребностей. Его потребление самоцель, а не средство производства рабочей силы». На заработную плату не распространяется закон спроса и предложения (иначе будет прав Мальтус). Спрос на рабочую силу зависит не от ее цены, а от способности нанимаемого рабочего производить прибыль. Повышение заработной платы, улучшая условия существования рабочего, увеличивает его трудоспособность и успешность его труда. На этой почве возникает определенная солидарность интересов рабочих и капиталистов. Вместе с тем размер заработной платы определяется не только производительностью общественного труда, но и социальной силой рабочего класса, способного постоять за себя.
Промышленные кризисы. Основное внимание Туган-Барановский уделял исследованию деловых циклов. Главной причиной спада он считал непропорциональность размещения свободного денежного капитала в различных сферах экономики. Его анализ начинается с изучения роли спроса. «Рынок управляет производством, а не производство рынком.» Всякая капиталистическая страна во всякое время могла бы значительно расширить свое производство, если бы нашли себе применение все ее производительные силы. Мешает этому не что иное, как трудность найти сбыт для производимых товаров». Основываясь на этом, продолжает Туган-Барановский, Сисмонди предположил, что при капитализме общественный доход растет медленнее роста производства. Зарплата рабочих и прибыли мелких хозяев падают. Падает и норма прибыли на капитал. В итоге рост производства обгоняет рост потребительского спроса. Поэтому на рынке образуется избыточный продукт, который не может найти сбыта из-за малости дохода. Возникает перепроизводство и кризис. Но не все так просто, как полагал Сисмонди. По мере прогресса техники услуги рабочего все более замещаются машиной. «Соответственно этому отступает на задний план рынок, создаваемый потреблением рабочего, сравнительно с рынком, создаваемым производительным потреблением средств производства. Рынок от этого нисколько не сокращается…, только спрос на предметы потребления заменяется спросом на предметы производства». Тем не менее в средние периоды времени имеют место циклические подъемы и застои промышленности. Восходящий фаза капиталистического цикла характеризуется усилением спроса на средства производства, нисходящий — ослаблением спроса наних.Промышленный подъем вызывается тем, что «для промышленности открывается новый рынок в виде расходования огромных капиталов, накопленных в годы застоя». При пропорциональном распределении общественного производства, говорит Туган-Барановский, общественный спрос и общественное предложение остаются в равновесии, как бы ни сокращался потребительский спрос (за счет компенсирующего роста на производственные товары). Однако «капитализм не обладает никакой организацией для соблюдения пропорциональности», поэтому возникают кризисы. Кризис насильственно восстанавливает пропорциональность. Существенную роль в этом процессе играют деньги. «В годы застоя наблюдается чрезвычайное возрастание резервов банков и вкладов. Это указывает на скопление денежного капитала, не находящего себе помещения в промышленности. Низкий дисконтный процент, всегда следующий за ликвидацией промышленного кризиса и упорно удерживающийся на ссудном рынке в течение целого ряда лет, свидетельствует об изобилии незадействованных капиталов. Как годы промышленного подъема являются эпохой усиленного помещения капитала, так годы застоя представляют собой эпоху накопления свободного денежного капитала». Напротив, повышение процентных ставок, наблюдающееся обыкновенно к концу промышленного подъема, является верным признаком того, что свободного ссудного капитала в стране слишком мало для нужд промышленности. Подъем сменяется спадом прежде всего потому, что расширение производства поглощает тот самый свободный капитал, скопление которого на денежном рынке было причиной оживления. Годы промышленного подъема — это годы высоких цен, годы застоя —годы низких цен. В годы подъема производство средств производства получает усиленное развитие. «Но вот расширение основного капитала закончено — фабрики построены, железные дороги проведены. Спрос на инвестиционные товары сокращается. Распределение производства становится непропорциональным: машин, инструментов, железа, кирпичей, дерева требуется меньше прежнего вследствие того, что меньше возникает новых предприятий. Но так как производители средств производства не могут вынуть капитал из своих предприятий и к тому же самая громадность этого капитала в виде построек, машин и др. требует продолжения производства-., то перепроизводство средств производства является неизбежным. В силу зависимости всех отраслей.. цены всех товаров падают, и наступает застой». Это было лучшее в мировой литературе понимание природы деловых циклов до работ Кейнса и Хикса.
Глубокий след в российской экономической науке начала XX в. оставили ученый-энциклопедист Михаил Иванович Туган-Барановский (1865—1919), Николай Дмитриевич Кондратьев (1892—1938), разработавший теорию экономических циклов («длинных волн»), государственный деятель советского периода Григорий Яковлевич Сокольников (Бриллиант) (1888—1937), осуществивший денежную реформу 1922—1924 гг., политик, ученый, теоретик-экономист Николай Иванович Бухарин (1888—1938), Александр Васильевич Чаянов (1888—1937) — представитель организационно-производственного направления в российской экономической мысли и теоретик семейно-крестьян-ского хозяйства.
Владимир Ильич Ульянов (Ленин) (1870 —1924) — политический деятель, руководитель Октябрьской революции в России, создатель СССР. Он был сторонником экономической теории Маркса, которую дополнил теорией империализма и связанной с ней теорией социалистической революции в странах, где пролетариат не составляет большинства. Ленин искренне верил, что при социализме все производство может стать одной большой фабрикой. Во взглядах Ленина можно выделить три этапа: до революции 1917 г. (период абстрактного теоретизирования); с 1917 г. по март 1921 г. (период военного коммунизма); с марта 1921 г. по январь 1924г. В период абстрактного теоретизирования Ленин был горячим сторонником марксистской доктрины об исторической обреченности капитализма. Большое влияние оказали на него также взгляды известных социал-демократов Р. Гильфердинга и К Каутского. По этой причине мы рассмотрим их в этой теме, хотя они, конечно, принадлежат истории немецкой экономической мысли.
Немецкий социал-демократ Рудольф Гильфердинг (1877—1941) в работе «Финансовый капитал» (1910г.) анализирует действия капитала крупных банков, используемого в промышленном производстве. Если эти действия достаточно масштабны, то они способны заменить свободную конкуренцию планомерной организациейэкономики. На этой основе постепенно возникает эра «организованного капитализма», в котором планомерное начало экономики представлено крупнейшими коммерческими банками. Превращение банковского капитала в международный капитал ведет к устранению конкуренции во всемирном масштабе. Австриец Карл Каутский (1854 — 1938) выдвинул теорию ультраимпериализма. Это такая стадия развития капитализма, когда большие отраслевые монополии сливаются в единый всемирный картель. Это также приведет к устранению конкуренции и планомерному регулированию хозяйства во всемирном масштабе.
Используя идеи этих авторов, Ленин выдвинул свою концепцию империализма как «высшей и последней стадии» капитализма, на которой монополистические промышленные гиганты почти полностью ликвидируют свободу конкуренции. Основными источниками прибыли становятся монопольное вздувание цен на готовую продукцию, контроль над источниками сырья. Захватив господствующее положение в том или ином секторе экономики, монополии не проявляют интереса ни к обновлению продукции, ни к повышению ее качества, ни к снижению издержек производства. Пытаясь задавить потенциальных конкурентов, они сознательно тормозят использование научно-технического прогресса вэкономике. Эти возможности тем сильнее, чем больше промышленный капитал сливается с банковским и образует финансовую олигархию. Возникновение финансовой олигархии — признак паразитизма и загнивания капитализма, расцвет которого приходится на эпоху свободной конкуренции.
В отличие от Гильфердинга и Каутского, подчеркивавших планомерное начало, которое привносят крупные монополии в экономику, Ленин подчеркивает обострение внутренних и внешних противоречий капитализма на стадии империализма. На этой стадии промышленно развитые страны начинают борьбу за передел остального мира, куда перемещается основной объект эксплуатации труда возросшей массой капитала. «В отсталых странах — писал Ленин,— прибыли, как правило, высокие, так как здесь недостаточно капитала, цена на землю относительно низка, а сырье дешево. Возможность экспорта капитала создается по мере вхождения большого числа отсталых стран в международные капиталистические отношения. Главные железные дороги там или уже были построены, или только строились, элементарные условия для промышленного развития были подготовлены. Необходимость экспорта капитала является результатом того факта, что в небольшом числе стран капитализм уже «перезрел» и (в силу отсталости сельского хозяйства и обнищания масс) капитал не может найти «выгодных» мест своего вложения». Однако, вопреки этому мнению, доход с капитала, как правило, выше в развитой экономике,чем в развивающихся странах, ибо более развитая инфраструктура создает больше возможностей для получения дополнительной прибыли. В то время, когда Ленин писал о том, что главной сферой вложений британского капитала являются британские колонии, больше половины заграничных активов Британии находились за пределами ее империи, главным образом, в США. Сегодня эта тенденция стала еще сильнее, и примерно две трети прямых инвестиций в мире приходится на развитые страны.
Еще одной легендой стало утверждение Ленина о том, что империализм ведет к огромной концентрации капитала. На самом деле в рыночной экономике XX в. имели место тенденции, связанные как с ростом масштаба производства, так и с расцветом среднего и малого бизнеса. Тем не менее, мифологическая конструкция империализма, построеннаяусилиями многих марксистов, оказалась весьмаудобным объектом для теоретических построений Ленина, по крайней мере, в двух отношениях. Во-первых, врагами капитала в развитых странах становится большинство трудящихся мира, что позволяет ставить вопрос о мировой пролетарской революции (или революции в отдельном «слабом звене» капитализма) даже при относительно малом участии в ней самого пролетариата. Во-вторых, империализм, как предполагалось, доводит до конца обобществление производства (в пределе — одна большая фабрика), поэтому на долю социалистической революции остается простое устранение частного сверхсобственника и замена его сверхсобственником в лице государства «нового типа» — диктатуры пролетариата. Не случайно поэтому в теоретических представлениях Ленина о социализме на этом этапе ведущим мотивом был образ одной большой фабрики. «Учет и контроль — вот, главное, что требуется... для правильного функционирования первой фазы коммунистическою общества. Все граждане превращаются здесь в служащих по найму у государств... Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного «синдиката». Все дело в ток, чтобы они работали поровну, правильно соблюдая меру работы, и получали поровну. Учет этого, контроль за этим упрощенным капитализмом до... простых, всякому грамотному человеку доступных операций наблюдения и записи, знания четырех действий арифметики и выдачи соответствующих расписок. Когда большинство народа начнет производить самостоятельно и повсеместно такой учет..., тогда от него нельзя будет никак уклониться-. Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы».
Сегодня мы знаем, что, хотя нарисованная Лениным картина логически возможна, экономически она неустойчива и может сохраниться лишь посредством экономического и политического насилия, названного марксистами «диктатурой пролетариата», но осуществляемой на самом деле небольшой, но хорошо организованной политической группой. Не случайно Шумпетер, в целом с симпатией относившийся к Марксу, видел главное отступление Ленина от марксизма в его идее о том, что освобождение рабочих должно стать делом не самих рабочих, как учил Маркс, а «банды интеллектуалов, командующих темными массами».
На основе партийной диктатуры большевики проводили политику военного коммунизма в России. Совершаемые при этом массовые насилия нельзя было оправдать одной только жестокой реальностью гражданской войны. Было и еще одно — идущее от Руссо убеждение в том, что сила может быть благом: можно (если вооружиться «передовой теорией» и иметь власть)насильно заставить человека быть счастливым. Эта политика, однако, оказалась неудачной. В 1921 г. впервые после 1917 г. большинство народа было против большевиков, вождь которых с сожалением заметил, что «непосредственный переход к чисто социалистическим формам, к чисто социалистическому распределению превышает наши наличные силы». И Ленин сначала практически, а затем и теоретически делает вывод о том, что чрезмерное усиление роли государства в производстве и распределении продуктов, использующее детализированные планы на многие годы вперед, экономически неэффективно, по крайней мере в разоренной войной крестьянской стране.
Ленин начинает третий, наиболее глубокий и, вместе с тем, самый трагичный этап своей деятельности, в основе которой лежал переход к нэпу. «Сущность новой экономической политики состоит в том, что пролетарское государство... разрешает свободу торговли для мелких производителей и... к средствам производства для крупного капитала... применяет целый ряд принципов того, что в капиталистической экономике называлось «государственным капитализмом». Ленин обращает внимание своих соратников на то, что если распределение при социализме («каждому по труду») формально аналогично обмену товаров, то не может быть принципиальных возражений против ограниченного использования товарно-денежных отношений при социализме. В этот критический для страны момент Ленин объясняет своим сторонникам, что переход к коммунизму возможен и через государственный капитализм, если власть в государстве находится вруках большевиков. «Государственный капитализм — это тот капитализм, который мы сумеем ограничить, пределы которого мы сумеем установить. Этот государственный капитализм связан с государством, а государство —это... мы. И уже от нас зависит, каков будет этот государственный капитализм».
Ленина особенно волнует вопрос о концессиях. «Да, это значит развивать капитализм, но это не опасно, ибо власть остается в руках рабочих и крестьян, а собственность помещиков и капиталистов не восстанавливается. Концессия есть своего рода арендный договор.... Советская власть наблюдает за тем, чтобы арендатор-капиталист соблюдал договор, чтобы договор был для нас выгоден, чтобы получилось улучшение положения рабочих и крестьян. На таких условиях развитие капитализма не опасно, а выгода для рабочих и крестьян состоит в увеличении продуктов». Ленин полагал также, что выгода для социализма состоит не только в этом, так как возникает «проверка соревнованием» государственных и капиталистических предприятий. «Либо мы этот экзамен соревнования с частным капиталом выдержим, либо это будет полный провал», — прозорливо писал вождь большевиков.
Следующий шаг — кооперация крестьян и индустриализация промышленности, создание крупного современного производства в промышленности и сельском хозяйстве. Он ставит задачу «добиться того, чтобы всякое малейшее сбережение сохранить для развития нашей крупной машинной индустрии». Для понимания последующей эволюции социализма в СССР необходимо отметить некоторые итоги нэпа. В чисто хозяйственном плане они впечатляют. Укрепились промышленность, сельское хозяйство и финансы страны. Активность проявляли государственная, кооперативная и частная формы собственности.
В 20-е годы, когда допускались кооперативы, частные предприятия с применением наемного труда, иностранные капиталистические предприятия (концессии), доля частного капитала в валовом промышленном продукте составляла 4%, а вместе с частниками-кустарями доходила до 24%. В розничной торговле удельный вес частного сектора достигал 44%. Одновременно стало ясно, что экономический механизм нэпа нуждается в совершенствовании. Одно дело — восстановить разрушенного войной достаточно примитивное хозяйство, другое дело — осуществить мечту Ленина и создать современную тяжелую индустрию, приблизиться по уровню экономического развития к наиболее развитым странам. Считалось, что для решения задачи создания тяжелой индустрии имелось два пути. Первый путь: продолжение политики нэпа, развитие тяжелой промышленности на смешанной государственно-частной основе, с сохранением равновесия между экономической ролью государства и свободным рынком. Устойчивость такого равновесия предполагала значительную демократизацию государственного устройства страны, свободу экономической и политической деятельности населения. Большевики в этом случае должны были поделиться своей властью с другими. Второй путь: организовать всю экономику и политику страны «по единому плану», основные параметры которого устанавливались большевистской верхушкой. Преимущество этого пути виделось «ленинцам» не только в том, что сохранялись марксистские идеалы. Главное, в этом случае, не нужно было ни с кем делиться властью, завоеванной с таким трудом. Поэтому выбор был сделан в пользу второго пути. «Ленинцы» и не подозревали, какие бандитские разборки возникнут чуть позже уже между ними.
Идеологом первого направления был Николай Иванович Бухарин (1888 —1938 ), который утверждал, что после сплошной коллективизации рынок в СССР принципиально изменился. Товарооборот между государственными предприятиями, колхозами и несельскохозяйственными кооперативами перестал быть синонимом рыночнойстихии. За два десятилетия экономические взгляды Бухарина претерпели существенные изменения. В его теоретической деятельности можно выделить три этапа. На первом этапе (1917-1920) Бухарина больше занимали вопросы глобального характера: какой будет та коммунистическая (социалистическая) организация производства и распределения, к созданию которой в России пытались приступить большевики. Он опирается на положения об усилении концентрации, возрастании роли государства, тенденции к возникновению супермонополий. По Бухарину, постепенное превращение национального хозяйства в одно гигантское предприятие, слияние государственных трестов в единый мировой трест явились непосредственными предпосылками перехода к коммунистическому обществу.
На втором этапе (1921-1929) под воздействием перехода к нэпу Бухарин был вынужден пересмотреть многие свои взгляды. Первоначально он рассматривал нэп как сравнительно короткий период необходимого «отступления», вызванный исключительно разрухой и общим тяжелым экономическим положением страны. Основными задачами этого периода являлись восстановление и развитие крупной промышленности и увеличение любыми способами количества производимых продуктов. Ради этого можно было пойти, как считал Бухарин, и на временное усиление в народном хозяйстве роли мелкобуржуазных и крупнокапиталистических форм хозяйствования. По мере развития нэповской практики Бухарин все боль концентрировался на проблемах теории и практики функционирования рынка, денежного обращения, ценообразования, финансово-кредитных рычагов.
На третьем этапе своего творчества как экономиста (1930-1938) Бухарин пытается сохранить стиль теоретического анализа. Ему было ясно, что к тому времени в развитии страны произошел резкий скачок, форсированно изменивший тип общественных и экономических отношений (мелкокрестьянская деревня уступила место административно созданным колхозам, резко сократилась сфера товарно-денежного обмена). Соотнесение идеальных представлений о социализме с реальностями сталинской политики не могло не вызвать у Бухарина эмоционального и теоретического дискомфорта. Он настаивает на несколько большем удовлетворении потребностей масс, материальном стимулировании производства, массовом применении науки, росте культуры.
В 30-е годы в стране был создан режим личной власти преемника Ленина. Бухарин был расстрелян, а государство, управляемое партийной верхушкой, стало господствовать над всем производством и распределением. Была создана командно-административная система управления. Общественная и государственная собственность, государственная, партийная и личная власть становятся синонимами. Народ становится простым получателем весьма скромной заработной платы, причем в значительной степени безотносительно к количеству и качеству своего труда.
Л.Д. Троцкий (Бронштейн) (1879-1940). Его идейное наследие – это наследие политика, но не теоретика-экономиста, у него нет специального анализа экономических категорий. По Троцкому, общественный стимул – труд на благо общества – является настолько мощным, что перед ним пасуют все индивидуальные стимулы буржуазной эпохи. Задача революционного руководства состоит в том, чтобы путем разнообразных мер (агитации и т.д.) пробудить его в людях, не останавливаясь, если надо, перед самым суровым принуждением. Отсюда типично для работ Троцкого 1918-1920 гг. воспевание трудовой повинности, военизированной организации труда (трудовых армий) и даже прямых весьма жестких репрессий по отношению к нарушителям трудовой дисциплины. Переход к нэпу, введение новых методов хозяйствования вызвали существенные перемены в воззрениях Л. Троцкого. В ряде его произведений появились новые, свободные от волюнтаризма положения: о необходимости использовать в переходной экономике рыночные отношения, стимулировании личной заинтересованности в результатах труда, понимание плана не в смысле жесткого администрирования, а как предвидения и согласования различных сторон общественного производства. Несомненной заслугой Л.Д. Троцкого является проведенная им впервые в марксистской литературе комплексная, систематическая критика политических и хозяйственных методов сталинизма. Троцкий едва ли ни первым ввел в научный оборот сами термины «сталинизм», «сталинщина» в их современном, резко негативном значении. Он одним из первых в марксизме представил также систематический анализ деформаций, сложившихся в общественном строе Советского Союза в результате политики сталинизма.
Александр Чаянов (1888-1937), занимался изучением крестьянских семейных хозяйств и сельскохозяйственной кооперацией. Он пришел к выводу, что семейное крестьянское хозяйство ориентируется не на максимум прибыли, а на оптимальное сочетание дохода и тягот труда. Это позволяет ему выжить даже при крайне плохой экономической конъюнктуре. «Условия внутреннего основного равновесия делают для него приемлемыми очень низкие оплаты единицы труда, дающие возможность существовать в условиях, обрекающих капиталистическое хозяйство на несомненную гибель». Чаянов признавал, что крупное сельскохозяйственное производство имеет относительное преимущество по сравнению с мелким. Однако предпосылок для развития фермерских хозяйств американского типа в России нет. Поэтому для нее предпочтительно сочетание семейных крестьянских хозяйств с крупными сельскохозяйственными кооперативами, берущими на себя переработку продукции, ее транспортировку и реализацию, кредитование крестьянских хозяйств. В советское время Чаянов выступал против уравнительного землепользования, обосновывал необходимость введения единого сельскохозяйственного налога, выдвинул концепцию водной ренты для районов орошаемого земледелия. Как и Кондратьев, он был против того, чтобы индустриализация производилась за счет крестьян. Репрессирован. В 1937 г. —расстрелян.
Николай Кондратьев (1892—1938). Родился в семье крестьянина, закончил юрфак Петербургского университета. В 1917 г. короткое время былзам. министра продовольствия в правительстве Керенского. После октября 1917г. работал в сельхозакадемии в Москве. Написал ряд научных работ по вопросам землеустройства и аграрной реформы. В послужном списке Н.Д.Кондратьева – работа в качестве профессора и заведующего кафедрой Тимирязевской сельскохозяйственной академии в 1920-1923 гг. дальнейшая научно-организационная деятельность ученого вплоть до 1928 г. была связана с созданным им и возглавляемом Конъюнктурным институтом. К этому времени Н.Д. Кондратьев уже сформировался как ученый с мировым именем, избранный членом ряда иностранных научных обществ, автор десятков научных статей в ряде журналов. Печальную роль в судьбе замечательного ученого-экономиста сыграло то обстоятельство, что в 1927 г. он выступил с резкой критикой проекта пятилетнего плана, отстаивал мысль, что перспективные планы должны содержать не конкретные количественные показатели, а общие направления развития. Кондратьев участвовал в работе над составлением первого пятилетнего плана, но считал, что планы должны носить скорее качественный, чем количественный характер. Он был против форсирования индустриализации за счет перекачки средств из сельского хозяйства. Как и Чаянов, верил в возможность широкой кооперации сельского хозяйства без уничтожения самостоятельных семейных хозяйств. В 1930 г. был арестован и осужден на восемь лет по обвинению в создании не существовавшей на самом деле «трудовой крестьянской партии», которая якобы боролась против коллективизации в СССР. В 1938 г., когда уже должен был закончиться срок заключения, пришел новый повторный приговор. На этот раз – смертный.
Главное в теорий Кондратьева, однако, не теория кооперации, а теория длинных волн, или долгосрочная экономическая динамика. Длинные волны имеют наибольший период колебаний (до полувека). В отличие от колебаний делового цикла, которые могут быть обнаружены непосредственно, эффект длинных волн становится заметным только после определенной обработки статистических данных.
Моменты «переломов» в развитии больших циклов указаны им в виде интервалов в 5-7 лет, что вызывалось небольшой точностью метода обработки данных. Сами интервальные оценки Кондратьев считал лишь «наиболее вероятными». В динамике циклов им были выделены некоторые эмпирические правильности (закономерности).
- «Перед началом повышательной волны каждого большого цикла, а иногда и в самом начале ее наблюдаются значительные изменения в технике производства и обмена (которым, в свою очередь, предшествуют, значительные технические изобретения и открытия), в изменении условий денежного обращения, в усилении роля новых стран в мировой хозяйственной жизни».
- «Периоды повышательных волн больших циклов, как правило, значительно богаче крупными социальными потрясениями и переворотами в жизни общества, чем периоды понижательных волн».
- Понижательные волны длинных циклов сопровождаются длительной депрессией сельского хозяйства.
- Деловые «циклы, приходящиеся на понижательный период большого цикла, должны характеризоваться особой длительностью и глубиной депрессий, краткостью и слабостью подъемов, а- циклы, приходящиеся на повышательный период большого цикла, должны характеризоваться обратными чертами».
- Повышательная фаза большого цикла требует использования огромного по размерам свободного капитала, который накапливается в понижательной фазе. Поэтому «в движении вкладов большие циклы существуют, но имеют обратный характер по сравнению с циклами в ценах, проценте на капитал и т. д. Периоды повышательных волн соответствуют периодам понижающейся волны в движении вкладов, и наоборот».
Вопрос о причинах больших циклов не очень ясен. По мнению Кондратьева, материальной основой больших циклов является изнашивание, смена и расширение основных капитальных благ, требующих длительного времени и огромных затрат для своего производства. В более общем плане длинные волны, скорее всего, связаны с процессами структурной перестройки экономики. В период длинного подъема в явной форме проявляются скрытые возможности новой экономической структуры; период длительного спада является временем создания таких структур. Крупные структурные изменения могут сопровождаться изменением основных капитальных благ, техническим перевооружением производства и т. п. Если это предположение верно, то каждый длинный подъем, начинающийся после прохождения нижней критической точки, должен примерно соответствовать началу крупных структурных изменений в экономике и обществе. Действительно, имеем:
- конец XVIII в. — переход от мануфактуры к фабрике, к машинному производству;
- 20-40 годы XIX в. — возникновение акционерных обществ, позволившее соединять разрозненные капиталы и осуществлять крупные проекты;
- конец XIX в. — переход от совершенной конкуренции к несовершенной, возникновение монопольной экономической структуры.
Продолжим далее периодизацию Кондратьева:
1914 – 1920 1970-1975
1944-1949 1990-1995
Этому продолжению соответствуют новые структурные сдвиги. Имеются также определенные эмпирические свидетельства в пользу такого продолжения циклов длинных воли. Период от 1945 г. до 1973 г. для развитых стран был периодом устойчивого роста и стабильности. Безработица была низка, а циклы — сглаженными. Неприятности, как это и должно быть из предложенного продолжения, качались лишь после 1973 г. В 1994 г. начался новый мировойэкономический подъем. Однако в целом неясно, вызываются ли эти эффекты длинными волнами или какими-либоиными причинами.
Тяжелым трудом всего народа действительно была создана крупная промышленность, на первый взгляд, почти не уступавшей промышленности развитых капиталистических стран. Однако постепенно выяснилось, что социалистическое плановое хозяйство обладает скрытыми внутренними пороками, которые не позволяют ему существовать более нескольких десятилетий. Во-первых, план на длительный период, сочиненный в кремлевских кабинетах, оказался не в состоянии учесть конечный спрос потребителей. Он ориентировался, в основном, на вторичный спрос, при котором производство начинает обслуживать, главным образом, само себя. В результате, чем сильнее развивается производство,тем беднее становится потребитель. На возможность такого поведения экономики указывал еще Милль, которого ни Ленин, ни тем более его преемники уже не читали. «Производительный труд может сделать страну беднее, когда.производимое им богатство», состоитиз таких предметов, какие в данное время не требуются... Труд, израсходованный в расчете на отдаленные результаты в условиях, когда острые потребностиили ограниченные ресурсы общества вызывают необходимость достижения быстрых результатов, может не только сделать страну беднее в данныймомент на все то количество продуктов, которое при этом потребляют работники, но и менее богатой в будущем по сравнению с тем, чего она могла бы достигнуть, если бы стремилась, в первую очередь, добиваться немедленных результатов и откладывала бы производственную деятельность, способную принести плоды лишь в отдаленной перспективе». Рост такой относительной бедности, особенно на фоне несбывшихся обещаний основоположников, порождал социальное недовольство, подавлявшееся (в основном, превентивно) жестокими репрессиями. Во-вторых, созданная по плану экономика оказалась, как и следовало ожидать, нечувствительной к НТП. Лишенная независимых от плана денежных оценок, она потеряла свойство саморегуляции и ориентировалась в своих измерениях либо на физические объемы, либо на завуалированные в счетных денежных единицах «часы среднего рабочего времени». Связь того и другого с реальной экономической ценностью тем сильнее, чем медленнее воздействует НТП на производство. Поэтому построенная большая промышленная экономика стала быстро устаревать, особенно после второй мировой войны, когда НТП стал стремительно набирать силу во всем несоциалистическом мире. К концу 80-х годов оказалось, что социализм проиграл капитализму в военном, идеологическом, экономическом и в социальном отношении. Неумело проведенная Горбачевым «перестройка» добила сверху строй, уже прогнивший снизу. В новых государствах, образовавшихся на развалинах бывшего СССР, началось осложненное взаимными подозрениями движение к нормальной экономике рынка.
В период господства большевизма экономическая мысль России постепенно потеряла самостоятельный характер. Показательная расправа над Кондратьевым и Бухариным «убедила»самых строптивых. Одни уехали за границу, другие стали простыми комментаторами работ Маркса и Ленина, третьи занялись «абстрактным» проблемами, недоступными пониманию коммунистических идеологов. Некоторые положительные сдвиги в экономической теории произошли лишь после смерти Сталина в 1953 г. Они заключались в основном признании большей роли товарных отношений при социализме. Советские экономисты стали оправдывать продажу орудий производства в собственность колхозов, элементы оптовой торговли средствами производства. Прибыль стала считаться стимулом социалистического хозяйствования. Норма прибыли, называемая нормой рентабельности, снова стала считаться показателем эффективности производства. Однако основные положения концепции плановой централизованной экономики остались неприкосновенными.
Среди наиболее выдающихся экономистов советского периода следует выделить таких ученых, как Л.И. Абалкин, А.А. Арзуманян, Н.А. Вознесенский, Е.С. Варга, Н.Н. Иноземцев, С.М. Меньшиков, Я.А. Певзнер, Э.П. Плетнев, С.И. Тюльпанов, И.П. Фаминский, Н.А. Цаголов, С.С. Шаталин и многие другие. По мировым меркам по настоящему плодотворным оказалось лишь математико-экономическое направление в советской экономической науке, подготовленное трудами таких ученых, как В. К. Дмитриев (1868— 1913), Е.Е.Слуцкий (1880 — 1913), А.Фелъдман (1884 — 1958). Слуцкий, в частности, построил теорию усредненных (объективных) полезностей на основе функции полезности, характеризующуюизменения в спросе в зависимости от дохода и цен, и ввел в обиход понятие устойчивости бюджета потребителя, любое отклонение от которого ведет к уменьшению полезности. «Если бюджет потребителянормальный, то спрос на каждое благо увеличивается вместе с возрастанием дохода и уменьшается с увеличением цен на это благо».
Вершиной этого направления в советское время стало творчество Леонида Витальевича Канторовича (1912 —1986), единственного Нобелевского лауреата (1975г.) по экономике — гражданина СССР. Леонид Витальевич Канторовичобратил на себя внимание как вундеркинд еще в раннем детстве своими выдающимися математическими способностями. С опережением на несколько лет окончил Ленинградский университет и вскоре стал самым юным профессором. Еще в юношеском возрасте выполнил фундаментальные исследования в области теории приближенных вычислений и функционального анализа. Вершиной его творчества стало создание новой ветви математики, именуемой линейным программированием и имеющей непосредственное приложение к экономике. В конце тридцатых годов молодой профессор продемонстрировал возможность использования теории линейного программирования при решении задач об оптимальном раскрое материала. По сути в этой задаче были заложены основы математической теории оптимального планирования и использования ресурсов, которой Л.В. Канторович посвятил свою жизнь. Его работы в области приложения математических методов к решению экономических задач были отмечены государственной и Ленинской премиями. В 1964 г. Л.В. Канторович избирается академиком и становится лидером советской экономико-математической школы. Как одному из отцов теории линейного программирования и приложения методов оптимального математического программирования к решению экономических задач ему в 1975 г. присуждается Нобелевская премия по экономике (совместно с американцем Т.Ч.Кумпансом). Работы Л.В. Канторовича в области математической экономики пользуются мировым признанием и широко используются в макроэкономических исследованиях. Он показал, что любые экономические проблемы распределения могут рассматриваться как задачи максимизации определенной величины при тех или иных ограничениях. Им были созданы методы линейного программирования, удобные для многих видов численных расчетов в экономике, для решения задач оптимизации в отраслевых и межотраслевых экономических процессах. Канторович объяснил также экономический смысл возникающих в моделях линейного программирования коэффициентов (разрешающих множителей). Они представляют собой предельные стоимости (полезности) ограничивающих факторов. Поэтому их численные значения равны факторным ценам, существующим в условиях полностью конкурентного рынка. Он показал также существование двойственных оценок в задачах линейного программирования. Нельзя одновременноминимизировать затраты и максимизировать результат, но можно достичь либо одного, либо другого.
Существенные успехи в анализе экономических закономерностей были достигнуты также В.В. Новожиловым (1892 —1970). Рассматривая проблему дефицита в централизованной плановой экономике, он пришёл к выводу о том, что дефицит потребительских и производственных ресурсов является не столько следствием роста платежеспособного спроса при социализме, сколько результатом того, что социалистические предприятия могут не считаться с затратами. Непосредственной причиной дефицита товаров являются цены, устанавливаемые ниже равновесного уровня. Низкие цены не делают товар более доступным от того, что цены необоснованно низки, товаров не становятся больше, они становятся более доступны в первую очередь тем, кто стоит ближе к источникам товарного потока. Ближайшие следствия дефицита – рост спекуляции и коррупции.
Василий Васильевич Леонтьев (1906) среди экономистов российского происхождения, получивших мировое признание, высшее место занимает Василий Васильевич Леонтьев. Начальная часть жизни В. Леонтьева связана с Петербургом, где он родился в 1906 г., окончил университет и начал свою деятельность на кафедре экономической географии. С 1925 по 1928 гг. местом учебы и исследовательской деятельности молодого экономиста становится Берлинский университет и институт мирового хозяйства. В 1934 г. Леонтьев переезжает в США, где работает профессором Гарвардского университета, а затем создает и возглавляет Гарвардский экономический исследовательский институт и становится директором института экономического анализа при Нью-Йоркском университете. В 1970 г. В.В. Леонтьев избирается президентом Американской экономической ассоциации. За научные достижения в области экономики Василий Леонтьев избран почетным доктором более десяти университетов во всем мире. Леонтьев достиг умелого сочетания в одном лице ученого-теоретика и практика, привлекаемого рядом стран и фирм к решению конкретных экономических проблем. Круг научных интересов этого ученого весьма широк, он начал свою научную деятельность с изучения эластичности спроса и предложения, измерения промышленной концентрации, выполнил ряд исследований структуры и динамики развития национальной и мировой экономики, использования в этих целях агрегированных экономических показателей. В мировой экономической науке В.В. Леонтьев наиболее известен как автор метода «Затраты – выпуск», создатель экономико-математических моделей межотраслевого баланса производства и распределения продукции, которые он же применил для анализа макроэкономических процессов. За эти работы в 1973 г. В.В. Леонтьев была присуждена Нобелевская премия по экономике. Будучи одним из видных представителей экономико-математического направления в исследовании экономических процессов, развивая идеи Вальраса об использовании моделей экономического равновесия, В.В. Леонтьев в то же время неоднократно подчеркивал ограниченные возможности математических моделей в познании и описании экономики. Несмотря на то, что В.В. Леонтьев покинул Россию в молодости и связал свою жизненную и научную карьеру с США, он проявил самое глубокое участие в поддержке прогрессивных перемен в российской экономике, в осуществлении экономических реформ в России. Ученый-экономист российского происхождения Василий Леоньтев, Саймон Кузнец и советский математик-экономист Леонид Витальевич Канторович названы лауреатами Нобелевской премии по экономике.
