Экономическая функция государства

Экономическую политику современного демократического государства принято раскрывать с использованием известного уже

нам понятия гражданского общества (см. § 2 главы 3 настоящей ра­боты). Известно, что в марксистско-ленинской литературе в качестве основного политэкономического понятия выступало понятие «обще­ственно-экономическая формация». Соответственно этому для мар­ксизма-ленинизма главным в обществе было деление его на противо­борствующие части, то есть на эксплуататоров и эксплуатируемых. В этих условиях государство понималось как орудие, инструмент в ру­ках экономически господствующего класса. Государство при его та­ком представлении оставалось институтом не всего общества, а той его части, которая являлась экономически господствующей. Такое представление роли и места государства не преодолевалось и приме­нительно к социалистическому обществу. Гражданского общества не было и при социалистическом строе.

Полноценное «гражданское общество» появляется там, где государство действительно превращается в организацию политиче­ской власти всего общества, когда государственная власть формиру­ется через демократическую избирательную систему.

Гражданское общество как раз охватывает ту часть государ-ствообразующего общества, которая создает материальные условия для жизни всего общества. В любом государствообразующем (госу­дарственно организованном) обществе выделяется как бы само госу­дарство, то есть армия чиновников, специализирующихся на управ­ленческом поприще. Если собрать воедино всех, кто занимается только государственными делами (армия, полиция, государственные служащие, тюрьмы и т.д.), то их набирается немало и для «работаю­щей» части общества просто даже содержать их становится весьма обременительно.

Короче говоря, если мы представим себе, что люди, обра­зующие гражданское общество занимаются экономикой, создают ма­териальные условия для жизни всего общества и для того, чтобы лучше организовать общественную, в том числе и экономическую жизнь, формируют государственную власть, то тогда мы выйдем на правильную, классическую научную трактовку взаимодействия госу­дарства и экономики. Гражданское общество, которое в соответствии со своей природой специализируется на создании материальных ус­ловий жизни, учреждает государственную власть не для того, чтобы

г

политическими мерами она задушила экономику, а для того, чтобы она способствовала лучше организовать всю палитру общественной жизни, включая экономику, как единственного двигателя обществен­ного прогресса.

Еще одна существенная деталь: гражданское общество, как учредитель государственной власти, не уступает ей свои права, а с помощью Конституции (основного учредительного документа, ут­верждаемого гражданским обществом), других законов наделяет го­сударственную власть полномочиями по управлению общественными делами, в том числе и в сфере экономики.

Представление взаимодействия государства и экономики че­рез категорию «гражданское общество» позволяет правильно поста­вить акценты в этом взаимодействии (в первую очередь, интересы гражданского общества, а не самого государства; поэтому не о танках нужно думать, когда не хватает лекарств, детского питания, домов престарелых и т.д.), выбивает почву из-под теории всеобщего огосу­дарствления экономики, образует научную основу организации регу­лирования экономических отношений.

В этих условиях нам необходимо сегодня совершенно по-новому взглянуть на понятие «государственное регулирование эко­номики». В условиях советского строя, когда государство как органи­зация политической власти и государство как собственник огромного имущества почти полностью слились, действительно трудно было разобраться в истинном смысле понятия «государственное регулиро­вание экономики». Государство могло регулировать экономические отношения и как политический суверен и как собственник огромного имущества - основы всего народного хозяйства страны. Между тем в демократических правовых государствах, в направлении которых мы также хотим развиваться, выделяются следующие понятия: «правовое регулирование экономических отношений», «государственное обес­печение развития экономических отношений», «государственное управление экономическими отношениями».

Не вдаваясь подробно в точности каждого из отмеченных по­нятий, хотелось бы сказать следующее:

во-первых, если мы говорим о правовом регулировании эко­номических отношений, то нужно иметь в виду, что речь идет о по-

пытке государства, как организации политической власти, повлиять на экономическое поведение соответствующих субъектов с помощью специальных юридических средств, включая и меры принуждения. При этом государство может осуществить такую попытку по отноше­нию ко всем, кто вступает в связи и отношения по поводу производ­ства и обмена материальных благ и услуг. Термин «попытка» мы здесь употребляем осознанно, чтобы подчеркнуть мысль о предна­значенности ожидаемого результата от такого правового регулирова­ния экономических отношений. Если правовое регулирование госу­дарством осуществляется на основе учета и в соответствии с эконо­мическими законами, то в эффективности такого регулирования со­мневаться не приходится. Если же государство правовым регулиро­ванием пытается создать новые экономические отношения, то эффек­тивность такого регулирования должна себя проявить на практике.

В принципе о правовом регулировании экономических отно­шений можно говорить как применительно к рыночной экономике, так и к административно-командной экономике. Однако на практике подлинное правовое регулирование экономических отношений воз­можно лишь применительно к рыночной экономике. При админист­ративно-командной экономике роль правового регулирования теряет свое решающее значение, оно используется лишь как основание для формального обоснования ответственности какой-то стороны при решении юрисдикционных дел, вытекающих из так называемых хо­зяйственных споров;

во-вторых, любое государство как организация политической власти соответствующего общества присутствует (иначе и быть не может) в качестве гаранта обеспечения развития экономических от­ношений. Однако одни государства пытаются обеспечить развитие экономических отношений как бы непосредственно сами, становясь участниками производственных отношений, а другие - оставаясь лишь политической структурой участвуют в обеспечении развития экономики через законотворческую и правотворческую деятельность. В первом случае мы имеем дело с огосударствленной экономикой, а во - втором случае - с рыночной экономикой. В огосударствленной экономике политическая власть сама пытается «нащупать» экономи­ческие законы, порождает экономические отношения на основе соб­ственных юридических законов, сама контролирует и оценивает ре­зультаты экономической деятельности. Если постоянно держать в уме отмеченную схему взаимоотношения гражданского общества и

государства, о естественных назначениях гражданского общества и государства, то оптимально выглядит тот вариант поведения государ­ства, когда оно организацию экономики оставляет предпринимате­лям, а само определяет лишь правила игры на рынке и строго следит за тем, чтобы никто эти правила не нарушал;

в-третьих, в любом государстве вполне можно говорить и о государственном управлении экономическими отношениями. Однако в рамках этого понятия речь может идти лишь о прямом государст­венном управлении экономическими отношениями, складывающими­ся с участием предприятий, принадлежащих самому государству. Ес­ли даже в государстве господствует правовое регулирование рыноч­ных отношений, то экономические отношения с участием только го­сударственных предприятий могут определяться прямым государст­венным велением. В практическом плане такое прямое государствен­ное управление экономическими отношениями выливается в реали­зацию полномочий собственника со стороны государства.

Таким образом, применительно к современной российской ситуации нам необходимо более четко определиться в понятиях, если мы хотим вести речь о государственном регулировании экономики с помощью различных юридических законов.

Для более лучшего усвоения проблемы позитивного взаимо­действия государства и экономики нам необходимо разобраться и в вопросе о соотношении экономических и юридических законов.

В качестве юридических законов мы рассматриваем все, что исходит от государства как организации политической власти. Госу­дарственное ведение отличается обязательностью независимо от кон­кретной формы выражения: в законе ли собственно оно выражено или в указе, постановлении правительства и т.д. Экономические же законы, как известно, складываются в процессе производственной деятельно­сти людей как необходимые, устойчивые, повторяющиеся и причинно обусловленные связи и взаимодействия. Если мы хотим войти в циви­лизованную экономику, то нельзя ни смешивать экономические и юри­дические законы, ни умалять значения одних перед другими.

При естественном раскрепощении от сложившихся в той или иной реальной деятельности обстоятельств, подходе к соотношению экономических и юридических законов нетрудно прийти к выводу о первичности экономических законов и вторичности юридических.

Отсюда должен исходить и законодатель: юридические законы, рас­считанные на регулирование экономических отношений, должны быть согласованы с экономическими законами. По большому счету общество могло бы и обойтись без юридических законов, регули­рующих экономические отношения. Но в реальной жизни так не по­лучается, потому что находятся люди, нарушающие экономические законы или игнорирующие их. Именно в целях создания оптималь­ных условий для проявления экономических законов, в принципе, принимаются юридические законы.

Однако отмеченные нами соотношения экономических и юридических законов на практике часто нарушаются. Основной при­чиной такого нарушения, как ни странно, является несовпадение по­литического и экономического интересов, желание властвующих вы­пячивать свои интересы с использованием юридических законов. Че­рез этот канал в некоторых государствах экономические и юридиче­ские законы меняются местами, а то и экономические законы вообще игнорируются. Так, например, было в условиях реализации марксист­ско-ленинской экономической теории в СССР и в других социали­стических государствах.

Экономические законы ни планами, ни другими законами от­менять нельзя, они складываются объективно и действуют только в условиях естественной самостоятельности участников производст­венных отношений. Это положение нельзя забывать и современным сторонникам так называемого регулируемого рынка. Регулируется вовсе не рынок (иначе что это за рынок), а условия проявления и функционирования рынка.

Конечно, переход к так называемой оптимальной рыночной экономике также порождает на практике различные формы взаимо­отношений государства и экономики. Причем не все эти формы могут быть признаны оптимальными.

История человеческого общества знает три формы взаимоот­ношений государства и экономики:

1. Государство непосредственно управляет экономикой. По­лучается огосударствленная экономика, а о последствиях можно уз­нать, обратившись к истории советской экономики;

2. Сращивание государства и бизнеса. Эта форма имеет раз­личные разновидности:

а) в форме государственного патронажа (покровительство патрона на лояльность клиента). При этой разновидности в состав государственных органов включают представителей предпринима­тельства (советы по предпринимательству, по малому предпринима­тельству при государственных органах; предприниматели в составе Президентского совета и т.д.). Эту разновидность взаимодействия государства и экономики иногда называют так: патронажно-клиентальная форма взаимоотношений государства и бизнеса;

б) симбиотическая форма взаимоотношений государства и бизнеса. Это взаимное проникновение представителей экономиче­ской элиты во властные структуры и наоборот;

в) олигархическая форма взаимоотношений бизнеса и госу­дарства. Это тогда, когда предпринимательские структуры укрепля­ются и выходят из статуса клиента государства и становятся на гори­зонтальный уровень с бывшим патроном. Клиент заставляет патрона считаться с собой, а иногда и опекает власть.

3. Научная основа взаимоотношений государства и экономи­ки.

Она трудно пробивает дорогу к власти, но в конечном счете все альтернативы уступают этой форме взаимодействия государства и экономики. При этой форме взаимодействия государство всегда должно иметь в виду пределы своего вмешательства в экономику.

Главная задача государства в сфере экономики - это надле­жащая защита прав и интересов предприятий и предпринимателей. Организация защиты прав и интересов предприятий и предпринима­телей характеризуется многоаспектностью и сложностью. В первую очередь, она предполагает законодательное закрепление гарантий прав и интересов предприятий и предпринимателей. Без такого опре­деления правовых гарантий деятельности предприятий и предприни­мателей нельзя говорить и об их нарушениях. Ведь механизм защиты призван «срабатывать» именно в случаях нарушений, предусмотрен­ных в законодательстве прав и интересов предприятий и предприни­мателей. В частности, государством должно гарантироваться: право свободно заниматься предпринимательской деятельностью; право приобретать необходимое для этой деятельности имущество; защита имущества предпринимателей от незаконного изъятия; свободный

выбор сферы деятельности в пределах, установленных законодатель­ством; право распоряжаться имуществом, произведенной продукцией и прибылью; защита от влияния монополистической деятельности отдельных предприятий и объединений предприятий; право решать вопросы ценообразования, форм и способов реализации продукции; право самостоятельно определять структуру и штат работников и т.д.

Государством должно гарантироваться равное право доступа всех субъектов предпринимательской деятельности на рынок, к мате­риальным, финансовым, трудовым, информационным и природным ресурсам, равные уровни деятельности предприятий независимо от вида собственности и их организационно-правовых форм. Всем пред­приятиям и предпринимателям должна гарантироваться возможность страхования предпринимательского риска страховыми обществами и фирмами. Предприятия и предприниматели должны иметь право на защиту чести, достоинства и деловой репутации.

Государство не может не гарантировать беспрепятственное получение предприятиями и предпринимателями своих средств в банках в любой приемлемой для них форме (наличными, чеками, векселями, иными платежными средствами или по перечислению) по первому требованию и без ограничения суммы в пределах имеющих­ся на счетах средств.

Предприятия и предприниматели независимо от формы соб­ственности должны обладать правом свободного приобретения и продажи валютных средств на договорной основе во всех банках, а также на валютных биржах. Предприятия и предприниматели долж­ны иметь право самостоятельно решать вопросы командировки за рубеж своих специалистов и приглашать на работу иностранных гра­ждан в качестве наемного персонала.

Вмешательство государства в предпринимательскую деятель­ность предприятий и частных лиц допускается только в основе зако­нодательства и ограничивается, как правило, только следующими вопросами, относящимися к исключительной компетентности госу­дарства: соблюдение законности; оборона и безопасность общества; безопасность и здоровье граждан; налоговое, ценовое и антимоно­польное регулирование; представление социальных гарантий; соблю­дение экологических, санитарных и противопожарных норм.

Законодательством должно быть признано недопустимым изъятие во внесудебном порядке органами государственного управ­ления и контроля, кроме случаев, прямо предусмотренных законода­тельством, денежных средств со счетов предприятий и предпринима­телей.

В нашем сегодняшнем положении особое внимание следует уделить защите интересов частных предпринимателей. Это объясня­ется тем, что в течение многих лет частная собственность в нашей стране фактически была запрещена, а гарантии функционирования личной собственности были весьма слабее, чем меры защиты интере­сов государственной собственности. Сегодня частная собственность является равноправной с другими формами собственности и должна обеспечиваться аналогичной защитой от любых посягательств. Это положение должно быть учтено в деятельности правоохранительных органов, они должны принимать все меры к надежной защите част­ных предпринимателей от различных посягательств (от хищения, вымогательства (рэкет)), понуждения к принятию решений, не соот­ветствующих интересам предпринимателей, зачислению по принуж­дению на работу лиц, которые не принимают трудового участия в деятельности частных предприятий и т.д.

4. Экологическая функция государства

Наряду с оптимизацией, как уже отмечалось, экономической политики государства, сегодня весьма актуальна и экологическая поли­тика. Это объясняется тем, что в условиях все большего ухудшения состояния окружающей природной среды право граждан пить чистую воду, дышать чистым воздухом и т.д. становится одним из жизненно важных прав. Поскольку основное социальное назначение государства заключается в обеспечении прав и свобод своих граждан, то в совре­менных условиях экологическая политика государства превращается в важнейшее направление его политической деятельности.

В области охраны окружающей природной среды главная за­дача правового государства сводится к осуществлению оптимального контроля за использованием природных ресурсов в экономической сфере и обеспечением строгого соблюдения законодательства об ох­ране природы.

Проблема совершенствования экологического контроля оста­ется на сегодня одной из актуальнейших. В буквальном смысле ста-

новится нечем дышать, с каждым годом опаснее пользоваться водой, употреблять сельхозпродукты и т.д.

Между тем о контроле за обеспечением экологической безопас­ности также говорится мало. Как и раньше в этой сфере остается про­блема разъединения функций государственного контроля и функций управления эксплуатацией природных ресурсов. Такое совмещение сплошь и рядом наблюдается и в настоящее время. Можно вести речь и о нечетком закреплении в законодательстве цепочки: право - обязан­ность - ответственность должностных лиц. Немало еще в экологическом законодательстве так называемых «голых» (то есть не обеспеченных со­ответствующими санкциями) обязанностей, запретов и т.д.

Но сегодня в области контроля за исполнением экологического законодательства хотелось бы обратить внимание на одно положение, которое более или менее ясно проявляется в условиях восприятия нами рыночной экономики. Суть этого положения сводится к тому, что при господстве государственной экономики, государственный контроль за исполнением экологического законодательства заранее обречен на не­эффективность. Здесь как раз и создается тупиковая ситуация: государ­ственное предприятие надо закрыть или приостановить его деятельность за нарушение экологического законодательства, но эти меры государст­вом не применяются по известным причинам.

По этим основным причинам нам всегда нужно иметь в виду неэффективность государственного контроля за исполнением эколо­гического законодательства при господстве государственной эконо­мики. Государственный контроль может быть эффективным в усло­виях рыночной экономики и особенно при осуществлении контроля за деятельностью негосударственных предприятий. Отсюда хотелось бы заметить, что переход на рыночные условия нужен не только для активизации экономики, снижения затрат на производство продук­ции, но и для отлаживания проблем экологии.

Однако основная мысль, которую хотелось бы здесь высказать, заключается в том, что сегодня и нам по опыту цивилизованных стран необходимо значительно расширить контроль за исполнением эколо­гического законодательства за счет подключения соответствующих экономических рычагов. Конечно, необходимо продолжить заботу об эффективности и государственного контроля, но важнее достижение того положения, когда за точным исполнением экологического законо-

дательства, этого важнейшего гаранта социального благополучия лю­дей, следили бы и сами люди. Право на здоровую окружающую при­родную среду граждан (ст. 42 Конституции РФ) должно быть обеспе­чено и мерами самозащиты людей. Люди должны активнее подклю­чаться к защите своих имущественных прав от экологических правона­рушений. Сегодня эта активность очень низка. Да и не созданы соот­ветствующие условия для этого: во-первых, не отлажена информация населения о деятельности предприятий, предпринимателей и других лиц, влияющих на состояние экологического благополучия. Люди про­сто не знают о том, какие предприятия каким образом влияют на окру­жающую природную среду; во-вторых, остается не выясненным меха­низм влияния на здоровье людей различных токсинов и порядок фор­мирования самого вреда, нанесенного здоровью от экологического правонарушения; в-третьих, не отлажен экологический мониторинг, объективно выявляющий конкретные источники экологического за­грязнения, чтобы можно было бы предъявить претензии и соответст­вующие иски. Сегодня трудно кому-либо доказать, какое конкретное предприятие, в каком объеме загрязняет окружающую среду.

Вместе с тем, думается, что и сегодня, при наличии даже вы­шеотмеченных недостатков, граждане вполне могут обращаться в соответствующие судебные инстанции. Основания для такого обра­щения предусмотрены: во-первых, в ст. 90 Экологического Кодекса Республики Башкортостан, где речь идет о возмещении вреда, при­чиненного здоровью граждан неблагоприятным воздействием окру­жающей природной среды. Этой статьей необходимо руководство­ваться тогда, когда гражданин считает, что его здоровью причинен конкретный вред вследствие загрязнения окружающей природной среды и он в состоянии привести конкретные доказательства (вра­чебный диагноз, заключение соответствующих контролирующих ор­ганов, показания свидетелей и т.д.); граждане и их объединения мо­гут обращаться в суд, во-вторых, на основании ст. 92 Экологического Кодекса Республики Башкортостан, где речь идет об исковых требо­ваниях, направленных на прекращение экологически вредной дея­тельности. На основании этой статьи суд может вынести решение о прекращении деятельности предприятий, установок, цехов и т.д., на­носящих необратимый вред природной среде.

К сожалению, на сегодня таких исковых требований в судах еще нет. Конечно, мы понимаем, что не все здесь еще четко отлажено.

Однако для обращения в судебные органы юридических ос­нований, как отмечалось, вполне достаточно. К тому же следует от­метить, что без нажима практики (в области экологии, кстати сказать, активность граждан за последнее время резко упала), без учета ее проблем правовое упорядочение возникающих вопросов также за­держится. Поэтому принципиально важно, чтобы такая деятельность людей активизировалась. Область контроля за состоянием экологии сегодня должна быть дополнена активностью людей, предпринима­телей.

В то же время важно иметь в виду и то, что экологическое за­конодательство, в условиях развития рыночных отношений, нуждает­ся в серьезной «экономизации», то есть воздействии экономических рычагов влияния на загрязнителей природы. Если люди сами не бу­дут заботиться о своем здоровье и требовать возмещения вреда, при­чиненного их здоровью, имуществу и не будут требовать прекраще­ния экологически вредной деятельности, то загрязнители природы и не подумают вести свою экономику в согласии с требованиями эко­логической безопасности. Короче говоря, сегодня нужно вести речь не только об экологизации хозяйственного законодательства, но и об экономизации экологического законодательства. Кстати на Западе каждый может потребовать любую компенсацию за загрязнение ок­ружающей среды. Предприятия-загрязнители там боятся разорения от этих сумм, и именно эта боязнь заставляет их работать чисто. Поэто­му, несмотря на большие стесненные природные условия, на Западе окружающая среда намного чище и безопаснее, чем у нас, к природе там относятся бережно.

5. Государство и религия

В теории государства и права до сих пор не было принято специально изучать взаимодействие государства и религии. В совет­ское время установился порядок, в соответствии с которым церковь (мечеть) была отчужденна от государства, и религия фактически пре-следуясь формально была оставлена на усмотрение совести каждого взрослого человека. Да и не только у нас, но и во многих других странах в одно время господствовала идеология, считающая религию опиумом для народа.

Однако как бы сильно люди в отдельные периоды не были настроены атеистически, проблема взаимодействия государства и религии остается и она в историческом плане уходит в глубь челове­ческого общества.

В античные времена религия еще не оформилась во влиятель­ную общественную силу, и государству приходилось иметь дело с языческими его проявлениями. Язычество как общественная сила не могла создавать сколь-либо серьезные проблемы для античного госу­дарства, и тогда говорить о государственной политике в отношении религии, по существу, не приходилось.

В средневековье сильное развитие получила церковная рели­гия, которая представляла уже большую силу, влияющую и на обще­ственное развитие. Если в античные времена сам государь зачастую рассматривался представителем бога на земле, то в средневековье церковь превращается в царство божья, а государству отводится низ­шая и служебная роль военного и полицейского учреждения. Да и то, эта второстепенная роль признавалась незаконной, если государи не получали своего меча из рук церкви и не обращали его на ее защиту.

В новое время первенство вновь отдается государству. Усилиями таких мыслителей, как Маккиавелли, Гоббс, Руссо, Воден, Гегель и др. теоретически доказывается тезис о том, что государственная власть явля­ется универсальной, всеобъемлющей, а власть церкви распространяется только на верующих. С тех пор цивилизованный мир живет представле­ниями о верховенстве человеческих законов, что церковь сама должна жить и действовать в рамках государственных законов.

Правда и в наши дни остаются государства, где религиозные установления признаются и защищаются государством. Так, мусуль­манское право (Иран, Ирак, Пакистан и т.д.) почти полностью состо­ит из теологических нормативов божественных установлений, объек­тивированных в шариате.

Таким образом, в современном мире в целом выделяются тео­кратические и светские государства, и в зависимости от этого строит­ся различная государственная политика в области религии.

Правовое государство - это светское государство. Поэтому важнейшим направлением в деятельности светского государства должна быть правильная постановка проблемы взаимоотношений публичной власти и религии.

Религия - распространенная и важнейшая сторона духовной жизни в рамках любого государствообразующего общества. В совре­менном мире нет ни одного государства, где бы не было верующих и где бы не было надобности в оптимальном определении этой стороны духовной жизни.

Исходя из современных достижений науки теории государст­ва и права, цивилизованное государство не должно ни мешать, ни способствовать становлению и развитию в обществе какой-либо идеологии. В значительной мере это зависит от того, как то или иное государство относится к сфере идеологии. Государство не должно допускать установление в обществе монополии какой-либо одной идеологии. Само же государство также должно быть деидеологизи-ровано. Оно и его служащие не могут придерживаться линии одной лишь идеологической концепции. Государство, основываясь на леги­тимных законах, представляет интересы всех слоев населения, неза­висимо от их идеологических убеждений и представлений. В право­вом государстве, на основе легитимных законов, обеспечивается под­линный плюрализм в духовной сфере. Причем плюрализм в духовной сфере допускается не только потому, что в правовом государстве иначе быть не может, а в значительной степени потому, что только плюрализм в духовной сфере позволяет оптимально развиваться нау­ке, искусству, образованию, религии и т.д. Мировая общественная практика достаточно убедительно показала, что основа застоя в об­щественном развитии, загнивания во всех сферах жизни закладывает­ся тогда, когда все общество начинает поклоняться одной идеологии, или когда какая-то одна идеология самим государством объявляется единственно правильной и верной на все времена. Как уже отмеча­лось, любое государствообразующее общество объективно плюрали­стично, в нем среди людей проявляется множество идеологических представлений и убеждений, поэтому правовое государство, основы­ваясь на легитимные законы, должно не только «терпеть» различные идеологии, инакомыслие и духовную раскрепощенность, но принять меры к обеспечению цивилизованного взаимодействия различных представлений о жизни и развитии общества друг с другом. Право в правовом государстве должно формироваться с учетом объективной потребности взаимодействия людей, приверженных к различным формам общественного сознания, религии и т.д.

В чисто практическом плане взаимодействия государства и религиозных организаций следует заметить, что теократы, какую бы религию не представляли, своей идеологией, впрочем, также как и этнократы, в конечном счете, в обществе сеют раздор, так как объек­тивно призывают к конфессиальной разобщенности. Их, конечно, можно понять {материальные и иные выводы для представителей ре­лигиозной концессии), но применять меры государственного воздей­ствия при этом нельзя. Силовой разговор государства с теократами, также как и с этнократами, как свидетельствует история, ослабляет идеологию оправдания государства перед значительной частью насе­ления.

Лучшее лекарство от теократов - терпеливое просвещение, разъяснение необходимости правоверия, оправдание правовой необ­ходимости всей деятельностью государства. Ведь если глубоко заду­маться, то нетрудно прийти к выводу о том, что из многоверной по сути теократии, также как и из многонациональной этнократии, есте­ственное развитие должно привести только к правоверию, к справед­ливости в взаимоотношениях между различными конфессиями, раз­личными национальностями. Другого пути просто не существует, ес­ли само государство не внесет сумятицу в естественно-историческое развитие общества. Государство, основанное в своей деятельности на праве, то есть подлинное правовое государство - оно и есть средство освобождения людей от теократических, этнократических отклоне­ний.

6. Государство и местное самоуправление

Государство как организация политической власти всего об­щества, главным образом, занимается разрешением проблем общего­сударственного характера. Государство, как правило, принимает по­литические решения, затрагивающие интересы значительного числа населения. В то же время в любом государстообразующем обществе выделяются и местные вопросы, затрагивающие интересы опреде­ленной местности, населенного пункта и т.д. Такие вопросы в демо­кратических государствах (независимо от того федеративные или унитарные государства) передаются на решение органами местного самоуправления. Поэтому во всех государствообразующих обществах

так или иначе возникают проблемы соотношения государственного и местного самоуправления.

В практическом плане всегда представляется трудным четкое разграничение государственного управления и местного самоуправ­ления. Это особенно относится к нашей российской действительно­сти, где до недавнего времени Советы народных депутатов, снизу до­верху, образовывали единую, неразрывную систему политической власти. И трудно было в этих условиях отыскать сферу местного са­моуправления. Сегодня Российская Федерация реализовывает не только идеи разделения властей (отходит от полновластия Советов), но и пытается нащупать и реализовать схему цивилизованного взаи­модействия органов государственного управления и местного само­управления. На этом пути у нас также «изобретены» чисто россий­ского характера органы управления. Так, например, в соответствии с Конституцией Республики Башкортостан (ст. 108) выделяются два вида местной власти: местное государственное управление и местное самоуправление. Думается, что подразделение единого государствен­ного управления на местное и централизованное хотя и может иметь какое-то значение, но речь все же необходимо вести о соотношении, взаимодействии государственного управления и местного самоуправ­ления. Государственное управление оно и есть именно государствен­ное управление, независимо от того, назовем ли мы его местным или централизованным.

Мировая практика в области взаимодействия государства и местного самоуправления исходит, главным образом, из двух посту­латов: во-первых, в любом государствообразующем обществе можно выделить как бы естественные, исторически сложившиеся формы организации жизни и деятельности людей. Так, например, складыва­лись деревни и другие селения (поселки, города и т.д.). В этих селе­ниях как бы естественно сложились формы и методы разрешения различных житейских проблем, возникающих в данной местности. Так появились сходы, собрания граждан, где люди не только решают определенные вопросы, но и избирают ответственных за те или иные сферы деятельности. В то же время государственное управление складывается как бы искусственно, по воле органов государственной власти и для удовлетворения, главным образом, интересов всего го-

сударства, с особыми методами разрешения возникающих проблем и вопросов. Так естественно, складывалось и складывается местное самоуправление (общинное управление) и государственное управле­ние (политическое управление); во-вторых, местное самоуправление всегда отличается порядком формирования органов управления и ме­тодами их деятельности. Местное самоуправление всегда базируется на инициативе и самодеятельности людей, на избрании ответствен­ных лиц за выполнение тех или иных работ. Государственное же управление, как правило, осуществляется в порядке подчиненности по вертикали, чиновники государственного управления, как правило, назначаются. Выборность или назначаемость ответственных лиц за выполнение определенных работ - существенный признак различия между государственным управлением и местным самоуправлением.

Конечно, практика постоянно вносит коррективы в теорети­ческие схемы взаимодействия государства и местного самоуправле­ния. Однако не следует пренебрегать и обобщенным опытом форми­рования и деятельности местного самоуправления. Фактор естествен­ности в формировании местного самоуправления и искусственности в складывании этажей государственного управления, исключительная выборность органов местного самоуправления и преимущественная назначаемость должностных лиц органов государственного управле­ния - это те исторически сложившиеся критерии соотношения госу­дарства и местного самоуправления.

В Российской Федерации на сегодня еще не сформировано дееспособное местное самоуправление. Здесь не сложилось даже правильное представление о местном самоуправлении.

В результате, если во многих странах так называемые мэры являются высшими должностными лицами городского самоуправле­ния или же муниципалитета, и они на свои должности избираются, то только у нас они назначаются государственным органом и никак не подотчетны местному населению. В России мечта Герцена и Огарева об оптимальном мирском управлении, отмене института назначаемо­го чиновничества, организации управления выборными лицами до сих пор еще не реализована.

Что же касается практики г.г. Москвы и Санкт-Петербурга, то там дошли до того, что вместо статуса муниципалитета Москва и

Санкт-Петербург имеют статус субъекта Российской Федерации. В Санкт-Петербурге мэр города вообще переименован в губернатора, и он вместо главы муниципалитета является главой субъекта Россий­ской Федерации.

В Российской Федерации до сих пор не сложилось муници­пальное право, тогда как в других странах муниципальное право не­пременно присутствует как в качестве научной, так и учебной дисци­плины.

Можно с большой уверенностью сказать, что пока в Россий­ской Федерации не сложатся дееспособные органы местного само­управления, провозглашенные в ст.З Конституции РФ положения о народе, как источнике власти, останутся лишь благими пожеланиями. В отсутствии дееспособного местного самоуправления, с гарантиро­ванными финансами и институтами демократии, народ будет отстра­нен от решения каких-либо общезначимых дел, обречен и на даль­нейшее деградирование.

Глава 8. ПРАВО 1. Основные подходы к пониманию права

Подобно тому, как в историческом плане выделяется множе­ство подходов, к пониманию государства, можно выделить и много­образие подходов к пониманию права. В первую очередь необходимо отметить, что слово право в литературе и в общественной жизни употребляется в различных смыслах. На сегодня можно выделить по крайней мере три аспекта использования термина право:

1. Право как русское слово, употребляемое в том смысле, что кому-то что-то принадлежит. Здесь слово право употребляется в про­тивовес таким словам, как обязанность, долг. Для дальнейшего об­легчения проблемы разграничения различного смыслового содержа­ния термина право первое его значение обозначим как право-слово;

2. Термин право, далее, употребляется в смысле правила по­ведения, установленного или принятого в общественной жизни. Это значение термина можно обозначить как право - правило поведения, и поскольку оно применялось ранее и широко применяется в настоя­щее время, остановимся на нем подробно. В праве - правиле поведе­ния выделяются следующие разновидности:

Общее право. Этим понятием в литературе обозначают пра­вила поведения наиболее общего характера, которые выступают как система обобщенных установлений человеческого общества. Оно по­казывает достижения человеческой цивилизации в регулировании общественных отношений, включая отношения между различными государствами, выступает мерой оценки национальных традиций и обычаев, а также юридических законов. Во второй половине XX в. основные положения общего права сформулировались как права че­ловека и объективировались в различных документах международно­го права. Общее право имеет свою систему (общая система права), которая включает в себя положения естественного, канонического, позитивного права. На основе представлений об общем праве сложи­лась наука об общей теории права.

¹ См., например: Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов / Под общей ред. B.C. Нерсесянца. М., 1999.

Естественное право - понятие общественно-политической мысли, которое означает, что живая жизнь на земле регулируется со­вокупностью принципов и норм, вытекающих из природы человека. Римские правоведы понимали его не только как принадлежность че­ловеческого рода, но и всего живого, которое рождалось на земле, на небе и в море. С эпохи Просвещения оно рассматривается как пред­писание здравого смысла. В наше время многие нормы естественного права (право на жизнь, на имя и т.д.) вошли в совокупность норм, об­разующих права человека.

Каноническое (церковное) право - совокупность норм, опре­деляющих церковные и некоторые другие общественные отношения (семейно-брачные, имущественные) и сосредоточенные в церковном законодательстве. В настоящее время канонами (нормой, правилами) принято называть те церковные законы, которые находятся в Кано­ническом кодексе Православной церкви и Римско-Католической церкви. Каноническое право по происхождению - церковное право. Однако его содержание значительно шире. Оно включает в свой со­став нормы как естественного, так и божественного права, а также и некоторые другие нормы, исходящие от светского права, государства. В теократических государствах (например, Ватикан) каноническому праву придается юридическое значение.

Мусульманское право - совокупность норм, содержащихся в Шариате (свод божественных установлений, направляющих в надле­жащий путь) и обязательных для верующих исламской религии. В широком смысле мусульманское право содержит нормы, опреде­ляющие основы веры и отправления религиозных обязанностей. В теократических же мусульманских государствах Шариату полностью или частично придается юридическое значение, и он поддерживается государственным принуждением.

Так же, как и о мусульманском праве, можно говорить об ин­дусском праве, которое, представляя собой религиозное начало в ус­тановлении правил общения, до сих пор используется как право об­щины в Индии, Пакистане, Бирме, Сингапуре и других странах, где живут люди, исповедующие индуизм.

Международное право - это совокупность правил поведения, разработанных и принятых государствами или международными орга-

низациями. Нормы международного права охраняются специальными международными юрисдикционными органами, они обладают приори­тетом перед национально-государственными нормами и в демократи­ческих государствах входят в национальную правовую систему.

Корпоративное право - совокупность правил поведения, складывающихся внутри организаций, объединяемых на основе про­фессиональных, национальных, политических и иных интересов. Эти правила поведения объективируются в уставах, решениях и других документах, принимаемых коллективами данных организаций.

Теневое право. Этим понятием принято обобщать правила, используемые в том или ином обществе для фактического регулиро­вания общественных отношений вопреки установленным государст­вом порядкам. Государство борется с теневым правом, но последнее находит в законодательстве массу пробелов и лазеек для выживания. Теневое право особенно сильно развивается там, где государство из­лишне вмешивается в экономическую жизнь, ограничивает ее.

3. В отличие от отмеченных (вполне возможно, что не всех) разновидностей использования понятия право юридическое право обычно представляет собой творение конкретного государства. От­сюда термин право употребляется и как право-юридическое, или юридическое право. Юриспруденция главным образом имеет дело как раз с юридическим правом. Именно оно является предметом дея­тельности юристов-профессионалов, а теория юриспруденции, как уже отмечалось, является фундаментальной научной и учебной дис­циплиной по специальности «Юриспруденция».

Однако и история юриспруденции знает различные названия того, что нынче мы называем юридическим правом. К их числу мож­но отнести:

рациональное право - правила поведения, исходящие из чело­веческого разума, а не навязанные кем бы то ни было, включая и са­мо государство;

нормальное право - желаемое право, которое должно служить образцом для положительного права, играющего второстепенную роль;

позитивное право - правила поведения, установленные вла­стью и навязанные всем, живущим и творящим в государствооргани-зованном обществе.

Соответственно этому подразделяются и школы, пропове­дующие эти представления о праве: историческая школа права; шко­ла естественного права; школа юридического позитивизма и т.д.

Такое обилие представлений о праве связано и сложностью феномена «право» и различностью интересов, проявляемых к нему. Ведь юриспруденция, впрочем, так же, как и политическая экономия, социология и т.д. является объектом научных интересов многих наук. Особое же влияние на юриспруденцию оказывало и продолжает ока­зывать самая древняя из наук - философия. Именно усилиями фило­софов создавалась такая научная дисциплина как философия права, предмет которой до сих пор остается дискуссионным¹. Иначе и быть не может, потому что юристы понимают под понятием «право» одно, а философы другое. Как отмечал русский правовед

Г.Ф.Шершеневич: «юристы изучали право в его фактическом состоя­нии, не задаваясь мыслью о том, каким оно может и должно быть, а философы создавали идеальное право, не зная, что такое право в дей­ствительной жизни, и как применяются его нормы»².

По нашему мнению, и сегодня многие юристы, философы, экономисты не различают юридическое право от социальных норм вообще. Так, например, когда говорят, что право и закон нужно раз­личать, то многие под понятием «право» имеют в виду право вообще, а не юридическое право. О соотношении права и закона мы еще бу­дем вести речь в дальнейшем, а здесь хотелось бы подчеркнуть лишь то, что нам юристам (да и представителям остальных наук) необхо­димо четко различать юридическое право от права вообще. Лишь юридическое право является предметом повседневной работы юри­стов.

Определяясь в подходах к пониманию юридического права, следует иметь в виду то, что и юридическое право - это продукт об­щества. Трудно верится в то, что это право настолько естественно, что предшествует обществу. Если право - это продукт общества, то кто и как формулирует эти правила поведения, называемые юридиче­ским правом?

Подробнее см.: Тихонравов Ю.В.. Основы философии права. М., 1997. С. 47-270. ² Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М., 1911. С. 15-16.

Если рассуждать в таком ключе, то никто не имеет права ли­шать политическую власть (государство) устанавливать определен­ные правила поведения для контроля над поведением субъектов раз­личных общественных отношений. Политическая власть пользуется своим правом устанавливать определенные правила поведения, и этих правил поведения набирается довольно много. Появляется по­требность в их систематизации и отраслевой дифференциации. Появ­ляется, так называемая, система права, то есть множество взаимоувя­занных и взаимосогласованных правил поведения, установленных политической властью. Когда-то, кто-то назвал все это позитивным правом в отличие от естественного права. Можно даже согласиться с таким названием. Но возникает вопрос: являются ли правила поведе­ния, созданные государством или санкционированные им, правом? Каковыми бы они не были по содержанию, ответ здесь может быть только один: они также образуют в совокупности определенную сис­тему правил поведения. Эту систему правил поведения как раз и сле­дует называть юридическим правом.

В историческом плане необходимо различать естественные права, юридические права и права человека. Первоначально понятие «право» в основном и сводилось к естественным правам человека и по существу означало требование человека по отношению к дейст­вующей власти. По мере развития общества и государства появились специальные службы, рассчитанные на удовлетворение требований человека по отношению к государству, другим людям. Одновременно появилась и потребность в регулировании деятельности этих служб (органов юстиции, судов и т.д.), а также в определении их взаимоот­ношений с подданными (гражданами) государства. Такое регулиро­вание потребовало принятия законов и иных нормативных правовых актов, определяющих как статус государственных служб (органов, должностных лиц, чиновников), так и самих граждан. Таким образом появляется юридическое право в виде установленных или санкцио­нированных государством правил поведения. На этом фоне значение естественных прав человека утрачивает свое первоначальное значе­ние, они даже в определенной мере вытесняются нормами юридиче­ского права.

Однако, в своем развитии юридическое право также претер­певает различные отклонения от первоначальных намерений, то есть удовлетворения потребностей обладателей естественных прав. Мно-

гие нормы юридического права начинают выдвигать интересы госу­дарственных служб и государства в целом, отходить от принципа первичности естественных прав человека. В этих условиях вновь воз­никает потребность в напоминании государству о первичности есте­ственных прав человека, о необходимости их защиты в первую оче­редь. В новейшее время эти естественные права человека трансфор­мируются в права человека вообще, превращаются в требования, ис­ходящие от международного сообщества и адресованные для учета их в национальном законодательстве. Так появляется институт прав человека в составе международного права.

Если так четко провести различие между естественными пра­вами, юридическими правами и правами человека, то ни естествен­ные права, ни права человека (как институт международного права) не входят в состав юридических прав, установленных национальным государством. Те отдельные естественные права или нормы институ­та прав человека, которые входят в состав юридических прав, пере­стают быть естественными правами или правами человека по отно­шению к конкретному государству. Они превращаются в нормы пра­ва внутригосударственного права. Те же естественные права, которые нашли выражение в источниках международного права, остаются нормами международного права. Отсюда социальное назначение ин­ститута прав человека сводится к тому, чтобы быть инструментом контроля от имени международного сообщества над национальной юриспруденцией. Нормы института прав человека, не опосредован­ные нормативно-правовыми актами (статусным законодательством) конкретного государства или же не санкционированные¹ им, не вхо­дят в состав системы права этого государства.

В свете сказанного, п.4. ст. 15 Конституции Российской Фе­дерации, где закреплено, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Фе­дерации являются составной частью ее правовой системы», нужно понимать так, что в Российской Федерации (как и в некоторых дру-

Под санкционированием со стороны государства мы понимаем акт прида­ния юридической силы тем социальным правилам поведения, которые уста­новлены не самим государством, но им признается и гарантируется в испол­нении.

гих странах) общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации непосред­ственно входят в состав юридического права Российской Федерации. В то же время следует заметить, что в Российской Федерации санк­ционирование норм института прав человека осуществлено лишь по отношению к общепризнанным принципам и нормам. Так называе­мые необщепризнанные принципы и нормы международного права (в том числе и нормы института прав человека) не входят в состав юри­дического права Российской Федерации.

Из сказанного следует, что не все требования, включенные в состав института «права человека» и объективированные в различных международных документах в настоящее время входят в состав пра­вовой системы Российской Федерации. Отсюда можно перейти к по­нятию «законность». Если законность есть строгое и неукоснительное соблюдение и исполнение законов и иных нормативно-правовых ак­тов, то о законности можно вести речь лишь применительно к соблю­дению и исполнению правил поведения, входящих в состав юридиче­ского права. „Соблюдение и исполнение норм естественного права, норм института прав человека вообще не имеют отношения к форми­рованию института законности в пределах конкретного государство-образующего общества.

Таким образом, всесторонне осмысливая понятие «право», необходимо всегда иметь в виду различные его аспекты и конкретно определиться в каждом из этих аспектов.

Однако в российской юридической науке необходимость та­кого четкого различения трех разных смыслов, вкладываемых в поня­тие «право», не всегда признают. Более того, смешивая в одно все разновидности оттенков, связанные со словом «право», нередко вы­водят некую дисциплину под названием «общая теория права» и предлагают ее в качестве учебника для подготовки специалистов-юристов. Думается, что «Общую теорию права» можно рекомендо­вать в качестве учебника по специальности «Юриспруденция», но только не взамен и не вместо учебной дисциплины «Теория юрис­пруденции». Когда юриспруденция полностью поглощается общей теорией права и государства, то специалисты - юристы не только не получают необходимые юридические знания, но и неправильно ори-

ентируются в понятиях юридического права. Короче говоря, «Общая теория права» не может заменить «Теорию юриспруденции» при под­готовке юристов.

Конечно, в познавательных целях имеет большее значение и знание «легизма», «юснатурализма», «либертаризма» и возможно многих других «измов», но в первую очередь юристов необходимо готовить к знаниям по юридическому праву, то есть знаниям законов, принимаемых и действующих в конкретных государствах.

Очень много о юридизме, юридическом позитивизме написа­но в современной литературе, в основном с позиции критики. Читая некоторые из них создается впечатление, что понятие «юридический позитивизм» им придумано для того, чтобы противопоставить юри­дические законы с миром должного и представлениями справедливо­го. Вот один из них пишет: «Чем точнее и строже юрист требует со­блюдать недемократический, несправедливый закон, тем больший ущерб наносит он праву, подрывая основы нормального обществен­ного правосознания»¹. В другом месте он же пишет: «Деспот, которо­го политические волны подняли к власти, может вертеть законом в фантастических масштабах, теряющих всякую определенность фор­мы»².

Ну, скажем, прочитал практикующий юрист этого философа от права и начал рассуждать: что же это получается - можно оказы­вается и не стараться относительно строгости соблюдения закона, а лучше объявить его несправедливым, недемократическим. Но вот к чему мы придем с таким рассуждением? Ведь законы конкретного государства от того, что мы о них думаем не перестают быть закона­ми и соблюдать их все равно придется. Да и деспоту от того, что мы считаем правом не его законы, а некую справедливость нисколько не хуже: суда справедливости нет и никто еще точно не знает, что спра­ведливо, а что нет.

Нам представляется, что об исторической школе права, о ес­тественном праве, о юридическом позитивизме, нормативизме и т.д., в плане понимания и юридического права, можно было говорить то­гда, когда юридическая наука не была в состоянии нормально объяс-

Тихонравов Ю.В. Основы философии права. М, 1997. С. 18. Там же. С. 14.

нить то, что мы понимаем под государством и его законами. Ведь было время, когда люди серьезно думали, что государство создано богом, а отсюда и законы имеют божественное происхождение. Были и другие заблуждения.

Сегодня мы живем в условиях достаточно развитой юридиче­ской науки. С,ее помощью мы знаем, что есть реальные государства (Франция, Россия, Великобритания и т.д.) и они принимают много­численные законы, рассчитанные на регулирование общественных отношений. Для разработки и реализации этих законов нужны спе­циалисты, нужна и наука об этих законах, чтобы они были совершен­ны и оптимальны. Этими вопросами как раз и занимаются юристы, которых готовят по специальности «Юриспруденция».

В этих условиях вопрос о понятии юридического права стано­вится ясным, и вряд ли есть необходимость в подвешивании ярлыков типа: он нормативист; он позитивист; он натуралист, а он либерта-рист и т.д. Теперь все ясно: в истории были периоды, когда не совсем была понятной природа законов, принимаемых государствами, и то­гда появились различные школы, по-разному объясняющие их. Сего­дня эти законы нужно изучать, совершенствовать, и всем этим зани­мается юриспруденция. Юристам нужна прежде всего юриспруден­ция, а не все то, что связано с понятием права вообще. Отсюда, дума­ется, что юридическая наука должна главным образом заниматься юридическим правом, способствовать подготовке хороших специали­стов в области создания и применения законов и других нормативных правовых актов.

Вопросы же, относящиеся к различным историческим школам правопонимания нужно отвести к дисциплине «История юриспру­денции», и пора прекратить называть представителей современной юридической науки «позитивистами», «натуралистами» и т.д. Пред­метом юриспруденции, юридической науки являются закономерно­сти не только возникновения и развития, но главным образом функ­ционирования государственно-правовых институтов. Какие юридиче­ские средства воздействия на общественные отношения наиболее благоприятно сказываются на уровне жизни и деятельности людей -вот основная задача, на решение которой должно быть направлено внимание юристов.