Культура Европы XIX века

В XIX веке буржуазная цивилизация достигает зрелости и вступает в стадию кризиса. Она базируется на ценностях Нового времени — рационализм, антропоцентризм, сциентизм, европоцентризм. Но мир теперь стал качественно иным и культура избирает путь переоценки ценностей.

Совершался культурный поворот, сопоставимый по значимости с переходом человечества от древности к средневековью, а затем к новому времени. Хосе Ортега-и-Гассет писал: «Мы стоим перед радикальным изменением человеческой судьбы, произведенным XIX в... Три фактора сделали возможным создание этого нового мира: демократия, экспериментальная наука и индустриализация. Второй и третий можно объединить под именем «техника». Все эти факторы появились на два столетия раньше; XIX век провел их в жизнь».

Нижнюю границу новой эпохи (смещенную в XVIII в.) составили три события - промышленный переворот в Англии, Война за независимостъ североамериканских колоний и Великая французская буржуазная революция. Верхняя граница — август 1914 г., — конечный пункт прибытия культуры но­вого времени с ее рационализмом и оптимизмом, верой в безграничный прогресс и добрую природу человека.

Ре­зультатом промышленной революции стало образование индустриального общества, где «труд и производство становятся идеалом, а затем и идолом» и вместе с образованием, демократией и наукой превращаются в доминанты культурного процесса (И. Хейзинга). По образу и подобию машины моделируется вся общественная жизнь (Анри де Сен-Симон мечтает об обществе, организованном как огромная фабрика, во главе которой стоят промышленники и ученые).

Индустриальная цивилизация отличалась от прежних этапов буржуазного развития.

Фабрика сменила мануфактуру, приведя к росту производительности общественного тру­да, производство дегуманизировалось, освобождалось от духовных ценностей.

Повысился уровень качества жизни. В быт людей входят телефон, телеграф, фотография, кинематограф; новые транспортные средства — паровоз, пароход, автомобиль, электрический трамвай, метро. Появляются паровое и водяное отопление, центральное водоснабжение и канализация. Формируется средний класс (служащие государственных учреждений и частных кампаний, лица свободных профессий, мелкая буржуазия) по признаку устойчивого материального положения. Именно «средний класс» придает устойчивость обществу.

Складывается новая система ценностей. Главной ценностью индустриальной цивилизации стал технический прогресс, вместе с наукой обеспечивающий человечеству благосостояние. Польза, достаток, комфорт — эти ориентиры «чувственной» культуры доминируют в общественном сознании, прогресс культуры отождествляется с экономическим прогрессом. Это вело к противопоставлению «передовой» западной цивилизации «отсталым» цивилизациям других стран.

В пересмотре этой точки зрения трудно переоценить роль Войны за независимость североамериканских колоний. Во-первых, принятая 4 июля 1776 г. Декларация не­зависимости, опередив Европу, воплотила в законодательство принципы либерализма, послужив образцом для французской Декларации прав чело­века и гражданина, для конституций европейских государств. Во-вторых, поражение в войне первой промышленной державы Европы и отпадение важнейшего звена от могущественной британской империи способствовало развитию национального самосознания других народов. Войны за независимость (1810—1826), прокатившиеся под влиянием американской революции по Латинской Америке, разрушили одну из старейших колониальных империй. И хотя на протяжении XIX в. продолжался раздел мира, складывались новые колониальные империи (к 1900 г. площадь колониальных владений составляла 54,9% всех территории, там проживало 35% населения Земли) и итоги национально-освободительной борьбы были часто неутешительны, судьба колониализма была предрешена.

США продемонстрировали всему миру перспективы ускоренного развития ранее зависимых народов по пути капитализма, минуя феодализм. Капитализм вышел за пределы Европы. Складывание мировой системы капиталистического хозяйства, мирового рынка охватило оба полушария, стало всеохватывающим и более однородным. Шел процесс формирования мировой культуры как целого, как единства многообразия — национальных культур, художественных школ. В этот процесс включаются и традиционные общества, возникает проблема диалога культур.

Хотя уже лидеры американской революции вдохновлялись идеалами английского и французского Просвещения, классический политическим переворотом буржуазного типа была французская буржуазная революция 1789— 1793 гг. Воплотив в жизнь идеи просветителей, она обозначила кризис культуры Просве­щения, неспособной обеспечить адаптацию человеческой деятельности к новым формам реальности. Принятая 26 августа 1789 г. Декларация прав человека и гражданина провозглашала, что люди «рождаются и остаются свободными и равными в правах», среди которых в качестве важнейших и неотъемлемых фигурируют «собственность, безопасность и сопротивление угнетению».

Но обещанное просветителями «царство Разума» обернулось торжеством буржуазного рассудка, равенство свелось к формальному равенству перед законом, безопасность личности уступила якобинской диктатуре, свобода вылилась в свободу капиталистической эксплуатации, революционное братство третьего сословия распалось на враждующие классы. Ход революционных событий опровергал рационалистический взгляд на мир. Проблема соотношения идеала и действительности волнует общественное сознание; противоречие идеала и действительности становится движущим мотивом социокультурного развития.

Франция явилась политическим «полигоном» Европы. За короткий период здесь сменились разнообразные формы политического устройства — от классической буржуазной республики до революционно-демократической диктатуры мелкой буржуазии и буржуазной империи. Особенно важную роль французская революция сыграла в формировании политического климата и духовной атмосферы в Европе. Начатый ею цикл буржуазных револю­ций завершился лишь в 70-е гг. XIX столетия, все политические партии и движения испытали влияние ее идей.

Европа XIX столетия еще крайне неоднородна в социально-экономическом и политическом отношениях. Наряду с Англией, «мастерской мира», извлекающей выгоды из своего положения первопроходца по индустриальным рельсам, суще­ствуют еще Франция и Германия, обремененные избыточным крестьянским населением и малоэффективным сельским хозяйством. Позже, чем в Англии, здесь совершаются и политический, и промышленный переворот. Вместе с передовыми буржуазными республиками с четко определенными национальными государственными границами, существуют и «лоскутная» империя Австро-Венгрии, феодально-раздробленные Германия и Италия (1859-1870 — объединение Италии, 1861-1865 — объединение Германии). Феодальная Испания превращается в одну из отсталых стран Европы. Благодаря экономическим и политическим преобразованиям к концу века вырываются вперед Германия и США.

От обще­ства свободной конкуренции Европа эволюционирует к «организованному капитализму» трестов и монополий. Начинается борьба за передел уже поделенного мира. Термин «империализм», первоначально использовавшийся для характеристики колониальной политики, в конце XIX в. начинает применяться для обозначения нового этапа в развитии капитализма — монополистического.

В индустриальной цивилизации главной ценностью стали считать научно-технический прогресс. И это не случайно. «Один XIX в. принес открытий и изобретений больше, чем все предшествующие столетия вместе взятые», а именно 8527 (П. Сорокин).

«Кульминационный взлет» (П. Сорокин) естественных наук, начавшийся с XVIII в., за­вершается «революцией в естествознании». В физике ушла в прошлое космология Ньютона с ее твердыми атомами, кирпичиками материи, независимыми атрибутами - временем и пространством, механической причинностью.

Научные открытия в области физики, химии, биологии, астрономии, геологии, медицины следовали одно за другим. Вслед за открытием Майклом Фарадеем (1791— 1868) явления электромагнитной дуги, Джеймс Максвелл (1831—1879) исследует электромагнитные поля, разрабатывает электромагнитную теорию света. Анри Беккерель, Пьер Кюри и Мария Склодовская-Кюри, изучая явление радиоактивности, пересмотрели прежнее понимание закона сохранения энергии. В начале XX в. Макс Планк установил, что энергия выделяется отдельными пучками-квантами, а Альберт Эйнштейн приступил к разработке теории относительности. Физическая наука проделала путь от атомной теории материи Джона Дальтона к раскрытию сложной структуры атома. После обнаружения Дж. Дж. Томпсоном в 1897 г. первой элементарной частицы – электрона - последовали планетарные теории строения атома Эрнеста Резерфорда и Нильса Бора.

Развиваются междисциплинарные исследования — физическая химия, биохимия, фармакология. Сформулированный в 1869 г. Д. И. Менделеевым периодический закон химических элементов установил зависимость между их атомными весами, а открытие внутреннего строения атома выявило связь между порядковым номером элемента в периодической системе и числом электронов в слоях оболочки атома. В биологии появляются теории клеточного строения организмов Т. Швана, генетической наследственности Менделя, опираясь на которые Вейсман и Морган создали основы генетики. В области физиологии высшей нервной деятельности И. П. Павлов разработал теорию условных рефлексов. Революцию в науке произвели книги Дарвина «Происхождение видов» (1859) и «Происхождение человека» (1871).

Достижения в области биологии и химии дали толчок развитию медицины. Луи Пастер разработал метод прививок против бешенства и других болезней, механизм стерилизации и пастеризации продуктов, заложил основы учения об иммунитете. Роберт Кох и его ученики открыли возбудителей туберкулеза, брюшного тифа, дифтерита, создали против них лекарства. Появились новые лекарственные препараты и инструменты (аспирин, пирамидон, изобретен стетоскоп, открыты рентгеновские лучи).

Естественнонаучный прогресс влиял на гуманитарные науки, которые переходят на позиции био­логического редукционизма (отдельные направления этнологии, психология, возникшая в конце века социология). В философской полемике сталкивались различные течения и теории — неокантианство, прагматизм, «философия жизни», позитивизм, интуитивизм и др.

В науке происходили качественные изменения. Если раньше воспитательная функ­ция науки была весьма значительна, то в XIX в. более важны познавательная и прикладная. Принцип пользы трансформирует понятие истины — «истина суть то, что удобно и полезно». Девиз науки - «знать, чтобы предвидеть, предвидеть, чтобы действовать». Связь научного и техни­ческого прогресса становится нераздельной.

XIX в. - «машинный век»; началось производство машин с помощью самих машин. От механической прялки «Дженни» (1765) человечество шагнуло к станку из металла (1800, Модслей), к автоматическому ткацкому станку Жаккара), «эпохой стали» (уровень производства стали - показатель экономической мощи страны; железо и сталь вытесняют дерево). Если XVII—XVIII вв. были эпохами ветряных мельниц, то с конца XVIII в. начинается «эпоха пара» (в 1784 г. Дж. Уатт изобрел паровой двигатель, в 1803 г. появляется автомобиль с паровым двигателем (Эванс, США, Тревитик, Англия). 1807г. - пробная поездка парохода Фультона «Клермон», а в 1814 г. появился паровоз Дж. Стеффенсона. Паровой двигатель применялся в сельском хозяйстве (паровой плуг, локомобили), строительстве (паровой каток, подъемные механизмы). ХIX в. - «век железных дорог» (от 50 км пути от Манчестера до Ливерпулем в 1829 г., рельсы в 1912 г. протянулись на 1 080 000 км).

Изменился транспорт. Благодаря пару плавание перестало зависеть от силы ветра, и совершалось во все более короткие сроки. В конце XIX в. появляется автомобиль Г. Даймлера и К. Бенца (1886, Германия), с двигателем на жидком топливе (Н. Отто, Р. Дизель), а в 1903 г. — первый самолет братьев Райт (США). Щло строительство и совершенствование дорог, мостов, тоннелей, кана­лов (Суэцкий канал, 1859—1869).

XIX век — век электричества. После открытия В. В. Петровым явления электрической дуги С. Морзе изобрел электрический телеграф (1832), А. Бэлл — телефон (1876), Т. Эдисон — фонограф (1877) (он сделал за свою жизнь заявки на патент 1093 изобретений и к 1882 г. стал «королем электричества»). Появляются радиоприемники А. С. Попова и Г. Маркони, кинематограф братьев Люмьер (1895). Новшеством стало электрическое освещение городов, конка уступала место трамваю. В 1863 г. появилась подземная железная дорога «Метрополитен», а к концу века метро функционировало уже в Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Будапеште, Париже.

Жизнь человека радикально изменилась. Техническое господство над пространством, временем, материей возросло. Начался небывалый пространственно-временной рост цивилизации - в духовный мир человека входили новые территории и новые пласты прошлого. Познание раздвинуло свои границы вглубь и вширь. Одновременно возникли и новые способы преодоления вре­мени и пространства — новая техника с ее скоростями, средствами связи способствовала тому, что человек смог вместить в себе больший отрезок космического, любую точку планеты. Все пришли в соприкосновение со всеми. Мир качественно преобразился.

Со времен американской Войны за независимость и Великой французской революции защита естественных и неотъемлемых прав личности считалась важнейшей задачей демократических государств. Доктрина народного суверенитета, в соответствии с которой верховная власть принадлежат народу, доверившему ее своим представителям, образовала остов модели политической системы, утвердившейся в большей части развитых стран Европы и Америки. Высшим представительным учреждением, выражающим интересы народа и осуществляющим его волю, стали избираемые населением парламенты (конгресс в США, рейхстаг в Германии, парламент в Англии, Дума в России), которые чаще всего состояли из двух палат. Парламентский режим действовал в различных политических системах — в республиках (Франция), в конституционных монархиях (Англия). Парламентам и принадлежала законодательная власть, а исполнительную осуществляли правительства, возглавляемые президентом, премьер-министром, канцлером и т. д. Кроме того, действовала независимая судебная власть.

Важной составляющей политической жизни Европы стали идейно-политические движения — либерализм, консерватизм, социализм и политические партии. Принципы либеральной доктрины, сформулированные еще Локком и развитые французскими просветителями, находят применение в самых различных сферах. В экономике — это защита частной собственности, свободного развития предпринимательства, рынка, в сочетании с проведением идеи невмешательства государства в экономику. В социальной сфере — принцип равенства возможностей, отказ от грубоуравнительной трактовки равенства, отстаивание самоценности индивида и его личной ответственности за принятие решений. В политике — принцип разделения властей, признание равенства в правах и свободах, свободных выборов всех институтов власти, в идеоло­гии — свободный обмен мнениями, право на борьбу идей.

Консерваторы (от лат. «сохраняю») стремились к сохранению старых, добуржуазных порядков и учреждений, укреплению общественных устоев — семьи, социальной иерархии, монархии и т. д. Согласно либеральной идее, все люди рождаются свободными и равными в правах они противопоставили другой принцип — все люди имеют равные пра­ва, но не одни и те же блага. Наиболее известные представители этого направления — автор данной формулы Жозеф де Местр, К. Меттерних, Б. Дизраэли и др. К концу века происходит трансформация этих принципов — либералы отказываются от идей невмешательства государ­ства в экономику и становятся на путь буржуазного реформаторства, а консерваторы осознают неизбежность буржуазных преобразований.

Социалисты (от лат. — «общественный») стремились за­менить буржуазное общество другим, основанным на общественной собственности и справедливом распределение Диапазон социалистического движения необычайно широк — от различных вариантов утопического социализма, анархизма до марксизма. Идея революции, забытая либералами, была подхвачена и трансформирована радикальным образом в социалистических доктринах. Марксизм видел всемирно-историческую миссию пролетариата в насильственном революционном свержении буржуазного строя и построении бесклассового коммунистического общества. Другие, более мирные течения социализма, придерживались эволюционного пути развития посредством реформ.

Течения консерватизма, либерализма, социализма были организационно оформлено в политические партии. В Великобритании соперничают консерваторы и либералы, во Франции — монархисты и республиканцы, в Германии — консервативная, национально-либеральная и католическая партии, в США — республиканская и демократическая партии. Повсеместно возникают социал-демократические партии, профсоюзы. В результате соперничества партий, парламентской и внепарламентской 6орьбы идет совершенствование социального законодательства и парламентской системы — были проведены реформы избирательной системы, признана законной деятельность профсоюзов, отменены ограничения на проведение стачек, приняты законы об ограничении рабочего дня и охране детского труда.

Таким образом, политическая культура в XIX в. достигает своих зрелых форм. Хотя либеральная доктрина сохраняла ведущие позиции, был накоплен богатый опыт политической борьбы, сформулированы и апробированы важнейшие нормы и принципы правового государства.

В новое время средневековой христианской морали и рыцарской этике был противопоставлен идеал человека, который всем обязан самому себе, своему труду, личным заслугам, человека, который стремится к земному благополучию, а не мечтает о лучшем месте в мире ином, измеряет добродетель не самоотречением, а пользой. В XIX в. данные ценности сохраняют свою привлекательность в буржуазной среде. Но буржуазная активность обретает новые формы. В отличие от прежнего бережливого, ограничивающего свои потребности, заботившегося о каче­стве товара, осуждавшего заманивание клиента рекламой и более низкими ценами, новый буржуа поглощен предприятием и прибылями и мало озабочен качеством товара. Он предпочитает ни в чем себе не отказывать и жить в роскоши. В жестокой конкуренции используются все средства, от рекламы до подлога. Раньше буржуа гордился своей принадлежностью к трудовому третьему сословию, теперь он стремится обрести различные титулы (титул лорда получил Дизраэли, титулы баронов — Крупп и Сименс). Традиционные буржуазные добродетели как бы объективируются и с отдельного человека переносятся на предприятие. Теперь фирма должна быть их воплощением - быть солидной, кредитоспособной.

Этикет становится более демократичным и более утилитарным. Еще якобинцы пытались пересмотреть этикетные нормы; они предпочитали обращение на «ты» обращению на «вы», предписывали снимать головной убор лишь на публичных выступлениях. Этикет буржуазии регулирует дистанцию между свободными партнерами купли-продажи. Продавец това­ра полностью зависит от покупателя («покупатель — король рынка»), что находит отражение в необходимости однонаправленного соблюдения этикетных норм: продавец должен быть вежливым, обходительным, что совершенно не требуется покупателю. Коммерческая установка пронизывает отношения равноправных партнеров (когда внимание оказывают лишь тем, кто полезен) и непроизводственную сферу. Налицо инструментальное, утилитарное использование человека через этикет.

Все это свидетельствовало о дальнейшем упрочении принципов утилитаризма в западном мышлении. Г.Спенсер (1820—1903) в «Основаниях этики» доказывал, что мораль изначально основана на принципе пользы и, будучи переваренной клетками мозга и переданной по наследству, она превращается в механизм, обслуживающий сложноорганизованное общество. Утилитаризм не считается с требования гуманизма, и часто прогресс осуществляется ценой свободы и счастья отдельных людей. В марксизме вера в прогресс освободилась от этических норм и стала механической: место нравственности - в надстройке, зависимой от социально-экономических изменений и классовых интересов.

Падение нравственных ценностей было связано не только с распространением философского и социального имморализма, влияющего на ограниченный круг людей, но в большей степени — с изменением роли христианской религии и церкви в обществе. Процесс «расколдовывания мира», неуклонно идущий в культуре, начиная с эпохи Возрождения, приходит к своему логическому завершению.

Внешне мало что изменилось: люди посещали церковь, в религиозном духе воспитывали детей. Церковь увеличивала число прихожан, богословы истолковывали Священное писание применительно к изменившимся реалиям мира. Но из общественного сознания уходит составляющая суть религии вера в сверхъестественное. Научная революция заставила усомниться в христианской версии происхождения мира, в чудесах. Христианская мифология оказалась несовместимой с картиной мира, создаваемой наукой. После знаменитого оксфордского дебата, состоявшегося в 1860 г. между епископом Уилберфорсом и последователем Ч.Дарвина Т.Г.Гексли, ставшего знаковой победой дарвинизма, наука добилась полной независимости от религии.

Эволюционная теория Дарвина показала возможность более правдоподобного объяснения мироустройства принципами естественного отбора, наследственности и изменчивости, нежели рассуждениями ньютоновской науки о Верховном зодчем и Правителе. 3.Фрейд доказывал, что сама идея Бога — плод страха, слабости человека, объективация бессознательных человеческих мечтаний о могуществе, власти, стремлений к защите и покровительству. Маркс связал религию с интересами классовой борьбы. Началось критическое изучение библейских текстов исторической наукой; появились критические исследования истории христианской церкви.

В ряде стран (Франция, Бельгия, Германия) после 1830г. возникли движения за «национальную католическую церковь», что грозило новой Реформацией. Протестантизм распался на множество сект, что не способствовало усилению его позиций. Борьба за свободу совести и религиозный плюрализм приводила к тому, что религиозная терпимость перерождалась в религиозное безразличие. Поглощенность материальным прогрессом оставляла мало места для духовных ценностей. Религия зачастую сводится к соблюдению обрядов, в чем видится некий символ цивилизованности общества.

Введение обязательного светского образования детей, запрет на деятельность ордена иезуитов, лишение права надзора духовенства за начальными школами, права преподавания, политической агитации, введение гражданской регистрации брака, рождения и смерти и т. д. — все это существенно ослабляло позиций церкви и приводило к падению ее роли в общественной жизни. Церковь пытается вернуть утраченные позиции. Папская энциклика 1881 г., поднимая вопросы веротерпимости и «классового мира», потребовала от духовенства, чтобы оно «шло в народ». Ответом было широкое развитие миссионерской деятельности (в 1865 г. возникает Армия Спасения), возникновение католических профсоюзов, которые должны были способствовать созданию более благоприятных условий труда для рабочих-католиков.

Характерное для предшествующего столетия понимание природы как матери, первотворца уступает место утилитарному ее пониманию как универсальной кладовой, неисчерпаемого источника материалов и энергий, всеобщей мастерской. «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник» базаровская формула передает дух деловитого и работящего прагматичного XIX в. Проникая в тайны природы, человек не становится к ней ближе, он ощущает свое беспредельное одиночество в мире. Перестав быть домом, храмом, природа превратилась в нечто чуждое, безличное, допускающее лишь деловой, технический подход.

К столь же противоречивым результатам привело и стремление человека постичь тайны собственной природы. Развитие науки окончательно лишает человека статуса «венца мироздания», «меры всех вещей», образа и подобия Бога. Все чаще человек предстает как «электронно-протоновый агрегат», «комбинация физико-химических элементов», носитель подсознательного либидо, разновидность отношений по типу «стимул-реакция», «животное, находящееся в близком родстве с обезьяной», наконец, «хомо фабер», человек, производящий различные орудия и инструменты.

Между природой и человеком новое время поставило мир культуры, противопоставив его божественному творению. Вначале человек уравнял себя с Богом в роли творца; теперь, став звеном органической эволюции, он лишил и пристанища в собственной душе. Сотворенный мир культуры, общество подобны гигантской фабрике, универсальной машине, которая нуждается не в саморазвивающихся личностях, а в деталях, «винтиках». И сам человек — творец куль­туры — измерен средней производительностью труда; целесообразность, схематизм, стандарт, необходимые для функционирования машины, пронизывают все стороны жизни: выравнивают, усредняют, нивелируют; уравниваются доходы, уравниваются в правах классы, демографические слои, стандартизируется этос общения, вкусы, мода... Наступает эпоха массовой культуры, куль­туры без индивидуальности, культуры без души. «Неестественный человек», «неестественная природа», «нехристианская культура» — так определил Р. Гвардини суть изменений, происшедших в культуре к началу XX в.

XIX в. также твердо, как и его предшественники, верит в прогресс, связывая с чисто геометрическим вектором «вперед» уверенность в «Больше» и «Лучше» (И. Хейзинга). Однако в XIXв. научно-технический про­гресс, ориентированный на пользу, начинает неправомерно отождествляться с прогрессом культуры в целом, что приводит к переоценке его роли в общественном созна­нии. Главный принцип культуры нового времени – «знать, чтобы предвидеть, предвидеть, чтобы действовать» — сталкивается с другой тенденцией: значительное опережение темпами технического освоения мира темпов гуманистического осознания последствий принимаемых решений. Еще Эмерсон предупреждал, что технические достижения не всегда приносят пользу человеку: «Вещи оседлали человечество и гонят его вперед». Прогресс, угрожающий культуре, техника, зловеще переворачивающая мир человеческих ценностей, — эта проблема со всей остротой была поставлена XIX в. И что такая постановка вопроса не была преждевременной, подтвердило ближайшее будущее – август 1914г. породил новую эпоху «переоценки ценностей».